Казарин, Юрий Викторович
Поделись знанием:
Ростов с Ильиным поспешили найти уголок, где бы они, не нарушая скромности Марьи Генриховны, могли бы переменить мокрое платье. Они пошли было за перегородку, чтобы переодеться; но в маленьком чуланчике, наполняя его весь, с одной свечкой на пустом ящике, сидели три офицера, играя в карты, и ни за что не хотели уступить свое место. Марья Генриховна уступила на время свою юбку, чтобы употребить ее вместо занавески, и за этой занавеской Ростов и Ильин с помощью Лаврушки, принесшего вьюки, сняли мокрое и надели сухое платье.
В разломанной печке разложили огонь. Достали доску и, утвердив ее на двух седлах, покрыли попоной, достали самоварчик, погребец и полбутылки рому, и, попросив Марью Генриховну быть хозяйкой, все столпились около нее. Кто предлагал ей чистый носовой платок, чтобы обтирать прелестные ручки, кто под ножки подкладывал ей венгерку, чтобы не было сыро, кто плащом занавешивал окно, чтобы не дуло, кто обмахивал мух с лица ее мужа, чтобы он не проснулся.
– Оставьте его, – говорила Марья Генриховна, робко и счастливо улыбаясь, – он и так спит хорошо после бессонной ночи.
– Нельзя, Марья Генриховна, – отвечал офицер, – надо доктору прислужиться. Все, может быть, и он меня пожалеет, когда ногу или руку резать станет.
Стаканов было только три; вода была такая грязная, что нельзя было решить, когда крепок или некрепок чай, и в самоваре воды было только на шесть стаканов, но тем приятнее было по очереди и старшинству получить свой стакан из пухлых с короткими, не совсем чистыми, ногтями ручек Марьи Генриховны. Все офицеры, казалось, действительно были в этот вечер влюблены в Марью Генриховну. Даже те офицеры, которые играли за перегородкой в карты, скоро бросили игру и перешли к самовару, подчиняясь общему настроению ухаживанья за Марьей Генриховной. Марья Генриховна, видя себя окруженной такой блестящей и учтивой молодежью, сияла счастьем, как ни старалась она скрывать этого и как ни очевидно робела при каждом сонном движении спавшего за ней мужа.
Ложка была только одна, сахару было больше всего, но размешивать его не успевали, и потому было решено, что она будет поочередно мешать сахар каждому. Ростов, получив свой стакан и подлив в него рому, попросил Марью Генриховну размешать.
– Да ведь вы без сахара? – сказала она, все улыбаясь, как будто все, что ни говорила она, и все, что ни говорили другие, было очень смешно и имело еще другое значение.
– Да мне не сахар, мне только, чтоб вы помешали своей ручкой.
Марья Генриховна согласилась и стала искать ложку, которую уже захватил кто то.
– Вы пальчиком, Марья Генриховна, – сказал Ростов, – еще приятнее будет.
– Горячо! – сказала Марья Генриховна, краснея от удовольствия.
Ильин взял ведро с водой и, капнув туда рому, пришел к Марье Генриховне, прося помешать пальчиком.
– Это моя чашка, – говорил он. – Только вложите пальчик, все выпью.
Когда самовар весь выпили, Ростов взял карты и предложил играть в короли с Марьей Генриховной. Кинули жребий, кому составлять партию Марьи Генриховны. Правилами игры, по предложению Ростова, было то, чтобы тот, кто будет королем, имел право поцеловать ручку Марьи Генриховны, а чтобы тот, кто останется прохвостом, шел бы ставить новый самовар для доктора, когда он проснется.
– Ну, а ежели Марья Генриховна будет королем? – спросил Ильин.
– Она и так королева! И приказания ее – закон.
Только что началась игра, как из за Марьи Генриховны вдруг поднялась вспутанная голова доктора. Он давно уже не спал и прислушивался к тому, что говорилось, и, видимо, не находил ничего веселого, смешного или забавного во всем, что говорилось и делалось. Лицо его было грустно и уныло. Он не поздоровался с офицерами, почесался и попросил позволения выйти, так как ему загораживали дорогу. Как только он вышел, все офицеры разразились громким хохотом, а Марья Генриховна до слез покраснела и тем сделалась еще привлекательнее на глаза всех офицеров. Вернувшись со двора, доктор сказал жене (которая перестала уже так счастливо улыбаться и, испуганно ожидая приговора, смотрела на него), что дождь прошел и что надо идти ночевать в кибитку, а то все растащат.
