Канепи, Кайя

Поделись знанием:
(перенаправлено с «Кайя Канепи»)
Перейти к: навигация, поиск
Слово «Канепи» имеет и другие значения.
Кайя Канепи
Место проживания Хаапсалу, Эстония
Место рождения Таллин, СССР
Рост 181 см
Вес 74 кг
Начало карьеры 2000
Рабочая рука правая
Удар слева двуручный
Призовые, долл. 3 466 804
Одиночный разряд
Матчей в/п 357 — 210
Титулов 4 WTA, 9 ITF
Наивысшая позиция 15 (20 августа 2012)
Турниры серии Большого шлема
Австралия 3-й круг (2009)
Франция 1/4 финала (2008, 2012)
Уимблдон 1/4 финала (2010, 2013)
США 1/4 финала (2010)
Парный разряд
Матчей в/п 41 — 56
Титулов 2 ITF
Наивысшая позиция 106 (6 июня 2011)
Турниры серии Большого шлема
Австралия 2-й круг (2011-12)
Франция 3-й круг (2012)
Уимблдон 3-й круг (2008-09)
США 1-й круг (2006-10)
Последнее обновление: 5 августа 2013

Ка́йя Ка́непи (эст. Kaia Kanepi; родилась 10 июня 1985 года в Таллине, СССР) — эстонская профессиональная теннисистка.

  • Четырёхкратная четвертьфиналистка турниров Большого шлема в одиночном разряде.
  • Победительница 4 турниров WTA в одиночном разряде.
  • Победительница 1 юниорского турнира Большого шлема в одиночном разряде (Roland Garros-2001).
  • Полуфиналистка одиночного турнира Orange Bowl-2000.
  • Полуфиналистка 1 юниорского турнира Большого шлема в парном разряде (US Open-2000).
  • Экс-1-я ракетка мира в юниорском одиночном рейтинге.




Общая информация

Кайя — одна из трёх дочерей Анны и Яака Канепи; её сестёр зовут Карин и Кадри; вся семья играет в теннис.

Кайя впервые взяла ракетку в руки в восемь лет. Любимое покрытие — грунт; лучший элемент в игре — удар с отскока. По меркам женского тенниса Канепи отличают очень сильные удары: нормальным явлением являлся мяч, летящий от её ракетки со скоростью в 170—180 км/ч.

Одной из проблем эстонской теннисистки является физическая подготовка: она склонна к набору лишнего веса.

Спортивная карьера

1999-2006

Кайя с юниорских лет выделялась не только на фоне своих соотечественниц, но и была весьма конкурентоспособна на международных соревнованиях. Уже в тринадцать лет ей удалось выиграть юниорский чемпионат Эстонии среди старших юниоров, переиграв в финале Марет Ани, бывшую на три года её старше.[1] В 14 лет Канепи впервые сыграла на юниорских турнирах Большого шлема, а уже на своём втором подобном турнире — в США — добралась до полуфинала парного соревнования, выступая вместе с россиянкой Галиной Воскобоевой. В течение следующего года эстонская теннисистка добралась до полуфинала престижного американского Orange Bowl, сыграла в обоих финалах миланского GA и выиграла юниорский Roland Garros, переиграв в финале Светлану Кузнецову. 11 июня 2006 года Кайя возглавила местный одиночный рейтинг, после чего провела ещё несколько турниров среди своих сверстниц и в сентябре, после поражения в четвертьфинале US Open от Марион Бартоли, завершила этап своей карьеры в юниорском теннисе.

Первые игры во взрослом туре также были проведены достаточно рано: уже в 1999-м году Канепи не просто сыграла на домашнем 10-тысячнике в Таллине, но и дошла до финала одиночного турнира. Уровень эстонского тенниса того времени позволил Кайе сравнительно рано дебютировать и в матчах взрослого Кубка Федерации: Тоомас Лейус дал ей возможность сыграть сразу в восьми играх региональной зоны и Канепи победила в каждой из них. Эстонки выиграли тогда турнир второй группы.

Игры в профессиональном туре первое время были весьма редки и ограничивались играми на домашних турнирах и в матчах за сборную. Подобная тактика себя в итоге оправдала: попробовав летом 2001 года впервые сыграть на соревнованиях вне родины, Кайя сходу прошла квалификацию на турнире WTA в Вене, а затем сыграла в финалах двух грунтовых 50-тысячников. Данный ударный отрезок позволил ей к концу своего первого сезона во взрослом туре занять место в самом начале третьей сотни и получить право дебютировать в квалификации взрослого турнира Большого шлема — в Австралии. Дебют получился вполне удачным: молодая эстонка смогла выиграть один матч.

Ярко начав свою профессиональную карьеру, Канепи затем несколько сбавила обороты, учась на протяжении длительного времени показывать стабильные результаты на новом уровне. Следующие несколько сезонов она проводит на грани второй и третьей сотни рейтинга, играя серии средних турниров ITF и пытаясь периодически пройти квалификации турниров WTA и соревнований Большого шлема. Долгое время успехи были весьма локальны, но летом 2004 года она получила от ITF возможность сыграть на Олимпиаде в Афинах, в рамках поддержки тенниса в развивающихся странах. То приглашение не было основано на реальных спортивных достижениях Кайи и логично закончилось двумя поражениями.

