Кайдан (фильм, 1964)
| Кайдан | |
| 怪談 | |
 | |
| Жанр | |
|---|---|
| Режиссёр | |
| Продюсер | |
| Автор сценария | |
| В главных ролях |
Рэнтаро Микуни |
| Оператор | |
| Композитор | |
| Кинокомпания | |
| Длительность |
183 мин. |
| Страна | |
| Год | |
| IMDb | |
«Кайдан» (яп. 怪談, в России также известен как «Квайдан: Повествование о загадочном и ужасном»[1]) — японский фильм-антология режиссёра Масаки Кобаяси, снятый в одноимённом жанре. Название фильма переводится как «устный рассказ о сверхъестественном». Картина основана на историях из собрания японских народных сказок Лафкадио Хирна и состоит из четырёх не связанных друг с другом историй.
Фильм получил приз жюри Каннского кинофестиваля 1965 года[2], а также номинировался на Оскар в категории «Лучший фильм на иностранном языке».
Содержание
Сюжет
«Чёрные волосы»
Первая история основана на рассказе «Примирение» из книги Хирна «Теневое» (1900). Мужчина из Киото бросает свою жену-ткачиху, чтобы жениться на богатой женщине и выбраться из нищеты. Новый брак оказывается несчастливым, и жена выгоняет его из дома. Он возвращается домой к первой жене, которая всё так же красива и любит его. Женщина прощает и принимает раскаявшегося мужа. Проснувшись поутру, он обнаруживает, что дом давно заброшен, а от жены остался только скелет, истлевшая одежда и копна чёрных волос.
«Снежная женщина»
По рассказу из книги «Кайдан: история и очерки об удивительных явлениях» (1904). Двое лесорубов замерзают в лесу. Отец погибает, а сын, Минокити, встречает Юки-онну, красивый женский призрак зимы, которая говорит, что пощадила его, потому что он ей понравился, но требует никому об этом не рассказывать, иначе убьёт его. Через какое-то время Минокити встречает красивую девушку и женится на ней. Их брак прекрасен и счастлив, а жена со временем совсем не стареет. Как-то раз Минокити рассказывает жене об истории в лесу и вдруг с ужасом понимает, что она и есть Юки-онна, а он нарушил обещание. Она щадит его, потому что он должен заботиться об их детях, но сама убегает в метель.
«Безухий Хойти»
Ещё одна адаптация из «Кайдана», включающая элементы из «Повести о доме Тайра» (Битва при Данноура). Основывается на народной сказке о Безухом Хойти, слепом музыканте, играющем на бива-хоси. Хойти живёт в монастыре и по наивности связывается с духами самураев Хэйкэ, и теперь ему угрожает смерть. Узнав об этом, настоятель монастыря пытается его спасти. Всё тело Хойти расписывают священными текстами, но забывают про уши. Придя за ним, призрак видит только его уши, отрывает их и забирает с собой. Слава же о музыканте Хойти распространяется по всей стране, множество знатных людей приходят в храм послушать его.
«В чашке чая»
Начало XX века. Некий писатель читает историю о воине по имени Каннай, который увидел странного человека, отражающегося в его чашке чая. В тот же вечер этот человек приходит к самураю домой. Каннай узнаёт его и пытается убить, однако лишь только его меч касается незнакомца, тот сразу же растворяется в воздухе. Через несколько часов приходят трое слуг духа. Каннай нападает и убивает их, но они тут же появляются снова. На этом история обрывается. В дом писателя приходит издатель; хозяйка удивляется, не обнаружив писателя в доме. Издатель берёт со стола и читает рукопись, в которой писатель оставляет за каждым читателем возможность закончить старинную историю по-своему. Затем хозяйка и издатель, поочерёдно заглянув в котёл с водой, дико пугаются и убегают. В котле — отражение писателя.
В ролях
«Чёрные волосы»
- Митиё Аратама — первая жена
- Мисако Ватанабэ — вторая жена
- Рэнтаро Микуни — муж
- Кэндзиро Исияма — отец
- Ранко Акаги — мать
«Снежная женщина»
- Тацуя Накадай — Минокити
- Кэйко Киси — Юки-онна
- Юко Мотидзуки — мать Минокити
- Кин Сугай — крестьянка
- Норико Сэнгоку — крестьянка
«Безухий Хойти»
- Кацуо Накамура — Хойти
- Тэцуро Тамба — воин
- Такаси Симура — верховный жрец
«В чашке чая»
- Канъемон Накамура — Каннай
- Осаму Такидзава — писатель / рассказчик
- Харуко Сугимура — хозяйка
- Гандзиро Накамура — издатель
- Нобору Накая — Сикибу Хэйнай
- Сэйдзи Миягути — старик
- Кэй Сато — самурай-призрак
Премьеры
-
— 29 декабря 1964 года состоялась национальная премьера фильма в Токио[3]. - — с 6 января 1965 года фильм демонстрировался по всей Японии[3].
