Казнаков, Николай Иванович

Николай Иванович Казнаков
Дата рождения	5 (17) ноября 1834(1834-11-17)
Место рождения	дер. Борыково, Иверовская волость, Старицкий уезд, Тверская губерния, Российская империя
Дата смерти	1 (14) июля 1906(1906-07-14) (71 год)
Принадлежность	Российская империя Российская империя
Род войск	флот
Годы службы	1850—1906
Звание	адмирал
Командовал	башенная лодка «Вещун» пароходофрегат «Рюрик» корвет «Аскольд»
Сражения/войны	Русско-турецкая война 1877—1878
Награды и премии

Никола́й Ива́нович Казнако́в (5 (17) ноября 1834, с. Борыково, Иверовская волость Старицкого уезда, Тверская губерния — 1 (14) июля 1906) — русский адмирал (1901), генерал-адъютант.

Биография

Происходил из древнего дворянского рода Тверской и Ярославской губерний Казнаковых. Отец — Иван Фёдорович Казнаков (1803—?); мать — Елизавета Антоновна, урождённая Березовская; брат - капитан-лейтенант Геннадий Иванович Казнаков (07.06.1847—06.07.1883).

В октябре 1845 года Николай Казнаков был определён в Морской кадетский корпус; с 18 августа 1850 года — гардемарин. По окончании курса, 13 августа 1852 года, был произведён в мичманы и оставлен для дальнейшего обучения в офицерском классе, Спустя три года, 4 мая 1855 года, ему был вручён знак «За успехи в науках» и присвоен чин лейтенанта.

В январе 1862 года получил чин капитан-лейтенанта и назначен адъютантом к генерал-адмиралу великому князю Константину Николаевичу; 12 октября 1863 года стал командиром броненосной башенной лодки «Вещун»; 27 марта 1866 года назначен командиром клипера «Яхонт». В 1867 году был награждён орденом Св. Станислава 2-й степени с императорской короной.

22 апреля 1868 года Казнаков был назначен командиром корвета «Аскольд» с переводом в 7-й флотский экипаж, а в следующем году был награждён орденом Св. Анны 2-й степени.

1 января 1870 года произведён в чин капитана 2-го ранга и назначен командиром фрегата «Рюрик». В 1871 году исправлял обязанности начальника штаба главного командира Николаевского порта. 16 апреля 1872 года за отличие по службе был произведён в чин капитана 1-го ранга.

Во время Русско-турецкой войны 1877—1878 Н. И. Казнаков командовал Нижнедунайской флотилией и за отличие был награждён орденом Св. Владимира 3-й степени.

1 января 1879 года Казнакову было пожаловано звание флигель-адъютанта, а 13 апреля он был назначен начальником штаба главного командира Черноморского флота и портов.

В 1880—1882 годах он занимал должность директора канцелярии Морского министерства. В 1882 году за отличие по службе был произведён в чин контр-адмирала. В 1883—1884 годах исправлял должности директора Инспекторского департамента Морского министерства и члена Главного военно-тюремного комитета. Командовал отрядом судов «в греческих водах».

10 октября 1886 года назначен главным инспектором морской артиллерии; 1 января 1889 года произведён в чин вице-адмирала.

В 1889 году в составе российского правительства Н. И. Казнаков участвовал в международной конференции по морским вопросам в Вашингтоне, на которой впервые обсуждалось предложение об учреждении постоянной международной организации, которая занималась бы вопросами мореплавания.   В 1891 году он — командующий практической эскадрой Балтийского флота, старший флагман 1-й флотской дивизии.

В 1893 году Н. И. Казнаков командовал российской эскадрой, посетившей Соединенные Штаты для участия в праздновании 400-летия открытия Америки. После возвращения в Россию, 30 августа 1893 года, он сменил в должности командира Кронштадтского порта и военным губернатором Кронштадта С. П. Шварца.

Эту должность он исполнял до 6 декабря 1899 года. Именно Казнаков стал инициатором реализации давнишней идеи постройки в Кронштадте большого каменного храма: 15 октября 1896 года в пояснительной записке он высказал мысль о том, что «будущий морской храм должен быть не только местом молитвы, но и памятником, ибо Кронштадт есть колыбель русского флота». В 1897 году прошение вице-адмирала Казнакова получило поддержку императора Николая II и был образован комитет для сбора пожертвований на сооружение Морского собора. За свою административную деятельность Николай Иванович Казнаков был избран почётным гражданином Кронштадта.

