Кайсери (ил)
Поделись знанием:
Координаты: 38°37′30″ с. ш. 35°49′57″ в. д. / 38.62500° с. ш. 35.83250° в. д. (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=38.62500&mlon=35.83250&zoom=12 (O)] (Я)
– Николенька…ранен…письмо… – проговорила она торжественно и радостно.
– Nicolas! – только выговорила Соня, мгновенно бледнея.
Наташа, увидав впечатление, произведенное на Соню известием о ране брата, в первый раз почувствовала всю горестную сторону этого известия.
Она бросилась к Соне, обняла ее и заплакала. – Немножко ранен, но произведен в офицеры; он теперь здоров, он сам пишет, – говорила она сквозь слезы.
– Вот видно, что все вы, женщины, – плаксы, – сказал Петя, решительными большими шагами прохаживаясь по комнате. – Я так очень рад и, право, очень рад, что брат так отличился. Все вы нюни! ничего не понимаете. – Наташа улыбнулась сквозь слезы.
– Ты не читала письма? – спрашивала Соня.
– Не читала, но она сказала, что всё прошло, и что он уже офицер…
– Слава Богу, – сказала Соня, крестясь. – Но, может быть, она обманула тебя. Пойдем к maman.
Петя молча ходил по комнате.
– Кабы я был на месте Николушки, я бы еще больше этих французов убил, – сказал он, – такие они мерзкие! Я бы их побил столько, что кучу из них сделали бы, – продолжал Петя.
– Молчи, Петя, какой ты дурак!…
– Не я дурак, а дуры те, кто от пустяков плачут, – сказал Петя.
– Ты его помнишь? – после минутного молчания вдруг спросила Наташа. Соня улыбнулась: «Помню ли Nicolas?»
– Нет, Соня, ты помнишь ли его так, чтоб хорошо помнить, чтобы всё помнить, – с старательным жестом сказала Наташа, видимо, желая придать своим словам самое серьезное значение. – И я помню Николеньку, я помню, – сказала она. – А Бориса не помню. Совсем не помню…
– Как? Не помнишь Бориса? – спросила Соня с удивлением.
– Не то, что не помню, – я знаю, какой он, но не так помню, как Николеньку. Его, я закрою глаза и помню, а Бориса нет (она закрыла глаза), так, нет – ничего!
– Ах, Наташа, – сказала Соня, восторженно и серьезно глядя на свою подругу, как будто она считала ее недостойной слышать то, что она намерена была сказать, и как будто она говорила это кому то другому, с кем нельзя шутить. – Я полюбила раз твоего брата, и, что бы ни случилось с ним, со мной, я никогда не перестану любить его во всю жизнь.
Наташа удивленно, любопытными глазами смотрела на Соню и молчала. Она чувствовала, что то, что говорила Соня, была правда, что была такая любовь, про которую говорила Соня; но Наташа ничего подобного еще не испытывала. Она верила, что это могло быть, но не понимала.
– Ты напишешь ему? – спросила она.
Соня задумалась. Вопрос о том, как писать к Nicolas и нужно ли писать и как писать, был вопрос, мучивший ее. Теперь, когда он был уже офицер и раненый герой, хорошо ли было с ее стороны напомнить ему о себе и как будто о том обязательстве, которое он взял на себя в отношении ее.
– Не знаю; я думаю, коли он пишет, – и я напишу, – краснея, сказала она.
– И тебе не стыдно будет писать ему?
Соня улыбнулась.
– Нет.
– А мне стыдно будет писать Борису, я не буду писать.
– Да отчего же стыдно?Да так, я не знаю. Неловко, стыдно.
– А я знаю, отчего ей стыдно будет, – сказал Петя, обиженный первым замечанием Наташи, – оттого, что она была влюблена в этого толстого с очками (так называл Петя своего тезку, нового графа Безухого); теперь влюблена в певца этого (Петя говорил об итальянце, Наташином учителе пенья): вот ей и стыдно.
– Петя, ты глуп, – сказала Наташа.
– Не глупее тебя, матушка, – сказал девятилетний Петя, точно как будто он был старый бригадир.
Графиня была приготовлена намеками Анны Михайловны во время обеда. Уйдя к себе, она, сидя на кресле, не спускала глаз с миниатюрного портрета сына, вделанного в табакерке, и слезы навертывались ей на глаза. Анна Михайловна с письмом на цыпочках подошла к комнате графини и остановилась.