-
— 15 июля 1965 года — премьера на американском континенте[3]. -
— европейская премьера фильма состоялась в Париже 28 июля 1965 года[3]. -
— первый показ фильма в СССР прошёл в рамках Четвёртого фестиваля японских кинофильмов в 1965 году в Москве, Киеве и Хабаровске.
Стиль
Хотя лента и может быть описана как фильм ужасов, в ней нет излишнего кровопролития или чрезмерного насилия. Тревога и страх достигаются за счёт медленно нарастающего напряжении и беспокойного ожидания. Кобаяси отдаёт предпочтение экспрессионистскому визуальному стилю, и использует искусственные декорации и с красочными задними планами для многих наружных сцен, таким образом придавая им почти сказочный вид (примерами могут служить сцена на кладбище в «Безухом Хойти», или задний фон, изображающий огромный глаз в «Снежной женщине»).
Напишите отзыв о статье "Кайдан (фильм, 1964)"
Примечания
- ↑ [www.ozon.ru/context/detail/id/1404928/?item=6138784 Квайдан]. ozon.ru. Проверено 23 августа 2012.
- ↑ [www.festival-cannes.com/en/archives/ficheFilm/id/2895/year/1965.html Festival de Cannes: Kwaidan]. festival-cannes.com. Проверено 4 марта 2009. [www.webcitation.org/6AHYEPnzj Архивировано из первоисточника 29 августа 2012].
- ↑ 1 2 3 4 [www.imdb.com/title/tt0058279/releaseinfo?ref_=tt_ql_9 Kaidan (1964)] on IMDb-Release Info (англ.)
Ссылки
- Kwaidan (англ.) на сайте Internet Movie Database
- [www.jmdb.ne.jp/1965/co000070.htm 怪談 (Kaidan)] (яп.). Japanese Movie Database. Проверено 16 июля 2007.
Отрывок, характеризующий Кайдан (фильм, 1964)
– Что тебе? – спросила графиня испуганно, но, по лицу дочери увидев, что это была шалость, строго замахала ей рукой, делая угрожающий и отрицательный жест головой.Разговор притих.
– Мама! какое пирожное будет? – еще решительнее, не срываясь, прозвучал голосок Наташи.
Графиня хотела хмуриться, но не могла. Марья Дмитриевна погрозила толстым пальцем.
– Казак, – проговорила она с угрозой.
Большинство гостей смотрели на старших, не зная, как следует принять эту выходку.
– Вот я тебя! – сказала графиня.
– Мама! что пирожное будет? – закричала Наташа уже смело и капризно весело, вперед уверенная, что выходка ее будет принята хорошо.
Соня и толстый Петя прятались от смеха.
– Вот и спросила, – прошептала Наташа маленькому брату и Пьеру, на которого она опять взглянула.
– Мороженое, только тебе не дадут, – сказала Марья Дмитриевна.
Наташа видела, что бояться нечего, и потому не побоялась и Марьи Дмитриевны.
– Марья Дмитриевна? какое мороженое! Я сливочное не люблю.
– Морковное.
– Нет, какое? Марья Дмитриевна, какое? – почти кричала она. – Я хочу знать!
Марья Дмитриевна и графиня засмеялись, и за ними все гости. Все смеялись не ответу Марьи Дмитриевны, но непостижимой смелости и ловкости этой девочки, умевшей и смевшей так обращаться с Марьей Дмитриевной.
Наташа отстала только тогда, когда ей сказали, что будет ананасное. Перед мороженым подали шампанское. Опять заиграла музыка, граф поцеловался с графинюшкою, и гости, вставая, поздравляли графиню, через стол чокались с графом, детьми и друг с другом. Опять забегали официанты, загремели стулья, и в том же порядке, но с более красными лицами, гости вернулись в гостиную и кабинет графа.
Раздвинули бостонные столы, составили партии, и гости графа разместились в двух гостиных, диванной и библиотеке.
Граф, распустив карты веером, с трудом удерживался от привычки послеобеденного сна и всему смеялся. Молодежь, подстрекаемая графиней, собралась около клавикорд и арфы. Жюли первая, по просьбе всех, сыграла на арфе пьеску с вариациями и вместе с другими девицами стала просить Наташу и Николая, известных своею музыкальностью, спеть что нибудь. Наташа, к которой обратились как к большой, была, видимо, этим очень горда, но вместе с тем и робела.
– Что будем петь? – спросила она.
– «Ключ», – отвечал Николай.
– Ну, давайте скорее. Борис, идите сюда, – сказала Наташа. – А где же Соня?