6 декабря 1899 года он был назначен членом Адмиралтейств-совета, а 6 декабря 1901 года произведён Высочайшим приказом № 492 в чин адмирала; 13 августа 1902 года Казнаков был назначен генерал-адъютантом к Его Императорскому Величеству. В 1904 году он был назначен представителем России в международной следственной комиссии по так называемому Гулльскому инциденту.

4 июля 1906 года газета «Котлин», издававшаяся в Кронштадте сообщила:

1 июля в 4 часа утра скончался на 73-м году жизни член Адмиралтейств-совета, Председатель Императорского Российского общества спасения на водах, член конференции Николаевской морской Академии генерал-адъютант адмирал Николай Иванович Казнаков».

Похоронен он был в ограде Вознесенской церкви села Борыково, построенной «при его участiи и сочувствiи», вместе со своими родителями.

Жена: Клеопатра Александровна. У них родились дочери: Елизавета и Ольга (1867—?).

Литература

• Казнаков, Николай Иванович // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.

Ссылки

• Шитков А. В. [tver-history.ru/articles/24.html Биография] на сайте «Герои земли Тверской»
• [www.geni.com/family-tree/index/6000000012886227445 Николай Иванович Казнаков. Генеалогическое древо]
• [www.facebook.com/media/set/?set=a.10201551589938517.1073741825.1440379271&type=3 Казнаков Николай Иванович, прапрадед: Фотоальбом]

Отрывок, характеризующий Казнаков, Николай Иванович

Движение народов начинает укладываться в свои берега. Волны большого движения отхлынули, и на затихшем море образуются круги, по которым носятся дипломаты, воображая, что именно они производят затишье движения.
Но затихшее море вдруг поднимается. Дипломатам кажется, что они, их несогласия, причиной этого нового напора сил; они ждут войны между своими государями; положение им кажется неразрешимым. Но волна, подъем которой они чувствуют, несется не оттуда, откуда они ждут ее. Поднимается та же волна, с той же исходной точки движения – Парижа. Совершается последний отплеск движения с запада; отплеск, который должен разрешить кажущиеся неразрешимыми дипломатические затруднения и положить конец воинственному движению этого периода.
Человек, опустошивший Францию, один, без заговора, без солдат, приходит во Францию. Каждый сторож может взять его; но, по странной случайности, никто не только не берет, но все с восторгом встречают того человека, которого проклинали день тому назад и будут проклинать через месяц.
Человек этот нужен еще для оправдания последнего совокупного действия.
Действие совершено. Последняя роль сыграна. Актеру велено раздеться и смыть сурьму и румяны: он больше не понадобится.
И проходят несколько лет в том, что этот человек, в одиночестве на своем острове, играет сам перед собой жалкую комедию, мелочно интригует и лжет, оправдывая свои деяния, когда оправдание это уже не нужно, и показывает всему миру, что такое было то, что люди принимали за силу, когда невидимая рука водила им.
Распорядитель, окончив драму и раздев актера, показал его нам.
– Смотрите, чему вы верили! Вот он! Видите ли вы теперь, что не он, а Я двигал вас?
Но, ослепленные силой движения, люди долго не понимали этого.
Еще большую последовательность и необходимость представляет жизнь Александра I, того лица, которое стояло во главе противодвижения с востока на запад.
Что нужно для того человека, который бы, заслоняя других, стоял во главе этого движения с востока на запад?
Нужно чувство справедливости, участие к делам Европы, но отдаленное, не затемненное мелочными интересами; нужно преобладание высоты нравственной над сотоварищами – государями того времени; нужна кроткая и привлекательная личность; нужно личное оскорбление против Наполеона. И все это есть в Александре I; все это подготовлено бесчисленными так называемыми случайностями всей его прошедшей жизни: и воспитанием, и либеральными начинаниями, и окружающими советниками, и Аустерлицем, и Тильзитом, и Эрфуртом.
Во время народной войны лицо это бездействует, так как оно не нужно. Но как скоро является необходимость общей европейской войны, лицо это в данный момент является на свое место и, соединяя европейские народы, ведет их к цели.
Цель достигнута. После последней войны 1815 года Александр находится на вершине возможной человеческой власти. Как же он употребляет ее?
Александр I, умиротворитель Европы, человек, с молодых лет стремившийся только к благу своих народов, первый зачинщик либеральных нововведений в своем отечестве, теперь, когда, кажется, он владеет наибольшей властью и потому возможностью сделать благо своих народов, в то время как Наполеон в изгнании делает детские и лживые планы о том, как бы он осчастливил человечество, если бы имел власть, Александр I, исполнив свое призвание и почуяв на себе руку божию, вдруг признает ничтожность этой мнимой власти, отворачивается от нее, передает ее в руки презираемых им и презренных людей и говорит только:
– «Не нам, не нам, а имени твоему!» Я человек тоже, как и вы; оставьте меня жить, как человека, и думать о своей душе и о боге.

