Как был завоёван Запад
Как был завоёван Запад | |
How The West Was Won | |
Жанр |
эпический вестерн |
---|---|
Режиссёр | |
Продюсер | |
Автор сценария | |
Оператор | |
Композитор | |
Кинокомпания |
MGM |
Длительность |
162 мин. |
Бюджет |
15 млн $ |
Страна | |
Год | |
IMDb | |
«Как был завоёван Запад» (англ. How The West Was Won) — эпический трёхчасовой вестерн, снятый в непривычном для зрительского глаза панорамном формате Cinerama. Премьера состоялась в 1962 году. Поставлен режиссёрами Джоном Фордом (эпизод «Гражданская война»), Генри Хэтэуэем (эпизоды «Реки», «Равнины» и «Преступники») и Джорджем Маршаллом (эпизод «Железная дорога»). Некоторые дополнительные сцены были сняты Ричардом Торпом.
В ролях — ведущие голливудские звёзды того времени. Восемь номинаций на премию «Оскар», в том числе как лучшему фильму года, три из которых оказались победными — за оригинальный сценарий Джеймса Уэбба, звук и монтаж. В 1997 году был внесён в Национальный реестр фильмов США, обладая «культурной, исторической или эстетической» значимостью.
Содержание
Сюжет
В фильме показана жизнь и судьба нескольких поколений переселенцев, которые отправились жить на Дикий Запад. Действие фильма происходит на протяжении более пятидесяти лет, начиная с тридцатых годов XIX века. На примере судьбы членов одной семьи показана история Дикого Запада и Америки в целом. Фильм состоит из пяти частей, следующих в хронологическом порядке. Каждая часть начинается с закадрового вступления (голос Спенсера Трейси).
Реки
Траппер Лайнус Ролингс (Джеймс Стюарт) плывёт в Питтсбург, чтобы продать шкуры бобров, когда встречает группу переселенцев во главе с Зебулоном Прескоттом (Карл Молден), направляющихся на Запад по реке Огайо. Старшая дочь Зебулона Ив (Кэрролл Бейкер) и Лайнус влюбляются друг в друга, но Лайнус не готов к оседлой жизни.
Лайнус останавливается на торговом посту, который содержит клан речных пиратов во главе с «полковником» Хокинсом (Уолтер Бреннан). Дочь Хокинса Дора (Бриджид Бэзлен) пытается убить Лайнуса, но он остаётся жив и помогает группе Прескотта спастись от пиратов.
Поселенцы продолжают путь по реке, но при прохождении порогов Зебулон и его жена погибают. Лайнус возвращается к Ив, и они основывают ферму на месте гибели Зебулона. Младшая дочь Зебулона Лилит (Дебби Рейнольдс) хочет вернуться на Восток.
Равнины
Лилит работает танцовщицей в Сент-Луисе. Она привлекает внимание профессионального игрока Клива Ван Вейлена (Грегори Пек). Лилит узнаёт, что получила в наследство золотой рудник в Калифорнии, и хочет ехать туда с караваном переселенцев. Клив подслушивает разговор о наследстве и присоединяется к каравану. В пути Клив и погонщик фургона Роджер Морган (Роберт Престон) ухаживают за Лилит.
Сумев спастись после нападения шайеннов, Клив и Лилит добираются до рудника и узнают, что золота в нём больше нет. Они расстаются, и каждый возвращается к своим прежним занятиям.
Позднее Лилит становится певицей на речном пароходе, на котором плывёт и Клив. Он бросает игру в покер и предлагает Лилит ехать вместе с ним в Сан-Франциско, где есть возможность быстро разбогатеть. Она соглашается.
Гражданская война
В США начинается Гражданская война. Семья Лайнуса и Ив живёт на ферме в Огайо. Сначала на войну уходит Лайнус, затем, вопреки желанию матери, старший сын Лайнуса и Ив — Зеб (Джордж Пеппард). Зеб участвует в жестокой битве при Шайло и понимает, что война выглядит иначе, чем он представлял. Зеб не знает, что в этой битве погиб его отец. Случайно он подслушивает разговор генералов Улисса Гранта (Гарри Морган) и Уильяма Шермана (Джон Уэйн) и спасает жизнь Гранта.