В 2005 году, вернувшись в теннис после полугодичной паузы, эстонка наконец смогла показывать достойные её потенциальных возможностей результаты: несколько четверть- и полуфиналов на средних соревнованиях ITF и титул на 75-тысячнике в Фано позволяют ей уверенно расположиться во второй сотне рейтинге, а осенью, благодаря полуфиналу на турнире WTA в Калькутте и финалу на престижном 75-тысячнике в Дубае и войти в первую сотню рейтинга. Начало следующего года проходит в закреплении на новом уровне и к весеннему грунтовому сезону Канепи уже вполне уверенно играет на любых, сравнительно крупных, турнирах. Четвертьфинала на 75-тысячнике в Кань-сюр-Мер и полуфинал на турнире WTA в Праге закрепляют её в первой сотне рейтинга и позволяют на Roland Garros впервые сыграть в основной сетке взрослого турнира Большого шлема (семь попыток пройти квалификацию, совершённых до того, так и не привели к успеху). Как и некогда первая квалификация, первая основная сетка принесла эстонке дебютную победу: Кайе удалось переиграть на старте тогдашнюю 41-ю ракетку мира Квету Пешке, но барьер во втором круге в виде 26-й сеянной — испанки Анабель Медины Гарригес оказался слишком сложен. Отрезок сезона между французским и американским турнирами Большого шлема проходит без особых успехов, но на US Open Канепи пользуется удачной сеткой, пробиваясь в третий раунд. Конец сезона был проведён весьма средне, но на завершавшем год зальном соревновании в бельгийском Хасселте эстонка смогла пробиться из квалификации в свой первый финал на соревнованиях WTA. В четвертьфинале того турнира была переиграна 15-я ракетка мира Франческа Скьявоне, а в финале навязана равная борьба 6-й ракетке мира Ким Клейстерс, в которой хозяйка кортов оказалась сильнее лишь в концовке решающего сета.

2007-11

В 2007-08 годах Кайя закрепляется в первой сотне одиночной классификации, периодически бывает в полуфиналах турниров WTA, но слишком часто допускает осечки в матчах с более соперницами с более низким рейтингом, а с некоторыми соперницами из Top20 всё наоборот складывается слишком легко: в это время она трижды пересекается в официальных турнирах с Патти Шнидер и отдаёт ей в сумме лишь девять геймов. Следующий крупный успех в карьере Канепи приходится на Roland Garros-2008: переиграв во втором раунде 6-ю ракетку мира Анну Чакветадзе, она в итоге добирается до первого в своей карьере четвертьфинала на турнирах Большого шлема, где уступает ещё одному игроку Top10: Светлане Кузнецовой.

Летом эстонка вновь принимает участие в Олимпиаде. На пекинских кортах ей удаётся пробиться в третий круг, где её останавливает местная спортсменка Ли На, которая в итоге доберётся до полуфинала турнира, обыграв многих списочных фаворитов. Позже осенью Канепи удачно отыграет азиатскую серию соревнований, благодаря паре четвертьфиналов и финалу на которой она войдёт по итогам сезона в Top30.

Следующий год также поначалу складывается весьма удачно: Кайя выходит в третий круг Australian Open, играет в полуфинале крупного турнира в Дубае (в третьем круге переиграв третью ракетку мира Елену Янкович), отмечается в третьих кругах на связке мартовских турниров высшей категории в США, выходит в четвертьфинал в Марбелье и Риме, но постепенно в её игре всё разлаживается: начиная с французского турнира Большого шлема она на протяжении одиннадцати турниров подряд не знает радости побед в матчах протура и лишь в декабре, съездив на соревнование ITF в Дубае, наконец прерывает неудачную серию.

Из неудачного отрезка удаётся выбираться с большим трудом: завоевания прошлого года позволяют в начале сезона-2010 не слишком переживать по поводу весьма редких побед и постепенному проседанию в рейтинге. Набрать форму, близкую к идеальной, и минимизировать необязательные поражения удаётся лишь к концу апреля: Кайя удачно съездила на французскую связку турниров ITF в Кань-сюр-Мер и Сен-Годенс, где выиграв подряд десяток матчей она добирает столь нужную ей в тот момент игровую практику. Далее результаты возвращаются к норме и на более статусных турнирах: Канепи играет в четвертьфиналах в Бирмингеме и на Уимблдоне (на британском турнире Большого шлема она обыгрывает в первом круге 6-ю ракетку мира Саманту Стосур, а в четвертьфинале уступает Петре Квитовой лишь по итогам четырнадцатого гейма решающего сета).

Летом к эстонке наконец приходит её первый титул WTA: выиграв десять из десяти сетов в пяти матчах она завоёвывает главный приз соревнований в Палермо. Летний хардовый отрезок проходит без особых успехов, но на US Open Канепи вновь доходит до четвертьфинала, переиграв в третьем круге пятую ракетку мира Елену Янкович и вернувшись в матч в четвёртом круге против Янины Викмайер, после 0-6 в первом сете. Осенью сверхудачный сезон дополняет четвертьфинал на крупном турнире в Токио.

В 2011-м году, из-за проблем с ахилловым сухожилием Кайя несколько месяцев играет не в полную силу, а в июле-августе и вовсе берёт паузы в турнирах.[2] К осени все проблемы удаётся решить и эстонка постепенно вновь выходит на пик своих возможностей: после полуфинала на 100-тысячнике в Бьелле она выходит в четвертьфинал крупного турнира в Токио, обыгрывая тогдашнего лидера рейтинга Каролина Возняцки, а позже играет в финале турнира премьер-категории в Москве, где переиграв Франческу Скьявоне она уступает Доминике Цибулковой.

