Казанцев, Виктор Германович

Виктор Германович Казанцев
Виктор Казанцев (крайний слева) с Президентом России Владимиром Путиным и секретарём Совета безопасности Сергеем Ивановым. 8 ноября 2000 г.
Дата рождения	22 февраля 1946(1946-02-22) (78 лет)
Место рождения	пгт Коханово, Толочинский район, Витебская область, Белорусская ССР
Принадлежность	СССР СССР Россия Россия
Годы службы	1963—2000
Звание	генерал армии в отставке
Командовал	Северо-Кавказский военный округ
Сражения/войны	Афганская война Первая чеченская война Вторжение в Дагестан Вторая чеченская война
Награды и премии
В отставке	с 22 февраля 2011 года

Ви́ктор Ге́рманович Каза́нцев (род. 22 февраля 1946 года, пгт Коханово Толочинского района Витебской области Белорусской ССР) — советский и российский военный деятель, генерал армии, Герой Российской Федерации, полномочный представитель Президента Российской Федерации в Южном федеральном округе (2000—2004).

Биография

Образование

Окончил Свердловское Суворовское военное училище в 1963 году, Ленинградское высшее общевойсковое командное училище имени С. М. Кирова в 1966 году, Военную академию имени М. В. Фрунзе в 1979 году, Военную академию Генерального штаба Вооружённых Сил имени К. Е. Ворошилова в 1987 году.

Военная служба

СССР

С 1966 по 1976 год проходил службу в должностях командира взвода, командира мотострелковой роты, начальника штаба, заместителя, а затем командира мотострелкового батальона в Закавказском военном округе, начальника штаба и заместителя командира мотострелкового полка в Среднеазиатском военном округе. С 1979 года командовал 350-м мотострелковым полком, который первым вступил на территорию Афганистана, (350-го мотострелкового полка в Афганистане не было - хотелось бы уточнений по этому факту) , в дальнейшем — командир полка, заместитель командира и командир дивизии в Центральной группе войск (Чехословакия).

С 1987 по 1991 год — первый заместитель командующего армией в Среднеазиатском военном округе, затем — командир армейского корпуса, заместитель командующего войсками Туркестанского военного округа (возглавлял оперативную группу Министерства обороны СССР по Казахской ССР).

Россия

С 1991 по 1993 год — первый заместитель начальника штаба, затем — заместитель командующего войсками Забайкальского военного округа по боевой подготовке. Генерал-лейтенант (14.11.1992). С апреля 1993 года по февраль 1996 года — начальник штаба, первый заместитель командующего войсками Забайкальского военного округа. С февраля 1996 по июль 1997 года — первый заместитель командующего войсками Северо-Кавказского военного округа. С июля 1997 года по май 2000 года — командующий войсками Северо-Кавказского военного округа. Звание "генерал армии" присвоено в феврале 2000-го. Погоны генерала армии Казанцеву вручил министр обороны РФ Игорь Сергеев в городе Грозном, на праздничном митинге, посвященном Дню защитников Отечества.

Чечня

С августа 1999 года по апрель 2000 года — командующий Объединённой группировкой федеральных сил на Северном Кавказе при сохранении должности командующего Северо-кавказским военным округом.

В сентябре 1999 года В. Г. Казанцевым была спланирована и утверждена операция по захвату высоты 715.3 в Новолакском районе Республики Дагестан, в результате которой отряд спецназа, выполнявший операцию, подвергся нескольким авиаударам российской авиации, обстрелам боевиков и был практически полностью уничтожен. Военная прокуратура Северо-Кавказского военного округа возбудила уголовное дело по факту гибели Армавирского отряда спецназа ОСН-15. 3 октября 2000 года уголовные дела в отношении генерал-полковника Казанцева, а также генерал-лейтенанта Горбенко, генерал-майоров Терентьева и Тимченко — были прекращены. Ответственности за гибель отряда никто не понес.

