Каирский вокзал
Поделись знанием:
К:Фильмы 1958 года
– Это ужасно! ужасно! – говорила она, – но чего бы мне ни стоило, я исполню свой долг. Я приеду ночевать. Его нельзя так оставить. Каждая минута дорога. Я не понимаю, чего мешкают княжны. Может, Бог поможет мне найти средство его приготовить!… Adieu, mon prince, que le bon Dieu vous soutienne… [Прощайте, князь, да поддержит вас Бог.]
– Adieu, ma bonne, [Прощайте, моя милая,] – отвечал князь Василий, повертываясь от нее.
– Ах, он в ужасном положении, – сказала мать сыну, когда они опять садились в карету. – Он почти никого не узнает.
– Я не понимаю, маменька, какие его отношения к Пьеру? – спросил сын.
– Всё скажет завещание, мой друг; от него и наша судьба зависит…
– Но почему вы думаете, что он оставит что нибудь нам?
– Ах, мой друг! Он так богат, а мы так бедны!
– Ну, это еще недостаточная причина, маменька.
– Ах, Боже мой! Боже мой! Как он плох! – восклицала мать.
Когда Анна Михайловна уехала с сыном к графу Кириллу Владимировичу Безухому, графиня Ростова долго сидела одна, прикладывая платок к глазам. Наконец, она позвонила.
– Что вы, милая, – сказала она сердито девушке, которая заставила себя ждать несколько минут. – Не хотите служить, что ли? Так я вам найду место.
Графиня была расстроена горем и унизительною бедностью своей подруги и поэтому была не в духе, что выражалось у нее всегда наименованием горничной «милая» и «вы».
– Виновата с, – сказала горничная.
– Попросите ко мне графа.
Граф, переваливаясь, подошел к жене с несколько виноватым видом, как и всегда.
– Ну, графинюшка! Какое saute au madere [сотэ на мадере] из рябчиков будет, ma chere! Я попробовал; не даром я за Тараску тысячу рублей дал. Стоит!
Он сел подле жены, облокотив молодецки руки на колена и взъерошивая седые волосы.
– Что прикажете, графинюшка?
– Вот что, мой друг, – что это у тебя запачкано здесь? – сказала она, указывая на жилет. – Это сотэ, верно, – прибавила она улыбаясь. – Вот что, граф: мне денег нужно.
Лицо ее стало печально.
– Ах, графинюшка!…
И граф засуетился, доставая бумажник.
– Мне много надо, граф, мне пятьсот рублей надо.
И она, достав батистовый платок, терла им жилет мужа.
– Сейчас, сейчас. Эй, кто там? – крикнул он таким голосом, каким кричат только люди, уверенные, что те, кого они кличут, стремглав бросятся на их зов. – Послать ко мне Митеньку!
Митенька, тот дворянский сын, воспитанный у графа, который теперь заведывал всеми его делами, тихими шагами вошел в комнату.
– Вот что, мой милый, – сказал граф вошедшему почтительному молодому человеку. – Принеси ты мне… – он задумался. – Да, 700 рублей, да. Да смотри, таких рваных и грязных, как тот раз, не приноси, а хороших, для графини.
– Да, Митенька, пожалуйста, чтоб чистенькие, – сказала графиня, грустно вздыхая.
– Ваше сиятельство, когда прикажете доставить? – сказал Митенька. – Изволите знать, что… Впрочем, не извольте беспокоиться, – прибавил он, заметив, как граф уже начал тяжело и часто дышать, что всегда было признаком начинавшегося гнева. – Я было и запамятовал… Сию минуту прикажете доставить?
– Да, да, то то, принеси. Вот графине отдай.
– Экое золото у меня этот Митенька, – прибавил граф улыбаясь, когда молодой человек вышел. – Нет того, чтобы нельзя. Я же этого терпеть не могу. Всё можно.
– Ах, деньги, граф, деньги, сколько от них горя на свете! – сказала графиня. – А эти деньги мне очень нужны.
– Вы, графинюшка, мотовка известная, – проговорил граф и, поцеловав у жены руку, ушел опять в кабинет.
