Казанское производственное объединение вычислительных систем

Казанское производственное объединение вычислительных систем (КПО ВС)
Тип	производственное объединение
Год основания	1954
Год закрытия	1994
Прежние названия	до 1962 — Казанский завод математических машин (КЗММ) до 1988 — Казанский завод электронно-вычислительных машин (КЗЭВМ) до 1994 — Казанское производственное объединение вычислительных систем (КПО ВС)
Расположение	Россия Россия: Казань
Отрасль	Радиотехническая и электронная промышленность
Продукция	ЭВМ и АЦПУ
Число работников	более 51 000 человек (за всё время существования предприятия)

К:Предприятия, основанные в 1954 годуК:Предприятия, закрытые в 1994 году

Казанское производственное объединение вычислительных систем (КПО ВС) — предприятие по производству ЭВМ общего назначения, действовавшее в Советском районе Казани. Единственное в мире предприятие, серийно выпускавшее троичные компьютеры (ЭВМ «Сетунь»).

История

1951—1960

См. также: М-20 (электронно-вычислительная машина)

Постановлением Совета Министров СССР № 1213 от 11 мая 1951 года было принято решение о строительстве в Казани Завода математических машин. Решением Министерства машиностроения и приборостроения № 182-53 от 1 апреля 1953 года было утверждено проектное задание на строительство завода и его генеральный план. Предусматривалось, что завод должен будет производить ЭВМ типа «Стрела», дифференциальные анализаторы и электронные моделирующие установки.

Место для строительства завода было выделено в Советском районе Казани: на окраине города, где находилась городская свалка и совхозные поля.

4 августа 1954 года приказом министра директором Казанского завода математических машин (КЗММ, Завода «Матмаш») был назначен Константин Елизарович Минеев. Главным инженером стал Евгений Викторович Барышников, перешедший в 1955 году из Пензенского филиала СКБ-245 (Научно-производственного предприятия «Рубин»).

В 1954 году было начато возведение одноэтажного корпуса, а в 1956 году — строительство трёхэтажного корпуса, в котором в середине 1958 году были размещены все службы завода.

Поскольку сроки строительства затягивались относительно первоначальных планов, а к этому времени производство ЭВМ «Стрела» было прекращено, то первым производственным планом на третий квартал 1957 года, разработанным Министерством приборостроения и средств автоматизации, было утверждено, что Казанским заводом математических машин будет производится новейшая ЭВМ М-20, разработку которой заканчивали ИТМиВТ и СКБ-245 (ныне НИИ «Аргон»). В 1957 году заводу предписывалось изготовление ферритовых накопителей и стандартных ячеек для ЭВМ М-20 и «Урал».

Планом 1959 года предусматривалось изготовление двух образцов ЭВМ М-20 и сдача их под наладку. Генеральный монтаж и комплексная наладка включали подготовку стендов генераторного зала, холодильных установок, систем охлаждения и электропитания машин, а также кабельного хозяйства для соединения устройств в единые комплексы. Площадь машинного зала одного комплекта ЭВМ (центр из 7 шкафов и 30 периферийных устройств) составляла до 200 м², а потребляемая мощность без учёта систем охлаждения — 50 КВт. Созданный отдел наладки возглавил В. П. Лосев.

В конце 1959 года на заводе создается специальное конструкторское бюро (СКБ) для разработки электронных вычислительных машин и приборов под начальством В. С. Михайлова. К тому времени численность работников завода достигла около 2000 человек, из них 476 — имели высшее образование. Такое высокое соотношение количества ИТР и производственных рабочих требовалось в виду необходимости высокой квалификации ИТР в условиях серийного производства электронных вычислительных машин.

В конце 1960 года завод выпустил первые две М-20 — самые мощные (20 тыс. операций в секунду над 45 разрядными числами с плавающей запятой) в то время ЭВМ в Советском Союзе. Для отгрузки машин было создано устройство для спуска устройств ЭВМ с третьего этажа на первый, была разобрана часть стены здания, к территории завода была протянута железнодорожная ветка. Всего до 1965 года заводом было выпущено 63 таких машины, после чего производство ЭВМ первого поколения было прекращено.