2012-14

Начало сезона-2012 продолжает удачное окончание прошлого года: на стартовом турнире в Брисбене Канепи завоёвывает свой первый титул WTA на хардовых турнирах, переиграв в четвертьфинале Андреа Петкович, а в финале — Даниэлу Гантухову. Данный результат не стал предвестником дальнейших успехов: до апреля эстонка выигрывает на соревнованиях ассоциации лишь один матч, правда сыграв всего три турнира и испытывая проблемы с правым плечом.[3] С возвращением в Европу результаты удаётся выправить: Кайя сначала выходит в четвертьфинал одиночного турнира в Копенгагене (параллельно, вместе с Софией Арвидссон, доходя до своего дебютного финала на парных турнирах WTA), а затем побеждает на грунтовом призе в Оэйраше, переиграв в финале Карлу Суарес Наварро.

Связку крупных грунтовых турниров эстонка, по сути, пропускает, выходя на пик кондиций к концу мая, когда сначала выходит в полуфинал соревнований в Брюсселе, а затем играет в четвертьфинале Roland Garros, переиграв Каролину Возняцки и уступив лишь будущей чемпионке Марии Шараповой. Эта серия успехов не имеет продолжения: из-за проблем со спиной Канепи не играет до середины сентября.[4] Вернувшись в тур осенью она сыграла пару турниров — в Сеуле и Токио — и вновь ушла на больничный: на этот раз дали о себе знать боли в пятках, для устранения которых пришлось сделать операцию.[5] Возвращение в протур состоялось лишь весной следующего года: в момент старта грунтового сезона. Эстонка быстро набирала былую уверенность в себе и вскоре смогла доходить до поздних стадий турниров различного уровня, играя каждую неделю: заработав полуфинал на соревновании в Оэйраше и четвертьфинал на крупном чемпионате в Мадриде Кайя к концу весны выиграла и свой первый титул в том году — победив на турнире в Брюсселе, где в финале была обыграна Пэн Шуай. На Roland Garros и в начале травяного сезона Канепи сколько-нибудь удачно проявить себя не удалось, но на Уимблдоне она вернулась к лучшим результатам: выдержав в первых кругах в нескольких равных матчах эстонка, в итоге, добралась до четвертьфинала. Данный результат не получил скорого развития — очередные проблемы со здоровьем вывели Кайю из игры до US Open, где эстонка с трудом одержала несколько побед, в итоге, уступив в третьем круге. Осень 2013 года и первая половина следующего сезона не принесла Канепи сколько-нибудь заметных успехов, что повлекло отказ от услуг очередного тренера, а также к пересмотру календаря турниров: летом эстонка сыграла несколько турниров ITF, где добрала рейтинговые очки, отметившись двумя финалами.

Рейтинг на конец года

Год Одиночный
рейтинг 		Парный
рейтинг
2013 30
2012 19 119
2011 34 150
2010 22 285
2009 61 156
2008 27 244
2007 75 330
2006 64 890
2005 120 501
2004 226
2003 167 363
2002 283 546
2001 203

Выступления на турнирах

История выступлений на турнирах

По состоянию на 13 июля 2014 года

Для того, чтобы предотвратить неразбериху и удваивание счета, информация в этой таблице корректируется только по окончании турнира или по окончании участия там данного игрока.

Призовые за время выступлений в WTA туре

 Этот раздел не завершён.
Вы поможете проекту, исправив и дополнив его.

Напишите отзыв о статье "Канепи, Кайя"

Примечания

  1. ↑ [www.itftennis.com/juniors/tournaments/tournament/info.aspx?tournamentid=1030000309 Estonian Junior Open 1998 results] (англ.). itftennis.com. Проверено 5 апреля 2013. [www.webcitation.org/6Fy9Wz0DJ Архивировано из первоисточника 18 апреля 2013].
  2. ↑ [www.sports.ru/tennis/125618512.html Кайя Канепи: «Всегда знала, что, если сыграю в полную силу, обыграю любую соперницу»] (рус.). Sports.ru (28 сентября 2011). Проверено 5 апреля 2013. [www.webcitation.org/6Fy9XdzKp Архивировано из первоисточника 18 апреля 2013].
  3. ↑ [www.sports.ru/tennis/136108483.html Лисицки и Канепи снялись с турнира в Париже] (рус.). Sports.ru (6 февраля 2012). Проверено 5 апреля 2013. [www.webcitation.org/6Fy9ZLu5l Архивировано из первоисточника 18 апреля 2013].
  4. ↑ [www.gotennis.ru/read/news/kajiya_kanepi_ne_smozhet_vystupit_na_olimpiade_iz-za_travmy_spiny.html Кайя Канепи не сможет выступить на Олимпиаде из-за травмы спины] (рус.). gotennis.ru (19 июля 2012). Проверено 5 апреля 2013. [www.webcitation.org/6Fy9auLZN Архивировано из первоисточника 18 апреля 2013].
  5. ↑ [www.gotennis.ru/read/news/kajiya_kanepi_blagodarya_operatsii_ya_smogu_igrat_eschyo_tri_goda.html Кайя Канепи: Благодаря операции я смогу играть ещё три года] (рус.). gotennis.ru (12 ноября 2012). Проверено 5 апреля 2013.

Ссылки

  • [www.kaiakanepi.com/ Официальный сайт]  (англ.)  (эст.)
  • [www.wtatennis.com/players/player/ Профиль на сайте WTA]  (англ.)
  • [www.itftennis.com/procircuit/players/player/profile.aspx?playerid= Профиль на сайте ITF]  (англ.)
  • [www.fedcup.com/en/players/player.aspx?id= Профиль на сайте Кубка Федерации] (англ.)