Когда Анна Михайловна вернулась опять от Безухого, у графини лежали уже деньги, всё новенькими бумажками, под платком на столике, и Анна Михайловна заметила, что графиня чем то растревожена.
– Ну, что, мой друг? – спросила графиня.
– Ах, в каком он ужасном положении! Его узнать нельзя, он так плох, так плох; я минутку побыла и двух слов не сказала…
– Annette, ради Бога, не откажи мне, – сказала вдруг графиня, краснея, что так странно было при ее немолодом, худом и важном лице, доставая из под платка деньги.
Анна Михайловна мгновенно поняла, в чем дело, и уж нагнулась, чтобы в должную минуту ловко обнять графиню.
– Вот Борису от меня, на шитье мундира…
Анна Михайловна уж обнимала ее и плакала. Графиня плакала тоже. Плакали они о том, что они дружны; и о том, что они добры; и о том, что они, подруги молодости, заняты таким низким предметом – деньгами; и о том, что молодость их прошла… Но слезы обеих были приятны…
Графиня Ростова с дочерьми и уже с большим числом гостей сидела в гостиной. Граф провел гостей мужчин в кабинет, предлагая им свою охотницкую коллекцию турецких трубок. Изредка он выходил и спрашивал: не приехала ли? Ждали Марью Дмитриевну Ахросимову, прозванную в обществе le terrible dragon, [страшный дракон,] даму знаменитую не богатством, не почестями, но прямотой ума и откровенною простотой обращения. Марью Дмитриевну знала царская фамилия, знала вся Москва и весь Петербург, и оба города, удивляясь ей, втихомолку посмеивались над ее грубостью, рассказывали про нее анекдоты; тем не менее все без исключения уважали и боялись ее.
В кабинете, полном дыма, шел разговор о войне, которая была объявлена манифестом, о наборе. Манифеста еще никто не читал, но все знали о его появлении. Граф сидел на отоманке между двумя курившими и разговаривавшими соседями. Граф сам не курил и не говорил, а наклоняя голову, то на один бок, то на другой, с видимым удовольствием смотрел на куривших и слушал разговор двух соседей своих, которых он стравил между собой.
Один из говоривших был штатский, с морщинистым, желчным и бритым худым лицом, человек, уже приближавшийся к старости, хотя и одетый, как самый модный молодой человек; он сидел с ногами на отоманке с видом домашнего человека и, сбоку запустив себе далеко в рот янтарь, порывисто втягивал дым и жмурился. Это был старый холостяк Шиншин, двоюродный брат графини, злой язык, как про него говорили в московских гостиных. Он, казалось, снисходил до своего собеседника. Другой, свежий, розовый, гвардейский офицер, безупречно вымытый, застегнутый и причесанный, держал янтарь у середины рта и розовыми губами слегка вытягивал дымок, выпуская его колечками из красивого рта. Это был тот поручик Берг, офицер Семеновского полка, с которым Борис ехал вместе в полк и которым Наташа дразнила Веру, старшую графиню, называя Берга ее женихом. Граф сидел между ними и внимательно слушал. Самое приятное для графа занятие, за исключением игры в бостон, которую он очень любил, было положение слушающего, особенно когда ему удавалось стравить двух говорливых собеседников.
– Ну, как же, батюшка, mon tres honorable [почтеннейший] Альфонс Карлыч, – говорил Шиншин, посмеиваясь и соединяя (в чем и состояла особенность его речи) самые народные русские выражения с изысканными французскими фразами. – Vous comptez vous faire des rentes sur l'etat, [Вы рассчитываете иметь доход с казны,] с роты доходец получать хотите?
– Нет с, Петр Николаич, я только желаю показать, что в кавалерии выгод гораздо меньше против пехоты. Вот теперь сообразите, Петр Николаич, мое положение…
Берг говорил всегда очень точно, спокойно и учтиво. Разговор его всегда касался только его одного; он всегда спокойно молчал, пока говорили о чем нибудь, не имеющем прямого к нему отношения. И молчать таким образом он мог несколько часов, не испытывая и не производя в других ни малейшего замешательства. Но как скоро разговор касался его лично, он начинал говорить пространно и с видимым удовольствием.