1961—1964

См. также: Сетунь (компьютер)

В 1961 году завод получил задание освоить производство малой ЭВМ «Сетунь» — полупроводниковой ЭВМ, работающей в троичной системе счисления. Первый образец машины был изготовлен в том же году. Его наладка осуществлена в Москве под руководством главного конструктора «Сетуни» Н. П. Брусенцова.

Освоение производства «Сетуни» на казанском заводе велось под руководством заместителя главного инженера по радиоэлектронике Е. Б. Барыкина. Общее руководство освоением «Сетуни» осуществлял О. П. Поздняк, сменивший на посту главного инженера завода Е. В. Барышникова.

В 1962 году завод был переименован в Казанский завод электронно-вычислительных машин (КЗЭВМ).

Всего до 1965 года заводом было изготовлено 47 комплектов «Сетуни» — это единственный в мире серийный выпуск троичного компьютера. Большая часть машин работала в высших учебных заведениях СССР.

1965—1970

См. также: М-220 и Наири (компьютер)

С 1965 года завод перешёл в ведение Министерства радиопромышленности.

В 1966 году сменилось руководство завода. Директором стал В. Н. Иванов, главным инженером — К. П. Орешин. Было начато резкое расширение производства.

На заводе началось изготовление полупроводниковой ЭВМ второго поколения М-220, полностью совместимой с М-20. М-220 была разработана в НИИ электронных машин под руководством главного конструктора B. C. Антонова.

Разработка дальнейших модификаций М-220 (М-220А, М-220М) проходила в СКБ завода. Крупным достижением модернизации архитектуры М-20 стала разработанная в 1970 году ЭВМ М-222, в которой помимо расширения памяти появилось прерывание программ, расширенный состав внешних устройств и управляющая программа «Диспетчер». С 1965-го по 1978 годы было выпущено 809 комплектов этой серии, из них 551 комплект ЭВМ М-222. Машины были широко востребованы, часть из них устанавливалась на научно-измерительных пунктах.

Одновременно с машинами М-220 завод выпускал малые ЭВМ серии «Наири», разработанные в Ереванском НИИ математических машин под руководством Г. Е. Овсепяна и Г. А. Оганяна. С 1965 по 1970 года заводом было выпущено 509 ЭВМ «Наири», широко применявшихся в автоматизации проектирования и инженерных расчётах.

1971—1987

См. также: ЕС ЭВМ

В 1971 году завод начинает промышленное производство ЭВМ третьего поколения — Единой системы электронных вычислительных машин стран социалистического сотрудничества.

Первой машиной серии ЕС ЭВМ стала ЕС-1030, разработанная в Ереванском НИИММ под руководством главного конструктора М. А. Семерджяна.

В 1976 году завод начал производство ЭВМ ЕС-1033, спроектированной заводским СКБ под руководством главного конструктора В. Ф. Гусева. Выполненная на микросхемах с TTL-логикой, в том числе специально разработанных для этой ЭВМ, машина пользовалась большой популярностью. За период с 1978 по 1983 годы было выпущено 286 ЭВМ ЕС-1030 и 2300 ЕС-1033.

Начальник отдела Казанского завода ЭВМ А. Х. Абрахманов был в числе награждённых Государственной премией СССР 1978 года «за создание, освоение и внедрение операционных систем единой системы ЭВМ социалистических стран».

В 1979 году в связи с уходом В. Н. Иванова на работу в аппарат Министерства радиопромышленности директором завода становится И. З. Гизатуллин, а главным инженером В. П. Царьков.

С 1979 года заводом было освоено производство моделей «Ряд 2» и «Ряд З» серии ЕС ЭВМ. В последующее десятилетие выпускались ЭВМ ЕС-1045, ЕС-1045.01, ЕС-1046 и вычислительные комплексы на их основе, разработанные Ереванским НИИММ под руководством главного конструктора А. Т. Кучукяна.

Кроме того, с 1986 года выпускались терминальная ЭВМ ЕС-1007 (до 1994 года выпущено 250 машин) и процессор телеобработки данных ПТД-5, спроектированные в СКБ завода под руководством А. У. Ярмухаметова.