Отрывок, характеризующий Канепи, Кайя

Князь Репнин назвал поручика Сухтелена.
Посмотрев на него, Наполеон сказал, улыбаясь:
– II est venu bien jeune se frotter a nous. [Молод же явился он состязаться с нами.]
– Молодость не мешает быть храбрым, – проговорил обрывающимся голосом Сухтелен.
– Прекрасный ответ, – сказал Наполеон. – Молодой человек, вы далеко пойдете!
Князь Андрей, для полноты трофея пленников выставленный также вперед, на глаза императору, не мог не привлечь его внимания. Наполеон, видимо, вспомнил, что он видел его на поле и, обращаясь к нему, употребил то самое наименование молодого человека – jeune homme, под которым Болконский в первый раз отразился в его памяти.
– Et vous, jeune homme? Ну, а вы, молодой человек? – обратился он к нему, – как вы себя чувствуете, mon brave?
Несмотря на то, что за пять минут перед этим князь Андрей мог сказать несколько слов солдатам, переносившим его, он теперь, прямо устремив свои глаза на Наполеона, молчал… Ему так ничтожны казались в эту минуту все интересы, занимавшие Наполеона, так мелочен казался ему сам герой его, с этим мелким тщеславием и радостью победы, в сравнении с тем высоким, справедливым и добрым небом, которое он видел и понял, – что он не мог отвечать ему.
Да и всё казалось так бесполезно и ничтожно в сравнении с тем строгим и величественным строем мысли, который вызывали в нем ослабление сил от истекшей крови, страдание и близкое ожидание смерти. Глядя в глаза Наполеону, князь Андрей думал о ничтожности величия, о ничтожности жизни, которой никто не мог понять значения, и о еще большем ничтожестве смерти, смысл которой никто не мог понять и объяснить из живущих.
Император, не дождавшись ответа, отвернулся и, отъезжая, обратился к одному из начальников:
– Пусть позаботятся об этих господах и свезут их в мой бивуак; пускай мой доктор Ларрей осмотрит их раны. До свидания, князь Репнин, – и он, тронув лошадь, галопом поехал дальше.
На лице его было сиянье самодовольства и счастия.
Солдаты, принесшие князя Андрея и снявшие с него попавшийся им золотой образок, навешенный на брата княжною Марьею, увидав ласковость, с которою обращался император с пленными, поспешили возвратить образок.
Князь Андрей не видал, кто и как надел его опять, но на груди его сверх мундира вдруг очутился образок на мелкой золотой цепочке.
«Хорошо бы это было, – подумал князь Андрей, взглянув на этот образок, который с таким чувством и благоговением навесила на него сестра, – хорошо бы это было, ежели бы всё было так ясно и просто, как оно кажется княжне Марье. Как хорошо бы было знать, где искать помощи в этой жизни и чего ждать после нее, там, за гробом! Как бы счастлив и спокоен я был, ежели бы мог сказать теперь: Господи, помилуй меня!… Но кому я скажу это! Или сила – неопределенная, непостижимая, к которой я не только не могу обращаться, но которой не могу выразить словами, – великое всё или ничего, – говорил он сам себе, – или это тот Бог, который вот здесь зашит, в этой ладонке, княжной Марьей? Ничего, ничего нет верного, кроме ничтожества всего того, что мне понятно, и величия чего то непонятного, но важнейшего!»
Носилки тронулись. При каждом толчке он опять чувствовал невыносимую боль; лихорадочное состояние усилилось, и он начинал бредить. Те мечтания об отце, жене, сестре и будущем сыне и нежность, которую он испытывал в ночь накануне сражения, фигура маленького, ничтожного Наполеона и над всем этим высокое небо, составляли главное основание его горячечных представлений.
Тихая жизнь и спокойное семейное счастие в Лысых Горах представлялись ему. Он уже наслаждался этим счастием, когда вдруг являлся маленький Напoлеон с своим безучастным, ограниченным и счастливым от несчастия других взглядом, и начинались сомнения, муки, и только небо обещало успокоение. К утру все мечтания смешались и слились в хаос и мрак беспамятства и забвения, которые гораздо вероятнее, по мнению самого Ларрея, доктора Наполеона, должны были разрешиться смертью, чем выздоровлением.
– C'est un sujet nerveux et bilieux, – сказал Ларрей, – il n'en rechappera pas. [Это человек нервный и желчный, он не выздоровеет.]
Князь Андрей, в числе других безнадежных раненых, был сдан на попечение жителей.