Генерал Трошев по поводу гибели Армавирского отряда спецназа:

"Когда боевики из Чечни прорвались на Новолакском направлении, в один из моментов Казанцев проявил нетерпение. Было это в день, когда "федералы" атаковали высоту с ретранслятором. Командующий торопил, гнал подразделения вперед, не дождавшись поддержки авиации. В результате четкого взаимодействия не получилось. Удар с воздуха чуть запоздал. Случай этот, правда, единичный, и Виктора Германовича трудно упрекнуть в каких-то других просчетах. Конечно, как и на всякой войне, при проведении войсковых операций возникали шероховатости: уж очень велико желание побыстрее разделаться с противником."

В январе 2001 года по должности вошёл в состав созданного по указу Президента Российской Федерации Оперативного штаба по управлению контртеррористическими действиями в Северо-Кавказском регионе.

Уволен в запас в мае 2000-го года.

По воспоминаниям генерала Геннадия Трошева, на посту командующего Северо-Кавказским ВО Виктор Казанцев проявил себя как весьма компетентный начальник, уделяющий большое внимание обустройству быта и морально-психологической обстановке в войсках округа.

С 2015 года Главный инспектор группы инспекторов Объединённого стратегического командования Южного военного округа.

Политическая деятельность

В мае 2000 года был назначен полномочным представителем Президента Российской Федерации в Южном федеральном округе, 9 марта 2004 года был освобождён от этой должности (сменен бывшим заместителем Председателя Правительства В. А. Яковлевым)

Личность

Герой России генерал Г. Трошев описывает Виктора Казанцева как весьма одарённого человека: "Получил прекрасное образование и воспитание. Кроме военного дела, хорошо знает литературу, сам пишет стихи, играет на рояле и даже неплохо поет. Помню вечера отдыха, которые стали проводиться в частях нашего округа при новом командующем. Чествования лучших солдат и офицеров, концерты, застолья. По себе знаю, как хорошо, душевно проходили эти мероприятия, хотя к ним меньше всего подходит этот казенный термин. Виктор Германович старался сдружить офицерские коллективы, побудить людей вместе радоваться и огорчаться, вместе преодолевать невзгоды."

В то же время, Трошев указывает на вспыльчивый нрав Виктора Казанцева:

"Меня, не хочу скрывать, поначалу поражали в нем резкие контрасты характера. Заботясь о нормальной морально-психологической обстановке в частях округа, он был порой и первым же её возмутителем. Его грубость с подчиненными временами переходила "критические отметки". Стучал по столу кулаком так, что подлетали телефонные аппараты, а крепкий мат не глушили даже дубовые двери кабинета. Такой стиль общения, даже при всей "крутизне" нынешних нравов, некоторые просто не могли перенести: генералы Б.Дюков и А.Потапов написали рапорты и перевелись из округа. Подскочила статистика инфарктов среди офицеров...Спасало одно: все знали, что командующий делает это без всякого зла, нет в нем мстительности. Да, мог нашуметь, обругать, но тут же, как ни в чем не бывало, по-дружески хлопал по плечу. Он был как климат в Забайкалье, резко-континентальный - изнывающая жара днем и леденящий холод ночью. Вспыльчивый, но быстро отходит."

Награды и звания

• Герой Российской Федерации (4 декабря 1999 г. за антитеррористическую операцию в Дагестане и Чечне)
• Орден «За военные заслуги»
• Орден Красной Звезды
• Орден «За службу Родине в Вооружённых Силах СССР» II и III степеней
• Медаль «За боевые заслуги»
• Благодарность Президента Российской Федерации (2004) «За заслуги в укреплении российской государственности и многолетнюю добросовестную службу»
• Орден Дружбы (Южная Осетия, 20 сентября 2010 года) — за большой личный вклад в развитие отношений дружбы и сотрудничества между народами, поддержку осетинского народа и в ознаменование 20-летия Республики Южная Осетия
• Почётный гражданин Краснодара (2001)
• Почётный доктор Ростовского государственного строительного университета
• Действительный член Академии социальных и гуманитарных наук России
• Член Президиума Независимой Организации «Гражданское общество» и Национального Гражданского Комитета по взаимодействию с правоохранительными, законодательными и судебными органами;
• Лауреат международной премии Андрея Первозванного «За Веру и Верность» (2003) за «особый вклад в укрепление государственности и приумножение национальной славы России»
• Кавалер Золотого почётного знака «Общественное признание»

Семья и увлечения

Женат, имеет троих сыновей (все сыновья избрали военную карьеру, старший, Сергей Казанцев, во время Первой чеченской войны получил серьёзное ранение, стал инвалидом).