– Не входите, – сказала она старому графу, шедшему за ней, – после, – и затворила за собой дверь.
Граф приложил ухо к замку и стал слушать.
Сначала он слышал звуки равнодушных речей, потом один звук голоса Анны Михайловны, говорившей длинную речь, потом вскрик, потом молчание, потом опять оба голоса вместе говорили с радостными интонациями, и потом шаги, и Анна Михайловна отворила ему дверь. На лице Анны Михайловны было гордое выражение оператора, окончившего трудную ампутацию и вводящего публику для того, чтоб она могла оценить его искусство.
– C'est fait! [Дело сделано!] – сказала она графу, торжественным жестом указывая на графиню, которая держала в одной руке табакерку с портретом, в другой – письмо и прижимала губы то к тому, то к другому.
Увидав графа, она протянула к нему руки, обняла его лысую голову и через лысую голову опять посмотрела на письмо и портрет и опять для того, чтобы прижать их к губам, слегка оттолкнула лысую голову. Вера, Наташа, Соня и Петя вошли в комнату, и началось чтение. В письме был кратко описан поход и два сражения, в которых участвовал Николушка, производство в офицеры и сказано, что он целует руки maman и papa, прося их благословения, и целует Веру, Наташу, Петю. Кроме того он кланяется m r Шелингу, и m mе Шос и няне, и, кроме того, просит поцеловать дорогую Соню, которую он всё так же любит и о которой всё так же вспоминает. Услыхав это, Соня покраснела так, что слезы выступили ей на глаза. И, не в силах выдержать обратившиеся на нее взгляды, она побежала в залу, разбежалась, закружилась и, раздув баллоном платье свое, раскрасневшаяся и улыбающаяся, села на пол. Графиня плакала.
| Страна | |
|---|---|
| Статус | |
| Входит в |
Регион Центральная Анатолия |
| Включает |
16 районов |
| Административный центр | |
| Население (2009) |
1 060 432 (17-е место) |
| Плотность |
61,96 чел./км² (42-е место) |
| Площадь |
17 116 км² |
|
| |
| Часовой пояс |
UTC+2, летом UTC+3 |
| Код ISO 3166-2 |
TR-38 |
| Телефонный код |
+90 352 |
| Код автом. номеров |
38 |
| [www.kayseri.gov.tr Официальный сайт] | |
Ка́йсери (Кайсери́) (тур. Kayseri) — ил на юге Турции.
Содержание
География
Ил Кайсери граничит с илами Сивас на северо-востоке, Адана и Кахраманмараш на юге, Нигде и Невшехир на западе, Йозгат на севере.
Ил расположен в Центральной Анатолии и окружен горами Эрджияс (3916м), Хасан и Али. Гора Али была названа так в честь знаменитого Али-Бабы, по преданию жившего в этих местах.
История
Первые поселения появились в провинции в IV тысячелетии до н. э. Старейшим городом на территории провинции был построенный во времена Хеттского царства Канеш.
Современная столица ила, Кайсери, появилась около 3000 года до н. э. и носила названия Мазака, а затем Кесария. Говорят, именно здесь римляне схватили апостола Петра. При римлянах и византийцах провинция была важным стратегическим центром. Древние греки называли Мазаку столицей Первой Армении.
В XI веке провинцию захватили турки-сельджуки. Oна стала частью Конийского султаната. Сельджуки построили в провинции много новых зданий и мечетей. Ими же была создана первая больница в провинции, Шивахан, в честь рано умершей дочери султана.
В XIII веке район принадлежал монголам, а в 1515 году при Селиме I вошел в состав Османской империи.
В 1912 г. здесь проживали: турки — 128 787 чел., армяне — 39 448 чел., греки — 23 201 чел.[1]
Административное деление
Ил Кайсери делится на 16 районов, 5 из которых являются районами города Кайсери:
- Аккышла (Akkışla)
- Бюньян (Bünyan)
- Девели (Develi)
- Фелахие (Felahiye)
- Хаджылар (Hacılar)
- Инджесу (İncesu)
- Коджасинан (Kocasinan)
- Меликгази (Melikgazi)
- Озватан (Özvatan)
- Пынарбашы (Pınarbaşı)
- Сарыоглан (Sarıoğlan)
- Сарыз (Sarız)
- Талас (Talas)
- Томарза (Tomarza)
- Яхъялы (Yahyalı)
- Ешилхисар (Yeşilhisar)
Экономика и промышленность
В провинции развита промышленность. Здесь находится крупнейший хлопчатобумажный комбинат Турции, построенный в 1934—35 годах при экономической и технической помощи СССР. Кроме этого, имеется мукомольная, сахарная, мясо-молочная, деревообрабатывающая промышленность.