В начале 1806 года Николай Ростов вернулся в отпуск. Денисов ехал тоже домой в Воронеж, и Ростов уговорил его ехать с собой до Москвы и остановиться у них в доме. На предпоследней станции, встретив товарища, Денисов выпил с ним три бутылки вина и подъезжая к Москве, несмотря на ухабы дороги, не просыпался, лежа на дне перекладных саней, подле Ростова, который, по мере приближения к Москве, приходил все более и более в нетерпение.
«Скоро ли? Скоро ли? О, эти несносные улицы, лавки, калачи, фонари, извозчики!» думал Ростов, когда уже они записали свои отпуски на заставе и въехали в Москву.
– Денисов, приехали! Спит! – говорил он, всем телом подаваясь вперед, как будто он этим положением надеялся ускорить движение саней. Денисов не откликался.
– Вот он угол перекресток, где Захар извозчик стоит; вот он и Захар, и всё та же лошадь. Вот и лавочка, где пряники покупали. Скоро ли? Ну!
– К какому дому то? – спросил ямщик.
– Да вон на конце, к большому, как ты не видишь! Это наш дом, – говорил Ростов, – ведь это наш дом! Денисов! Денисов! Сейчас приедем.
Денисов поднял голову, откашлялся и ничего не ответил.
– Дмитрий, – обратился Ростов к лакею на облучке. – Ведь это у нас огонь?
– Так точно с и у папеньки в кабинете светится.
– Еще не ложились? А? как ты думаешь? Смотри же не забудь, тотчас достань мне новую венгерку, – прибавил Ростов, ощупывая новые усы. – Ну же пошел, – кричал он ямщику. – Да проснись же, Вася, – обращался он к Денисову, который опять опустил голову. – Да ну же, пошел, три целковых на водку, пошел! – закричал Ростов, когда уже сани были за три дома от подъезда. Ему казалось, что лошади не двигаются. Наконец сани взяли вправо к подъезду; над головой своей Ростов увидал знакомый карниз с отбитой штукатуркой, крыльцо, тротуарный столб. Он на ходу выскочил из саней и побежал в сени. Дом также стоял неподвижно, нерадушно, как будто ему дела не было до того, кто приехал в него. В сенях никого не было. «Боже мой! все ли благополучно?» подумал Ростов, с замиранием сердца останавливаясь на минуту и тотчас пускаясь бежать дальше по сеням и знакомым, покривившимся ступеням. Всё та же дверная ручка замка, за нечистоту которой сердилась графиня, также слабо отворялась. В передней горела одна сальная свеча.
Старик Михайла спал на ларе. Прокофий, выездной лакей, тот, который был так силен, что за задок поднимал карету, сидел и вязал из покромок лапти. Он взглянул на отворившуюся дверь, и равнодушное, сонное выражение его вдруг преобразилось в восторженно испуганное.
– Батюшки, светы! Граф молодой! – вскрикнул он, узнав молодого барина. – Что ж это? Голубчик мой! – И Прокофий, трясясь от волненья, бросился к двери в гостиную, вероятно для того, чтобы объявить, но видно опять раздумал, вернулся назад и припал к плечу молодого барина.
– Здоровы? – спросил Ростов, выдергивая у него свою руку.
– Слава Богу! Всё слава Богу! сейчас только покушали! Дай на себя посмотреть, ваше сиятельство!
– Всё совсем благополучно?
– Слава Богу, слава Богу!
Ростов, забыв совершенно о Денисове, не желая никому дать предупредить себя, скинул шубу и на цыпочках побежал в темную, большую залу. Всё то же, те же ломберные столы, та же люстра в чехле; но кто то уж видел молодого барина, и не успел он добежать до гостиной, как что то стремительно, как буря, вылетело из боковой двери и обняло и стало целовать его. Еще другое, третье такое же существо выскочило из другой, третьей двери; еще объятия, еще поцелуи, еще крики, слезы радости. Он не мог разобрать, где и кто папа, кто Наташа, кто Петя. Все кричали, говорили и целовали его в одно и то же время. Только матери не было в числе их – это он помнил.
– А я то, не знал… Николушка… друг мой!
– Вот он… наш то… Друг мой, Коля… Переменился! Нет свечей! Чаю!
– Да меня то поцелуй!
– Душенька… а меня то.
Соня, Наташа, Петя, Анна Михайловна, Вера, старый граф, обнимали его; и люди и горничные, наполнив комнаты, приговаривали и ахали.
Петя повис на его ногах. – А меня то! – кричал он. Наташа, после того, как она, пригнув его к себе, расцеловала всё его лицо, отскочила от него и держась за полу его венгерки, прыгала как коза всё на одном месте и пронзительно визжала.
Со всех сторон были блестящие слезами радости, любящие глаза, со всех сторон были губы, искавшие поцелуя.
Соня красная, как кумач, тоже держалась за его руку и вся сияла в блаженном взгляде, устремленном в его глаза, которых она ждала. Соне минуло уже 16 лет, и она была очень красива, особенно в эту минуту счастливого, восторженного оживления. Она смотрела на него, не спуская глаз, улыбаясь и задерживая дыхание. Он благодарно взглянул на нее; но всё еще ждал и искал кого то. Старая графиня еще не выходила. И вот послышались шаги в дверях. Шаги такие быстрые, что это не могли быть шаги его матери.