1988—1994

См. также: ICL-КПО ВС

В 1988 году в связи с изменением структуры Министерства радиопромышленности завод был преобразован в промышленное объединение и получил название Казанское производственное объединение по выпуску вычислительных систем (КПО ВС). Генеральным директором КПО ВС стал И. З. Гизатуллин. Одновременно СКБ завода было преобразовано в НИИ вычислительных систем и выведено на самостоятельный баланс.

Согласно штатному расписанию 1989 года, на предприятии тогда трудилось 14 тысяч сотрудников.

В 1991 году на базе части производств КПО ВС, по соглашению с крупнейшми производителем компьютеров в Великобритании «International Computers Limited» (ICL), было образовано советско-британское совместное предприятие «ICL-КПО ВС», зарегистрированное 2 июля 1991 года в Министерстве финансов РСФСР.

В начале 1990-х КПО ВС оказалось в тяжёлой экономической ситуации.

17 октября 1994 года на основании постановлений Государственного комитета РФ по оборонным отраслям промышленности и Кабинета Министров Республик Татарстан № 300/508 от 17 октября 1994 года Казанское производственное объединение вычислительных систем было слито с Казанским производственным объединением «Терминал» (бывший Казанский Пишмаш).

Решением Арбитражного суда Республики Татарстан от 10 июля 2001 года Казанское производственное объединение средств вычислительной техники «Терминал» было признано банкротом.

Продукция

Основной продукцией предприятия были ЭВМ и вычислительные комплексы на базе ЭВМ, которые эксплуатировались в вычислительных центрах академий наук всех республик бывшего СССР, а также в Госплане, Госстандарте, Государственном комитете по науке и технике, в Министерстве обороны и на многих передовых предприятиях страны.

Также предприятие выпускало целый ряд изделий спецтехники. С 1959 по 1993 годы был налажен выпуск разнообразных устройств печати. Завод долгое время оставался единственным в стране производителем устройств для широкой алфавитно-цифровой печати: АЦПУ-128-2, АЦПУ-128-3, ЕС-7032, ЕС-7036, ЕС-7037, ЕС-7038.

Кроме того, предприятие выпускало квадрофонический усилитель «Электроника Д1-014-квадро» (с 1978 года), акустическую систему «Электроника 35АС-015» (с 1989 года) и катушечные магнитофоны-приставки высококачественной записи «Идель» (в 1984—1992 годах): «Идель-001-стерео» (выпускался с 1984 года); «Идель-001-1-стерео» (в 1986—1992 годах выпущено 4000 экземпляров); «Идель МПК-007С» (в 1988—1992 годах выпущено 300 экземппляров).

По оценке Маргариты Шамсутдиновны Бадрутдиновой, проработавшей на предприятии на инженерных должностях с 1959 года, председателя совета ветеранов КПО ВС, организатора музея ICL-КПО ВС, автора и составителя книги «Казанский завод ЭВМ», за 40-летнюю историю предприятия было выпущено 7425 ЭВМ, из них 519 поставлено на экспорт (в страны СЭВ, Индию и другие).

Сотрудничество

В Казани при непосредственном участии руководства предприятия, руководителей служб и инженерно-технических работников были созданы:

