Кайрю
- другое значение en:Kairyu-class submarine
| озеро Кайрю лит. Kairių ežeras | |
| 55°54′47″ с. ш. 23°25′43″ в. д. / 55.913056° с. ш. 23.428611° в. д. (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=55.913056&mlon=23.428611&zoom=15 (O)] (Я)Координаты: 55°54′47″ с. ш. 23°25′43″ в. д. / 55.913056° с. ш. 23.428611° в. д. (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=55.913056&mlon=23.428611&zoom=15 (O)] (Я) | |
 | |
| Вид на озеро Кайрю (весна 2008 года) | |
| Страна |  Литва |
| Регион | Шяуляйский уезд |
| Район | Шяуляйский район |
| Высота над уровнем моря | 107,6 м |
| Длина | 1,2 км |
| Ширина | 1 км |
| Площадь | 0,789 км² |
| Длина береговой линии | 7,37 км |
| Тип минерализации | пресное |
| Впадающая река | Ручей Дубия |
| Вытекающая река | Шиладис |
Оз Ка́йрю (лит. Kairių ežeras) — озеро ледникового происхождения на севере Литвы, находится около восточной границы Шяуляйского района с Радвилишкским районом, в юго-западной части Кайряйского староства, у южной окраины местечка Кайряй (лит. Kairiai), в полутора километрах северо-восточнее аэропорта Зокню[lt][1][2].
Площадь зеркала озера составляет 78,9 га, протяжённость береговой линии — 7,37 км, максимальная длина (север ↔ юг) — ≈2 км, максимальная ширина (запад ↔ восток) ≈1 км, урез воды — 107,6 м над уровнем моря. В центральной части озера расположен заболоченный поросший лесом остров[1][2].
С западной стороны в озеро впадает ручей Дубия, с северо-восточной — вытекает река Шиладис[lt] (правый приток Мусы)[1][2].
Вблизи озера расположены следующие населённые пункты: местечко Кайряй, а также деревни Вегеляй, Прочюнай и Кайряй[1].
Напишите отзыв о статье "Кайрю"
Примечания
|
Это заготовка статьи по географии Литвы. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
|
Это заготовка статьи по гидрологии. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
Отрывок, характеризующий Кайрю
Около деревни Праца Ростову велено было искать Кутузова и государя. Но здесь не только не было их, но не было ни одного начальника, а были разнородные толпы расстроенных войск.
Он погонял уставшую уже лошадь, чтобы скорее проехать эти толпы, но чем дальше он подвигался, тем толпы становились расстроеннее. По большой дороге, на которую он выехал, толпились коляски, экипажи всех сортов, русские и австрийские солдаты, всех родов войск, раненые и нераненые. Всё это гудело и смешанно копошилось под мрачный звук летавших ядер с французских батарей, поставленных на Праценских высотах.
– Где государь? где Кутузов? – спрашивал Ростов у всех, кого мог остановить, и ни от кого не мог получить ответа.
Наконец, ухватив за воротник солдата, он заставил его ответить себе.
– Э! брат! Уж давно все там, вперед удрали! – сказал Ростову солдат, смеясь чему то и вырываясь.
Оставив этого солдата, который, очевидно, был пьян, Ростов остановил лошадь денщика или берейтора важного лица и стал расспрашивать его. Денщик объявил Ростову, что государя с час тому назад провезли во весь дух в карете по этой самой дороге, и что государь опасно ранен.
– Не может быть, – сказал Ростов, – верно, другой кто.
– Сам я видел, – сказал денщик с самоуверенной усмешкой. – Уж мне то пора знать государя: кажется, сколько раз в Петербурге вот так то видал. Бледный, пребледный в карете сидит. Четверню вороных как припустит, батюшки мои, мимо нас прогремел: пора, кажется, и царских лошадей и Илью Иваныча знать; кажется, с другим как с царем Илья кучер не ездит.
Ростов пустил его лошадь и хотел ехать дальше. Шедший мимо раненый офицер обратился к нему.
– Да вам кого нужно? – спросил офицер. – Главнокомандующего? Так убит ядром, в грудь убит при нашем полку.
– Не убит, ранен, – поправил другой офицер.
– Да кто? Кутузов? – спросил Ростов.
– Не Кутузов, а как бишь его, – ну, да всё одно, живых не много осталось. Вон туда ступайте, вон к той деревне, там всё начальство собралось, – сказал этот офицер, указывая на деревню Гостиерадек, и прошел мимо.
Ростов ехал шагом, не зная, зачем и к кому он теперь поедет. Государь ранен, сражение проиграно. Нельзя было не верить этому теперь. Ростов ехал по тому направлению, которое ему указали и по которому виднелись вдалеке башня и церковь. Куда ему было торопиться? Что ему было теперь говорить государю или Кутузову, ежели бы даже они и были живы и не ранены?
