Казбеги, Александр

Александр Казбеги
ალექსანდრე ყაზბეგი
Фотография Александра Казбеги
Дата рождения:	20 января 1848(1848-01-20)
Место рождения:	Степанцминда, Казбегский муниципалитет
Дата смерти:	22 декабря 1893(1893-12-22) (45 лет)
Место смерти:	Тифлис
Гражданство:	Российская империя
Род деятельности:	писатель
Направление:	Критический реализм
Язык произведений:	грузинский

Алекса́ндр Миха́йлович Казбе́ги (груз. ალექსანდრე ყაზბეგი; настоящая фамилия — Чопикашвили; 1848—1893) — грузинский писатель, представитель критического реализма XIX века.

Биография

Александр Казбеги родился 20 января 1848 года в состоятельной дворянской семье в исторической области Хеви, прилегающей к горе Казбек. Унаследовав от отца большое хозяйство, облегчил жизнь своих крепостных, а потом даже ушёл в горы пастушествовать.

До двенадцати лет он воспитывался под руководством гувернеров. Среди его воспитательниц были и крестьянки-грузинки, труд которых будущий великий писатель оценил очень высоко. Одной из воспитательниц-крестьянок он писал: «В то время, когда обо мне заботились как о царевиче, и воспитывали во мне высокомерие, зависть и ненависть, ты участвовала в движении моих чувств, моей души… После твоих слов о положении крепостных и слуг много раз проливал я горячие слезы, твои слова вызывали у меня сочувствие к несправедливо угнетенному народу. И я могу гордо сказать тебе: если в твоем воспитаннике есть что-нибудь порядочное, причиной тому являешься ты».

В 1860 г. 12-летнего Александра привезли в Тбилиси и отдали в частный пансион. В 1866 г. умер его отец, который оказался настолько разоренным, что в доме не оказалось денег на его похороны. Некогда богатая семья стала испытывать острую материальную нужду. С помощью матери Александру Казбеги все же удалось поехать в Москву для продолжения учёбы. Поступив вольнослушателем в сельскохозяйственную академию, он учился очень прилежно, с увлечением, читал много книг на русском и французском языках. Юноша мечтал о том времени, когда получит высшее образование и «войдет со славой в ворота Грузии — Дарьял». Однако исполнению этой мечты воспрепятствовала непосильная для студенческого кармана расточительность, которую А. Казбеги проявил в светских салонах Москвы. Вскоре он убедился в том, что одни только развлечения не являются ещё полной свободой, а тем более настоящим счастьем. В 1870 г. Александр Казбеги вернулся на родину больной от беспорядочной жизни.

С 1879 года жил в Тифлисе, работал в газете «Дроеба».

В своих произведениях Казбеги описывал жизнь горцев, одной из его главных тем был конфликт личности и традиционных общественных норм. Все произведения Казбеги написаны в период с 1880 по 1886 годы.

Произведения Казбеги вдохновляли Иосифа Джугашвили (Сталина) — в частности, его кличка Коба, по одной из версий, взята из опубликованного в 1882 году повести Казбеги «Отцеубийца».

Именем Казбеги в 1921—2007 годы назывался один из крупнейших населённых пунктов области Хеви — Степанцминда.

Произведения Казбеги неоднократно издавались в переводе на русский язык.

Литература

• Мочхубаридзе, Александр // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
• Редакция журнала. [vivaldi.nlr.ru/pm000021353/view#page=132 А. М. Казбек (некролог)] // Всемирная иллюстрация : журнал. — 1894. — Т. 51, № 1306. — С. 94.

Отрывок, характеризующий Казбеги, Александр

– А помнишь ты, – сказала Наташа с задумчивой улыбкой, как давно, давно, мы еще совсем маленькие были, дяденька нас позвал в кабинет, еще в старом доме, а темно было – мы это пришли и вдруг там стоит…
– Арап, – докончил Николай с радостной улыбкой, – как же не помнить? Я и теперь не знаю, что это был арап, или мы во сне видели, или нам рассказывали.
– Он серый был, помнишь, и белые зубы – стоит и смотрит на нас…
– Вы помните, Соня? – спросил Николай…
– Да, да я тоже помню что то, – робко отвечала Соня…
– Я ведь спрашивала про этого арапа у папа и у мама, – сказала Наташа. – Они говорят, что никакого арапа не было. А ведь вот ты помнишь!
– Как же, как теперь помню его зубы.
– Как это странно, точно во сне было. Я это люблю.
– А помнишь, как мы катали яйца в зале и вдруг две старухи, и стали по ковру вертеться. Это было, или нет? Помнишь, как хорошо было?
– Да. А помнишь, как папенька в синей шубе на крыльце выстрелил из ружья. – Они перебирали улыбаясь с наслаждением воспоминания, не грустного старческого, а поэтического юношеского воспоминания, те впечатления из самого дальнего прошедшего, где сновидение сливается с действительностью, и тихо смеялись, радуясь чему то.
Соня, как и всегда, отстала от них, хотя воспоминания их были общие.
Соня не помнила многого из того, что они вспоминали, а и то, что она помнила, не возбуждало в ней того поэтического чувства, которое они испытывали. Она только наслаждалась их радостью, стараясь подделаться под нее.
Она приняла участие только в том, когда они вспоминали первый приезд Сони. Соня рассказала, как она боялась Николая, потому что у него на курточке были снурки, и ей няня сказала, что и ее в снурки зашьют.
– А я помню: мне сказали, что ты под капустою родилась, – сказала Наташа, – и помню, что я тогда не смела не поверить, но знала, что это не правда, и так мне неловко было.
Во время этого разговора из задней двери диванной высунулась голова горничной. – Барышня, петуха принесли, – шопотом сказала девушка.
– Не надо, Поля, вели отнести, – сказала Наташа.
В середине разговоров, шедших в диванной, Диммлер вошел в комнату и подошел к арфе, стоявшей в углу. Он снял сукно, и арфа издала фальшивый звук.
– Эдуард Карлыч, сыграйте пожалуста мой любимый Nocturiene мосье Фильда, – сказал голос старой графини из гостиной.
Диммлер взял аккорд и, обратясь к Наташе, Николаю и Соне, сказал: – Молодежь, как смирно сидит!
– Да мы философствуем, – сказала Наташа, на минуту оглянувшись, и продолжала разговор. Разговор шел теперь о сновидениях.
Диммлер начал играть. Наташа неслышно, на цыпочках, подошла к столу, взяла свечу, вынесла ее и, вернувшись, тихо села на свое место. В комнате, особенно на диване, на котором они сидели, было темно, но в большие окна падал на пол серебряный свет полного месяца.
– Знаешь, я думаю, – сказала Наташа шопотом, придвигаясь к Николаю и Соне, когда уже Диммлер кончил и всё сидел, слабо перебирая струны, видимо в нерешительности оставить, или начать что нибудь новое, – что когда так вспоминаешь, вспоминаешь, всё вспоминаешь, до того довоспоминаешься, что помнишь то, что было еще прежде, чем я была на свете…
– Это метампсикова, – сказала Соня, которая всегда хорошо училась и все помнила. – Египтяне верили, что наши души были в животных и опять пойдут в животных.
– Нет, знаешь, я не верю этому, чтобы мы были в животных, – сказала Наташа тем же шопотом, хотя музыка и кончилась, – а я знаю наверное, что мы были ангелами там где то и здесь были, и от этого всё помним…
– Можно мне присоединиться к вам? – сказал тихо подошедший Диммлер и подсел к ним.
– Ежели бы мы были ангелами, так за что же мы попали ниже? – сказал Николай. – Нет, это не может быть!