• Государственный научно-исследовательский и проектный институт по внедрению вычислительной техники в народное хозяйство (ГНИПИ ВТ);
• Казанский научно-исследовательский технологический институт вычислительной техники по разработке и внедрению технологий производства средств вычислительной техники (КНИТИ ВТ);
• Научно-исследовательский институт вычислительных систем, образованный из СКБ КПО ВС;
• Казанское научно-производственное объединение вычислительной техники и информатики (КНПО ВТИ):
  • Казанский научно-учебный центр «Алгоритм» (КНУЦ СНПО «Алгоритм») по подготовке и обучению специалистов по обслуживанию ЭВМ — осуществлял подготовку и переподготовку специалистов и пользователей средств вычислительной техники, выпускаемой КПО ВС, обучая более 4000 слушателей в год (1989), выполнял НИОКР в области подготовки и переподготовки кадров и сервисного обслуживания ЭВМ;
  • Завод по техническому обслуживанию и ремонту средств вычислительной техники;
  • Казанский производственный комбинат программных средств (Производственная база Производственно-издательского комбината по выпуску операционных систем и прикладных программ на машиночитаемых носителях информации, эксплуатационной, технической и учебной документации к средствам ЕС ЭВМ Всесоюзного объединения «СоюзЭВМкомплекс») — единственное предприятие СССР, занимавшееся серийным производством программных средств;
• факультет технической кибернетики и информатики в Казанском авиационном институте;
• факультет вычислительной математики и кибернетики в Казанском университете;
• институт проблем информатики Академии наук Республики Татарстан, образованный из Казанского филиала Института проблем информатики АН СССР (ИПИАН).

Предприятие кооперировалось с рядом казанских заводов: «Пишмашем» (выпускавшим пишущие периферийные устройства для ЭВМ), «Элеконом» (выпускавшим радиокомпоненты и персональные ЭВМ), «Радипоприбором» и другими.

Интересные факты

• На предприятии трудились Герой Советского Союза танкист-ас Великой Отечественной войны С. В. Коновалов, Полный кавалер ордена Славы танкист Р. К. Халитов, Герой Социалистического Труда Н. М. Капитонов, а также пять лауреатов Государственной премии СССР, восемь лауреатов премии Ленинского комсомола, пять кавалеров ордена Ленина. В честь Р. К. Халитова и С. В. Коновалова были названы улицы в районе промплощадки предприятия.

Литература

• Малиновский Б. Н. [lib.ru/MEMUARY/MALINOWSKIJ/0.txt История вычислительной техники в лицах]. — Киев: фирма «КИТ», ПТОО «А. С. К.», 1995. — 384 с. — ISBN 5-7707-6131-8
• Казанский завод ЭВМ (КЗММ, КЗЭВМ, КПО ВС) / Авт.-сост.: М. Ш. Бадрутдинова. — Казань: Совет ветеранов КПО ВС, 2004. — 298 с. — ISBN 5-9222-0091-7

Ссылки

• [www.icl.ru/pages/69 Совет ветеранов КПО ВС] // Официальный сайт ОАО «ICL-КПО ВС».

Отрывок, характеризующий Казанское производственное объединение вычислительных систем

Все в доме чувствовали для кого ездил князь Андрей, и он, не скрывая, целый день старался быть с Наташей. Не только в душе Наташи испуганной, но счастливой и восторженной, но во всем доме чувствовался страх перед чем то важным, имеющим совершиться. Графиня печальными и серьезно строгими глазами смотрела на князя Андрея, когда он говорил с Наташей, и робко и притворно начинала какой нибудь ничтожный разговор, как скоро он оглядывался на нее. Соня боялась уйти от Наташи и боялась быть помехой, когда она была с ними. Наташа бледнела от страха ожидания, когда она на минуты оставалась с ним с глазу на глаз. Князь Андрей поражал ее своей робостью. Она чувствовала, что ему нужно было сказать ей что то, но что он не мог на это решиться.
Когда вечером князь Андрей уехал, графиня подошла к Наташе и шопотом сказала:
– Ну что?
– Мама, ради Бога ничего не спрашивайте у меня теперь. Это нельзя говорить, – сказала Наташа.
Но несмотря на то, в этот вечер Наташа, то взволнованная, то испуганная, с останавливающимися глазами лежала долго в постели матери. То она рассказывала ей, как он хвалил ее, то как он говорил, что поедет за границу, то, что он спрашивал, где они будут жить это лето, то как он спрашивал ее про Бориса.
– Но такого, такого… со мной никогда не бывало! – говорила она. – Только мне страшно при нем, мне всегда страшно при нем, что это значит? Значит, что это настоящее, да? Мама, вы спите?
– Нет, душа моя, мне самой страшно, – отвечала мать. – Иди.
– Все равно я не буду спать. Что за глупости спать? Maмаша, мамаша, такого со мной никогда не бывало! – говорила она с удивлением и испугом перед тем чувством, которое она сознавала в себе. – И могли ли мы думать!…
Наташе казалось, что еще когда она в первый раз увидала князя Андрея в Отрадном, она влюбилась в него. Ее как будто пугало это странное, неожиданное счастье, что тот, кого она выбрала еще тогда (она твердо была уверена в этом), что тот самый теперь опять встретился ей, и, как кажется, неравнодушен к ней. «И надо было ему нарочно теперь, когда мы здесь, приехать в Петербург. И надо было нам встретиться на этом бале. Всё это судьба. Ясно, что это судьба, что всё это велось к этому. Еще тогда, как только я увидала его, я почувствовала что то особенное».
– Что ж он тебе еще говорил? Какие стихи то эти? Прочти… – задумчиво сказала мать, спрашивая про стихи, которые князь Андрей написал в альбом Наташе.
– Мама, это не стыдно, что он вдовец?
– Полно, Наташа. Молись Богу. Les Marieiages se font dans les cieux. [Браки заключаются в небесах.]
– Голубушка, мамаша, как я вас люблю, как мне хорошо! – крикнула Наташа, плача слезами счастья и волнения и обнимая мать.
В это же самое время князь Андрей сидел у Пьера и говорил ему о своей любви к Наташе и о твердо взятом намерении жениться на ней.

