Кайфу, Тосики

	Тосики Кайфу; 海部俊樹<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;"></td></tr>
10 августа 1989 года — 5 ноября 1991 года
Монарх:	Акихито
Предшественник:	Сосукэ Уно
Преемник:	Киити Миядзава
Рождение:	2 января 1931 (93 года); Итиномия, Айти, Япония
Партия:	Либерально-демократическая партия Японии
Образование:	Университет Васэда

Тосики Кайфу (яп. 海部俊樹 Кайфу Тосики^?, родился 2 января 1931, Итиномия, Айти) — японский государственный и общественный деятель.

Ранняя карьера

Родился в семье владельца фотоателье. Окончил юридический факультет университета Васэда в Токио в 1954. Затем занимался коммерческой деятельностью. В то же время начал политическую карьеру, вступив в ЛДПЯ. Являлся некоторое время помощником депутата парламента.

Политическая карьера

В 1960 Тосики Кайфу был впервые избран в парламент страны, став самым молодым депутатом палаты представителей. С тех пор неизменно переизбирался в парламент. Занимал различные должности в парламентских комиссиях. Будучи членом аппарата ЛДПЯ, отвечал за молодежную политику партии.

В 1976—1977 впервые вошёл в состав кабинета министров, занимая пост министра просвещения в правительстве Такэо Фукуды. В 1985—1986 вторично занял этот пост в кабинете Ясухиро Накасонэ. Благодаря умению вести переговоры являлся неизменным участником сложных межфракционных консультаций в ЛДПЯ, а также переговоров с оппозицией.

Премьер-министр Японии

Избрание на пост премьер-министра

После того, как в 1989 высшие функционеры ЛДПЯ оказались замешаны в громких коррупционных скандалах, Тосики Кайфу был выдвинут на высшие посты в партии и правительстве. В августе 1989 он был избран председателем ЛДПЯ и был утвержден на посту премьер-министра страны. В ходе голосования верхняя палата парламента отклонила кандидатуру Тосики Кайфу, поскольку к тому времени ЛДПЯ потеряла в ней большинство. Однако, согласно конституции страны, был утвержден голосованием в нижней палате, контролировавшейся ЛДПЯ.

Внешняя политика кабинета Кайфу

Тосики Кайфу продолжил традиционный для ЛДПЯ внешнеполитический курс, основанный на тесных отношениях с США в рамках японо-американского договора о безопасности. В июне 1990 года на переговорах в Брюсселе генеральным секретарем НАТО Манфредом Вернером Тосики Кайфу выразил заинтересованность Японии в расширении военного сотрудничества с НАТО.

В конце 1989 активизировались японо-советские консультации по проблеме «северных территорий».

В апреле 1991 Тосики Кайфу провел переговоры с президентом СССР Михаилом Сергеевичем Горбачёвым, нанёсшим официальный визит в Японию. В ходе этих переговоров была отмечена важность ускорения работы по завершению подготовки мирного договора между странами.

В условиях, сложившихся после событий 19—21 августа 1991 года, Российская Федерация положила старт новым, двусторонним отношениям с Японией, минуя союзные инстанции. Начало этому было положено в сентябре 1991 личным посланием президента Бориса Николаевича Ельцина, обращённым к Тосики Кайфу, в котором выдвигались предложения по скорейшему заключению мирного договора на основе принципов законности и справедливости.

Тосики Кайфу впервые порвал с традицией уклонения руководителей страны от признания вины Японии в военных преступлениях в ходе Второй мировой войны. Во время своей речи в Сингапуре в мае 1990 он выразил «искреннее раскаяние» в совершенных японцами действиях и выразил решимость японского народа никогда больше не повторять подобные действия.

Внутренняя политика кабинета Кайфу

Во внутренней политике Тосики Кайфу смог на время отсрочить угрозу для ЛДПЯ потери власти в стране. Под давлением оппозиции он распустил парламент в начале 1990 и объявил проведение досрочных выборов. Прошедшие 18 февраля 1990 принесли относительный успех либерал-демократам и показали резкие противоречия между оппозиционными партиями и их неспособность составить реальную альтернативу ЛДПЯ.

Главной проблемой для правительства оставалась коррупционная деятельность функционеров ЛДПЯ. ЛДПЯ пришлось пойти на усиление контроля над движением денежных средств, используемых в политических целях. Провозглашенная Кайфу политическая реформа с целью утверждения «чистой политики» оказалась не просто половинчатой, но и во многом была призвана спасти пошатнувшийся статус ЛДПЯ как ведущей политической силы за счет смены избирательной системы в стране. Было объявлено о планах полного перехода на избирательную систему только по одномандатным округам. Оппозиция высказала решительный протест против этих планов правительства.