Но это была она в новом, незнакомом еще ему, сшитом без него платье. Все оставили его, и он побежал к ней. Когда они сошлись, она упала на его грудь рыдая. Она не могла поднять лица и только прижимала его к холодным снуркам его венгерки. Денисов, никем не замеченный, войдя в комнату, стоял тут же и, глядя на них, тер себе глаза.
– Василий Денисов, друг вашего сына, – сказал он, рекомендуясь графу, вопросительно смотревшему на него.
– Милости прошу. Знаю, знаю, – сказал граф, целуя и обнимая Денисова. – Николушка писал… Наташа, Вера, вот он Денисов.
Те же счастливые, восторженные лица обратились на мохнатую фигуру Денисова и окружили его.
– Голубчик, Денисов! – визгнула Наташа, не помнившая себя от восторга, подскочила к нему, обняла и поцеловала его. Все смутились поступком Наташи. Денисов тоже покраснел, но улыбнулся и взяв руку Наташи, поцеловал ее.
Денисова отвели в приготовленную для него комнату, а Ростовы все собрались в диванную около Николушки.
Старая графиня, не выпуская его руки, которую она всякую минуту целовала, сидела с ним рядом; остальные, столпившись вокруг них, ловили каждое его движенье, слово, взгляд, и не спускали с него восторженно влюбленных глаз. Брат и сестры спорили и перехватывали места друг у друга поближе к нему, и дрались за то, кому принести ему чай, платок, трубку.
Ростов был очень счастлив любовью, которую ему выказывали; но первая минута его встречи была так блаженна, что теперешнего его счастия ему казалось мало, и он всё ждал чего то еще, и еще, и еще.
На другое утро приезжие спали с дороги до 10 го часа.
В предшествующей комнате валялись сабли, сумки, ташки, раскрытые чемоданы, грязные сапоги. Вычищенные две пары со шпорами были только что поставлены у стенки. Слуги приносили умывальники, горячую воду для бритья и вычищенные платья. Пахло табаком и мужчинами.
– Гей, Г'ишка, т'убку! – крикнул хриплый голос Васьки Денисова. – Ростов, вставай!
Ростов, протирая слипавшиеся глаза, поднял спутанную голову с жаркой подушки.
– А что поздно? – Поздно, 10 й час, – отвечал Наташин голос, и в соседней комнате послышалось шуршанье крахмаленных платьев, шопот и смех девичьих голосов, и в чуть растворенную дверь мелькнуло что то голубое, ленты, черные волоса и веселые лица. Это была Наташа с Соней и Петей, которые пришли наведаться, не встал ли.
– Николенька, вставай! – опять послышался голос Наташи у двери.
– Сейчас!
В это время Петя, в первой комнате, увидав и схватив сабли, и испытывая тот восторг, который испытывают мальчики, при виде воинственного старшего брата, и забыв, что сестрам неприлично видеть раздетых мужчин, отворил дверь.
– Это твоя сабля? – кричал он. Девочки отскочили. Денисов с испуганными глазами спрятал свои мохнатые ноги в одеяло, оглядываясь за помощью на товарища. Дверь пропустила Петю и опять затворилась. За дверью послышался смех.
– Николенька, выходи в халате, – проговорил голос Наташи.
– Это твоя сабля? – спросил Петя, – или это ваша? – с подобострастным уважением обратился он к усатому, черному Денисову.
Ростов поспешно обулся, надел халат и вышел. Наташа надела один сапог с шпорой и влезала в другой. Соня кружилась и только что хотела раздуть платье и присесть, когда он вышел. Обе были в одинаковых, новеньких, голубых платьях – свежие, румяные, веселые. Соня убежала, а Наташа, взяв брата под руку, повела его в диванную, и у них начался разговор. Они не успевали спрашивать друг друга и отвечать на вопросы о тысячах мелочей, которые могли интересовать только их одних. Наташа смеялась при всяком слове, которое он говорил и которое она говорила, не потому, чтобы было смешно то, что они говорили, но потому, что ей было весело и она не в силах была удерживать своей радости, выражавшейся смехом.
– Ах, как хорошо, отлично! – приговаривала она ко всему. Ростов почувствовал, как под влиянием жарких лучей любви, в первый раз через полтора года, на душе его и на лице распускалась та детская улыбка, которою он ни разу не улыбался с тех пор, как выехал из дома.
– Нет, послушай, – сказала она, – ты теперь совсем мужчина? Я ужасно рада, что ты мой брат. – Она тронула его усы. – Мне хочется знать, какие вы мужчины? Такие ли, как мы? Нет?
– Отчего Соня убежала? – спрашивал Ростов.
– Да. Это еще целая история! Как ты будешь говорить с Соней? Ты или вы?
– Как случится, – сказал Ростов.
– Говори ей вы, пожалуйста, я тебе после скажу.
– Да что же?
– Ну я теперь скажу. Ты знаешь, что Соня мой друг, такой друг, что я руку сожгу для нее. Вот посмотри. – Она засучила свой кисейный рукав и показала на своей длинной, худой и нежной ручке под плечом, гораздо выше локтя (в том месте, которое закрыто бывает и бальными платьями) красную метину.
– Это я сожгла, чтобы доказать ей любовь. Просто линейку разожгла на огне, да и прижала.
