Каламата

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Город
Каламата
греч. Καλαμάτα
Страна
Греция
Периферия
Пелопоннес
Ном
Координаты
Внутреннее деление
14 районов
Димарх (мэр)
Никас Панайотис (Νίκας Παναγιώτης).
Официальный язык
Население
69 849 человек (2011)
Национальный состав
греки
Конфессиональный состав
православные
Часовой пояс
Телефонный код
+30 27210
Почтовый индекс
24100
Автомобильный код
KM

Калама́та — город в Греции, на юго-западе Пелопоннеса, столица нома Мессения и порт на юге материковой Греции. Население — 69 849 жителей в соответствии с переписью 2011 года. Расположен в 255 км от Афин, в 215 км от Патр и в 715 от Салоник. В городе преобладает средиземноморский климат с жарким летом и мягкой зимой.





История

История Каламаты теряется в глубине веков. Ещё во времена Гомера в этом месте находился город Фарес (Φαρρές), примерно там сегодня находится замок, построенный франками. Имя городу было дано по названию древнего византийского монастыря — Παναγία την Καλομάτα, но впоследствии буква омикрон (ο) была заменена буквой альфа (α). Так получилось современное название города.

Каламата не была важным городом в Древней Греции, так как находилась под властью Спарты с VIII века до н. э. до середины IV века до н. э. Она прославляется после четвёртого крестового похода (1204 г. н. э.), когда переходит к франкам. Когда же здесь начинается строительство замка — начинается экономическое процветание города.

С 1459 года город под властью венецианцев.

В 1715 году передан туркам.

Лишь в 1821 году город заняли греческие ополченцы. Важнейшая дата в истории города — 23 марта 1821 года — освобождение Каламаты от турецких агрессоров. В этот день Колокотронис (Κολοκοτρώνης), Мавромихалис (Μαυρομιχάλης), Папафлессас (Παπαφλέσσας) и Никитарас (Νικηταράς) вступили в город как освободители. Из Каламаты восстание распространилось на всю Грецию.

В конце XIX века ведется постройка порта Каламаты — залога экономического процветания города. Однако в 1920 году начинается период спада развития города, продолжающийся по сей день.

В сентябре 1986 года город потрясли два мощных землетрясения, которые унесли много жизней. Тем не менее, город быстро отстроился заново.

Написание названия

В «Энциклопедии Брокгауза» по слову «Каламата» находится только биография итальянского гравёра Л. Каламата. Но статья о греческом городе Каламата, тем не менее, есть. Помещена она под ошибочным написанием названия (видимо, опечатка), которое нигде более не встречается:

Каламага (Kalamä) — греч. гор. в Мессинии, на р. Недан, 7609 жит. Табак, фрукты, шелк; мореходство. В XIII в. сильная крепость, переходившая из рук в руки; в 1821 г. один из первых городов, освобожденных восстанием; в 1825 г. разрушен турками, но опять восстановлен[1].

Во всех статьях Большой Советской энциклопедии город называется Калáме:

Калáме (Kalámai), город и порт в Греции, на Ю. полуострова Пелопоннес, на берегу залива Месиниакос Ионического моря. Административный центр нома Месиния. 39,3 тыс. жителей (1971). Текстильная, преимущественно шёлковая, пищевая промышленность. Рыболовство.

Город сегодня

Каламата — второй по величине город Пелопоннеса после Патр. Является важным административным, экономическим и торговым центром региона и столицей нома Мессения. В городе открыты несколько факультетов Университета Пелопоннеса. Также есть множество спортивных сооружений. И, наконец, новая современная больница.

Достопримечательности

Каламата — это город, где можно найти множество интересных и важных достопримечательностей: Церковь Святых Апостолов — символ города, малые византийские церкви X века н. э. Замок, построенный франками, с которого видна панорама всего города. Железнодорожный парк, расположенный к югу от центра города, с открытым здесь железнодорожным музеем — крупнейшим в Греции и удостоенным Премии Европейской комиссии. В музее Бенаки хранятся важные археологические находки Мессении со времен бронзового века до римских времен. Военный музей Каламаты содержит множество образцов оружия и военного обмундирования греков различных периодов. В городе действует также «Муниципальная галерея» и «Галерея современного греческого искусства», где собрано около 500 экспонатов и фольклорный музей. Народная библиотека работает с 1962 года и содержит более 80000 экземпляров книг и более 50000 газет с XIX века по сегодняшний день.