Мастер спорта по самбо и греко-римской борьбе.

Оценки

Герой России, генерал-полковник Геннадий Трошев в своих воспоминаниях «Моя война. Чеченский дневник окопного генерала» много писал о Викторе Казанцеве, которого он очень близко знал. Рассказав об истории службы бок о бок с ним, он особо отметил его резкий характер (вспыльчивый, порой очень грубый, но отходчивый), его успех несмотря на это в налаживании морально-психологической обстановки в частях округа, его изначальное миролюбие, сменившееся после начала вторжения боевиков в Дагестан пусть и иногда не в меру торопливой, но решительной, очень жёсткой манерой воевать, «ломал врага, как медведь».

И неудивительно, что его очень любят в Дагестане, считают освободителем этого горного края от вражеского нашествия. Ему посвящали стихи и песни, вручали не бог весть какие подарки простые селяне. Без натяжки можно сказать: он стал народным героем. Его даже называли Казанцев-Дагестанский, по аналогии с Суворовым-Рымникским.

— Геннадий Трошев. «Моя война. Чеченский дневник окопного генерала», воспоминания, книга

Ссылки

 [www.warheroes.ru/hero/hero.asp?Hero_id=3683 Казанцев, Виктор Германович]. Сайт «Герои Страны».

• [www.krd.ru/www/home.nsf/webdocs/71C78583CC36D40AC3256F100043E466.html Биография на сайте Краснодара]
• [www.svu.ru/index.sema?a=articles&pid=5&id=675 Биография на сайте Екатеринбургского СВУ]

Отрывок, характеризующий Казанцев, Виктор Германович

Берг говорил всегда очень точно, спокойно и учтиво. Разговор его всегда касался только его одного; он всегда спокойно молчал, пока говорили о чем нибудь, не имеющем прямого к нему отношения. И молчать таким образом он мог несколько часов, не испытывая и не производя в других ни малейшего замешательства. Но как скоро разговор касался его лично, он начинал говорить пространно и с видимым удовольствием.
– Сообразите мое положение, Петр Николаич: будь я в кавалерии, я бы получал не более двухсот рублей в треть, даже и в чине поручика; а теперь я получаю двести тридцать, – говорил он с радостною, приятною улыбкой, оглядывая Шиншина и графа, как будто для него было очевидно, что его успех всегда будет составлять главную цель желаний всех остальных людей.
– Кроме того, Петр Николаич, перейдя в гвардию, я на виду, – продолжал Берг, – и вакансии в гвардейской пехоте гораздо чаще. Потом, сами сообразите, как я мог устроиться из двухсот тридцати рублей. А я откладываю и еще отцу посылаю, – продолжал он, пуская колечко.
– La balance у est… [Баланс установлен…] Немец на обухе молотит хлебец, comme dit le рroverbe, [как говорит пословица,] – перекладывая янтарь на другую сторону ртa, сказал Шиншин и подмигнул графу.
Граф расхохотался. Другие гости, видя, что Шиншин ведет разговор, подошли послушать. Берг, не замечая ни насмешки, ни равнодушия, продолжал рассказывать о том, как переводом в гвардию он уже выиграл чин перед своими товарищами по корпусу, как в военное время ротного командира могут убить, и он, оставшись старшим в роте, может очень легко быть ротным, и как в полку все любят его, и как его папенька им доволен. Берг, видимо, наслаждался, рассказывая всё это, и, казалось, не подозревал того, что у других людей могли быть тоже свои интересы. Но всё, что он рассказывал, было так мило степенно, наивность молодого эгоизма его была так очевидна, что он обезоруживал своих слушателей.
– Ну, батюшка, вы и в пехоте, и в кавалерии, везде пойдете в ход; это я вам предрекаю, – сказал Шиншин, трепля его по плечу и спуская ноги с отоманки.
Берг радостно улыбнулся. Граф, а за ним и гости вышли в гостиную.