– Сообразите мое положение, Петр Николаич: будь я в кавалерии, я бы получал не более двухсот рублей в треть, даже и в чине поручика; а теперь я получаю двести тридцать, – говорил он с радостною, приятною улыбкой, оглядывая Шиншина и графа, как будто для него было очевидно, что его успех всегда будет составлять главную цель желаний всех остальных людей.
– Кроме того, Петр Николаич, перейдя в гвардию, я на виду, – продолжал Берг, – и вакансии в гвардейской пехоте гораздо чаще. Потом, сами сообразите, как я мог устроиться из двухсот тридцати рублей. А я откладываю и еще отцу посылаю, – продолжал он, пуская колечко.
– La balance у est… [Баланс установлен…] Немец на обухе молотит хлебец, comme dit le рroverbe, [как говорит пословица,] – перекладывая янтарь на другую сторону ртa, сказал Шиншин и подмигнул графу.
Граф расхохотался. Другие гости, видя, что Шиншин ведет разговор, подошли послушать. Берг, не замечая ни насмешки, ни равнодушия, продолжал рассказывать о том, как переводом в гвардию он уже выиграл чин перед своими товарищами по корпусу, как в военное время ротного командира могут убить, и он, оставшись старшим в роте, может очень легко быть ротным, и как в полку все любят его, и как его папенька им доволен. Берг, видимо, наслаждался, рассказывая всё это, и, казалось, не подозревал того, что у других людей могли быть тоже свои интересы. Но всё, что он рассказывал, было так мило степенно, наивность молодого эгоизма его была так очевидна, что он обезоруживал своих слушателей.
Эта статья — о фильме. О главной станции Каира, где сосредоточен сюжет, см. Вокзал Рамсес.
| Каирский вокзал | |
| араб. باب الحديد (Bāb al-Ḥadīd) | |
 | |
| Жанр |
социальная драма |
|---|---|
| Режиссёр | |
| Продюсер | |
| Автор сценария |
Мохаммед Абу Юсеф |
| В главных ролях |
Юсеф Шахин |
| Оператор |
Альвизе Орфанелли |
| Композитор | |
| Длительность |
77 мин |
| Страна | |
| Язык | |
| Год | |
| IMDb | |
«Каирский вокзал»[1][2][3] (араб. باب الحديد, Bāb al-Ḥadīd, букв. «Железные ворота») — египетский фильм 1958 года, социальная драма режиссёра Юсефа Шахина, в которой он также сыграл главную роль.
Содержание
Сюжет
Из жалости к хромоногому Кинави, приехавшему из деревни на заработки и ночующему на улице, владелец магазина на станции нанимает его продавцом прессы для проезжающих пассажиров и даже выделяет бедняге каморку. Впечатлённый повышением своего статуса, а также фото женщин в журналах, Кинави стремится к романтическим отношениям, однако все женщины лишь отмахиваются от него.
Кинави влюбляется в красотку-продавщицу прохладительных напитков Хануму, которая вроде бы заигрывает с ним, не обращая внимания, что она помолвлена с Абу-Сири — неформальным лидером вокзальных носильщиков, пытающимся организовать их в профсоюз для улучшения оплаты труда. Кинави делает ей предложение, однако девушка обрывает его мечты об семье и детях.
Одержимая любовь Кинави переходит в ненависть. Вдохновленный заметкой в продаваемых газетах о нераскрытом убийстве, он покупает нож. Подходящий случай ему предстаёт, когда полиция затевает облаву на торговцев без лицензии, и Ханума просит бывшего воздыхателя спрятать её корзину с напитками на вокзальном складе. Кинави поджидает её там, однако Ханума не приходит за корзиной сама, а просит об этом подругу. Не заметив в темноте склада разницы, Кинави несколько раз бьёт женщину ножом, перетаскивает тело в большой ящик и даже ухитряется обмануть Абу-Сири, чтобы тот погрузил его на поезд.
