Кайюсы

Кайюсы, Cayuse, самоназвание Te-Taw-Keb, букв. «мы, народ» — исчезнувшее индейское племя в Северной Америке.

До контакта с европейцами кайюсы обитали на северо-востоке будущего штата Орегон и соседствовали с племенами юматилла и не-персе. После того, как белые завезли в Америку лошадей, наряду с племенем не-персе кайюсы освоили езду на лошадях и коневодство; в настоящее время несколько лошадиных пород названы в честь этих племён. Союзные отношения этих двух племён изображены в фильме «Вождь Белое Перо».

История

До 1840-х гг. кайюсы наводили ужас на более мелкие племена, жившие в той же местности. Также они выступали как посредники в межплеменной торговле. Около 1847 г. эпидемия кори уничтожила большую часть племени, из которого выжило только 400 человек.

Посчитав белых виновными в эпидемии, кайюсы в отместку устроили так называемую «бойню Уитменов», убив миссионера Маркуса Уитмена и его жену Нарциссу, а также взяв в заложники десятки белых, где они подверглись жестокому обращению. Ввиду больших потерь из-за эпидемии, а также продолжающейся борьбы с белыми, кайюсы в конце концов были вынуждены заключить с США мирный договор и переместиться в резервацию Юматилла.

Современность

В настоящее время племя кайюсов исчезло. Потомки кайюсов присоединились к другим племенам резервации, валла-валла и юматилла, которые входят в состав Конфедеративных племён Юматилла.

Язык

Язык кайюсов исчез. Он представлял собой изолят, который иногда включали в гипотетическую пенутийскую семью. Уже в 1805 году большинство кайюсов говорило на нижнем диалекте языка нез-персе.

См. также

• Индейцы Плато
• Индейцы Северо-западного побережья

Ссылки

• [www.trailtribes.org/UmatillaRiver/culture.dev3.fsr.com/showoneobject.asp@siteid33objectid363.htm Umatilla Cofederated tribes]

Отрывок, характеризующий Кайюсы

M me Schoss, ходившая к своей дочери, еще болоо увеличила страх графини рассказами о том, что она видела на Мясницкой улице в питейной конторе. Возвращаясь по улице, она не могла пройти домой от пьяной толпы народа, бушевавшей у конторы. Она взяла извозчика и объехала переулком домой; и извозчик рассказывал ей, что народ разбивал бочки в питейной конторе, что так велено.
После обеда все домашние Ростовых с восторженной поспешностью принялись за дело укладки вещей и приготовлений к отъезду. Старый граф, вдруг принявшись за дело, всё после обеда не переставая ходил со двора в дом и обратно, бестолково крича на торопящихся людей и еще более торопя их. Петя распоряжался на дворе. Соня не знала, что делать под влиянием противоречивых приказаний графа, и совсем терялась. Люди, крича, споря и шумя, бегали по комнатам и двору. Наташа, с свойственной ей во всем страстностью, вдруг тоже принялась за дело. Сначала вмешательство ее в дело укладывания было встречено с недоверием. От нее всё ждали шутки и не хотели слушаться ее; но она с упорством и страстностью требовала себе покорности, сердилась, чуть не плакала, что ее не слушают, и, наконец, добилась того, что в нее поверили. Первый подвиг ее, стоивший ей огромных усилий и давший ей власть, была укладка ковров. У графа в доме были дорогие gobelins и персидские ковры. Когда Наташа взялась за дело, в зале стояли два ящика открытые: один почти доверху уложенный фарфором, другой с коврами. Фарфора было еще много наставлено на столах и еще всё несли из кладовой. Надо было начинать новый, третий ящик, и за ним пошли люди.
– Соня, постой, да мы всё так уложим, – сказала Наташа.
– Нельзя, барышня, уж пробовали, – сказал буфетчнк.
– Нет, постой, пожалуйста. – И Наташа начала доставать из ящика завернутые в бумаги блюда и тарелки.
– Блюда надо сюда, в ковры, – сказала она.
– Да еще и ковры то дай бог на три ящика разложить, – сказал буфетчик.
– Да постой, пожалуйста. – И Наташа быстро, ловко начала разбирать. – Это не надо, – говорила она про киевские тарелки, – это да, это в ковры, – говорила она про саксонские блюда.