Экономика

Каламата является важным финансовым центром Пелопоннеса. Её экономика базируется главным образом на сельском хозяйстве, выделяется из которого производство оливок и оливкового масла. Кроме того, в регионе выращивают инжир и многие овощи. Производят изюм. Промышленность представлена переработкой сельскохозяйственной продукции.

Транспорт

Каламата связана с Триполи и, в конечном счёте, с Афинами дорогой, которая сегодня находится в очень хорошем состоянии. Строительство Восточно-Пелопоннеской автомагистрали, а точнее — участка Коринф-Триполи-Каламата, значительно улучшило качество дороги. С запада Каламата связана с Пиргосом и Патрами. Также Каламата была связана железной дорогой с Патрами и Афинами. В городе есть аэропорт, находящийся в 7 километрах к западу. Из порта летом отходят паромы на остров Китира и Крит.

Культура

В городе есть консерватория, школа танца. Много художников, которые известны как в городе, так и по всей Греции. Активно развивается сотрудничество с зарубежными странами в области культуры. В городе проводится Международный фестиваль танца.

Спорт

В городе организован футбольный клуб Каламата. Есть Национальный стадион и Мессенский стадион, каждый вместительностью около 5000 зрителей. Работает гимназия «Τέντα».

Мессинский заплыв

Каждый год, в конце Августа, морской клуб Каламаты [NOK], организовывает международный марафонский заплыв Мессинского залива, от Каламаты до Корони — дистанция 30 км.

Персоналии

К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)
  • Григориос Дикеос, он же Папафлессас (греч. Γρηγόριος Δικαίος (Παπαφλέσσας)). Герой освободительной войны 1821—29 годов. Погиб как новый Леонид вместе с 400 соратниками, сражаясь против египетско-турецкого корпуса Ибрагима в сражении при Маньаки.
  • Кумундурос, Александрос (греч. Αλέξανδρος Κουμουνδούρος), премьер-министр Греции в XIX веке;
  • Мария Полидури (греч. Μαρία Πολυδούρη), поэтесса
  • Николаос Политис греч. Νικόλαος Πολίτης), краевед
  • Отонеос, Николаос (греч. Νικόλαος Οθωναίος 1877—1949) — греческий художник конца 19-го — начала 20-го веков.
  • Митралексис, Маринос (греч. Μαρίνος Μητραλέξης, 1920—1948) — греческий военный лётчик времён Второй мировой войны. 2 ноября 1940 года в воздушном бою обрубил винтом хвост итальянскому бомбардировщику.
  • Георгиос Гениматас (греч. Γιώργος Γεννηματάς), политик.
  • Теодорос Ксидиас (греч. Θοδωρής Ξυδιάς), композитор.
  • Яннис Пулопулос (греч. Γιάννης Πουλόπουλος), певец.
  • Василис Константакопулос (греч. Βασίλης Κωνσταντακόπουλος), меценат.
  • Мария Каллас (греч. Μαρία Κάλλας), оперная дива.
  • Кристи Стасинопулу (греч. Κρίστη Στασινοπούλου), певица.
  • Панос Михалопулос (греч. Πάνος Μιχαλόπουλος), актёр.
  • Юлика Скафида (греч. Γιούλικα Σκαφιδά), актриса.
  • Тассос Алевизос (греч. Τάσσος (Αλεβίζος)).
  • Кики Димула (греч. Κική Δημουλά), поэтесса.
  • Антонис Самарас (греч. Αντώνης Σαμαράς), политик.
  • Yanni, композитор.
  • Деспина Стилианопулу (греч. Δέσποινα Στυλιανοπούλου), актриса.
  • Федон Георгитсис (греч. Φαίδων Γεωργίτσης), актёр.
  • Костас Каррас (греч. Κώστας Καρράς), актёр.
  • Иоаннис Харалампопулос (греч. Ιωάννης Χαραλαμπόπουλος), политик.
  • Яннис Коцирас (греч. Γιάννης Κότσιρας), певец.
  • Сокра́тис Папастато́пулос (греч. Σωκράτης Παπασταθόπουλος; 9 июня 1988, Каламата) — греческий футболист, защитник «Вердера» и сборной Греции.