Как солнце и каждый атом эфира есть шар, законченный в самом себе и вместе с тем только атом недоступного человеку по огромности целого, – так и каждая личность носит в самой себе свои цели и между тем носит их для того, чтобы служить недоступным человеку целям общим.
Пчела, сидевшая на цветке, ужалила ребенка. И ребенок боится пчел и говорит, что цель пчелы состоит в том, чтобы жалить людей. Поэт любуется пчелой, впивающейся в чашечку цветка, и говорит, цель пчелы состоит во впивании в себя аромата цветов. Пчеловод, замечая, что пчела собирает цветочную пыль к приносит ее в улей, говорит, что цель пчелы состоит в собирании меда. Другой пчеловод, ближе изучив жизнь роя, говорит, что пчела собирает пыль для выкармливанья молодых пчел и выведения матки, что цель ее состоит в продолжении рода. Ботаник замечает, что, перелетая с пылью двудомного цветка на пестик, пчела оплодотворяет его, и ботаник в этом видит цель пчелы. Другой, наблюдая переселение растений, видит, что пчела содействует этому переселению, и этот новый наблюдатель может сказать, что в этом состоит цель пчелы. Но конечная цель пчелы не исчерпывается ни тою, ни другой, ни третьей целью, которые в состоянии открыть ум человеческий. Чем выше поднимается ум человеческий в открытии этих целей, тем очевиднее для него недоступность конечной цели.
Человеку доступно только наблюдение над соответственностью жизни пчелы с другими явлениями жизни. То же с целями исторических лиц и народов.


Свадьба Наташи, вышедшей в 13 м году за Безухова, было последнее радостное событие в старой семье Ростовых. В тот же год граф Илья Андреевич умер, и, как это всегда бывает, со смертью его распалась старая семья.
События последнего года: пожар Москвы и бегство из нее, смерть князя Андрея и отчаяние Наташи, смерть Пети, горе графини – все это, как удар за ударом, падало на голову старого графа. Он, казалось, не понимал и чувствовал себя не в силах понять значение всех этих событий и, нравственно согнув свою старую голову, как будто ожидал и просил новых ударов, которые бы его покончили. Он казался то испуганным и растерянным, то неестественно оживленным и предприимчивым.
Свадьба Наташи на время заняла его своей внешней стороной. Он заказывал обеды, ужины и, видимо, хотел казаться веселым; но веселье его не сообщалось, как прежде, а, напротив, возбуждало сострадание в людях, знавших и любивших его.
После отъезда Пьера с женой он затих и стал жаловаться на тоску. Через несколько дней он заболел и слег в постель. С первых дней его болезни, несмотря на утешения докторов, он понял, что ему не вставать. Графиня, не раздеваясь, две недели провела в кресле у его изголовья. Всякий раз, как она давала ему лекарство, он, всхлипывая, молча целовал ее руку. В последний день он, рыдая, просил прощения у жены и заочно у сына за разорение именья – главную вину, которую он за собой чувствовал. Причастившись и особоровавшись, он тихо умер, и на другой день толпа знакомых, приехавших отдать последний долг покойнику, наполняла наемную квартиру Ростовых. Все эти знакомые, столько раз обедавшие и танцевавшие у него, столько раз смеявшиеся над ним, теперь все с одинаковым чувством внутреннего упрека и умиления, как бы оправдываясь перед кем то, говорили: «Да, там как бы то ни было, а прекрасжейший был человек. Таких людей нынче уж не встретишь… А у кого ж нет своих слабостей?..»