– Да я вестового пошлю… двух! – сказал Ростов. – Полноте, доктор.
– Я сам стану на часы! – сказал Ильин.
– Нет, господа, вы выспались, а я две ночи не спал, – сказал доктор и мрачно сел подле жены, ожидая окончания игры.
Глядя на мрачное лицо доктора, косившегося на свою жену, офицерам стало еще веселей, и многие не могла удерживаться от смеха, которому они поспешно старались приискивать благовидные предлоги. Когда доктор ушел, уведя свою жену, и поместился с нею в кибиточку, офицеры улеглись в корчме, укрывшись мокрыми шинелями; но долго не спали, то переговариваясь, вспоминая испуг доктора и веселье докторши, то выбегая на крыльцо и сообщая о том, что делалось в кибиточке. Несколько раз Ростов, завертываясь с головой, хотел заснуть; но опять чье нибудь замечание развлекало его, опять начинался разговор, и опять раздавался беспричинный, веселый, детский хохот.
В третьем часу еще никто не заснул, как явился вахмистр с приказом выступать к местечку Островне.
| Юрий Викторович Казарин | |
 | |
| Дата рождения: | |
|---|---|
| Место рождения: | |
| Страна: | |
| Научная сфера: |
лексикология, теория поэтического языка, фоносемантика |
| Место работы: |
Уральский государственный университет, Екатеринбургский Дом писателя, Екатеринбургское отделение Союза писателей России |
| Альма-матер: | |
| Научный руководитель: |
Э. В. Кузнецова |
| Награды и премии: |
Международная отметина имени отца русского футуризма Давида Бурлюка |
Юрий Викторович Казарин (род. 11 июня 1955) — поэт, лингвист, профессор филологического факультета Уральского государственного университета им. А. М. Горького, заведующий отделом поэзии журнала «Урал».[1]
Содержание
Биография
Родился в 1955 г. в Свердловске. Выпускник филологического факультета УрГУ. С 1981 г. работает на кафедре современного русского языка УрГУ. В 1984—1987 гг. преподавал русский язык в Индии[2]. В 2002 г. защитил докторскую диссертацию на тему «Поэтический текст как уникальная функционально-эстетическая система». В УрГУ читает все основные курсы по специальности «Русский язык». Области научных интересов: поэтическая фоносемантика, лексикография, лексическая семантика, языковая способность, русская языковая поэтическая личность, филологический анализ поэтического текста и др. Ученик профессора Э. В. Кузнецовой. Принадлежит к Уральской семантической школе. Участвует в лексикографической работе кафедры современного русского языка УрГУ.
Член Союза писателей России (с 1989 года, один из поручителей — А. А. Тарковский). Председатель Екатеринбургского отделения Союза писателей России (2003—2010 гг.). C 2010 года — зав. отделом поэзии журнала «Урал». Лауреат нескольких литературных премий (Москва, Екатеринбург, Пермь). Стихи публиковались в журналах «Урал», «Октябрь», «Знамя», «Юность», «Новый мир» и др., а также в США, Испании и Италии.
Основные издания стихов и прозы
- «Погода» (стихотворения), 1991;
- «После потопа» (стихотворения), 1994;
- «Пятая книга» (стихотворения), 1996;
- «Поле зрения» (стихотворения), 1998;
- «Пловец» (стихотворения и проза), 2000 (дополн. изд. — 2006);
- «Побег» (стихотворения), 2002;
- «Против стрелки часовой…» (стихотворения), 2005;
- «Избранные стихотворения 1976—2006», 2006;
- «Каменские элегии», 2009;
- «Каменские элегии. Часть вторая», 2010;
- «Каменские элегии. Часть третья. Ангел. Птица. Человек», 2011.