Когда война заканчивается, Зеб возвращается на ферму и узнаёт, что его мать умерла. Он оставляет ферму брату и уезжает дальше на Запад.
Железная дорога
Идёт строительство трансконтинентальной железной дороги: с запада на восток прокладывают дорогу Сентрал Пасифик, с востока на запад — дорогу Юнион Пасифик. Зеб в чине лейтенанта армии США пытается сохранить мир между индейцами арапахо и строителями. Ему помогает охотник на бизонов Джетро Стюарт (Генри Фонда), старый друг Лайнуса.
Когда руководитель строительства Майк Кинг (Ричард Уидмарк) нарушает условия мира, арапахо начинают войну. Не желая воевать с индейцами, Зеб уходит в отставку и уезжает в Аризону.
Преступники
В Сан-Франциско овдовевшая Лилит продаёт имущество. Она отправляется в Аризону на своё ранчо.
Зеб (теперь маршал) со своей женой Джули (Кэролин Джонс) и детьми встречают Лилит на станции в Голд-Сити. Туда же прибывает старый враг Зеба, преступник Чарли Гант (Элай Уоллак). Гант угрожает семье Зеба, и Зеб просит помощи своего друга Лу Рэмси (Ли Джей Кобб), маршала Голд-Сити. Банда Ганта хочет ограбить поезд, везущий золото, но там их поджидают Зеб и Рэмси. В конце Лилит и семья Зеба уезжают в свой новый дом.
В коротком эпилоге показаны Лос-Анджелес и Сан-Франциско начала 1960-х, в том числе четырёхуровневая автомобильная развязка в Лос-Анджелесе и мост «Золотые ворота».
В ролях
- Дебби Рейнольдс — Лилит Прескотт
- Джордж Пеппард — Зеб Ролингс
- Кэрролл Бейкер — Ив Прескотт Ролингс
- Джеймс Стюарт — Лайнус Ролингс
- Грегори Пек — Клив Ван Вейлен
- Генри Фонда — Джетро Стюарт
- Ли Джей Кобб — Лу Рэмси
- Кэролин Джонс — Джули Ролингс
- Карл Молден — Зебулон Прескотт
- Гарри Морган — генерал Улисс Грант
- Роберт Престон — Роджер Морган
- Илай Уоллак — Чарли Гант
- Джон Уэйн — генерал Уильям Шерман
- Ричард Уидмарк — Майк Кинг
- Телма Риттер — Агата Клегг
- Бриджит Бэзлен — Дора Хокинс
- Уолтер Бреннан — Джеб Хокинс
- Дэвид Брайен — адвокат Лилит
- Энди Дивайн — капрал Питерсон
- Рэймонд Мэсси — президент Авраам Линкольн
- Агнес Мурхед — Ребекка Прескотт
- Расс Тэблин — дезертир войск Конфедерации
- Ли Ван Клиф — речной пират (в титрах не указан)
- Гарри Дин Стэнтон — член банды Ганта (в титрах не указан)
Закадровый голос в начале каждой части принадлежит Спенсеру Трейси.
Съёмки
Сценарий Джеймса Уэбба был основан на цикле статей, опубликованном в журнале Life. Писатель Луис Ламур на базе сценария написал одноимённый роман.
«Как был завоёван Запад» стал одним из двух полнометражных фильмов, снятых с использованием панорамной технологии Cinerama на трёх киноплёнках. Качество изображения при демонстрации в кинотеатрах «Синерама» было отличным, но до 2008 года попытки перевести фильм в другие форматы, использующие одну киноплёнку, были технически несовершенны.
Для телеканала ABC был снят одноимённый сериал, который транслировался в 1976—1979 годах.