Сидя в своей прежней классной комнате, на диване с подушечками на ручках, и глядя в эти отчаянно оживленные глаза Наташи, Ростов опять вошел в тот свой семейный, детский мир, который не имел ни для кого никакого смысла, кроме как для него, но который доставлял ему одни из лучших наслаждений в жизни; и сожжение руки линейкой, для показания любви, показалось ему не бесполезно: он понимал и не удивлялся этому.
– Так что же? только? – спросил он.
– Ну так дружны, так дружны! Это что, глупости – линейкой; но мы навсегда друзья. Она кого полюбит, так навсегда; а я этого не понимаю, я забуду сейчас.
– Ну так что же?
– Да, так она любит меня и тебя. – Наташа вдруг покраснела, – ну ты помнишь, перед отъездом… Так она говорит, что ты это всё забудь… Она сказала: я буду любить его всегда, а он пускай будет свободен. Ведь правда, что это отлично, благородно! – Да, да? очень благородно? да? – спрашивала Наташа так серьезно и взволнованно, что видно было, что то, что она говорила теперь, она прежде говорила со слезами.
Ростов задумался.
– Я ни в чем не беру назад своего слова, – сказал он. – И потом, Соня такая прелесть, что какой же дурак станет отказываться от своего счастия?
– Нет, нет, – закричала Наташа. – Мы про это уже с нею говорили. Мы знали, что ты это скажешь. Но это нельзя, потому что, понимаешь, ежели ты так говоришь – считаешь себя связанным словом, то выходит, что она как будто нарочно это сказала. Выходит, что ты всё таки насильно на ней женишься, и выходит совсем не то.
Ростов видел, что всё это было хорошо придумано ими. Соня и вчера поразила его своей красотой. Нынче, увидав ее мельком, она ему показалась еще лучше. Она была прелестная 16 тилетняя девочка, очевидно страстно его любящая (в этом он не сомневался ни на минуту). Отчего же ему было не любить ее теперь, и не жениться даже, думал Ростов, но теперь столько еще других радостей и занятий! «Да, они это прекрасно придумали», подумал он, «надо оставаться свободным».
– Ну и прекрасно, – сказал он, – после поговорим. Ах как я тебе рад! – прибавил он.
– Ну, а что же ты, Борису не изменила? – спросил брат.
– Вот глупости! – смеясь крикнула Наташа. – Ни об нем и ни о ком я не думаю и знать не хочу.
– Вот как! Так ты что же?
– Я? – переспросила Наташа, и счастливая улыбка осветила ее лицо. – Ты видел Duport'a?
– Нет.
– Знаменитого Дюпора, танцовщика не видал? Ну так ты не поймешь. Я вот что такое. – Наташа взяла, округлив руки, свою юбку, как танцуют, отбежала несколько шагов, перевернулась, сделала антраша, побила ножкой об ножку и, став на самые кончики носков, прошла несколько шагов.
– Ведь стою? ведь вот, – говорила она; но не удержалась на цыпочках. – Так вот я что такое! Никогда ни за кого не пойду замуж, а пойду в танцовщицы. Только никому не говори.
Ростов так громко и весело захохотал, что Денисову из своей комнаты стало завидно, и Наташа не могла удержаться, засмеялась с ним вместе. – Нет, ведь хорошо? – всё говорила она.
– Хорошо, за Бориса уже не хочешь выходить замуж?
Наташа вспыхнула. – Я не хочу ни за кого замуж итти. Я ему то же самое скажу, когда увижу.
– Вот как! – сказал Ростов.
– Ну, да, это всё пустяки, – продолжала болтать Наташа. – А что Денисов хороший? – спросила она.
– Хороший.
– Ну и прощай, одевайся. Он страшный, Денисов?
– Отчего страшный? – спросил Nicolas. – Нет. Васька славный.
– Ты его Васькой зовешь – странно. А, что он очень хорош?
– Очень хорош.
– Ну, приходи скорей чай пить. Все вместе.
И Наташа встала на цыпочках и прошлась из комнаты так, как делают танцовщицы, но улыбаясь так, как только улыбаются счастливые 15 летние девочки. Встретившись в гостиной с Соней, Ростов покраснел. Он не знал, как обойтись с ней. Вчера они поцеловались в первую минуту радости свидания, но нынче они чувствовали, что нельзя было этого сделать; он чувствовал, что все, и мать и сестры, смотрели на него вопросительно и от него ожидали, как он поведет себя с нею. Он поцеловал ее руку и назвал ее вы – Соня . Но глаза их, встретившись, сказали друг другу «ты» и нежно поцеловались. Она просила своим взглядом у него прощения за то, что в посольстве Наташи она смела напомнить ему о его обещании и благодарила его за его любовь. Он своим взглядом благодарил ее за предложение свободы и говорил, что так ли, иначе ли, он никогда не перестанет любить ее, потому что нельзя не любить ее.
– Как однако странно, – сказала Вера, выбрав общую минуту молчания, – что Соня с Николенькой теперь встретились на вы и как чужие. – Замечание Веры было справедливо, как и все ее замечания; но как и от большей части ее замечаний всем сделалось неловко, и не только Соня, Николай и Наташа, но и старая графиня, которая боялась этой любви сына к Соне, могущей лишить его блестящей партии, тоже покраснела, как девочка. Денисов, к удивлению Ростова, в новом мундире, напомаженный и надушенный, явился в гостиную таким же щеголем, каким он был в сражениях, и таким любезным с дамами и кавалерами, каким Ростов никак не ожидал его видеть.


