Казённые дачи

Казённые да́чи (укр. Казе́нні да́чі) — историческая местность Киева в районе Проспекта Победы, улиц Гарматной, Янгеля и Выборгской.

История

1856 русский царь Александр II санкционировал начало застройки поселка. С тех пор утвердилась и название Казенные дачи, состоявшие из четырёх дачных линий. Долгое время они имели названия: Первая Дачная (потом пер. Смоленский и ул. Г. Королевой; ликвидирована), Вторая Дачная (теперь ул. Смоленская), Третья Дачная (ныне ул. Металлистов), Четвёртая Дачная (ул. Выборгская). Наиболее презентабельной считалась дача «Сан-Суси» на Первой Дачной линии, принадлежавшей супругам Шеделям. Окончательно поселок застроен в 1860-70-х гг. С 1880-х гг. его территория постепенно поглощалась новопостроенным механическим заводом Я. Гретера и Д. Криванека (начал действовать 1882 будущий завод «Большевик»). Один из владельцев Я. Гретер, швейцарский подданный, владел на Казенных дачах двумя участками, на которых и развернул будущее производство. В нач. 20 в. дачи занимали пл. 78 десятин, насчитывали 50 усадеб, в 1908 - 53 усадьбы (114 домов). С началом строительства завода Гретера и Криванека (теперь завод «Большевик») в 1880-е годы территория Казённых дач начала поглощаться предприятием. В 1914 году вошла в городскую черту.

Застройка

Историческая жилая застройка, преимущественно малоэтажная, была снесена в течение 1960—80-х годов. Сохранилась часть старой промышленной застройки (в основном вдоль Гарматной улицы).

Литература

• Киев : энциклопед. справ. / под ред. А. В. Кудрицкого. — 2-е изд. — К. : Главная редакция Украинской Советской Энциклопедии, 1985. — 759 с.</span>
• Вулиці Києва : довідник : [укр.] / за ред. А. В. Кудрицького. — К. : Українська енциклопедія ім. М. П. Бажана, 1995. — 352 с. — ISBN 5-88500-070-0.</span>
• Пономаренко Л. А., Різник О. О. Київ. Короткий топонімічний довідник. Довідкове видання. — К.: Видавництво «Павлім», 2003. — 124 с. — ISBN 966-686-050-3.  (укр.)

Отрывок, характеризующий Казённые дачи

– Что с тобой? Ты болен?
– Идите! – еще раз проговорил дрожащий голос. И князь Василий должен был уехать, не получив никакого объяснения.
Через неделю Пьер, простившись с новыми друзьями масонами и оставив им большие суммы на милостыни, уехал в свои именья. Его новые братья дали ему письма в Киев и Одессу, к тамошним масонам, и обещали писать ему и руководить его в его новой деятельности.


Дело Пьера с Долоховым было замято, и, несмотря на тогдашнюю строгость государя в отношении дуэлей, ни оба противника, ни их секунданты не пострадали. Но история дуэли, подтвержденная разрывом Пьера с женой, разгласилась в обществе. Пьер, на которого смотрели снисходительно, покровительственно, когда он был незаконным сыном, которого ласкали и прославляли, когда он был лучшим женихом Российской империи, после своей женитьбы, когда невестам и матерям нечего было ожидать от него, сильно потерял во мнении общества, тем более, что он не умел и не желал заискивать общественного благоволения. Теперь его одного обвиняли в происшедшем, говорили, что он бестолковый ревнивец, подверженный таким же припадкам кровожадного бешенства, как и его отец. И когда, после отъезда Пьера, Элен вернулась в Петербург, она была не только радушно, но с оттенком почтительности, относившейся к ее несчастию, принята всеми своими знакомыми. Когда разговор заходил о ее муже, Элен принимала достойное выражение, которое она – хотя и не понимая его значения – по свойственному ей такту, усвоила себе. Выражение это говорило, что она решилась, не жалуясь, переносить свое несчастие, и что ее муж есть крест, посланный ей от Бога. Князь Василий откровеннее высказывал свое мнение. Он пожимал плечами, когда разговор заходил о Пьере, и, указывая на лоб, говорил: