Устно-поэтическая традиция известна среди тюркоязычных племен уже в 6-8 веках: её элементы отмечены в орхонских памятниках. Искусство слова занимало почётное место в жизни кочевников-скотоводов. Безымянные акыны создавали народную поэзию, тесно связанную с обрядовым фольклором. Песни подразделяются на следующие жанры: той бастар (песня, предназначенная для начала свадьбы), сынсу (песня невесты при отъезде из родного аула), жар-жар (свадебная песня — состязание между джигитами и девушками), бет-ашар (песня-наставление), жоқтау (плач по умершему), қоштасу (прощание с близкими).
Эпические поэмы повествуют о подвигах батыров, защищавших родных от иноземных набегов: «Алпамыс», «Ер-Тарғын», «Ер-Көкше», «Қобланды».
Произведения народной поэзии передавали от поколения к поколению певцы-импровизаторы жырау, певцы исполнители песен жыршы, певцы оленшы и акыны.
Напишите отзыв о статье "Казахская народная поэзия"
Ссылки
- [www.krugosvet.ru/articles/124/1012468/1012468a1.htm Казахская литература на krugosvet.ru]
Отрывок, характеризующий Казахская народная поэзия
Вскоре после святок Николай объявил матери о своей любви к Соне и о твердом решении жениться на ней. Графиня, давно замечавшая то, что происходило между Соней и Николаем, и ожидавшая этого объяснения, молча выслушала его слова и сказала сыну, что он может жениться на ком хочет; но что ни она, ни отец не дадут ему благословения на такой брак. В первый раз Николай почувствовал, что мать недовольна им, что несмотря на всю свою любовь к нему, она не уступит ему. Она, холодно и не глядя на сына, послала за мужем; и, когда он пришел, графиня хотела коротко и холодно в присутствии Николая сообщить ему в чем дело, но не выдержала: заплакала слезами досады и вышла из комнаты. Старый граф стал нерешительно усовещивать Николая и просить его отказаться от своего намерения. Николай отвечал, что он не может изменить своему слову, и отец, вздохнув и очевидно смущенный, весьма скоро перервал свою речь и пошел к графине. При всех столкновениях с сыном, графа не оставляло сознание своей виноватости перед ним за расстройство дел, и потому он не мог сердиться на сына за отказ жениться на богатой невесте и за выбор бесприданной Сони, – он только при этом случае живее вспоминал то, что, ежели бы дела не были расстроены, нельзя было для Николая желать лучшей жены, чем Соня; и что виновен в расстройстве дел только один он с своим Митенькой и с своими непреодолимыми привычками.