- «Каменские элегии», изборник, 2012
- «Культура поэзии: статьи, очерки, эссе», 2013
- «500 стихотворений», 2014[3]
- «Глина», 2015
Монографии и учебные пособия
- Поэтический текст как система, 1999;
- Проблемы фоносемантики поэтического текста, 2000;
- Лингвистический анализ художественного текста: Учебник для вузов, 2000 (в соавт.);
- Поэтическое состояние языка (попытка осмысления), 2002;
- Филологический анализ текста: Практикум, 2003 (в соавт.);
- Лингвистический анализ художественного текста. Теория и практика, 2003 (в соавт.);
- Филологический анализ поэтического текста: учебник для вузов, 2004;
- Последнее стихотворение. 100 русских поэтов. XVIII—XX вв. Антология-монография, 2004
- Поэтическая графика: монография, 2007 (в соавт.);
- Просодия. Книга о стихосложении, 2007;
- Мастерская текста: книга о текстотворчестве, 2008;
- Поэт Борис Рыжий, 2009;
- Основы текстотворчества, 2009;
- Поэзия и литература, 2011;
- Уральская семантическая школа: история, люди, события, 2011;
- Поэты Урала, 2011;
- Беседы с Майей Никулиной: 15 вечеров;
- Последнее стихотворение. 100 русских поэтов. XVII—XX вв. Антология монография, 2011 (переизд.)
- Первое стихотворение: 100 русских поэтов XVIII—XX вв. Мое стихотворение: прил. к антологии-моногр. «Последнее стихотворение», 2011;
- Литературно-художественный журнал как текст: монография, 2013
Напишите отзыв о статье "Казарин, Юрий Викторович"
Ссылки
- [bazhov.ural.ru/Avtograf/kazarin.html/ Литературная автобиография]
- [magazines.russ.ru/authors/k/kazarin/ Журнальный зал]
- [elar.urfu.ru/browse?type=author&order=ASC&rpp=20&value=%D0%9A%D0%B0%D0%B7%D0%B0%D1%80%D0%B8%D0%BD%2C+%D0%AE.+%D0%92. Труды Ю. В. Казарина в Электронном научном архиве УрФУ]
- [archive.is/20130416200143/www.expert.ru/printissues/ural/2004/35/35ur-ukylt/ Ю. Казарин о поэтическом марафоне]
- [archive.svoboda.org/ll/cult/0705/ll.071805-1.asp Ю. Казарин о Доме Писателя]
- [gu.ur.ru/content/view/1138/63/ Ю. Казарин о поэтах и поэзии]
- [weburg.ru/news/18476 Интервью]
- [www.oblgazeta.ru/home.htm?st=7-1.sat&dt=20.01.2010 Ю. Казарин о книге «Каменские элегии»]
- [ur-ra.ru/sc/pub_ur.php?pub_select=8064 Ю. Казарин: «Поэтов поздно замечают»]
Примечания
- ↑ [uraljournal.ru/editorium Редакция // Сайт журнала «Урал».]
- ↑ [yurykazarin.com/ob-avtore/ Об авторе]
- ↑ Казарин Ю. 500 стихотворений. — Москва ; Екатеринбург: Кабинетный учёный, 2014. — 264 с. — ISBN 978-5-7525-2830-9.
Отрывок, характеризующий Казарин, Юрий Викторович
– Марьи Генриховны платье не запачкать, – отвечали голоса.Ростов с Ильиным поспешили найти уголок, где бы они, не нарушая скромности Марьи Генриховны, могли бы переменить мокрое платье. Они пошли было за перегородку, чтобы переодеться; но в маленьком чуланчике, наполняя его весь, с одной свечкой на пустом ящике, сидели три офицера, играя в карты, и ни за что не хотели уступить свое место. Марья Генриховна уступила на время свою юбку, чтобы употребить ее вместо занавески, и за этой занавеской Ростов и Ильин с помощью Лаврушки, принесшего вьюки, сняли мокрое и надели сухое платье.
В разломанной печке разложили огонь. Достали доску и, утвердив ее на двух седлах, покрыли попоной, достали самоварчик, погребец и полбутылки рому, и, попросив Марью Генриховну быть хозяйкой, все столпились около нее. Кто предлагал ей чистый носовой платок, чтобы обтирать прелестные ручки, кто под ножки подкладывал ей венгерку, чтобы не было сыро, кто плащом занавешивал окно, чтобы не дуло, кто обмахивал мух с лица ее мужа, чтобы он не проснулся.
– Оставьте его, – говорила Марья Генриховна, робко и счастливо улыбаясь, – он и так спит хорошо после бессонной ночи.
– Нельзя, Марья Генриховна, – отвечал офицер, – надо доктору прислужиться. Все, может быть, и он меня пожалеет, когда ногу или руку резать станет.