Породненные города

Напишите отзыв о статье "Каламата"

Примечания


Отрывок, характеризующий Каламата

Князь Андрей всегда особенно оживлялся, когда ему приходилось руководить молодого человека и помогать ему в светском успехе. Под предлогом этой помощи другому, которую он по гордости никогда не принял бы для себя, он находился вблизи той среды, которая давала успех и которая притягивала его к себе. Он весьма охотно взялся за Бориса и пошел с ним к князю Долгорукову.
Было уже поздно вечером, когда они взошли в Ольмюцкий дворец, занимаемый императорами и их приближенными.
В этот самый день был военный совет, на котором участвовали все члены гофкригсрата и оба императора. На совете, в противность мнения стариков – Кутузова и князя Шварцернберга, было решено немедленно наступать и дать генеральное сражение Бонапарту. Военный совет только что кончился, когда князь Андрей, сопутствуемый Борисом, пришел во дворец отыскивать князя Долгорукова. Еще все лица главной квартиры находились под обаянием сегодняшнего, победоносного для партии молодых, военного совета. Голоса медлителей, советовавших ожидать еще чего то не наступая, так единодушно были заглушены и доводы их опровергнуты несомненными доказательствами выгод наступления, что то, о чем толковалось в совете, будущее сражение и, без сомнения, победа, казались уже не будущим, а прошедшим. Все выгоды были на нашей стороне. Огромные силы, без сомнения, превосходившие силы Наполеона, были стянуты в одно место; войска были одушевлены присутствием императоров и рвались в дело; стратегический пункт, на котором приходилось действовать, был до малейших подробностей известен австрийскому генералу Вейротеру, руководившему войска (как бы счастливая случайность сделала то, что австрийские войска в прошлом году были на маневрах именно на тех полях, на которых теперь предстояло сразиться с французом); до малейших подробностей была известна и передана на картах предлежащая местность, и Бонапарте, видимо, ослабленный, ничего не предпринимал.
Долгоруков, один из самых горячих сторонников наступления, только что вернулся из совета, усталый, измученный, но оживленный и гордый одержанной победой. Князь Андрей представил покровительствуемого им офицера, но князь Долгоруков, учтиво и крепко пожав ему руку, ничего не сказал Борису и, очевидно не в силах удержаться от высказывания тех мыслей, которые сильнее всего занимали его в эту минуту, по французски обратился к князю Андрею.
– Ну, мой милый, какое мы выдержали сражение! Дай Бог только, чтобы то, которое будет следствием его, было бы столь же победоносно. Однако, мой милый, – говорил он отрывочно и оживленно, – я должен признать свою вину перед австрийцами и в особенности перед Вейротером. Что за точность, что за подробность, что за знание местности, что за предвидение всех возможностей, всех условий, всех малейших подробностей! Нет, мой милый, выгодней тех условий, в которых мы находимся, нельзя ничего нарочно выдумать. Соединение австрийской отчетливости с русской храбростию – чего ж вы хотите еще?
– Так наступление окончательно решено? – сказал Болконский.
– И знаете ли, мой милый, мне кажется, что решительно Буонапарте потерял свою латынь. Вы знаете, что нынче получено от него письмо к императору. – Долгоруков улыбнулся значительно.
– Вот как! Что ж он пишет? – спросил Болконский.
– Что он может писать? Традиридира и т. п., всё только с целью выиграть время. Я вам говорю, что он у нас в руках; это верно! Но что забавнее всего, – сказал он, вдруг добродушно засмеявшись, – это то, что никак не могли придумать, как ему адресовать ответ? Ежели не консулу, само собою разумеется не императору, то генералу Буонапарту, как мне казалось.
– Но между тем, чтобы не признавать императором, и тем, чтобы называть генералом Буонапарте, есть разница, – сказал Болконский.
– В том то и дело, – смеясь и перебивая, быстро говорил Долгоруков. – Вы знаете Билибина, он очень умный человек, он предлагал адресовать: «узурпатору и врагу человеческого рода».
Долгоруков весело захохотал.
– Не более того? – заметил Болконский.
– Но всё таки Билибин нашел серьезный титул адреса. И остроумный и умный человек.
– Как же?
– Главе французского правительства, au chef du gouverienement francais, – серьезно и с удовольствием сказал князь Долгоруков. – Не правда ли, что хорошо?
– Хорошо, но очень не понравится ему, – заметил Болконский.
– О, и очень! Мой брат знает его: он не раз обедал у него, у теперешнего императора, в Париже и говорил мне, что он не видал более утонченного и хитрого дипломата: знаете, соединение французской ловкости и итальянского актерства? Вы знаете его анекдоты с графом Марковым? Только один граф Марков умел с ним обращаться. Вы знаете историю платка? Это прелесть!
И словоохотливый Долгоруков, обращаясь то к Борису, то к князю Андрею, рассказал, как Бонапарт, желая испытать Маркова, нашего посланника, нарочно уронил перед ним платок и остановился, глядя на него, ожидая, вероятно, услуги от Маркова и как, Марков тотчас же уронил рядом свой платок и поднял свой, не поднимая платка Бонапарта.
– Charmant, [Очаровательно,] – сказал Болконский, – но вот что, князь, я пришел к вам просителем за этого молодого человека. Видите ли что?…
Но князь Андрей не успел докончить, как в комнату вошел адъютант, который звал князя Долгорукова к императору.
– Ах, какая досада! – сказал Долгоруков, поспешно вставая и пожимая руки князя Андрея и Бориса. – Вы знаете, я очень рад сделать всё, что от меня зависит, и для вас и для этого милого молодого человека. – Он еще раз пожал руку Бориса с выражением добродушного, искреннего и оживленного легкомыслия. – Но вы видите… до другого раза!
Бориса волновала мысль о той близости к высшей власти, в которой он в эту минуту чувствовал себя. Он сознавал себя здесь в соприкосновении с теми пружинами, которые руководили всеми теми громадными движениями масс, которых он в своем полку чувствовал себя маленькою, покорною и ничтожной» частью. Они вышли в коридор вслед за князем Долгоруковым и встретили выходившего (из той двери комнаты государя, в которую вошел Долгоруков) невысокого человека в штатском платье, с умным лицом и резкой чертой выставленной вперед челюсти, которая, не портя его, придавала ему особенную живость и изворотливость выражения. Этот невысокий человек кивнул, как своему, Долгорукому и пристально холодным взглядом стал вглядываться в князя Андрея, идя прямо на него и видимо, ожидая, чтобы князь Андрей поклонился ему или дал дорогу. Князь Андрей не сделал ни того, ни другого; в лице его выразилась злоба, и молодой человек, отвернувшись, прошел стороной коридора.
– Кто это? – спросил Борис.
– Это один из самых замечательнейших, но неприятнейших мне людей. Это министр иностранных дел, князь Адам Чарторижский.
– Вот эти люди, – сказал Болконский со вздохом, который он не мог подавить, в то время как они выходили из дворца, – вот эти то люди решают судьбы народов.
На другой день войска выступили в поход, и Борис не успел до самого Аустерлицкого сражения побывать ни у Болконского, ни у Долгорукова и остался еще на время в Измайловском полку.