Кабинету Тосики Кайфу пришлось отказаться от идеи проведения выборов палаты представителей лишь по одномандатным округам. Разработанные под его руководством в 1991 законопроекты, касающиеся политической реформы, включили ряд уступок оппозиционным партиям. Однако предложенный компромиссный вариант вызвал возмущение функционеров ЛДПЯ, при всей выгодности этого варианта для партии. Часть однопартийцев Кайфу продолжали настаивать на первоначальных планах, а другие отказывались признать полезными вообще любые изменения в сложившейся выборной системе.

В условиях острого внутрипартийного конфликта Тосики Кайфу вынужден был в ноябре 1991 сложить с себя полномочия главы ЛДПЯ и уйти с поста премьер-министра.

Дальнейшая политическая карьера

В 1994 Тосики Кайфу покинул ЛДПЯ и возглавил новую неоконсервативную партию Синсинто, созданную выходцами из ЛДПЯ, недовольными внутриполитическим курсом партии, потерпевшей к тому времени поражение на выборах и перешедшей в оппозицию.

В октябре 1995 Тосики Кайфу предложил проект передачи части столичных функций от Токио другим городам посредством переноса места пребывания высших органов законодательной, исполнительной и судебной власти, следует, сохранив за нынешней столицей роль главного экономического центра страны. В конце 1995 Тосики Кайфу покинул пост председателя партии Синсинто, его сменил на этом посту популярный политический деятель Итиро Одзава. А в 1998 партия прекратила существование.

В 2003 Тосики Кайфу вновь вернулся в ЛДПЯ. Его политическая карьера завершилась после выборов в парламент 30 августа 2009, когда он впервые потерпел поражение на выборах и впервые не попал в парламент. На тот момент он являлся обладателем самого большого непрерывного депутатского стажа в нижней палате.

Интересные факты

Прозвище Тосики Кайфу в пору расцвета его политической активности — «Mr. Clean» («Мистер Чистый») из-за его незапятнанности в коррупционных скандалах.
Именно Тосики Кайфу снял существовавшей долгое время запрет на гастрольную деятельность в Японии британской рок-группы «Роллинг Стоунз».

Напишите отзыв о статье "Кайфу, Тосики"

Ссылки

[www.zn.ua/3000/3900/4066/ Предложение Кайфу по переносу столицы Японии]