Стаканов было только три; вода была такая грязная, что нельзя было решить, когда крепок или некрепок чай, и в самоваре воды было только на шесть стаканов, но тем приятнее было по очереди и старшинству получить свой стакан из пухлых с короткими, не совсем чистыми, ногтями ручек Марьи Генриховны. Все офицеры, казалось, действительно были в этот вечер влюблены в Марью Генриховну. Даже те офицеры, которые играли за перегородкой в карты, скоро бросили игру и перешли к самовару, подчиняясь общему настроению ухаживанья за Марьей Генриховной. Марья Генриховна, видя себя окруженной такой блестящей и учтивой молодежью, сияла счастьем, как ни старалась она скрывать этого и как ни очевидно робела при каждом сонном движении спавшего за ней мужа.
Ложка была только одна, сахару было больше всего, но размешивать его не успевали, и потому было решено, что она будет поочередно мешать сахар каждому. Ростов, получив свой стакан и подлив в него рому, попросил Марью Генриховну размешать.
– Да ведь вы без сахара? – сказала она, все улыбаясь, как будто все, что ни говорила она, и все, что ни говорили другие, было очень смешно и имело еще другое значение.
– Да мне не сахар, мне только, чтоб вы помешали своей ручкой.
Марья Генриховна согласилась и стала искать ложку, которую уже захватил кто то.
– Вы пальчиком, Марья Генриховна, – сказал Ростов, – еще приятнее будет.
– Горячо! – сказала Марья Генриховна, краснея от удовольствия.
Ильин взял ведро с водой и, капнув туда рому, пришел к Марье Генриховне, прося помешать пальчиком.
– Это моя чашка, – говорил он. – Только вложите пальчик, все выпью.
Когда самовар весь выпили, Ростов взял карты и предложил играть в короли с Марьей Генриховной. Кинули жребий, кому составлять партию Марьи Генриховны. Правилами игры, по предложению Ростова, было то, чтобы тот, кто будет королем, имел право поцеловать ручку Марьи Генриховны, а чтобы тот, кто останется прохвостом, шел бы ставить новый самовар для доктора, когда он проснется.
– Ну, а ежели Марья Генриховна будет королем? – спросил Ильин.
– Она и так королева! И приказания ее – закон.
Только что началась игра, как из за Марьи Генриховны вдруг поднялась вспутанная голова доктора. Он давно уже не спал и прислушивался к тому, что говорилось, и, видимо, не находил ничего веселого, смешного или забавного во всем, что говорилось и делалось. Лицо его было грустно и уныло. Он не поздоровался с офицерами, почесался и попросил позволения выйти, так как ему загораживали дорогу. Как только он вышел, все офицеры разразились громким хохотом, а Марья Генриховна до слез покраснела и тем сделалась еще привлекательнее на глаза всех офицеров. Вернувшись со двора, доктор сказал жене (которая перестала уже так счастливо улыбаться и, испуганно ожидая приговора, смотрела на него), что дождь прошел и что надо идти ночевать в кибитку, а то все растащат.
– Да я вестового пошлю… двух! – сказал Ростов. – Полноте, доктор.
– Я сам стану на часы! – сказал Ильин.
– Нет, господа, вы выспались, а я две ночи не спал, – сказал доктор и мрачно сел подле жены, ожидая окончания игры.
Глядя на мрачное лицо доктора, косившегося на свою жену, офицерам стало еще веселей, и многие не могла удерживаться от смеха, которому они поспешно старались приискивать благовидные предлоги. Когда доктор ушел, уведя свою жену, и поместился с нею в кибиточку, офицеры улеглись в корчме, укрывшись мокрыми шинелями; но долго не спали, то переговариваясь, вспоминая испуг доктора и веселье докторши, то выбегая на крыльцо и сообщая о том, что делалось в кибиточке. Несколько раз Ростов, завертываясь с головой, хотел заснуть; но опять чье нибудь замечание развлекало его, опять начинался разговор, и опять раздавался беспричинный, веселый, детский хохот.
В третьем часу еще никто не заснул, как явился вахмистр с приказом выступать к местечку Островне.
Категории:
- Родившиеся 11 июня
- Родившиеся в 1955 году
- Персоналии по алфавиту
- Учёные по алфавиту
- Лингвисты России
- Филологи России
- Писатели России XX века
- Поэты России
- Поэты по алфавиту
- Русские поэты
- Лауреаты премии имени П. П. Бажова
- Слависты СССР
- Слависты России
- Лексикографы
- Родившиеся в Екатеринбурге
- Выпускники Уральского университета
- Лауреаты Международной отметины имени отца русского футуризма Давида Бурлюка