На заре 16 числа эскадрон Денисова, в котором служил Николай Ростов, и который был в отряде князя Багратиона, двинулся с ночлега в дело, как говорили, и, пройдя около версты позади других колонн, был остановлен на большой дороге. Ростов видел, как мимо его прошли вперед казаки, 1 й и 2 й эскадрон гусар, пехотные батальоны с артиллерией и проехали генералы Багратион и Долгоруков с адъютантами. Весь страх, который он, как и прежде, испытывал перед делом; вся внутренняя борьба, посредством которой он преодолевал этот страх; все его мечтания о том, как он по гусарски отличится в этом деле, – пропали даром. Эскадрон их был оставлен в резерве, и Николай Ростов скучно и тоскливо провел этот день. В 9 м часу утра он услыхал пальбу впереди себя, крики ура, видел привозимых назад раненых (их было немного) и, наконец, видел, как в середине сотни казаков провели целый отряд французских кавалеристов. Очевидно, дело было кончено, и дело было, очевидно небольшое, но счастливое. Проходившие назад солдаты и офицеры рассказывали о блестящей победе, о занятии города Вишау и взятии в плен целого французского эскадрона. День был ясный, солнечный, после сильного ночного заморозка, и веселый блеск осеннего дня совпадал с известием о победе, которое передавали не только рассказы участвовавших в нем, но и радостное выражение лиц солдат, офицеров, генералов и адъютантов, ехавших туда и оттуда мимо Ростова. Тем больнее щемило сердце Николая, напрасно перестрадавшего весь страх, предшествующий сражению, и пробывшего этот веселый день в бездействии.
– Ростов, иди сюда, выпьем с горя! – крикнул Денисов, усевшись на краю дороги перед фляжкой и закуской.
Офицеры собрались кружком, закусывая и разговаривая, около погребца Денисова.
– Вот еще одного ведут! – сказал один из офицеров, указывая на французского пленного драгуна, которого вели пешком два казака.
Один из них вел в поводу взятую у пленного рослую и красивую французскую лошадь.
– Продай лошадь! – крикнул Денисов казаку.
– Изволь, ваше благородие…