В этот день у графини Елены Васильевны был раут, был французский посланник, был принц, сделавшийся с недавнего времени частым посетителем дома графини, и много блестящих дам и мужчин. Пьер был внизу, прошелся по залам, и поразил всех гостей своим сосредоточенно рассеянным и мрачным видом.
Пьер со времени бала чувствовал в себе приближение припадков ипохондрии и с отчаянным усилием старался бороться против них. Со времени сближения принца с его женою, Пьер неожиданно был пожалован в камергеры, и с этого времени он стал чувствовать тяжесть и стыд в большом обществе, и чаще ему стали приходить прежние мрачные мысли о тщете всего человеческого. В это же время замеченное им чувство между покровительствуемой им Наташей и князем Андреем, своей противуположностью между его положением и положением его друга, еще усиливало это мрачное настроение. Он одинаково старался избегать мыслей о своей жене и о Наташе и князе Андрее. Опять всё ему казалось ничтожно в сравнении с вечностью, опять представлялся вопрос: «к чему?». И он дни и ночи заставлял себя трудиться над масонскими работами, надеясь отогнать приближение злого духа. Пьер в 12 м часу, выйдя из покоев графини, сидел у себя наверху в накуренной, низкой комнате, в затасканном халате перед столом и переписывал подлинные шотландские акты, когда кто то вошел к нему в комнату. Это был князь Андрей.
– А, это вы, – сказал Пьер с рассеянным и недовольным видом. – А я вот работаю, – сказал он, указывая на тетрадь с тем видом спасения от невзгод жизни, с которым смотрят несчастливые люди на свою работу.
Князь Андрей с сияющим, восторженным и обновленным к жизни лицом остановился перед Пьером и, не замечая его печального лица, с эгоизмом счастия улыбнулся ему.
– Ну, душа моя, – сказал он, – я вчера хотел сказать тебе и нынче за этим приехал к тебе. Никогда не испытывал ничего подобного. Я влюблен, мой друг.
Пьер вдруг тяжело вздохнул и повалился своим тяжелым телом на диван, подле князя Андрея.
– В Наташу Ростову, да? – сказал он.
– Да, да, в кого же? Никогда не поверил бы, но это чувство сильнее меня. Вчера я мучился, страдал, но и мученья этого я не отдам ни за что в мире. Я не жил прежде. Теперь только я живу, но я не могу жить без нее. Но может ли она любить меня?… Я стар для нее… Что ты не говоришь?…
– Я? Я? Что я говорил вам, – вдруг сказал Пьер, вставая и начиная ходить по комнате. – Я всегда это думал… Эта девушка такое сокровище, такое… Это редкая девушка… Милый друг, я вас прошу, вы не умствуйте, не сомневайтесь, женитесь, женитесь и женитесь… И я уверен, что счастливее вас не будет человека.
– Но она!
– Она любит вас.
– Не говори вздору… – сказал князь Андрей, улыбаясь и глядя в глаза Пьеру.
– Любит, я знаю, – сердито закричал Пьер.
– Нет, слушай, – сказал князь Андрей, останавливая его за руку. – Ты знаешь ли, в каком я положении? Мне нужно сказать все кому нибудь.
– Ну, ну, говорите, я очень рад, – говорил Пьер, и действительно лицо его изменилось, морщина разгладилась, и он радостно слушал князя Андрея. Князь Андрей казался и был совсем другим, новым человеком. Где была его тоска, его презрение к жизни, его разочарованность? Пьер был единственный человек, перед которым он решался высказаться; но зато он ему высказывал всё, что у него было на душе. То он легко и смело делал планы на продолжительное будущее, говорил о том, как он не может пожертвовать своим счастьем для каприза своего отца, как он заставит отца согласиться на этот брак и полюбить ее или обойдется без его согласия, то он удивлялся, как на что то странное, чуждое, от него независящее, на то чувство, которое владело им.
– Я бы не поверил тому, кто бы мне сказал, что я могу так любить, – говорил князь Андрей. – Это совсем не то чувство, которое было у меня прежде. Весь мир разделен для меня на две половины: одна – она и там всё счастье надежды, свет; другая половина – всё, где ее нет, там всё уныние и темнота…
– Темнота и мрак, – повторил Пьер, – да, да, я понимаю это.
– Я не могу не любить света, я не виноват в этом. И я очень счастлив. Ты понимаешь меня? Я знаю, что ты рад за меня.
– Да, да, – подтверждал Пьер, умиленными и грустными глазами глядя на своего друга. Чем светлее представлялась ему судьба князя Андрея, тем мрачнее представлялась своя собственная.