Однако женщина оказывается жива. Её находят и на вокзале поднимается паника. Противники Абу-Сири, потерявшие бы от его профсоюза, пытаются обвинить носильщика в убийстве, однако тот раскрывает реального виновника. Кинави хотят арестовать, однако он замечает Хануму (не знавшую о происшествии), догоняет её, хватает и приставляет нож к её горла, чтобы удержать толпу.
Владелец магазина Мадбули, ранее облагодетельствовавший его, говорит с Кинави, чтобы успокоить, и убеждает недалёкого простака, что их с Ханумой сейчас поженят, надо лишь одеть свадебный костюм. Обрадованный Кинави наряжается в предложенную одежду, лишь потом осознавая, что надел смирительную рубашку. Он сопротивляется, но его уводят.
В главных ролях
- Юсеф Шахин — Кинави
- Хинд Ростом[en] — Ханума
- Фарид Шауки[en] — Абу-Сири
- Хасан аль-Баруди[ar] — Мадбули
- Абдель Азиз Халиль — Абу-Кабр
- Найма Васфи — Халавати (подруга Ханумы)
- Саид Халиль
- Абдель Гани Наджди
- Луфти аль-Хаким
- Абдель Хамид Бодаоха
- Ф. аль-Демердаш
- Саид аль-Араби
- Ахмед Абаза
- Хана Абдель Фаттах
- Сафия Сарват
Съёмочная группа
- Продюсер: Джибраил Тальхами[en]
- Режиссёр: Юсеф Шахин
- Помощники режиссёра: М. Абу-Юсеф, М. Гамаль аль-Дин
- Авторы сценария: Мохаммед Абу Юсеф, Абдель Хай Адиб[ar]
- Оператор: Альвизе Орфанелли
- Композитор: Фуад аз-Захири[ar]; в фильме также была использована музыка Миклоша Рожи.
Номинации награды, включение в списки избранного
Фильм был включен в основную конкурсную программe и номинирован на «Золотого медведя» 8-го Берлинского международного кинофестиваля[4][5][6].
Помимо этого, в 1958 году «Каирский вокзал» стал первым из фильмов, отобранных для заявки от Египта на «Оскар» за лучший фильм на иностранном языке[7], однако не достиг шорт-листа номинации.
В 2013 году, на основе мнений 500 влиятельных кинокритиков, писателей и искусствоведов, оргкомитет Дубайского международного кинофестиваля[en] составил и опубликовал список 100 величайших арабских кинофильмов всех времён, где «Каирский вокзал» занял второе место, сразу после возглавившего список фильма «Мумия»[en] (1970) режиссёра Шади Абдель Салама[en]. Три фильма из списка (два вышеназванных и «Западный Бейрут» Зиада Дуэйри, 1998) были удостоены ретроспективного показа под эгидой Академии кинематографических искусств и наук США «Классика арабского кино»[8][9].
Напишите отзыв о статье "Каирский вокзал"
Примечания
- ↑ Виктор Сытин. [books.google.com/books?id=MnIoAAAAMAAJ «Люди среди людей: рассказы и очерки»]. — Изд-во «Советский писатель», 1980. — С. 219. — 269 с.
- ↑ ШАХИН Юсеф // [istoriya-kino.ru/kinematograf/item/f00/s03/e0003408/index.shtml «Кино: Энциклопедический словарь»] / Прд ред. С. И. Юткевича, Ю. С. Афанасьева. — Изд-во «Советская энциклопедия», 1986. — С. 493. — 637 с.
