Каландаришвили, Нестор Александрович

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Нестор Александрович Каландаришвили
Прозвище

Дед, Нестор

Награды и премии

Нестор Александрович Каландаришвили (26 июня [8 июля1876, Кутаисская губерния — 6 марта 1922, Якутск) — революционный деятель, анархист, один из руководителей партизанского движения в Восточной Сибири во время гражданской войны.





Биография

До 1892 года учился в Кутаисской гимназии, потом в Тифлисской учительской семинарии. С 1895 года по 1897 год служит в армии. После армии продолжает учёбу в семинарии.

С 1903 года в партии эсеров. Участвовал в Гурийском крестьянском восстании 1905—1906 годов, в 1907-м был арестован и находился в заключении в Сибири до февраля 1917-го. В 1917 году примыкал к партии анархистов-коммунистов. Создал в Иркутске эскадрон анархистов.

С февраля по июль 1918 года командовал отрядами войск Центросибири. Партийная кличка — Дед. В начале октября 1918 года был разгромлен под Троицкосавском (Кяхтой)[1]. С отрядом в 800 человек и 12 пулеметов двинулся вдоль границы с Монголией к Хатвылу (монгольское поселение в 300 верстах от границы).

В марте 1919 года Иркутский комитет РКП(б) установил связь с Каландаришвили и предложил ему сотрудничество. В начале Дед отказывался, но Комитет предложил обеспечение отряда средствами, вооружением и людьми. Каландаришвили согласился с предложенными условиями. Отряду был предложен план действий на участке железной дороги от Байкала до станции Зима.

Весной и летом 1919 года отряд Каландаришвили базировался в 70 верстах западнее Иркутска и действовал в бассейне реки Китой. Летом 1919 года отряд пустил под откос 8 эшелонов и уничтожил железнодорожный мост через реку Китой. Колчаковцы назначили за голову Каландаришвили награду в 40 тысяч рублей.

В сентябре 1919 года отряд переместился на север от Иркутска, на правый берег Ангары. Партизаны освободили часть заключенных Александровского каторжного централа. С декабря 1919 года по февраль 1920 года командовал отрядами Верхоленского партизанского фронта. В начале января 1920 года участвовал в установлении Советской власти в Иркутске. В марте-апреле 1920 года командовал Верхоленской группой советских войск, с мая 1920 года командовал кавалерийскими частями в НРА ДВР.

В августе 1920 года был представителем МИД ДВР при Китайской военной миссии в Москве. С октября 1920 года в ДВР, командовал корейскими отрядами Дальнего Востока, с декабря 1920 года — командующий войсками Якутской области и Северного края.

В 1921 году вступил в Коммунистическую партию. В январе 1922 года с отрядом в 300 человек выехал на ликвидацию отрядов якутских повстанцев, попал в засаду на Хахсытской протоке и был убит в 33 км от Якутска.

Похоронен 2 апреля 1922 года в Якутске. 17 сентября 1922 года был перезахоронен в Иркутске на Иерусалимском кладбище. Могила Нестора Каландаришвили является памятником истории местного значения[2].

Существуют версии, что засада на штаб Каландаришвили была организована проякутски настроенными местными большевиками[3].

Награды

Орден Красного Знамени (1922).

Память

В искусстве

Напишите отзыв о статье "Каландаришвили, Нестор Александрович"

Примечания

  1. К ликвидации большевиков // Прибайкальская жизнь, № 56, 29 октября 1918 года, стр.3
  2. [irkutskmemorial.ru/mogila-kalandarishvili-na-yavljaetsja-pamjatnikom-istorii-mestnogo-znachenija-0 Мемориальные доски и памятники Иркутска]
  3. Макаров Г. По следам тектюрской трагедии // Якутия. — 1992. — 6 марта.

Литература

  • Шли дивизии вперед (1919—1921): НРА в освобождении Забайкалья: Сборник документов. — Иркутск, 1987. — Т. 3.
  • Василевский В. И. Революция и Гражданская война в Забайкалье: Краткий биографический указатель. — Чита, 1989.
  • Солодянкин А. Г. Коммунисты Иркутска в борьбе с колчаковщиной. — Иркутск, 1960.