Для женитьбы нужно было согласие отца, и для этого на другой день князь Андрей уехал к отцу.
Отец с наружным спокойствием, но внутренней злобой принял сообщение сына. Он не мог понять того, чтобы кто нибудь хотел изменять жизнь, вносить в нее что нибудь новое, когда жизнь для него уже кончалась. – «Дали бы только дожить так, как я хочу, а потом бы делали, что хотели», говорил себе старик. С сыном однако он употребил ту дипломацию, которую он употреблял в важных случаях. Приняв спокойный тон, он обсудил всё дело.
Во первых, женитьба была не блестящая в отношении родства, богатства и знатности. Во вторых, князь Андрей был не первой молодости и слаб здоровьем (старик особенно налегал на это), а она была очень молода. В третьих, был сын, которого жалко было отдать девчонке. В четвертых, наконец, – сказал отец, насмешливо глядя на сына, – я тебя прошу, отложи дело на год, съезди за границу, полечись, сыщи, как ты и хочешь, немца, для князя Николая, и потом, ежели уж любовь, страсть, упрямство, что хочешь, так велики, тогда женись.
– И это последнее мое слово, знай, последнее… – кончил князь таким тоном, которым показывал, что ничто не заставит его изменить свое решение.
Князь Андрей ясно видел, что старик надеялся, что чувство его или его будущей невесты не выдержит испытания года, или что он сам, старый князь, умрет к этому времени, и решил исполнить волю отца: сделать предложение и отложить свадьбу на год.
Через три недели после своего последнего вечера у Ростовых, князь Андрей вернулся в Петербург.

