Калаберда, Вячеслав Леонидович

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Вячеслав Леонидович Калаберда
Основная информация
Дата рождения

7 ноября 1946(1946-11-07)

Место рождения

Калач (город),
Воронежская область, РСФСР

Дата смерти

11 февраля 2014(2014-02-11) (67 лет)

Место смерти

Петрозаводск, Республика Карелия

Страна

СССР СССР
Россия Россия

Профессии

педагог

Награды

Вячеслав Леонидович Калаберда́ (1946—2014) — музыкальный педагог, профессор, Заслуженный деятель искусств Карельской АССР (1989), Заслуженный деятель искусств Российской Федерации (2007).[1]





Биография

В 1964 году окончил Воронежское музыкальное училище.

После окончания в 1968 году Ленинградской государственной консерватории по классу баяна (преподаватель П. И. Говорушко) направлен преподавателем кафедры народных инструментов в Петрозаводский филиал Ленинградской государственной консерватории.

В 1974 году окончил ассистентуру при Ленинградской государственной консерватории.

В 1977—1997 годах — директор, затем первый ректор Петрозаводской государственной консерватории.

Инициатор создания в консерватории кафедры музыки финно-угорских народов (ныне Академия музыки финно-угорских народов) и курса актёров Национального театра Республики Карелия.

С 1997 года — заведующий кафедрой музыки финно-угорских народов Петрозаводской государственной консерватории, профессор по кафедре народных инструментов.

Являлся членом Ассоциации концертных деятелей России, председателем Карельского отделения Российского Фонда культуры (1988—1997).

Скончался скоропостижно 11 февраля 2014 года.

Публикации

  • Проблемы и парадоксы эволюции русских народных инструментов в XX веке. — СПб., 2000
  • Кафедра музыки финно-угорских народов: Десятилетний опыт // Актуальные проблемы национального музыкального образования. — Петрозаводск, 2004
  • Обработка как жанр художественного самовыражения и передачи традиции в этнической музыке // Этническая музыка и XXI век. Материалы всероссийской научной конференции, 25-28 октября 2007 г. — Петрозаводск.: ПетрГУ. 2007. — С.31-34
  • О формировании системы музыкального этнообразования в Карелии // Художественное образование в местах компактного проживания финно-угорских народов. — Петрозаводск.: ПетрГу. 2008. — С. 5-8
  • О развитии этнокультурного образования в условиях консерватории // Север в традиционных культурах и профессиональных композиторских школах. — Петрозаводск.: ПетрГУ. 2012. — С.28-35
  • Финно-угорская Музыкальная Академия (Кафедра музыки финно-угорских народов Петрозаводской государственной консерватории): десятилетний опыт становления // Музыкальное финно-угроведение. Актуальные проблемы национального музыкального образования. — Петрозаводск.: ПетрГУ. 2005. — С.7-10
  • «Карельский» период в творчестве Альбина Репникова // Альбин Репников. Музыка на века. — Петрозаводск.: Verso. 2010. — С.97-101
  • О создании факультета этнического искусства финно-угорских народов в Петрозаводской государственной консерватории им. А. К. Глазунова // Этническая культура и XXI век. — Петрозаводск.: ПетрГУ. 2012. — С. 5-8

Напишите отзыв о статье "Калаберда, Вячеслав Леонидович"

Примечания

  1. Карелия: энциклопедия: в 3 т. / гл. ред. А. Ф. Титов. Т. 2: К — П. — Петрозаводск: ИД «ПетроПресс», 2009. С. 6 — 464 с.: ил., карт. ISBN 978-5-8430-0125-4 (т. 2)

Ссылки

  • [enc-dic.com/enc_biography/Kalaberda-vjacheslav-leonidovich-111145.html Калаберда В. Л.]
  • [mincultrk.ru/presscentr/novosti/novosti_ministerstva/ushel_iz_zhizni_zasluzhennyj_deyatel_iskusstv_rossijskoj_federacii_i_respubliki_kareliya_vyacheslav_leonidovich_kalaberda/ Ушёл из жизни В. Л. Калаберда]
  • [petrozavodsk.rfn.ru/rnews.html?id=1546551 Скончался профессор Петрозаводской консерватории Вячеслав Калаберда]