Отрывок, характеризующий Каландаришвили, Нестор Александрович

Князь Василий сидел на кресле, в своей фамильярной позе, высоко заложив ногу на ногу. Щеки его сильно перепрыгивали и, опустившись, казались толще внизу; но он имел вид человека, мало занятого разговором двух дам.
– Voyons, ma bonne Анна Михайловна, laissez faire Catiche. [Оставьте Катю делать, что она знает.] Вы знаете, как граф ее любит.
– Я и не знаю, что в этой бумаге, – говорила княжна, обращаясь к князю Василью и указывая на мозаиковый портфель, который она держала в руках. – Я знаю только, что настоящее завещание у него в бюро, а это забытая бумага…
Она хотела обойти Анну Михайловну, но Анна Михайловна, подпрыгнув, опять загородила ей дорогу.
– Я знаю, милая, добрая княжна, – сказала Анна Михайловна, хватаясь рукой за портфель и так крепко, что видно было, она не скоро его пустит. – Милая княжна, я вас прошу, я вас умоляю, пожалейте его. Je vous en conjure… [Умоляю вас…]
Княжна молчала. Слышны были только звуки усилий борьбы зa портфель. Видно было, что ежели она заговорит, то заговорит не лестно для Анны Михайловны. Анна Михайловна держала крепко, но, несмотря на то, голос ее удерживал всю свою сладкую тягучесть и мягкость.
– Пьер, подойдите сюда, мой друг. Я думаю, что он не лишний в родственном совете: не правда ли, князь?
– Что же вы молчите, mon cousin? – вдруг вскрикнула княжна так громко, что в гостиной услыхали и испугались ее голоса. – Что вы молчите, когда здесь Бог знает кто позволяет себе вмешиваться и делать сцены на пороге комнаты умирающего. Интриганка! – прошептала она злобно и дернула портфель изо всей силы.
Но Анна Михайловна сделала несколько шагов, чтобы не отстать от портфеля, и перехватила руку.
– Oh! – сказал князь Василий укоризненно и удивленно. Он встал. – C'est ridicule. Voyons, [Это смешно. Ну, же,] пустите. Я вам говорю.
Княжна пустила.
– И вы!
Анна Михайловна не послушалась его.
– Пустите, я вам говорю. Я беру всё на себя. Я пойду и спрошу его. Я… довольно вам этого.
– Mais, mon prince, [Но, князь,] – говорила Анна Михайловна, – после такого великого таинства дайте ему минуту покоя. Вот, Пьер, скажите ваше мнение, – обратилась она к молодому человеку, который, вплоть подойдя к ним, удивленно смотрел на озлобленное, потерявшее всё приличие лицо княжны и на перепрыгивающие щеки князя Василья.
– Помните, что вы будете отвечать за все последствия, – строго сказал князь Василий, – вы не знаете, что вы делаете.
– Мерзкая женщина! – вскрикнула княжна, неожиданно бросаясь на Анну Михайловну и вырывая портфель.
Князь Василий опустил голову и развел руками.
В эту минуту дверь, та страшная дверь, на которую так долго смотрел Пьер и которая так тихо отворялась, быстро, с шумом откинулась, стукнув об стену, и средняя княжна выбежала оттуда и всплеснула руками.
– Что вы делаете! – отчаянно проговорила она. – II s'en va et vous me laissez seule. [Он умирает, а вы меня оставляете одну.]
Старшая княжна выронила портфель. Анна Михайловна быстро нагнулась и, подхватив спорную вещь, побежала в спальню. Старшая княжна и князь Василий, опомнившись, пошли за ней. Через несколько минут первая вышла оттуда старшая княжна с бледным и сухим лицом и прикушенною нижнею губой. При виде Пьера лицо ее выразило неудержимую злобу.
– Да, радуйтесь теперь, – сказала она, – вы этого ждали.
И, зарыдав, она закрыла лицо платком и выбежала из комнаты.
За княжной вышел князь Василий. Он, шатаясь, дошел до дивана, на котором сидел Пьер, и упал на него, закрыв глаза рукой. Пьер заметил, что он был бледен и что нижняя челюсть его прыгала и тряслась, как в лихорадочной дрожи.
– Ах, мой друг! – сказал он, взяв Пьера за локоть; и в голосе его была искренность и слабость, которых Пьер никогда прежде не замечал в нем. – Сколько мы грешим, сколько мы обманываем, и всё для чего? Мне шестой десяток, мой друг… Ведь мне… Всё кончится смертью, всё. Смерть ужасна. – Он заплакал.
Анна Михайловна вышла последняя. Она подошла к Пьеру тихими, медленными шагами.
– Пьер!… – сказала она.
Пьер вопросительно смотрел на нее. Она поцеловала в лоб молодого человека, увлажая его слезами. Она помолчала.
– II n'est plus… [Его не стало…]
Пьер смотрел на нее через очки.
– Allons, je vous reconduirai. Tachez de pleurer. Rien ne soulage, comme les larmes. [Пойдемте, я вас провожу. Старайтесь плакать: ничто так не облегчает, как слезы.]
Она провела его в темную гостиную и Пьер рад был, что никто там не видел его лица. Анна Михайловна ушла от него, и когда она вернулась, он, подложив под голову руку, спал крепким сном.
На другое утро Анна Михайловна говорила Пьеру:
– Oui, mon cher, c'est une grande perte pour nous tous. Je ne parle pas de vous. Mais Dieu vous soutndra, vous etes jeune et vous voila a la tete d'une immense fortune, je l'espere. Le testament n'a pas ete encore ouvert. Je vous connais assez pour savoir que cela ne vous tourienera pas la tete, mais cela vous impose des devoirs, et il faut etre homme. [Да, мой друг, это великая потеря для всех нас, не говоря о вас. Но Бог вас поддержит, вы молоды, и вот вы теперь, надеюсь, обладатель огромного богатства. Завещание еще не вскрыто. Я довольно вас знаю и уверена, что это не вскружит вам голову; но это налагает на вас обязанности; и надо быть мужчиной.]