Казас, Михаил Маркович

Михаил Маркович Казас
Дата рождения	1896(1896)
Место рождения	Нижний Новгород, Российская империя
Дата смерти	1950(1950)
Принадлежность	СССР СССР
Род войск	НКВД
Годы службы	1920 — 1939, 1941—?
Звание	капитан 2-го ранга речного флота
Сражения/войны	Великая отечественная война: Вяземская операция
Награды и премии

Михаи́л Ма́ркович Каза́с (1896, Нижний Новгород — 1950) — советский дипломат и разведчик.

Биография

Родился в Нижнем Новгороде в караимской семье учёного-лесовода Марка Семёновича Казаса и Марии Семёновны Мангуби. В 1914 году окончил гимназию. Затем поступил в Лазаревский институт восточных языков, где проучился до третьего курса в связи с его закрытием в 1917 г. В 1919 году вступил в ВКП(б). В 1920—1921 гг. был уполномоченным Оренбургской губернской ЧК. В 1921 году М. М. Казас находился в Анкаре в составе комиссии по репатриации военнопленных. В том же году — сотрудник Особого отдела ВЧК. С 1922 года начальник 3-го (дальневосточного) отделения Восточного отдела Секретно-оперативного управления ГПУ. Одновременно в 1922—1924 годах учился в Московском институте востоковедения и на восточном отделении Военной академии РККА. В 1924—1926 годах — резидент Иностранного отдела ОГПУ в Тегеране под прикрытием должности сотрудника полпредства СССР в Персии. В 1927—1929 годах — вице-консул в Кашгаре. С 1929 года — в центральном аппарате ИНО ОГПУ. С 1933 года работал в политотделах МТС. В 1939 году был уволен из органов НКВД. Участник Великой отечественной войны.

Литература

• Абрамов В. Евреи в КГБ. Палачи и жертвы. — М., 2005,  ISBN 5-699-13762-9
• Густерин П. Восточный факультет Военной академии РККА им. М. В. Фрунзе. — Саарбрюккен, 2014, ISBN 978-3-659-37302-2.
• [lib.vsu.by/xmlui/bitstream/handle/123456789/6442/Д.А.%20Прохоров.pdf Прохоров Д. А. Михаил Маркович Казас — разведчик и дипломат]
• Шарапов Э. П. Наум Эйтингон — карающий меч Сталина. — СПб., 2003, 192 с., ISBN 5-7654-3121-6.

Ссылки

• [www.hrono.info/biograf/bio_k/kazas_mm.html Казас Михаил Маркович]

Отрывок, характеризующий Казас, Михаил Маркович

Первый раз он испытал это чувство тогда, когда граната волчком вертелась перед ним и он смотрел на жнивье, на кусты, на небо и знал, что перед ним была смерть. Когда он очнулся после раны и в душе его, мгновенно, как бы освобожденный от удерживавшего его гнета жизни, распустился этот цветок любви, вечной, свободной, не зависящей от этой жизни, он уже не боялся смерти и не думал о ней.
Чем больше он, в те часы страдальческого уединения и полубреда, которые он провел после своей раны, вдумывался в новое, открытое ему начало вечной любви, тем более он, сам не чувствуя того, отрекался от земной жизни. Всё, всех любить, всегда жертвовать собой для любви, значило никого не любить, значило не жить этою земною жизнию. И чем больше он проникался этим началом любви, тем больше он отрекался от жизни и тем совершеннее уничтожал ту страшную преграду, которая без любви стоит между жизнью и смертью. Когда он, это первое время, вспоминал о том, что ему надо было умереть, он говорил себе: ну что ж, тем лучше.
Но после той ночи в Мытищах, когда в полубреду перед ним явилась та, которую он желал, и когда он, прижав к своим губам ее руку, заплакал тихими, радостными слезами, любовь к одной женщине незаметно закралась в его сердце и опять привязала его к жизни. И радостные и тревожные мысли стали приходить ему. Вспоминая ту минуту на перевязочном пункте, когда он увидал Курагина, он теперь не мог возвратиться к тому чувству: его мучил вопрос о том, жив ли он? И он не смел спросить этого.

Болезнь его шла своим физическим порядком, но то, что Наташа называла: это сделалось с ним, случилось с ним два дня перед приездом княжны Марьи. Это была та последняя нравственная борьба между жизнью и смертью, в которой смерть одержала победу. Это было неожиданное сознание того, что он еще дорожил жизнью, представлявшейся ему в любви к Наташе, и последний, покоренный припадок ужаса перед неведомым.
Это было вечером. Он был, как обыкновенно после обеда, в легком лихорадочном состоянии, и мысли его были чрезвычайно ясны. Соня сидела у стола. Он задремал. Вдруг ощущение счастья охватило его.
«А, это она вошла!» – подумал он.
Действительно, на месте Сони сидела только что неслышными шагами вошедшая Наташа.
С тех пор как она стала ходить за ним, он всегда испытывал это физическое ощущение ее близости. Она сидела на кресле, боком к нему, заслоняя собой от него свет свечи, и вязала чулок. (Она выучилась вязать чулки с тех пор, как раз князь Андрей сказал ей, что никто так не умеет ходить за больными, как старые няни, которые вяжут чулки, и что в вязании чулка есть что то успокоительное.) Тонкие пальцы ее быстро перебирали изредка сталкивающиеся спицы, и задумчивый профиль ее опущенного лица был ясно виден ему. Она сделала движенье – клубок скатился с ее колен. Она вздрогнула, оглянулась на него и, заслоняя свечу рукой, осторожным, гибким и точным движением изогнулась, подняла клубок и села в прежнее положение.