Кайете, Луи-Поль

Луи Поль Кайете
фр. Louis Paul Cailletet
Дата рождения:	21 сентября 1832(1832-09-21)
Место рождения:	Шатийон-сюр-Сен, Франция
Дата смерти:	5 января 1913(1913-01-05) (80 лет)
Место смерти:	Париж
Страна:	Франция
Научная сфера:	физика
Учёное звание:	академик АН Франции (1884)
Альма-матер:	Горная школа Парижа
Награды и премии:	Медаль Дэви (1878)

Луи Поль Кайете́ (фр. Louis Paul Cailletet; 21 сентября 1832 — 5 января 1913) — французский физик и изобретатель, член Парижской академии наук. Крупнейшей заслугой Кайете является сжижение газов, которого он достиг в конце 1877.

Биография

Родился в Шатийон-сюр-Сене. По завершении Горного института (Ecole des mines), заведовал чугуноплавильными заводами своего отца, что дало ему возможность изучить металлургические процессы, о которых он напечатал ряд работ в «Comptes rendus» Парижской академии наук, в которую был избран в 1884 году. Умер 5 января 1913 года в Париже.

Работы по ожижению газов

Как и многие свои предшественники, Кайете начал с попыток ожижения ацетилена под высоким давлением. По расчётам предполагалось, что для этого потребуется давление около 60-ти атмосфер.

Однако, во время эксперимента, аппаратура дала течь и сжимаемый газ стал просачиваться наружу. Кайете успел заметить, что в сосуде на мгновение образовалось небольшое облачко. Первоначально он объяснил данное событие присутствием примесей в ацетилене. Позже, получив чистый ацетилен из лаборатории, он вновь повторил опыт. И вновь появилось облачко. Теперь он был уверен в том, что наблюдал конденсацию ацетилена.

Ещё раз проверив все результаты, Кайете принялся к ожижению атмосферных газов, начав с кислорода. Доведя давление кислорода в сосуде до 300 атмосфер и подвергнув его охлаждению до −29 °C, Кайете окружил его испаряющемся диоксидом серы. Когда давление резко упало, он снова наблюдал образование облачка конденсирующихся капель.

Академии наук Кайете предоставил отчёт о получении жидкого кислорода 24 декабря 1877 года, но оказалось, что ещё два дня назад свой отчёт о ожижении кислорода отправил физик из Женевы Рауль Пикте. Тот писал, что сумел получить жидкий кислород при давлении 320 атмосфер и температуре −140 °C.

Выходило так, что первооткрывателем способа ожижения газа должен был стать Пикте. Однако оказалось, что ещё 2 декабря Кайете отправил письмо с подробнейшим описанием эксперимента в Париж своему другу Анри Девилю, который тотчас доставил письмо секретарю академии наук. Так Кайете официально стал первым человеком, сумевшим получить жидкий кислород.

Память

• В честь Кайете назван один из астероидов главного пояса (13219) Кайете.
• Улицы Кайете есть в Париже и Дижоне.

Литература

• К. Мендельсон На пути к абсолютному нулю. — М.: Атомиздат, 1971. с. 7 — 10:
• При написании этой статьи использовался материал из Энциклопедического словаря Брокгауза и Ефрона (1890—1907).

Отрывок, характеризующий Кайете, Луи-Поль

– Вы, верно, не все рассказываете; вы, верно, сделали что нибудь… – сказала Наташа и помолчала, – хорошее.
Пьер продолжал рассказывать дальше. Когда он рассказывал про казнь, он хотел обойти страшные подробности; но Наташа требовала, чтобы он ничего не пропускал.
Пьер начал было рассказывать про Каратаева (он уже встал из за стола и ходил, Наташа следила за ним глазами) и остановился.
– Нет, вы не можете понять, чему я научился у этого безграмотного человека – дурачка.
– Нет, нет, говорите, – сказала Наташа. – Он где же?
– Его убили почти при мне. – И Пьер стал рассказывать последнее время их отступления, болезнь Каратаева (голос его дрожал беспрестанно) и его смерть.
Пьер рассказывал свои похождения так, как он никогда их еще не рассказывал никому, как он сам с собою никогда еще не вспоминал их. Он видел теперь как будто новое значение во всем том, что он пережил. Теперь, когда он рассказывал все это Наташе, он испытывал то редкое наслаждение, которое дают женщины, слушая мужчину, – не умные женщины, которые, слушая, стараются или запомнить, что им говорят, для того чтобы обогатить свой ум и при случае пересказать то же или приладить рассказываемое к своему и сообщить поскорее свои умные речи, выработанные в своем маленьком умственном хозяйстве; а то наслажденье, которое дают настоящие женщины, одаренные способностью выбирания и всасыванья в себя всего лучшего, что только есть в проявлениях мужчины. Наташа, сама не зная этого, была вся внимание: она не упускала ни слова, ни колебания голоса, ни взгляда, ни вздрагиванья мускула лица, ни жеста Пьера. Она на лету ловила еще не высказанное слово и прямо вносила в свое раскрытое сердце, угадывая тайный смысл всей душевной работы Пьера.
Княжна Марья понимала рассказ, сочувствовала ему, но она теперь видела другое, что поглощало все ее внимание; она видела возможность любви и счастия между Наташей и Пьером. И в первый раз пришедшая ей эта мысль наполняла ее душу радостию.
Было три часа ночи. Официанты с грустными и строгими лицами приходили переменять свечи, но никто не замечал их.
Пьер кончил свой рассказ. Наташа блестящими, оживленными глазами продолжала упорно и внимательно глядеть на Пьера, как будто желая понять еще то остальное, что он не высказал, может быть. Пьер в стыдливом и счастливом смущении изредка взглядывал на нее и придумывал, что бы сказать теперь, чтобы перевести разговор на другой предмет. Княжна Марья молчала. Никому в голову не приходило, что три часа ночи и что пора спать.
– Говорят: несчастия, страдания, – сказал Пьер. – Да ежели бы сейчас, сию минуту мне сказали: хочешь оставаться, чем ты был до плена, или сначала пережить все это? Ради бога, еще раз плен и лошадиное мясо. Мы думаем, как нас выкинет из привычной дорожки, что все пропало; а тут только начинается новое, хорошее. Пока есть жизнь, есть и счастье. Впереди много, много. Это я вам говорю, – сказал он, обращаясь к Наташе.
– Да, да, – сказала она, отвечая на совсем другое, – и я ничего бы не желала, как только пережить все сначала.
Пьер внимательно посмотрел на нее.
– Да, и больше ничего, – подтвердила Наташа.
– Неправда, неправда, – закричал Пьер. – Я не виноват, что я жив и хочу жить; и вы тоже.
Вдруг Наташа опустила голову на руки и заплакала.
– Что ты, Наташа? – сказала княжна Марья.
– Ничего, ничего. – Она улыбнулась сквозь слезы Пьеру. – Прощайте, пора спать.