Саундтрек
Диск 1
- 01 — Overture
- 02 — Main Title
- 03 — This Is The West
- 04 — The Erie Canal
- 05 — Two Hearts On A Tree
- 06 — Shenadoah
- 07 — First Meeting
- 08 — First Kiss
- 09 — The Morning After
- 10 — The River Pirates
- 11 — Godspeed Eve
- 12 — The Burial
- 13 — Wagon Train Forward
- 14 — Sit Down Sister
- 15 — Wanderin'
- 16 — The Jump Off Point
- 17 — Cleve Van Valen
- 18 — Poor Wayfarin' Stranger
- 19 — Raise A Ruckus Tonight
- 20 — Come Share My Life
- 21 — Cheyennes
- 22 — Careless Love
- 23 — Gold Claim
- 24 — What Was Your Name In The States
- 25 — He’s Gone Away
- 26 — A Home In The Meadow
- 27 — Marriage Proposal
Диск 2
- 01 — Entr’acte
- 02 — Mr. Lincoln
- 03 — He’s Linus' Boy
- 04 — I’m Sad And I’m Lonely
- 05 — When Johny Comes Marching Home
- 06 — Zeb’s Return
- 07 — The Pony Express
- 08 — A Railroader’s Bride I’ll Be
- 09 — Workin'
- 10 — The Jugglers
- 11 — No Goodbye
- 12 — Zeb And Jethro
- 13 — Buffalo Stampede
- 14 — Climb A Higher Hill
- 15 — The Van Valen Auction
- 16 — Gant
- 17 — No Goodbye
- 18 — Celebration
- 19 — Finale
- 20 — Finale Ultimo
- 21 — Exit Music
- 22 — Miss Baily’s Ghost
- 23 — A Home In The Meadow
- 24 — When I Was Single
- 25 — Shenandoah
- 26 — Rock Of Ages
- 27 — The Erie Canal
- 28 — Wait For The Hoedown
- 29 — First Meeting
- 30 — No Goodbye
- 31 — A Home In The Meadow
Награды и признание
- В 1964 году фильм получил три премии «Оскар»: за лучший оригинальный сценарий (Джеймс Р. Уэбб), лучший монтаж (Гарольд Ф. Кресс) и лучший звук (Франклин Милтон). Кроме того, лента получила пять номинаций на эту премию: лучший фильм (Бернард Смит), лучшая операторская работа в цветном фильме (Уильям Дэниелс, Милтон Краснер, Чарльз Лэнг, Джозеф Лашелль), лучшая музыка (Альфред Ньюман, Кен Дарби), лучшая работа художника и декоратора в цветном фильме (Джордж Дэвис, Уильям Феррари, Эддисон Хер, Генри Грейс, Дон Гринвуд мл., Джек Миллс), лучшая работа художника по костюмам в цветном фильме (Уолтер Планкетт).
- В 1997 году фильм был включён в Национальный реестр фильмов Библиотеки Конгресса США.
- В списке лучших музыкальных композиций в американских фильмах по версии Американского института кино картина заняла 25-е место.
- На сайте Rotten Tomatoes фильм имеет рейтинг 93 %.
Галерея
- Debbie Reynolds Auction - James Stewart, George Peppard, and Gregory Peck costumes from "How the West Was Won".jpg
Костюмы героев Стюарта, Пеппарда и Пека на аукционе в Лос-Анджелесе
- Westwon trailer Stewart.png
Джеймс Стюарт
- Westwon trailer Fonda.png
Генри Фонда
- Westwon trailer Peck.png
Грегори Пек
- Westwon trailer Wayne.png
Джон Уэйн
- Westwon trailer Baker.png
Кэрол Бейкер
- Westwon trailer Brennan Bazlen.png
Уолтер Бреннан и Бриджид Бэзлен
- Westwon trailer Cobb.png
Ли Дж. Кобб
- Westwon trailer Jones.png
Кэролин Джонс
- Westwon trailer Malden Moorehead.png
Карл Молден и Агнес Мурхед
- Westwon trailer Peppard.png
Джордж Пеппард
- Westwon trailer Preston.png
Роберт Престон
- Westwon trailer Reynolds.png
Дебби Рейнольдс
- Westwon trailer Ritter.png
Телма Риттер
- Westwon trailer Wallach.png
Илай Уоллак
- Westwon trailer Widmark.png
Ричард Уидмарк
Напишите отзыв о статье "Как был завоёван Запад"
Ссылки
- «Как был завоёван Запад» (англ.) на сайте Internet Movie Database
- [www.allmovie.com/movie/v23458 Как был завоёван Запад] (англ.) на сайте allmovie
- [www.film.ru/afisha/movie.asp?vg=90516 «Как был завоёван Запад» на сайте «Film.ru»]
|
Отрывок, характеризующий Как был завоёван Запад