- ↑ [books.google.com/books?id=CnhtAAAAMAAJ «Юсеф Шахин»] // «Азия и Африка сегодня». — 1998. — № 1-6. — С. 70-74.</span>
- ↑ Joel Gordon. [cavern.uark.edu/rd_arsc/mest/Broken_Heart_of_the_City.pdf Broken Heart of the City: Youssef Chahine’s Bab al-Hadid (Cairo Station)] : [англ.] // Journal for Cultural Research. — April-July 2012. — Vol. 16, no. 2-3. — ISSN [www.sigla.ru/table.jsp?f=8&t=3&v0=1740-1666&f=1003&t=1&v1=&f=4&t=2&v2=&f=21&t=3&v3=&f=1016&t=3&v4=&f=1016&t=3&v5=&bf=4&b=&d=0&ys=&ye=&lng=&ft=&mt=&dt=&vol=&pt=&iss=&ps=&pe=&tr=&tro=&cc=UNION&i=1&v=tagged&s=0&ss=0&st=0&i18n=ru&rlf=&psz=20&bs=20&ce=hJfuypee8JzzufeGmImYYIpZKRJeeOeeWGJIZRrRRrdmtdeee88NJJJJpeeefTJ3peKJJ3UWWPtzzzzzzzzzzzzzzzzzbzzvzzpy5zzjzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzztzzzzzzzbzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzvzzzzzzyeyTjkDnyHzTuueKZePz9decyzzLzzzL*.c8.NzrGJJvufeeeeeJheeyzjeeeeJh*peeeeKJJJJJJJJJJmjHvOJJJJJJJJJfeeeieeeeSJJJJJSJJJ3TeIJJJJ3..E.UEAcyhxD.eeeeeuzzzLJJJJ5.e8JJJheeeeeeeeeeeeyeeK3JJJJJJJJ*s7defeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeSJJJJJJJJZIJJzzz1..6LJJJJJJtJJZ4....EK*&debug=false 1740-1666]. — DOI:10.1080/14797585.2012.647670.</span>
- ↑ [www.arabfilm.com/item_print.html?itemID=28 Cairo Station [Bab El Hadid]] (англ.). Arab Film Distribution. Проверено 17 октября 2015.
- ↑ [www.imdb.com/title/tt0051390/awards?ref_=tt_awd Номинации и награды «Каирского вокзала»] (англ.) на сайте Internet Movie Database
- ↑ Margaret Herrick Library, Academy of Motion Picture Arts and Sciences
- ↑ [dubaifilmfest.com/en/news/17/150006/the_academy_presents_top_films_from_diffs_milestone_100_greatest.html The Academy presents top films from DIFF’s milestone “100 Greatest Arab Films” list] (англ.). Dubai International Film Festival (4 June 2014). Проверено 17 октября 2015.
- ↑ [www.oscars.org/events/arab-cinema-classics Arab Cinema Classics] (англ.). Академия кинематографических искусств и наук (3 June 2014). Проверено 17 октября 2015.
</ol>
Ссылки и дополнительная литература
- «Каирский вокзал» (англ.) на сайте Internet Movie Database
- Jason Buchanan. [www.allmovie.com/movie/v405437 Cairo Station (1958)] (англ.). Allmovie. Проверено 15 октября 2015.
- Lloyd Chesley. [articles.latimes.com/1999/oct/21/entertainment/ca-24516 UCLA Archive Retrospective Celebrates Chahine's Work] (англ.). Los Angeles Times (21 October 1999). Проверено 15 октября 2015.
- Evelyn Bender. YOUSSEF CHAHINE (Yusef Shahin) Egyptian director, 1926— // [books.google.com/books?id=gDqsCQAAQBAJ&pg=PA438 Censorship: A World Encyclopedia] / Derek Jones (Ed.). — Routledge, 2015. — P. 438-439. — ISBN 9781136798641.
- Malek Khouri. The Arab National Project in Youssef Chahine's Cinema. — American University in Cairo Press. — P. 28-29. — ISBN 9789774163548.
- Patrick Heenan. [www.encyclopedia.com/doc/1G2-3406800073.html Bab el Hadid] (англ.). International Dictionary of Films and Filmmakers, The Gale Group (2001). Проверено 16 октября 2015.
- Рецензии
- Jamie Russell. [www.bbc.co.uk/films/2002/06/10/cairo_station_1958_review.shtml Cairo Station (1958)] (англ.). BBC (10 June 2002). Проверено 15 октября 2015.
- Peter Bradshaw. [www.theguardian.com/film/2002/jun/14/culture.peterbradshaw3 Cairo Station] (англ.). The Guardian (12 June 2002). Проверено 15 октября 2015.