Кайсери славится своими коврами.
Транспорт
- железнодорожный транспорт
- автомобильное сообщение
- международный аэропорт Кайсери
Достопримечательности
- гора Эрджиес и горнолыжный курорт.
- места для отдыха в лесах Султансазлыгы и Деребаг Чаглаяны
- заповедник в лесу Яхялы Хаджер
- монументы Фрактину и Имамкулу
- крепости Кайсери, Шахмелик и Девели
- медресе: Хуанд Хатун, Авгуну, Чифте, Сахибие Кёшк и Хатуние
- медресе и мечети Кёлюк, Гаджи Кылыч
- главные мечети Кайсери, Бюньян и Девели, мечеть Куршунлу
- дворец Кейкубадие
- кельи Хызыра, Ильяса и Хайдар Бека
- постоялый двор Молаогулларов
- усыпальницы Чифте, Дёнер и Сырчалы, постоялые дворы Султан и Каратай
- усыпальницы Дев Великого Али, Сейиди Шерифа, Хызыр Ильяса, Мелика Гази и Микдата Деде
- библиотека им. Рашида Эфенди
- мосты Текгёз и Чокгёз
- музеи археологии в Кайсери и в Кюлтепе
- музей этнографии в Кайсери
- городище Кара-хююк в 22 км от Кайсери. Здесь с 1893 г. ведутся археологические раскопки города Канеш. В 1190 г. он был уничтожен пожаром. В нижней части поселения была найдена огромная коллекция (свыше 15 тысяч) клинописных глиняных табличек, представляющих собой переписку торговых агентов, державших в своих руках всю торговлю Малой Азии, Северной Сирии и Северной Месопотамии на рубеже ХХ—ХIХ вв. до н. э.
Напишите отзыв о статье "Кайсери (ил)"
Примечания
- ↑ George Sotiriadis, An Ethnological Map Illustrating Hellenism in the Balkan Peninsula and Asia Minor, 1918
|
Это заготовка статьи по географии Турции. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
| Административное деление ила Кайсери
|
| ||||||||||||||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Кайсери (ил)
Честное, благородное слово, – крестясь, говорила Наташа, – никому не скажу, – и тотчас же побежала к Соне.– Николенька…ранен…письмо… – проговорила она торжественно и радостно.
– Nicolas! – только выговорила Соня, мгновенно бледнея.
Наташа, увидав впечатление, произведенное на Соню известием о ране брата, в первый раз почувствовала всю горестную сторону этого известия.
Она бросилась к Соне, обняла ее и заплакала. – Немножко ранен, но произведен в офицеры; он теперь здоров, он сам пишет, – говорила она сквозь слезы.
– Вот видно, что все вы, женщины, – плаксы, – сказал Петя, решительными большими шагами прохаживаясь по комнате. – Я так очень рад и, право, очень рад, что брат так отличился. Все вы нюни! ничего не понимаете. – Наташа улыбнулась сквозь слезы.
– Ты не читала письма? – спрашивала Соня.
– Не читала, но она сказала, что всё прошло, и что он уже офицер…
– Слава Богу, – сказала Соня, крестясь. – Но, может быть, она обманула тебя. Пойдем к maman.
Петя молча ходил по комнате.
– Кабы я был на месте Николушки, я бы еще больше этих французов убил, – сказал он, – такие они мерзкие! Я бы их побил столько, что кучу из них сделали бы, – продолжал Петя.
– Молчи, Петя, какой ты дурак!…
– Не я дурак, а дуры те, кто от пустяков плачут, – сказал Петя.
– Ты его помнишь? – после минутного молчания вдруг спросила Наташа. Соня улыбнулась: «Помню ли Nicolas?»