На другой день после своего объяснения с матерью, Наташа ждала целый день Болконского, но он не приехал. На другой, на третий день было то же самое. Пьер также не приезжал, и Наташа, не зная того, что князь Андрей уехал к отцу, не могла себе объяснить его отсутствия.
Так прошли три недели. Наташа никуда не хотела выезжать и как тень, праздная и унылая, ходила по комнатам, вечером тайно от всех плакала и не являлась по вечерам к матери. Она беспрестанно краснела и раздражалась. Ей казалось, что все знают о ее разочаровании, смеются и жалеют о ней. При всей силе внутреннего горя, это тщеславное горе усиливало ее несчастие.
Однажды она пришла к графине, хотела что то сказать ей, и вдруг заплакала. Слезы ее были слезы обиженного ребенка, который сам не знает, за что он наказан.
Графиня стала успокоивать Наташу. Наташа, вслушивавшаяся сначала в слова матери, вдруг прервала ее:
– Перестаньте, мама, я и не думаю, и не хочу думать! Так, поездил и перестал, и перестал…
Голос ее задрожал, она чуть не заплакала, но оправилась и спокойно продолжала: – И совсем я не хочу выходить замуж. И я его боюсь; я теперь совсем, совсем, успокоилась…
На другой день после этого разговора Наташа надела то старое платье, которое было ей особенно известно за доставляемую им по утрам веселость, и с утра начала тот свой прежний образ жизни, от которого она отстала после бала. Она, напившись чаю, пошла в залу, которую она особенно любила за сильный резонанс, и начала петь свои солфеджи (упражнения пения). Окончив первый урок, она остановилась на середине залы и повторила одну музыкальную фразу, особенно понравившуюся ей. Она прислушалась радостно к той (как будто неожиданной для нее) прелести, с которой эти звуки переливаясь наполнили всю пустоту залы и медленно замерли, и ей вдруг стало весело. «Что об этом думать много и так хорошо», сказала она себе и стала взад и вперед ходить по зале, ступая не простыми шагами по звонкому паркету, но на всяком шагу переступая с каблучка (на ней были новые, любимые башмаки) на носок, и так же радостно, как и к звукам своего голоса прислушиваясь к этому мерному топоту каблучка и поскрипыванью носка. Проходя мимо зеркала, она заглянула в него. – «Вот она я!» как будто говорило выражение ее лица при виде себя. – «Ну, и хорошо. И никого мне не нужно».
Лакей хотел войти, чтобы убрать что то в зале, но она не пустила его, опять затворив за ним дверь, и продолжала свою прогулку. Она возвратилась в это утро опять к своему любимому состоянию любви к себе и восхищения перед собою. – «Что за прелесть эта Наташа!» сказала она опять про себя словами какого то третьего, собирательного, мужского лица. – «Хороша, голос, молода, и никому она не мешает, оставьте только ее в покое». Но сколько бы ни оставляли ее в покое, она уже не могла быть покойна и тотчас же почувствовала это.
В передней отворилась дверь подъезда, кто то спросил: дома ли? и послышались чьи то шаги. Наташа смотрелась в зеркало, но она не видала себя. Она слушала звуки в передней. Когда она увидала себя, лицо ее было бледно. Это был он. Она это верно знала, хотя чуть слышала звук его голоса из затворенных дверей.
Наташа, бледная и испуганная, вбежала в гостиную.
– Мама, Болконский приехал! – сказала она. – Мама, это ужасно, это несносно! – Я не хочу… мучиться! Что же мне делать?…
Еще графиня не успела ответить ей, как князь Андрей с тревожным и серьезным лицом вошел в гостиную. Как только он увидал Наташу, лицо его просияло. Он поцеловал руку графини и Наташи и сел подле дивана.
– Давно уже мы не имели удовольствия… – начала было графиня, но князь Андрей перебил ее, отвечая на ее вопрос и очевидно торопясь сказать то, что ему было нужно.
– Я не был у вас всё это время, потому что был у отца: мне нужно было переговорить с ним о весьма важном деле. Я вчера ночью только вернулся, – сказал он, взглянув на Наташу. – Мне нужно переговорить с вами, графиня, – прибавил он после минутного молчания.
Графиня, тяжело вздохнув, опустила глаза.
– Я к вашим услугам, – проговорила она.