Княжна Марья сидела одна в своей комнате, прислушиваясь к звукам дома, изредка отворяя дверь, когда проходили мимо, и приглядываясь к тому, что происходило в коридоре. Несколько женщин тихими шагами проходили туда и оттуда, оглядывались на княжну и отворачивались от нее. Она не смела спрашивать, затворяла дверь, возвращалась к себе, и то садилась в свое кресло, то бралась за молитвенник, то становилась на колена пред киотом. К несчастию и удивлению своему, она чувствовала, что молитва не утишала ее волнения. Вдруг дверь ее комнаты тихо отворилась и на пороге ее показалась повязанная платком ее старая няня Прасковья Савишна, почти никогда, вследствие запрещения князя,не входившая к ней в комнату.– С тобой, Машенька, пришла посидеть, – сказала няня, – да вот княжовы свечи венчальные перед угодником зажечь принесла, мой ангел, – сказала она вздохнув.
– Ах как я рада, няня.
– Бог милостив, голубка. – Няня зажгла перед киотом обвитые золотом свечи и с чулком села у двери. Княжна Марья взяла книгу и стала читать. Только когда слышались шаги или голоса, княжна испуганно, вопросительно, а няня успокоительно смотрели друг на друга. Во всех концах дома было разлито и владело всеми то же чувство, которое испытывала княжна Марья, сидя в своей комнате. По поверью, что чем меньше людей знает о страданиях родильницы, тем меньше она страдает, все старались притвориться незнающими; никто не говорил об этом, но во всех людях, кроме обычной степенности и почтительности хороших манер, царствовавших в доме князя, видна была одна какая то общая забота, смягченность сердца и сознание чего то великого, непостижимого, совершающегося в эту минуту.
В большой девичьей не слышно было смеха. В официантской все люди сидели и молчали, на готове чего то. На дворне жгли лучины и свечи и не спали. Старый князь, ступая на пятку, ходил по кабинету и послал Тихона к Марье Богдановне спросить: что? – Только скажи: князь приказал спросить что? и приди скажи, что она скажет.
– Доложи князю, что роды начались, – сказала Марья Богдановна, значительно посмотрев на посланного. Тихон пошел и доложил князю.
– Хорошо, – сказал князь, затворяя за собою дверь, и Тихон не слыхал более ни малейшего звука в кабинете. Немного погодя, Тихон вошел в кабинет, как будто для того, чтобы поправить свечи. Увидав, что князь лежал на диване, Тихон посмотрел на князя, на его расстроенное лицо, покачал головой, молча приблизился к нему и, поцеловав его в плечо, вышел, не поправив свечей и не сказав, зачем он приходил. Таинство торжественнейшее в мире продолжало совершаться. Прошел вечер, наступила ночь. И чувство ожидания и смягчения сердечного перед непостижимым не падало, а возвышалось. Никто не спал.
Была одна из тех мартовских ночей, когда зима как будто хочет взять свое и высыпает с отчаянной злобой свои последние снега и бураны. Навстречу немца доктора из Москвы, которого ждали каждую минуту и за которым была выслана подстава на большую дорогу, к повороту на проселок, были высланы верховые с фонарями, чтобы проводить его по ухабам и зажорам.
Княжна Марья уже давно оставила книгу: она сидела молча, устремив лучистые глаза на сморщенное, до малейших подробностей знакомое, лицо няни: на прядку седых волос, выбившуюся из под платка, на висящий мешочек кожи под подбородком.
Няня Савишна, с чулком в руках, тихим голосом рассказывала, сама не слыша и не понимая своих слов, сотни раз рассказанное о том, как покойница княгиня в Кишиневе рожала княжну Марью, с крестьянской бабой молдаванкой, вместо бабушки.