– Нет, Соня, ты помнишь ли его так, чтоб хорошо помнить, чтобы всё помнить, – с старательным жестом сказала Наташа, видимо, желая придать своим словам самое серьезное значение. – И я помню Николеньку, я помню, – сказала она. – А Бориса не помню. Совсем не помню…
– Как? Не помнишь Бориса? – спросила Соня с удивлением.
– Не то, что не помню, – я знаю, какой он, но не так помню, как Николеньку. Его, я закрою глаза и помню, а Бориса нет (она закрыла глаза), так, нет – ничего!
– Ах, Наташа, – сказала Соня, восторженно и серьезно глядя на свою подругу, как будто она считала ее недостойной слышать то, что она намерена была сказать, и как будто она говорила это кому то другому, с кем нельзя шутить. – Я полюбила раз твоего брата, и, что бы ни случилось с ним, со мной, я никогда не перестану любить его во всю жизнь.
Наташа удивленно, любопытными глазами смотрела на Соню и молчала. Она чувствовала, что то, что говорила Соня, была правда, что была такая любовь, про которую говорила Соня; но Наташа ничего подобного еще не испытывала. Она верила, что это могло быть, но не понимала.
– Ты напишешь ему? – спросила она.
Соня задумалась. Вопрос о том, как писать к Nicolas и нужно ли писать и как писать, был вопрос, мучивший ее. Теперь, когда он был уже офицер и раненый герой, хорошо ли было с ее стороны напомнить ему о себе и как будто о том обязательстве, которое он взял на себя в отношении ее.
– Не знаю; я думаю, коли он пишет, – и я напишу, – краснея, сказала она.
– И тебе не стыдно будет писать ему?
Соня улыбнулась.
– Нет.
– А мне стыдно будет писать Борису, я не буду писать.
– Да отчего же стыдно?Да так, я не знаю. Неловко, стыдно.
– А я знаю, отчего ей стыдно будет, – сказал Петя, обиженный первым замечанием Наташи, – оттого, что она была влюблена в этого толстого с очками (так называл Петя своего тезку, нового графа Безухого); теперь влюблена в певца этого (Петя говорил об итальянце, Наташином учителе пенья): вот ей и стыдно.
– Петя, ты глуп, – сказала Наташа.
– Не глупее тебя, матушка, – сказал девятилетний Петя, точно как будто он был старый бригадир.
Графиня была приготовлена намеками Анны Михайловны во время обеда. Уйдя к себе, она, сидя на кресле, не спускала глаз с миниатюрного портрета сына, вделанного в табакерке, и слезы навертывались ей на глаза. Анна Михайловна с письмом на цыпочках подошла к комнате графини и остановилась.
– Не входите, – сказала она старому графу, шедшему за ней, – после, – и затворила за собой дверь.
Граф приложил ухо к замку и стал слушать.
Сначала он слышал звуки равнодушных речей, потом один звук голоса Анны Михайловны, говорившей длинную речь, потом вскрик, потом молчание, потом опять оба голоса вместе говорили с радостными интонациями, и потом шаги, и Анна Михайловна отворила ему дверь. На лице Анны Михайловны было гордое выражение оператора, окончившего трудную ампутацию и вводящего публику для того, чтоб она могла оценить его искусство.
– C'est fait! [Дело сделано!] – сказала она графу, торжественным жестом указывая на графиню, которая держала в одной руке табакерку с портретом, в другой – письмо и прижимала губы то к тому, то к другому.
Увидав графа, она протянула к нему руки, обняла его лысую голову и через лысую голову опять посмотрела на письмо и портрет и опять для того, чтобы прижать их к губам, слегка оттолкнула лысую голову. Вера, Наташа, Соня и Петя вошли в комнату, и началось чтение. В письме был кратко описан поход и два сражения, в которых участвовал Николушка, производство в офицеры и сказано, что он целует руки maman и papa, прося их благословения, и целует Веру, Наташу, Петю. Кроме того он кланяется m r Шелингу, и m mе Шос и няне, и, кроме того, просит поцеловать дорогую Соню, которую он всё так же любит и о которой всё так же вспоминает. Услыхав это, Соня покраснела так, что слезы выступили ей на глаза. И, не в силах выдержать обратившиеся на нее взгляды, она побежала в залу, разбежалась, закружилась и, раздув баллоном платье свое, раскрасневшаяся и улыбающаяся, села на пол. Графиня плакала.