- Phil Hall[en]. [www.filmthreat.com/reviews/25448 Cairo Station (DVD)] (англ.). Film Threat[en] (11 September 2010). Проверено 15 октября 2015. [web.archive.org/web/20120326213535/www.filmthreat.com/reviews/25448/ Архивировано из первоисточника 26 марта 2012].
- Joel Gordon. [cavern.uark.edu/rd_arsc/mest/Broken_Heart_of_the_City.pdf Broken Heart of the City: Youssef Chahine’s Bab al-Hadid (Cairo Station)] : [англ.] // Journal for Cultural Research. — April-July 2012. — Vol. 16, no. 2-3.</span>
- David Parkinson. [www.empireonline.com/reviews/reviewcomplete.asp?FID=8024 Cairo Station: A story of workers' rights, disability and love] (англ.). Empire (18 March 2013). Проверено 15 октября 2015.
- Jonathan Rosenbaum. [www.chicagoreader.com/chicago/cairo-station/Film?oid=1066350 Cairo Station] (англ.). Chicago Reader[en] (18 March 2013). Проверено 15 октября 2015.
- Trevor Johnston. [www.timeout.com/london/film/cairo-station Cairo Station] (англ.). Time Out (London) (18 March 2013). Проверено 15 октября 2015.
- Dennis Schwartz[en]. [homepages.sover.net/~ozus/cairostation.html This was Chahine's break-through film, one that was popular in Egypt and also put him on the international map for directors] (англ.). Ozus' World Movie Reviews[en] (26 June 2013). Проверено 15 октября 2015.
- Jon Fortgang. [www.film4.com/reviews/1958/cairo-station Cairo Station] (англ.). Film4[en]. Проверено 15 октября 2015.
- [www.arabfilm.com/item_print.html?itemID=28 Cairo Station [Bab El Hadid]] (англ.). Arab Film Distribution. Проверено 17 октября 2015.
- David Sterritt. [www.tcm.com/this-month/article.html?isPreview=&id=659366%7C659846&name=Cairo-Station Cairo Station] (англ.). Turner Classic Movies. Проверено 15 октября 2015.
|
Это заготовка статьи о кинофильме. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
| ||||||
Отрывок, характеризующий Каирский вокзал
Князь Василий провожал княгиню. Княгиня держала платок у глаз, и лицо ее было в слезах.– Это ужасно! ужасно! – говорила она, – но чего бы мне ни стоило, я исполню свой долг. Я приеду ночевать. Его нельзя так оставить. Каждая минута дорога. Я не понимаю, чего мешкают княжны. Может, Бог поможет мне найти средство его приготовить!… Adieu, mon prince, que le bon Dieu vous soutienne… [Прощайте, князь, да поддержит вас Бог.]
– Adieu, ma bonne, [Прощайте, моя милая,] – отвечал князь Василий, повертываясь от нее.
– Ах, он в ужасном положении, – сказала мать сыну, когда они опять садились в карету. – Он почти никого не узнает.
– Я не понимаю, маменька, какие его отношения к Пьеру? – спросил сын.
– Всё скажет завещание, мой друг; от него и наша судьба зависит…
– Но почему вы думаете, что он оставит что нибудь нам?
– Ах, мой друг! Он так богат, а мы так бедны!
– Ну, это еще недостаточная причина, маменька.
– Ах, Боже мой! Боже мой! Как он плох! – восклицала мать.
Когда Анна Михайловна уехала с сыном к графу Кириллу Владимировичу Безухому, графиня Ростова долго сидела одна, прикладывая платок к глазам. Наконец, она позвонила.
– Что вы, милая, – сказала она сердито девушке, которая заставила себя ждать несколько минут. – Не хотите служить, что ли? Так я вам найду место.
Графиня была расстроена горем и унизительною бедностью своей подруги и поэтому была не в духе, что выражалось у нее всегда наименованием горничной «милая» и «вы».
– Виновата с, – сказала горничная.
– Попросите ко мне графа.