– Бог помилует, никогда дохтура не нужны, – говорила она. Вдруг порыв ветра налег на одну из выставленных рам комнаты (по воле князя всегда с жаворонками выставлялось по одной раме в каждой комнате) и, отбив плохо задвинутую задвижку, затрепал штофной гардиной, и пахнув холодом, снегом, задул свечу. Княжна Марья вздрогнула; няня, положив чулок, подошла к окну и высунувшись стала ловить откинутую раму. Холодный ветер трепал концами ее платка и седыми, выбившимися прядями волос.
– Княжна, матушка, едут по прешпекту кто то! – сказала она, держа раму и не затворяя ее. – С фонарями, должно, дохтур…
– Ах Боже мой! Слава Богу! – сказала княжна Марья, – надо пойти встретить его: он не знает по русски.
Княжна Марья накинула шаль и побежала навстречу ехавшим. Когда она проходила переднюю, она в окно видела, что какой то экипаж и фонари стояли у подъезда. Она вышла на лестницу. На столбике перил стояла сальная свеча и текла от ветра. Официант Филипп, с испуганным лицом и с другой свечей в руке, стоял ниже, на первой площадке лестницы. Еще пониже, за поворотом, по лестнице, слышны были подвигавшиеся шаги в теплых сапогах. И какой то знакомый, как показалось княжне Марье, голос, говорил что то.
– Слава Богу! – сказал голос. – А батюшка?
– Почивать легли, – отвечал голос дворецкого Демьяна, бывшего уже внизу.
Потом еще что то сказал голос, что то ответил Демьян, и шаги в теплых сапогах стали быстрее приближаться по невидному повороту лестницы. «Это Андрей! – подумала княжна Марья. Нет, это не может быть, это было бы слишком необыкновенно», подумала она, и в ту же минуту, как она думала это, на площадке, на которой стоял официант со свечой, показались лицо и фигура князя Андрея в шубе с воротником, обсыпанным снегом. Да, это был он, но бледный и худой, и с измененным, странно смягченным, но тревожным выражением лица. Он вошел на лестницу и обнял сестру.
– Вы не получили моего письма? – спросил он, и не дожидаясь ответа, которого бы он и не получил, потому что княжна не могла говорить, он вернулся, и с акушером, который вошел вслед за ним (он съехался с ним на последней станции), быстрыми шагами опять вошел на лестницу и опять обнял сестру. – Какая судьба! – проговорил он, – Маша милая – и, скинув шубу и сапоги, пошел на половину княгини.
Маленькая княгиня лежала на подушках, в белом чепчике. (Страдания только что отпустили ее.) Черные волосы прядями вились у ее воспаленных, вспотевших щек; румяный, прелестный ротик с губкой, покрытой черными волосиками, был раскрыт, и она радостно улыбалась. Князь Андрей вошел в комнату и остановился перед ней, у изножья дивана, на котором она лежала. Блестящие глаза, смотревшие детски, испуганно и взволнованно, остановились на нем, не изменяя выражения. «Я вас всех люблю, я никому зла не делала, за что я страдаю? помогите мне», говорило ее выражение. Она видела мужа, но не понимала значения его появления теперь перед нею. Князь Андрей обошел диван и в лоб поцеловал ее.
– Душенька моя, – сказал он: слово, которое никогда не говорил ей. – Бог милостив. – Она вопросительно, детски укоризненно посмотрела на него.
– Я от тебя ждала помощи, и ничего, ничего, и ты тоже! – сказали ее глаза. Она не удивилась, что он приехал; она не поняла того, что он приехал. Его приезд не имел никакого отношения до ее страданий и облегчения их. Муки вновь начались, и Марья Богдановна посоветовала князю Андрею выйти из комнаты.
Акушер вошел в комнату. Князь Андрей вышел и, встретив княжну Марью, опять подошел к ней. Они шопотом заговорили, но всякую минуту разговор замолкал. Они ждали и прислушивались.