Вернувшись в Москву из армии, Николай Ростов был принят домашними как лучший сын, герой и ненаглядный Николушка; родными – как милый, приятный и почтительный молодой человек; знакомыми – как красивый гусарский поручик, ловкий танцор и один из лучших женихов Москвы.
Знакомство у Ростовых была вся Москва; денег в нынешний год у старого графа было достаточно, потому что были перезаложены все имения, и потому Николушка, заведя своего собственного рысака и самые модные рейтузы, особенные, каких ни у кого еще в Москве не было, и сапоги, самые модные, с самыми острыми носками и маленькими серебряными шпорами, проводил время очень весело. Ростов, вернувшись домой, испытал приятное чувство после некоторого промежутка времени примеривания себя к старым условиям жизни. Ему казалось, что он очень возмужал и вырос. Отчаяние за невыдержанный из закона Божьего экзамен, занимание денег у Гаврилы на извозчика, тайные поцелуи с Соней, он про всё это вспоминал, как про ребячество, от которого он неизмеримо был далек теперь. Теперь он – гусарский поручик в серебряном ментике, с солдатским Георгием, готовит своего рысака на бег, вместе с известными охотниками, пожилыми, почтенными. У него знакомая дама на бульваре, к которой он ездит вечером. Он дирижировал мазурку на бале у Архаровых, разговаривал о войне с фельдмаршалом Каменским, бывал в английском клубе, и был на ты с одним сорокалетним полковником, с которым познакомил его Денисов.
Страсть его к государю несколько ослабела в Москве, так как он за это время не видал его. Но он часто рассказывал о государе, о своей любви к нему, давая чувствовать, что он еще не всё рассказывает, что что то еще есть в его чувстве к государю, что не может быть всем понятно; и от всей души разделял общее в то время в Москве чувство обожания к императору Александру Павловичу, которому в Москве в то время было дано наименование ангела во плоти.
В это короткое пребывание Ростова в Москве, до отъезда в армию, он не сблизился, а напротив разошелся с Соней. Она была очень хороша, мила, и, очевидно, страстно влюблена в него; но он был в той поре молодости, когда кажется так много дела, что некогда этим заниматься, и молодой человек боится связываться – дорожит своей свободой, которая ему нужна на многое другое. Когда он думал о Соне в это новое пребывание в Москве, он говорил себе: Э! еще много, много таких будет и есть там, где то, мне еще неизвестных. Еще успею, когда захочу, заняться и любовью, а теперь некогда. Кроме того, ему казалось что то унизительное для своего мужества в женском обществе. Он ездил на балы и в женское общество, притворяясь, что делал это против воли. Бега, английский клуб, кутеж с Денисовым, поездка туда – это было другое дело: это было прилично молодцу гусару.
В начале марта, старый граф Илья Андреич Ростов был озабочен устройством обеда в английском клубе для приема князя Багратиона.
Граф в халате ходил по зале, отдавая приказания клубному эконому и знаменитому Феоктисту, старшему повару английского клуба, о спарже, свежих огурцах, землянике, теленке и рыбе для обеда князя Багратиона. Граф, со дня основания клуба, был его членом и старшиною. Ему было поручено от клуба устройство торжества для Багратиона, потому что редко кто умел так на широкую руку, хлебосольно устроить пир, особенно потому, что редко кто умел и хотел приложить свои деньги, если они понадобятся на устройство пира. Повар и эконом клуба с веселыми лицами слушали приказания графа, потому что они знали, что ни при ком, как при нем, нельзя было лучше поживиться на обеде, который стоил несколько тысяч.
– Так смотри же, гребешков, гребешков в тортю положи, знаешь! – Холодных стало быть три?… – спрашивал повар. Граф задумался. – Нельзя меньше, три… майонез раз, – сказал он, загибая палец…
– Так прикажете стерлядей больших взять? – спросил эконом. – Что ж делать, возьми, коли не уступают. Да, батюшка ты мой, я было и забыл. Ведь надо еще другую антре на стол. Ах, отцы мои! – Он схватился за голову. – Да кто же мне цветы привезет?
– Митинька! А Митинька! Скачи ты, Митинька, в подмосковную, – обратился он к вошедшему на его зов управляющему, – скачи ты в подмосковную и вели ты сейчас нарядить барщину Максимке садовнику. Скажи, чтобы все оранжереи сюда волок, укутывал бы войлоками. Да чтобы мне двести горшков тут к пятнице были.
Отдав еще и еще разные приказания, он вышел было отдохнуть к графинюшке, но вспомнил еще нужное, вернулся сам, вернул повара и эконома и опять стал приказывать. В дверях послышалась легкая, мужская походка, бряцанье шпор, и красивый, румяный, с чернеющимися усиками, видимо отдохнувший и выхолившийся на спокойном житье в Москве, вошел молодой граф.
– Ах, братец мой! Голова кругом идет, – сказал старик, как бы стыдясь, улыбаясь перед сыном. – Хоть вот ты бы помог! Надо ведь еще песенников. Музыка у меня есть, да цыган что ли позвать? Ваша братия военные это любят.
– Право, папенька, я думаю, князь Багратион, когда готовился к Шенграбенскому сражению, меньше хлопотал, чем вы теперь, – сказал сын, улыбаясь.
Старый граф притворился рассерженным. – Да, ты толкуй, ты попробуй!
И граф обратился к повару, который с умным и почтенным лицом, наблюдательно и ласково поглядывал на отца и сына.
– Какова молодежь то, а, Феоктист? – сказал он, – смеется над нашим братом стариками.
– Что ж, ваше сиятельство, им бы только покушать хорошо, а как всё собрать да сервировать , это не их дело.
– Так, так, – закричал граф, и весело схватив сына за обе руки, закричал: – Так вот же что, попался ты мне! Возьми ты сейчас сани парные и ступай ты к Безухову, и скажи, что граф, мол, Илья Андреич прислали просить у вас земляники и ананасов свежих. Больше ни у кого не достанешь. Самого то нет, так ты зайди, княжнам скажи, и оттуда, вот что, поезжай ты на Разгуляй – Ипатка кучер знает – найди ты там Ильюшку цыгана, вот что у графа Орлова тогда плясал, помнишь, в белом казакине, и притащи ты его сюда, ко мне.
– И с цыганками его сюда привести? – спросил Николай смеясь. – Ну, ну!…
В это время неслышными шагами, с деловым, озабоченным и вместе христиански кротким видом, никогда не покидавшим ее, вошла в комнату Анна Михайловна. Несмотря на то, что каждый день Анна Михайловна заставала графа в халате, всякий раз он конфузился при ней и просил извинения за свой костюм.
– Ничего, граф, голубчик, – сказала она, кротко закрывая глаза. – А к Безухому я съезжу, – сказала она. – Пьер приехал, и теперь мы всё достанем, граф, из его оранжерей. Мне и нужно было видеть его. Он мне прислал письмо от Бориса. Слава Богу, Боря теперь при штабе.
Граф обрадовался, что Анна Михайловна брала одну часть его поручений, и велел ей заложить маленькую карету.
– Вы Безухову скажите, чтоб он приезжал. Я его запишу. Что он с женой? – спросил он.
Анна Михайловна завела глаза, и на лице ее выразилась глубокая скорбь…


Источник — «http://wiki-org.ru/wiki/index.php?title=Канепи,_Кайя&oldid=79585451»