Кайл (область)

Кайл (гэльск. Coel («лес»); англ. Kyle) — историческая область на юго-западе Шотландии на побережье залива Ферт-оф-Клайд и в долине реки Эр. В настоящее время эта территория входит в состав областей Южный Эйршир и Восточный Эйршир.

Крупнейшие города региона — Эр, старинный торговый и административный центр и морской порт, и Камнок, близ которого находятся развалины Кайлского замка. Территория Кайла представляет собой равнину, переходящую на востоке в холмистую возвышенность. Река Айр, протекающая с востока на запад и впадающая в залив Ферт-оф-Клайд, делит Кайл на две примерно равные части: Кайл Стюартов на севере и Королевский Кайл на юге.

В древности территория Кайла была заселена бриттскими племенами. Традиционно считается, что именно в Кайле был захоронен легендарный бритский король Коль Старый, правивший в начале V века. В конце V века Кайл вошел в состав королевства Стратклайд, просуществовавшего до 1018 г., когда Стратклайд был присоединен к Шотландии. В начале XII века часть Кайла к северу от реки Айр была передана шотландскими королями Стюартам, тогда как южная часть осталась в составе королевского домена. После того, как в 1371 г. Роберт Стюарт стал королём Шотландии обе части Кайла были объединены. Этот регион стал знаменит в истории Шотландии тем, что его жители были наиболее подвержены влиянию некатолических учений: в конце XIV века Кайл стал центром движения лоллардов, а в начале XVI века Кайл одним из первых регионов Шотландии принял протестантство. В 1648 г. именно в этом регионе началось восстание радикальных пресвитериан, приведшее к захвату Эдинбурга и вторжению Кромвеля в Шотландию. С территории Кайла происходит шотландский клан Кеннеди, представители которого играли значительные роли в истории Великобритании и США.

Отрывок, характеризующий Кайл (область)

– Гость, – отвечал Антон.
– Проси подождать, – и послышался отодвинутый стул. Пьер быстрыми шагами подошел к двери и столкнулся лицом к лицу с выходившим к нему, нахмуренным и постаревшим, князем Андреем. Пьер обнял его и, подняв очки, целовал его в щеки и близко смотрел на него.
– Вот не ждал, очень рад, – сказал князь Андрей. Пьер ничего не говорил; он удивленно, не спуская глаз, смотрел на своего друга. Его поразила происшедшая перемена в князе Андрее. Слова были ласковы, улыбка была на губах и лице князя Андрея, но взгляд был потухший, мертвый, которому, несмотря на видимое желание, князь Андрей не мог придать радостного и веселого блеска. Не то, что похудел, побледнел, возмужал его друг; но взгляд этот и морщинка на лбу, выражавшие долгое сосредоточение на чем то одном, поражали и отчуждали Пьера, пока он не привык к ним.
При свидании после долгой разлуки, как это всегда бывает, разговор долго не мог остановиться; они спрашивали и отвечали коротко о таких вещах, о которых они сами знали, что надо было говорить долго. Наконец разговор стал понемногу останавливаться на прежде отрывочно сказанном, на вопросах о прошедшей жизни, о планах на будущее, о путешествии Пьера, о его занятиях, о войне и т. д. Та сосредоточенность и убитость, которую заметил Пьер во взгляде князя Андрея, теперь выражалась еще сильнее в улыбке, с которою он слушал Пьера, в особенности тогда, когда Пьер говорил с одушевлением радости о прошедшем или будущем. Как будто князь Андрей и желал бы, но не мог принимать участия в том, что он говорил. Пьер начинал чувствовать, что перед князем Андреем восторженность, мечты, надежды на счастие и на добро не приличны. Ему совестно было высказывать все свои новые, масонские мысли, в особенности подновленные и возбужденные в нем его последним путешествием. Он сдерживал себя, боялся быть наивным; вместе с тем ему неудержимо хотелось поскорей показать своему другу, что он был теперь совсем другой, лучший Пьер, чем тот, который был в Петербурге.