Граф, переваливаясь, подошел к жене с несколько виноватым видом, как и всегда.
– Ну, графинюшка! Какое saute au madere [сотэ на мадере] из рябчиков будет, ma chere! Я попробовал; не даром я за Тараску тысячу рублей дал. Стоит!
Он сел подле жены, облокотив молодецки руки на колена и взъерошивая седые волосы.
– Что прикажете, графинюшка?
– Вот что, мой друг, – что это у тебя запачкано здесь? – сказала она, указывая на жилет. – Это сотэ, верно, – прибавила она улыбаясь. – Вот что, граф: мне денег нужно.
Лицо ее стало печально.
– Ах, графинюшка!…
И граф засуетился, доставая бумажник.
– Мне много надо, граф, мне пятьсот рублей надо.
И она, достав батистовый платок, терла им жилет мужа.
– Сейчас, сейчас. Эй, кто там? – крикнул он таким голосом, каким кричат только люди, уверенные, что те, кого они кличут, стремглав бросятся на их зов. – Послать ко мне Митеньку!
Митенька, тот дворянский сын, воспитанный у графа, который теперь заведывал всеми его делами, тихими шагами вошел в комнату.
– Вот что, мой милый, – сказал граф вошедшему почтительному молодому человеку. – Принеси ты мне… – он задумался. – Да, 700 рублей, да. Да смотри, таких рваных и грязных, как тот раз, не приноси, а хороших, для графини.
– Да, Митенька, пожалуйста, чтоб чистенькие, – сказала графиня, грустно вздыхая.
– Ваше сиятельство, когда прикажете доставить? – сказал Митенька. – Изволите знать, что… Впрочем, не извольте беспокоиться, – прибавил он, заметив, как граф уже начал тяжело и часто дышать, что всегда было признаком начинавшегося гнева. – Я было и запамятовал… Сию минуту прикажете доставить?
– Да, да, то то, принеси. Вот графине отдай.
– Экое золото у меня этот Митенька, – прибавил граф улыбаясь, когда молодой человек вышел. – Нет того, чтобы нельзя. Я же этого терпеть не могу. Всё можно.
– Ах, деньги, граф, деньги, сколько от них горя на свете! – сказала графиня. – А эти деньги мне очень нужны.
– Вы, графинюшка, мотовка известная, – проговорил граф и, поцеловав у жены руку, ушел опять в кабинет.
Когда Анна Михайловна вернулась опять от Безухого, у графини лежали уже деньги, всё новенькими бумажками, под платком на столике, и Анна Михайловна заметила, что графиня чем то растревожена.
– Ну, что, мой друг? – спросила графиня.
– Ах, в каком он ужасном положении! Его узнать нельзя, он так плох, так плох; я минутку побыла и двух слов не сказала…
– Annette, ради Бога, не откажи мне, – сказала вдруг графиня, краснея, что так странно было при ее немолодом, худом и важном лице, доставая из под платка деньги.
Анна Михайловна мгновенно поняла, в чем дело, и уж нагнулась, чтобы в должную минуту ловко обнять графиню.
– Вот Борису от меня, на шитье мундира…
Анна Михайловна уж обнимала ее и плакала. Графиня плакала тоже. Плакали они о том, что они дружны; и о том, что они добры; и о том, что они, подруги молодости, заняты таким низким предметом – деньгами; и о том, что молодость их прошла… Но слезы обеих были приятны…
Графиня Ростова с дочерьми и уже с большим числом гостей сидела в гостиной. Граф провел гостей мужчин в кабинет, предлагая им свою охотницкую коллекцию турецких трубок. Изредка он выходил и спрашивал: не приехала ли? Ждали Марью Дмитриевну Ахросимову, прозванную в обществе le terrible dragon, [страшный дракон,] даму знаменитую не богатством, не почестями, но прямотой ума и откровенною простотой обращения. Марью Дмитриевну знала царская фамилия, знала вся Москва и весь Петербург, и оба города, удивляясь ей, втихомолку посмеивались над ее грубостью, рассказывали про нее анекдоты; тем не менее все без исключения уважали и боялись ее.