Было то время перед званым обедом, когда собравшиеся гости не начинают длинного разговора в ожидании призыва к закуске, а вместе с тем считают необходимым шевелиться и не молчать, чтобы показать, что они нисколько не нетерпеливы сесть за стол. Хозяева поглядывают на дверь и изредка переглядываются между собой. Гости по этим взглядам стараются догадаться, кого или чего еще ждут: важного опоздавшего родственника или кушанья, которое еще не поспело.
Пьер приехал перед самым обедом и неловко сидел посредине гостиной на первом попавшемся кресле, загородив всем дорогу. Графиня хотела заставить его говорить, но он наивно смотрел в очки вокруг себя, как бы отыскивая кого то, и односложно отвечал на все вопросы графини. Он был стеснителен и один не замечал этого. Большая часть гостей, знавшая его историю с медведем, любопытно смотрели на этого большого толстого и смирного человека, недоумевая, как мог такой увалень и скромник сделать такую штуку с квартальным.
– Вы недавно приехали? – спрашивала у него графиня.
– Oui, madame, [Да, сударыня,] – отвечал он, оглядываясь.
– Вы не видали моего мужа?
– Non, madame. [Нет, сударыня.] – Он улыбнулся совсем некстати.
– Вы, кажется, недавно были в Париже? Я думаю, очень интересно.
– Очень интересно..
Графиня переглянулась с Анной Михайловной. Анна Михайловна поняла, что ее просят занять этого молодого человека, и, подсев к нему, начала говорить об отце; но так же, как и графине, он отвечал ей только односложными словами. Гости были все заняты между собой. Les Razoumovsky… ca a ete charmant… Vous etes bien bonne… La comtesse Apraksine… [Разумовские… Это было восхитительно… Вы очень добры… Графиня Апраксина…] слышалось со всех сторон. Графиня встала и пошла в залу.
– Марья Дмитриевна? – послышался ее голос из залы.
– Она самая, – послышался в ответ грубый женский голос, и вслед за тем вошла в комнату Марья Дмитриевна.
Все барышни и даже дамы, исключая самых старых, встали. Марья Дмитриевна остановилась в дверях и, с высоты своего тучного тела, высоко держа свою с седыми буклями пятидесятилетнюю голову, оглядела гостей и, как бы засучиваясь, оправила неторопливо широкие рукава своего платья. Марья Дмитриевна всегда говорила по русски.
– Имениннице дорогой с детками, – сказала она своим громким, густым, подавляющим все другие звуки голосом. – Ты что, старый греховодник, – обратилась она к графу, целовавшему ее руку, – чай, скучаешь в Москве? Собак гонять негде? Да что, батюшка, делать, вот как эти пташки подрастут… – Она указывала на девиц. – Хочешь – не хочешь, надо женихов искать.
– Ну, что, казак мой? (Марья Дмитриевна казаком называла Наташу) – говорила она, лаская рукой Наташу, подходившую к ее руке без страха и весело. – Знаю, что зелье девка, а люблю.
Она достала из огромного ридикюля яхонтовые сережки грушками и, отдав их именинно сиявшей и разрумянившейся Наташе, тотчас же отвернулась от нее и обратилась к Пьеру.
– Э, э! любезный! поди ка сюда, – сказала она притворно тихим и тонким голосом. – Поди ка, любезный…
И она грозно засучила рукава еще выше.
Пьер подошел, наивно глядя на нее через очки.
– Подойди, подойди, любезный! Я и отцу то твоему правду одна говорила, когда он в случае был, а тебе то и Бог велит.
Она помолчала. Все молчали, ожидая того, что будет, и чувствуя, что было только предисловие.
– Хорош, нечего сказать! хорош мальчик!… Отец на одре лежит, а он забавляется, квартального на медведя верхом сажает. Стыдно, батюшка, стыдно! Лучше бы на войну шел.