Она оглянулась и, увидав, что ее друга нет в комнате, побежала за ней.
Вбежав в Сонину комнату и не найдя там свою подругу, Наташа пробежала в детскую – и там не было Сони. Наташа поняла, что Соня была в коридоре на сундуке. Сундук в коридоре был место печалей женского молодого поколения дома Ростовых. Действительно, Соня в своем воздушном розовом платьице, приминая его, лежала ничком на грязной полосатой няниной перине, на сундуке и, закрыв лицо пальчиками, навзрыд плакала, подрагивая своими оголенными плечиками. Лицо Наташи, оживленное, целый день именинное, вдруг изменилось: глаза ее остановились, потом содрогнулась ее широкая шея, углы губ опустились.
– Соня! что ты?… Что, что с тобой? У у у!…
И Наташа, распустив свой большой рот и сделавшись совершенно дурною, заревела, как ребенок, не зная причины и только оттого, что Соня плакала. Соня хотела поднять голову, хотела отвечать, но не могла и еще больше спряталась. Наташа плакала, присев на синей перине и обнимая друга. Собравшись с силами, Соня приподнялась, начала утирать слезы и рассказывать.
– Николенька едет через неделю, его… бумага… вышла… он сам мне сказал… Да я бы всё не плакала… (она показала бумажку, которую держала в руке: то были стихи, написанные Николаем) я бы всё не плакала, но ты не можешь… никто не может понять… какая у него душа.
И она опять принялась плакать о том, что душа его была так хороша.
– Тебе хорошо… я не завидую… я тебя люблю, и Бориса тоже, – говорила она, собравшись немного с силами, – он милый… для вас нет препятствий. А Николай мне cousin… надобно… сам митрополит… и то нельзя. И потом, ежели маменьке… (Соня графиню и считала и называла матерью), она скажет, что я порчу карьеру Николая, у меня нет сердца, что я неблагодарная, а право… вот ей Богу… (она перекрестилась) я так люблю и ее, и всех вас, только Вера одна… За что? Что я ей сделала? Я так благодарна вам, что рада бы всем пожертвовать, да мне нечем…
Соня не могла больше говорить и опять спрятала голову в руках и перине. Наташа начинала успокоиваться, но по лицу ее видно было, что она понимала всю важность горя своего друга.
– Соня! – сказала она вдруг, как будто догадавшись о настоящей причине огорчения кузины. – Верно, Вера с тобой говорила после обеда? Да?
– Да, эти стихи сам Николай написал, а я списала еще другие; она и нашла их у меня на столе и сказала, что и покажет их маменьке, и еще говорила, что я неблагодарная, что маменька никогда не позволит ему жениться на мне, а он женится на Жюли. Ты видишь, как он с ней целый день… Наташа! За что?…
И опять она заплакала горьче прежнего. Наташа приподняла ее, обняла и, улыбаясь сквозь слезы, стала ее успокоивать.
– Соня, ты не верь ей, душенька, не верь. Помнишь, как мы все втроем говорили с Николенькой в диванной; помнишь, после ужина? Ведь мы всё решили, как будет. Я уже не помню как, но, помнишь, как было всё хорошо и всё можно. Вот дяденьки Шиншина брат женат же на двоюродной сестре, а мы ведь троюродные. И Борис говорил, что это очень можно. Ты знаешь, я ему всё сказала. А он такой умный и такой хороший, – говорила Наташа… – Ты, Соня, не плачь, голубчик милый, душенька, Соня. – И она целовала ее, смеясь. – Вера злая, Бог с ней! А всё будет хорошо, и маменьке она не скажет; Николенька сам скажет, и он и не думал об Жюли.
И она целовала ее в голову. Соня приподнялась, и котеночек оживился, глазки заблистали, и он готов был, казалось, вот вот взмахнуть хвостом, вспрыгнуть на мягкие лапки и опять заиграть с клубком, как ему и было прилично.
– Ты думаешь? Право? Ей Богу? – сказала она, быстро оправляя платье и прическу.
– Право, ей Богу! – отвечала Наташа, оправляя своему другу под косой выбившуюся прядь жестких волос.
И они обе засмеялись.
– Ну, пойдем петь «Ключ».
– Пойдем.
– А знаешь, этот толстый Пьер, что против меня сидел, такой смешной! – сказала вдруг Наташа, останавливаясь. – Мне очень весело!
И Наташа побежала по коридору.
Соня, отряхнув пух и спрятав стихи за пазуху, к шейке с выступавшими костями груди, легкими, веселыми шагами, с раскрасневшимся лицом, побежала вслед за Наташей по коридору в диванную. По просьбе гостей молодые люди спели квартет «Ключ», который всем очень понравился; потом Николай спел вновь выученную им песню.