– Allez, mon ami, [Иди, мой друг,] – сказала княжна Марья. Князь Андрей опять пошел к жене, и в соседней комнате сел дожидаясь. Какая то женщина вышла из ее комнаты с испуганным лицом и смутилась, увидав князя Андрея. Он закрыл лицо руками и просидел так несколько минут. Жалкие, беспомощно животные стоны слышались из за двери. Князь Андрей встал, подошел к двери и хотел отворить ее. Дверь держал кто то.
– Нельзя, нельзя! – проговорил оттуда испуганный голос. – Он стал ходить по комнате. Крики замолкли, еще прошло несколько секунд. Вдруг страшный крик – не ее крик, она не могла так кричать, – раздался в соседней комнате. Князь Андрей подбежал к двери; крик замолк, послышался крик ребенка.
«Зачем принесли туда ребенка? подумал в первую секунду князь Андрей. Ребенок? Какой?… Зачем там ребенок? Или это родился ребенок?» Когда он вдруг понял всё радостное значение этого крика, слезы задушили его, и он, облокотившись обеими руками на подоконник, всхлипывая, заплакал, как плачут дети. Дверь отворилась. Доктор, с засученными рукавами рубашки, без сюртука, бледный и с трясущейся челюстью, вышел из комнаты. Князь Андрей обратился к нему, но доктор растерянно взглянул на него и, ни слова не сказав, прошел мимо. Женщина выбежала и, увидав князя Андрея, замялась на пороге. Он вошел в комнату жены. Она мертвая лежала в том же положении, в котором он видел ее пять минут тому назад, и то же выражение, несмотря на остановившиеся глаза и на бледность щек, было на этом прелестном, детском личике с губкой, покрытой черными волосиками.
«Я вас всех люблю и никому дурного не делала, и что вы со мной сделали?» говорило ее прелестное, жалкое, мертвое лицо. В углу комнаты хрюкнуло и пискнуло что то маленькое, красное в белых трясущихся руках Марьи Богдановны.
Через два часа после этого князь Андрей тихими шагами вошел в кабинет к отцу. Старик всё уже знал. Он стоял у самой двери, и, как только она отворилась, старик молча старческими, жесткими руками, как тисками, обхватил шею сына и зарыдал как ребенок.
Через три дня отпевали маленькую княгиню, и, прощаясь с нею, князь Андрей взошел на ступени гроба. И в гробу было то же лицо, хотя и с закрытыми глазами. «Ах, что вы со мной сделали?» всё говорило оно, и князь Андрей почувствовал, что в душе его оторвалось что то, что он виноват в вине, которую ему не поправить и не забыть. Он не мог плакать. Старик тоже вошел и поцеловал ее восковую ручку, спокойно и высоко лежащую на другой, и ему ее лицо сказало: «Ах, что и за что вы это со мной сделали?» И старик сердито отвернулся, увидав это лицо.
Еще через пять дней крестили молодого князя Николая Андреича. Мамушка подбородком придерживала пеленки, в то время, как гусиным перышком священник мазал сморщенные красные ладонки и ступеньки мальчика.
Крестный отец дед, боясь уронить, вздрагивая, носил младенца вокруг жестяной помятой купели и передавал его крестной матери, княжне Марье. Князь Андрей, замирая от страха, чтоб не утопили ребенка, сидел в другой комнате, ожидая окончания таинства. Он радостно взглянул на ребенка, когда ему вынесла его нянюшка, и одобрительно кивнул головой, когда нянюшка сообщила ему, что брошенный в купель вощечок с волосками не потонул, а поплыл по купели.
Участие Ростова в дуэли Долохова с Безуховым было замято стараниями старого графа, и Ростов вместо того, чтобы быть разжалованным, как он ожидал, был определен адъютантом к московскому генерал губернатору. Вследствие этого он не мог ехать в деревню со всем семейством, а оставался при своей новой должности всё лето в Москве. Долохов выздоровел, и Ростов особенно сдружился с ним в это время его выздоровления. Долохов больной лежал у матери, страстно и нежно любившей его. Старушка Марья Ивановна, полюбившая Ростова за его дружбу к Феде, часто говорила ему про своего сына.