Отрывок, характеризующий Калаберда, Вячеслав Леонидович

– Ну, а мальчик что?
– Весенний то? Он там, в сенцах, завалился. Со страху спится. Уж рад то был.
Долго после этого Петя молчал, прислушиваясь к звукам. В темноте послышались шаги и показалась черная фигура.
– Что точишь? – спросил человек, подходя к фуре.
– А вот барину наточить саблю.
– Хорошее дело, – сказал человек, который показался Пете гусаром. – У вас, что ли, чашка осталась?
– А вон у колеса.
Гусар взял чашку.
– Небось скоро свет, – проговорил он, зевая, и прошел куда то.
Петя должен бы был знать, что он в лесу, в партии Денисова, в версте от дороги, что он сидит на фуре, отбитой у французов, около которой привязаны лошади, что под ним сидит казак Лихачев и натачивает ему саблю, что большое черное пятно направо – караулка, и красное яркое пятно внизу налево – догоравший костер, что человек, приходивший за чашкой, – гусар, который хотел пить; но он ничего не знал и не хотел знать этого. Он был в волшебном царстве, в котором ничего не было похожего на действительность. Большое черное пятно, может быть, точно была караулка, а может быть, была пещера, которая вела в самую глубь земли. Красное пятно, может быть, был огонь, а может быть – глаз огромного чудовища. Может быть, он точно сидит теперь на фуре, а очень может быть, что он сидит не на фуре, а на страшно высокой башне, с которой ежели упасть, то лететь бы до земли целый день, целый месяц – все лететь и никогда не долетишь. Может быть, что под фурой сидит просто казак Лихачев, а очень может быть, что это – самый добрый, храбрый, самый чудесный, самый превосходный человек на свете, которого никто не знает. Может быть, это точно проходил гусар за водой и пошел в лощину, а может быть, он только что исчез из виду и совсем исчез, и его не было.
Что бы ни увидал теперь Петя, ничто бы не удивило его. Он был в волшебном царстве, в котором все было возможно.
Он поглядел на небо. И небо было такое же волшебное, как и земля. На небе расчищало, и над вершинами дерев быстро бежали облака, как будто открывая звезды. Иногда казалось, что на небе расчищало и показывалось черное, чистое небо. Иногда казалось, что эти черные пятна были тучки. Иногда казалось, что небо высоко, высоко поднимается над головой; иногда небо спускалось совсем, так что рукой можно было достать его.
Петя стал закрывать глаза и покачиваться.
Капли капали. Шел тихий говор. Лошади заржали и подрались. Храпел кто то.
– Ожиг, жиг, ожиг, жиг… – свистела натачиваемая сабля. И вдруг Петя услыхал стройный хор музыки, игравшей какой то неизвестный, торжественно сладкий гимн. Петя был музыкален, так же как Наташа, и больше Николая, но он никогда не учился музыке, не думал о музыке, и потому мотивы, неожиданно приходившие ему в голову, были для него особенно новы и привлекательны. Музыка играла все слышнее и слышнее. Напев разрастался, переходил из одного инструмента в другой. Происходило то, что называется фугой, хотя Петя не имел ни малейшего понятия о том, что такое фуга. Каждый инструмент, то похожий на скрипку, то на трубы – но лучше и чище, чем скрипки и трубы, – каждый инструмент играл свое и, не доиграв еще мотива, сливался с другим, начинавшим почти то же, и с третьим, и с четвертым, и все они сливались в одно и опять разбегались, и опять сливались то в торжественно церковное, то в ярко блестящее и победное.
«Ах, да, ведь это я во сне, – качнувшись наперед, сказал себе Петя. – Это у меня в ушах. А может быть, это моя музыка. Ну, опять. Валяй моя музыка! Ну!..»
Он закрыл глаза. И с разных сторон, как будто издалека, затрепетали звуки, стали слаживаться, разбегаться, сливаться, и опять все соединилось в тот же сладкий и торжественный гимн. «Ах, это прелесть что такое! Сколько хочу и как хочу», – сказал себе Петя. Он попробовал руководить этим огромным хором инструментов.
«Ну, тише, тише, замирайте теперь. – И звуки слушались его. – Ну, теперь полнее, веселее. Еще, еще радостнее. – И из неизвестной глубины поднимались усиливающиеся, торжественные звуки. – Ну, голоса, приставайте!» – приказал Петя. И сначала издалека послышались голоса мужские, потом женские. Голоса росли, росли в равномерном торжественном усилии. Пете страшно и радостно было внимать их необычайной красоте.