Она отвернулась и подала руку графу, который едва удерживался от смеха.
– Ну, что ж, к столу, я чай, пора? – сказала Марья Дмитриевна.
Впереди пошел граф с Марьей Дмитриевной; потом графиня, которую повел гусарский полковник, нужный человек, с которым Николай должен был догонять полк. Анна Михайловна – с Шиншиным. Берг подал руку Вере. Улыбающаяся Жюли Карагина пошла с Николаем к столу. За ними шли еще другие пары, протянувшиеся по всей зале, и сзади всех по одиночке дети, гувернеры и гувернантки. Официанты зашевелились, стулья загремели, на хорах заиграла музыка, и гости разместились. Звуки домашней музыки графа заменились звуками ножей и вилок, говора гостей, тихих шагов официантов.
На одном конце стола во главе сидела графиня. Справа Марья Дмитриевна, слева Анна Михайловна и другие гостьи. На другом конце сидел граф, слева гусарский полковник, справа Шиншин и другие гости мужского пола. С одной стороны длинного стола молодежь постарше: Вера рядом с Бергом, Пьер рядом с Борисом; с другой стороны – дети, гувернеры и гувернантки. Граф из за хрусталя, бутылок и ваз с фруктами поглядывал на жену и ее высокий чепец с голубыми лентами и усердно подливал вина своим соседям, не забывая и себя. Графиня так же, из за ананасов, не забывая обязанности хозяйки, кидала значительные взгляды на мужа, которого лысина и лицо, казалось ей, своею краснотой резче отличались от седых волос. На дамском конце шло равномерное лепетанье; на мужском всё громче и громче слышались голоса, особенно гусарского полковника, который так много ел и пил, всё более и более краснея, что граф уже ставил его в пример другим гостям. Берг с нежной улыбкой говорил с Верой о том, что любовь есть чувство не земное, а небесное. Борис называл новому своему приятелю Пьеру бывших за столом гостей и переглядывался с Наташей, сидевшей против него. Пьер мало говорил, оглядывал новые лица и много ел. Начиная от двух супов, из которых он выбрал a la tortue, [черепаховый,] и кулебяки и до рябчиков он не пропускал ни одного блюда и ни одного вина, которое дворецкий в завернутой салфеткою бутылке таинственно высовывал из за плеча соседа, приговаривая или «дрей мадера», или «венгерское», или «рейнвейн». Он подставлял первую попавшуюся из четырех хрустальных, с вензелем графа, рюмок, стоявших перед каждым прибором, и пил с удовольствием, всё с более и более приятным видом поглядывая на гостей. Наташа, сидевшая против него, глядела на Бориса, как глядят девочки тринадцати лет на мальчика, с которым они в первый раз только что поцеловались и в которого они влюблены. Этот самый взгляд ее иногда обращался на Пьера, и ему под взглядом этой смешной, оживленной девочки хотелось смеяться самому, не зная чему.
Николай сидел далеко от Сони, подле Жюли Карагиной, и опять с той же невольной улыбкой что то говорил с ней. Соня улыбалась парадно, но, видимо, мучилась ревностью: то бледнела, то краснела и всеми силами прислушивалась к тому, что говорили между собою Николай и Жюли. Гувернантка беспокойно оглядывалась, как бы приготавливаясь к отпору, ежели бы кто вздумал обидеть детей. Гувернер немец старался запомнить вое роды кушаний, десертов и вин с тем, чтобы описать всё подробно в письме к домашним в Германию, и весьма обижался тем, что дворецкий, с завернутою в салфетку бутылкой, обносил его. Немец хмурился, старался показать вид, что он и не желал получить этого вина, но обижался потому, что никто не хотел понять, что вино нужно было ему не для того, чтобы утолить жажду, не из жадности, а из добросовестной любознательности.