Отрывок, характеризующий Кайфу, Тосики

– Целуй сюда, – он показал щеку, – спасибо, спасибо!
– За что вы меня благодарите?
– За то, что не просрочиваешь, за бабью юбку не держишься. Служба прежде всего. Спасибо, спасибо! – И он продолжал писать, так что брызги летели с трещавшего пера. – Ежели нужно сказать что, говори. Эти два дела могу делать вместе, – прибавил он.
– О жене… Мне и так совестно, что я вам ее на руки оставляю…
– Что врешь? Говори, что нужно.
– Когда жене будет время родить, пошлите в Москву за акушером… Чтоб он тут был.
Старый князь остановился и, как бы не понимая, уставился строгими глазами на сына.
– Я знаю, что никто помочь не может, коли натура не поможет, – говорил князь Андрей, видимо смущенный. – Я согласен, что и из миллиона случаев один бывает несчастный, но это ее и моя фантазия. Ей наговорили, она во сне видела, и она боится.
– Гм… гм… – проговорил про себя старый князь, продолжая дописывать. – Сделаю.
Он расчеркнул подпись, вдруг быстро повернулся к сыну и засмеялся.
– Плохо дело, а?
– Что плохо, батюшка?
– Жена! – коротко и значительно сказал старый князь.
– Я не понимаю, – сказал князь Андрей.
– Да нечего делать, дружок, – сказал князь, – они все такие, не разженишься. Ты не бойся; никому не скажу; а ты сам знаешь.
Он схватил его за руку своею костлявою маленькою кистью, потряс ее, взглянул прямо в лицо сына своими быстрыми глазами, которые, как казалось, насквозь видели человека, и опять засмеялся своим холодным смехом.
Сын вздохнул, признаваясь этим вздохом в том, что отец понял его. Старик, продолжая складывать и печатать письма, с своею привычною быстротой, схватывал и бросал сургуч, печать и бумагу.
– Что делать? Красива! Я всё сделаю. Ты будь покоен, – говорил он отрывисто во время печатания.
Андрей молчал: ему и приятно и неприятно было, что отец понял его. Старик встал и подал письмо сыну.
– Слушай, – сказал он, – о жене не заботься: что возможно сделать, то будет сделано. Теперь слушай: письмо Михайлу Иларионовичу отдай. Я пишу, чтоб он тебя в хорошие места употреблял и долго адъютантом не держал: скверная должность! Скажи ты ему, что я его помню и люблю. Да напиши, как он тебя примет. Коли хорош будет, служи. Николая Андреича Болконского сын из милости служить ни у кого не будет. Ну, теперь поди сюда.
Он говорил такою скороговоркой, что не доканчивал половины слов, но сын привык понимать его. Он подвел сына к бюро, откинул крышку, выдвинул ящик и вынул исписанную его крупным, длинным и сжатым почерком тетрадь.
– Должно быть, мне прежде тебя умереть. Знай, тут мои записки, их государю передать после моей смерти. Теперь здесь – вот ломбардный билет и письмо: это премия тому, кто напишет историю суворовских войн. Переслать в академию. Здесь мои ремарки, после меня читай для себя, найдешь пользу.
Андрей не сказал отцу, что, верно, он проживет еще долго. Он понимал, что этого говорить не нужно.
– Всё исполню, батюшка, – сказал он.
– Ну, теперь прощай! – Он дал поцеловать сыну свою руку и обнял его. – Помни одно, князь Андрей: коли тебя убьют, мне старику больно будет… – Он неожиданно замолчал и вдруг крикливым голосом продолжал: – а коли узнаю, что ты повел себя не как сын Николая Болконского, мне будет… стыдно! – взвизгнул он.
– Этого вы могли бы не говорить мне, батюшка, – улыбаясь, сказал сын.
Старик замолчал.
– Еще я хотел просить вас, – продолжал князь Андрей, – ежели меня убьют и ежели у меня будет сын, не отпускайте его от себя, как я вам вчера говорил, чтоб он вырос у вас… пожалуйста.
– Жене не отдавать? – сказал старик и засмеялся.
Они молча стояли друг против друга. Быстрые глаза старика прямо были устремлены в глаза сына. Что то дрогнуло в нижней части лица старого князя.
– Простились… ступай! – вдруг сказал он. – Ступай! – закричал он сердитым и громким голосом, отворяя дверь кабинета.
– Что такое, что? – спрашивали княгиня и княжна, увидев князя Андрея и на минуту высунувшуюся фигуру кричавшего сердитым голосом старика в белом халате, без парика и в стариковских очках.
Князь Андрей вздохнул и ничего не ответил.
– Ну, – сказал он, обратившись к жене.
И это «ну» звучало холодною насмешкой, как будто он говорил: «теперь проделывайте вы ваши штуки».
– Andre, deja! [Андрей, уже!] – сказала маленькая княгиня, бледнея и со страхом глядя на мужа.
Он обнял ее. Она вскрикнула и без чувств упала на его плечо.
Он осторожно отвел плечо, на котором она лежала, заглянул в ее лицо и бережно посадил ее на кресло.
– Adieu, Marieie, [Прощай, Маша,] – сказал он тихо сестре, поцеловался с нею рука в руку и скорыми шагами вышел из комнаты.
Княгиня лежала в кресле, m lle Бурьен терла ей виски. Княжна Марья, поддерживая невестку, с заплаканными прекрасными глазами, всё еще смотрела в дверь, в которую вышел князь Андрей, и крестила его. Из кабинета слышны были, как выстрелы, часто повторяемые сердитые звуки стариковского сморкания. Только что князь Андрей вышел, дверь кабинета быстро отворилась и выглянула строгая фигура старика в белом халате.
– Уехал? Ну и хорошо! – сказал он, сердито посмотрев на бесчувственную маленькую княгиню, укоризненно покачал головою и захлопнул дверь.

В октябре 1805 года русские войска занимали села и города эрцгерцогства Австрийского, и еще новые полки приходили из России и, отягощая постоем жителей, располагались у крепости Браунау. В Браунау была главная квартира главнокомандующего Кутузова.
11 го октября 1805 года один из только что пришедших к Браунау пехотных полков, ожидая смотра главнокомандующего, стоял в полумиле от города. Несмотря на нерусскую местность и обстановку (фруктовые сады, каменные ограды, черепичные крыши, горы, видневшиеся вдали), на нерусский народ, c любопытством смотревший на солдат, полк имел точно такой же вид, какой имел всякий русский полк, готовившийся к смотру где нибудь в середине России.
С вечера, на последнем переходе, был получен приказ, что главнокомандующий будет смотреть полк на походе. Хотя слова приказа и показались неясны полковому командиру, и возник вопрос, как разуметь слова приказа: в походной форме или нет? в совете батальонных командиров было решено представить полк в парадной форме на том основании, что всегда лучше перекланяться, чем не докланяться. И солдаты, после тридцативерстного перехода, не смыкали глаз, всю ночь чинились, чистились; адъютанты и ротные рассчитывали, отчисляли; и к утру полк, вместо растянутой беспорядочной толпы, какою он был накануне на последнем переходе, представлял стройную массу 2 000 людей, из которых каждый знал свое место, свое дело и из которых на каждом каждая пуговка и ремешок были на своем месте и блестели чистотой. Не только наружное было исправно, но ежели бы угодно было главнокомандующему заглянуть под мундиры, то на каждом он увидел бы одинаково чистую рубаху и в каждом ранце нашел бы узаконенное число вещей, «шильце и мыльце», как говорят солдаты. Было только одно обстоятельство, насчет которого никто не мог быть спокоен. Это была обувь. Больше чем у половины людей сапоги были разбиты. Но недостаток этот происходил не от вины полкового командира, так как, несмотря на неоднократные требования, ему не был отпущен товар от австрийского ведомства, а полк прошел тысячу верст.