Наташа знала, что ей надо уйти, но она не могла этого сделать: что то сжимало ей горло, и она неучтиво, прямо, открытыми глазами смотрела на князя Андрея.
«Сейчас? Сию минуту!… Нет, это не может быть!» думала она.
Он опять взглянул на нее, и этот взгляд убедил ее в том, что она не ошиблась. – Да, сейчас, сию минуту решалась ее судьба.
– Поди, Наташа, я позову тебя, – сказала графиня шопотом.
Наташа испуганными, умоляющими глазами взглянула на князя Андрея и на мать, и вышла.
– Я приехал, графиня, просить руки вашей дочери, – сказал князь Андрей. Лицо графини вспыхнуло, но она ничего не сказала.
– Ваше предложение… – степенно начала графиня. – Он молчал, глядя ей в глаза. – Ваше предложение… (она сконфузилась) нам приятно, и… я принимаю ваше предложение, я рада. И муж мой… я надеюсь… но от нее самой будет зависеть…
– Я скажу ей тогда, когда буду иметь ваше согласие… даете ли вы мне его? – сказал князь Андрей.
– Да, – сказала графиня и протянула ему руку и с смешанным чувством отчужденности и нежности прижалась губами к его лбу, когда он наклонился над ее рукой. Она желала любить его, как сына; но чувствовала, что он был чужой и страшный для нее человек. – Я уверена, что мой муж будет согласен, – сказала графиня, – но ваш батюшка…
– Мой отец, которому я сообщил свои планы, непременным условием согласия положил то, чтобы свадьба была не раньше года. И это то я хотел сообщить вам, – сказал князь Андрей.
– Правда, что Наташа еще молода, но так долго.
– Это не могло быть иначе, – со вздохом сказал князь Андрей.
– Я пошлю вам ее, – сказала графиня и вышла из комнаты.
– Господи, помилуй нас, – твердила она, отыскивая дочь. Соня сказала, что Наташа в спальне. Наташа сидела на своей кровати, бледная, с сухими глазами, смотрела на образа и, быстро крестясь, шептала что то. Увидав мать, она вскочила и бросилась к ней.
– Что? Мама?… Что?
– Поди, поди к нему. Он просит твоей руки, – сказала графиня холодно, как показалось Наташе… – Поди… поди, – проговорила мать с грустью и укоризной вслед убегавшей дочери, и тяжело вздохнула.
Наташа не помнила, как она вошла в гостиную. Войдя в дверь и увидав его, она остановилась. «Неужели этот чужой человек сделался теперь всё для меня?» спросила она себя и мгновенно ответила: «Да, всё: он один теперь дороже для меня всего на свете». Князь Андрей подошел к ней, опустив глаза.
– Я полюбил вас с той минуты, как увидал вас. Могу ли я надеяться?
Он взглянул на нее, и серьезная страстность выражения ее лица поразила его. Лицо ее говорило: «Зачем спрашивать? Зачем сомневаться в том, чего нельзя не знать? Зачем говорить, когда нельзя словами выразить того, что чувствуешь».
Она приблизилась к нему и остановилась. Он взял ее руку и поцеловал.
– Любите ли вы меня?
– Да, да, – как будто с досадой проговорила Наташа, громко вздохнула, другой раз, чаще и чаще, и зарыдала.
– Об чем? Что с вами?
– Ах, я так счастлива, – отвечала она, улыбнулась сквозь слезы, нагнулась ближе к нему, подумала секунду, как будто спрашивая себя, можно ли это, и поцеловала его.
Князь Андрей держал ее руки, смотрел ей в глаза, и не находил в своей душе прежней любви к ней. В душе его вдруг повернулось что то: не было прежней поэтической и таинственной прелести желания, а была жалость к ее женской и детской слабости, был страх перед ее преданностью и доверчивостью, тяжелое и вместе радостное сознание долга, навеки связавшего его с нею. Настоящее чувство, хотя и не было так светло и поэтично как прежнее, было серьезнее и сильнее.
– Сказала ли вам maman, что это не может быть раньше года? – сказал князь Андрей, продолжая глядеть в ее глаза. «Неужели это я, та девочка ребенок (все так говорили обо мне) думала Наташа, неужели я теперь с этой минуты жена , равная этого чужого, милого, умного человека, уважаемого даже отцом моим. Неужели это правда! неужели правда, что теперь уже нельзя шутить жизнию, теперь уж я большая, теперь уж лежит на мне ответственность за всякое мое дело и слово? Да, что он спросил у меня?»