На мужском конце стола разговор всё более и более оживлялся. Полковник рассказал, что манифест об объявлении войны уже вышел в Петербурге и что экземпляр, который он сам видел, доставлен ныне курьером главнокомандующему.
– И зачем нас нелегкая несет воевать с Бонапартом? – сказал Шиншин. – II a deja rabattu le caquet a l'Autriche. Je crains, que cette fois ce ne soit notre tour. [Он уже сбил спесь с Австрии. Боюсь, не пришел бы теперь наш черед.]
Полковник был плотный, высокий и сангвинический немец, очевидно, служака и патриот. Он обиделся словами Шиншина.
– А затэ м, мы лосты вый государ, – сказал он, выговаривая э вместо е и ъ вместо ь . – Затэм, что импэ ратор это знаэ т. Он в манифэ стэ сказал, что нэ можэ т смотрэт равнодушно на опасности, угрожающие России, и что бэ зопасност империи, достоинство ее и святост союзов , – сказал он, почему то особенно налегая на слово «союзов», как будто в этом была вся сущность дела.
И с свойственною ему непогрешимою, официальною памятью он повторил вступительные слова манифеста… «и желание, единственную и непременную цель государя составляющее: водворить в Европе на прочных основаниях мир – решили его двинуть ныне часть войска за границу и сделать к достижению „намерения сего новые усилия“.
– Вот зачэм, мы лосты вый государ, – заключил он, назидательно выпивая стакан вина и оглядываясь на графа за поощрением.
– Connaissez vous le proverbe: [Знаете пословицу:] «Ерема, Ерема, сидел бы ты дома, точил бы свои веретена», – сказал Шиншин, морщась и улыбаясь. – Cela nous convient a merveille. [Это нам кстати.] Уж на что Суворова – и того расколотили, a plate couture, [на голову,] а где y нас Суворовы теперь? Je vous demande un peu, [Спрашиваю я вас,] – беспрестанно перескакивая с русского на французский язык, говорил он.
– Мы должны и драться до послэ днэ капли кров, – сказал полковник, ударяя по столу, – и умэ р р рэ т за своэ го импэ ратора, и тогда всэ й будэ т хорошо. А рассуждать как мо о ожно (он особенно вытянул голос на слове «можно»), как мо о ожно менше, – докончил он, опять обращаясь к графу. – Так старые гусары судим, вот и всё. А вы как судитэ , молодой человек и молодой гусар? – прибавил он, обращаясь к Николаю, который, услыхав, что дело шло о войне, оставил свою собеседницу и во все глаза смотрел и всеми ушами слушал полковника.
– Совершенно с вами согласен, – отвечал Николай, весь вспыхнув, вертя тарелку и переставляя стаканы с таким решительным и отчаянным видом, как будто в настоящую минуту он подвергался великой опасности, – я убежден, что русские должны умирать или побеждать, – сказал он, сам чувствуя так же, как и другие, после того как слово уже было сказано, что оно было слишком восторженно и напыщенно для настоящего случая и потому неловко.
– C'est bien beau ce que vous venez de dire, [Прекрасно! прекрасно то, что вы сказали,] – сказала сидевшая подле него Жюли, вздыхая. Соня задрожала вся и покраснела до ушей, за ушами и до шеи и плеч, в то время как Николай говорил. Пьер прислушался к речам полковника и одобрительно закивал головой.
– Вот это славно, – сказал он.
– Настоящэ й гусар, молодой человэк, – крикнул полковник, ударив опять по столу.
– О чем вы там шумите? – вдруг послышался через стол басистый голос Марьи Дмитриевны. – Что ты по столу стучишь? – обратилась она к гусару, – на кого ты горячишься? верно, думаешь, что тут французы перед тобой?
– Я правду говору, – улыбаясь сказал гусар.
– Всё о войне, – через стол прокричал граф. – Ведь у меня сын идет, Марья Дмитриевна, сын идет.
– А у меня четыре сына в армии, а я не тужу. На всё воля Божья: и на печи лежа умрешь, и в сражении Бог помилует, – прозвучал без всякого усилия, с того конца стола густой голос Марьи Дмитриевны.
– Это так.
И разговор опять сосредоточился – дамский на своем конце стола, мужской на своем.
– А вот не спросишь, – говорил маленький брат Наташе, – а вот не спросишь!
– Спрошу, – отвечала Наташа.
Лицо ее вдруг разгорелось, выражая отчаянную и веселую решимость. Она привстала, приглашая взглядом Пьера, сидевшего против нее, прислушаться, и обратилась к матери:
– Мама! – прозвучал по всему столу ее детски грудной голос.
– Что тебе? – спросила графиня испуганно, но, по лицу дочери увидев, что это была шалость, строго замахала ей рукой, делая угрожающий и отрицательный жест головой.
Разговор притих.
– Мама! какое пирожное будет? – еще решительнее, не срываясь, прозвучал голосок Наташи.