В кабинете, полном дыма, шел разговор о войне, которая была объявлена манифестом, о наборе. Манифеста еще никто не читал, но все знали о его появлении. Граф сидел на отоманке между двумя курившими и разговаривавшими соседями. Граф сам не курил и не говорил, а наклоняя голову, то на один бок, то на другой, с видимым удовольствием смотрел на куривших и слушал разговор двух соседей своих, которых он стравил между собой.
Один из говоривших был штатский, с морщинистым, желчным и бритым худым лицом, человек, уже приближавшийся к старости, хотя и одетый, как самый модный молодой человек; он сидел с ногами на отоманке с видом домашнего человека и, сбоку запустив себе далеко в рот янтарь, порывисто втягивал дым и жмурился. Это был старый холостяк Шиншин, двоюродный брат графини, злой язык, как про него говорили в московских гостиных. Он, казалось, снисходил до своего собеседника. Другой, свежий, розовый, гвардейский офицер, безупречно вымытый, застегнутый и причесанный, держал янтарь у середины рта и розовыми губами слегка вытягивал дымок, выпуская его колечками из красивого рта. Это был тот поручик Берг, офицер Семеновского полка, с которым Борис ехал вместе в полк и которым Наташа дразнила Веру, старшую графиню, называя Берга ее женихом. Граф сидел между ними и внимательно слушал. Самое приятное для графа занятие, за исключением игры в бостон, которую он очень любил, было положение слушающего, особенно когда ему удавалось стравить двух говорливых собеседников.
– Ну, как же, батюшка, mon tres honorable [почтеннейший] Альфонс Карлыч, – говорил Шиншин, посмеиваясь и соединяя (в чем и состояла особенность его речи) самые народные русские выражения с изысканными французскими фразами. – Vous comptez vous faire des rentes sur l'etat, [Вы рассчитываете иметь доход с казны,] с роты доходец получать хотите?
– Нет с, Петр Николаич, я только желаю показать, что в кавалерии выгод гораздо меньше против пехоты. Вот теперь сообразите, Петр Николаич, мое положение…
Берг говорил всегда очень точно, спокойно и учтиво. Разговор его всегда касался только его одного; он всегда спокойно молчал, пока говорили о чем нибудь, не имеющем прямого к нему отношения. И молчать таким образом он мог несколько часов, не испытывая и не производя в других ни малейшего замешательства. Но как скоро разговор касался его лично, он начинал говорить пространно и с видимым удовольствием.
– Сообразите мое положение, Петр Николаич: будь я в кавалерии, я бы получал не более двухсот рублей в треть, даже и в чине поручика; а теперь я получаю двести тридцать, – говорил он с радостною, приятною улыбкой, оглядывая Шиншина и графа, как будто для него было очевидно, что его успех всегда будет составлять главную цель желаний всех остальных людей.
– Кроме того, Петр Николаич, перейдя в гвардию, я на виду, – продолжал Берг, – и вакансии в гвардейской пехоте гораздо чаще. Потом, сами сообразите, как я мог устроиться из двухсот тридцати рублей. А я откладываю и еще отцу посылаю, – продолжал он, пуская колечко.
– La balance у est… [Баланс установлен…] Немец на обухе молотит хлебец, comme dit le рroverbe, [как говорит пословица,] – перекладывая янтарь на другую сторону ртa, сказал Шиншин и подмигнул графу.
Граф расхохотался. Другие гости, видя, что Шиншин ведет разговор, подошли послушать. Берг, не замечая ни насмешки, ни равнодушия, продолжал рассказывать о том, как переводом в гвардию он уже выиграл чин перед своими товарищами по корпусу, как в военное время ротного командира могут убить, и он, оставшись старшим в роте, может очень легко быть ротным, и как в полку все любят его, и как его папенька им доволен. Берг, видимо, наслаждался, рассказывая всё это, и, казалось, не подозревал того, что у других людей могли быть тоже свои интересы. Но всё, что он рассказывал, было так мило степенно, наивность молодого эгоизма его была так очевидна, что он обезоруживал своих слушателей.
