Калатрава, Сантьяго

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Сантьяго Калатрава Вальс
Santiago Calatrava Valls
Дата рождения:

28 июля 1951(1951-07-28) (72 года)

Место рождения:

Валенсия, Испания

Сантьяго Калатрава Вальс (исп. Santiago Calatrava Valls; род. 28 июля 1951, Валенсия) — испанский архитектор и скульптор, автор многих футуристических построек в разных странах мира. Его эстетику иногда определяют как «био-тек».





Биография

Калатрава родился 28 июля 1951 года в Валенсии. Занимался в Школе архитектуры и в Школе искусств и ремёсел в родном городе. Окончив образование в 1975 году, устроился на работу в Швейцарскую высшую техническую школу Цюриха (известную также как ETH, или ETHZ) в Цюрихе, где получил диплом инженера.

В своем творчестве Калатрава испытал влияние Ле Корбюзье. В 1981 году Калатрава открыл свою мастерскую в Цюрихе, причем работал и как архитектор, и как инженер. Его первым проектом стал ангар завода компании Jakem в швейцарском Мунхвиллене (1983—1985). В 1989 году открыл филиал своего бюро в Париже.

В 2012 году в Государственном Эрмитаже прошла персональная выставка Калатравы, ставшая самой посещаемой архитектурной выставкой 2012 года в мире по версии "The Art Newspaper".

Творчество

Библиография

  • Tzonis, Alexander (1999). Santiago Calatrava: The Poetics Of Movement. Universe. ISBN 0-7893-0360-4.
  • Tzonis, Alexander (2004). Santiago Calatrava: The Complete Works. Rizzoli. ISBN 0-8478-2641-4.

См. также

Напишите отзыв о статье "Калатрава, Сантьяго"

Ссылки

  • На Викискладе есть медиафайлы по теме Сантьяго Калатрава
  • [www.calatrava.com/ Официальный сайт]
  • [www.architectureupdate.com/architects/Santiago_Calatrava.aspx Santiago Calatrava News Aggregator]
  • [en.structurae.de/persons/data/index.cfm?ID=d000003 Structurae: Santiago Calatrava Valls]
  • [www.greatbuildings.com/architects/Santiago_Calatrava.html Great Buildings On-Line: Santiago Calatrava]
  • [www.calatrava.info/ Unofficial website]
  • [www.nybooks.com/articles/18554 Extended profile of the architect in the NYRB, December 2005]
  • [archive.is/20121204155238/www.newyorker.com/critics/skyline/articles/051031crsk_skyline/ The New Yorker, October 31 2005, «The Sculptor»]
  • [travel.guardian.co.uk/countries/story/0,7451,1687371,00.html The Guardian, January 17th 2006, «The Gaudí Effect»]
  • [www.trekearth.com/themes.php?thid=3596 Many pictures of Calatrava’s Art on Trekearth]
  • [www.triplemint.com/triplemint/2005/02/visualizing_cal.html Calatrava’s 80 South Street condo design for New York]
  • [urbanity.blogsome.com/2006/06/12/obelisco-de-calatrava-en-plaza-de-castilla-madrid/ 120 meters Obelisk project in Madrid]
  • [www.erasmuspc.com/index.php?option=com_content&task=view&id=168&Itemid=83 The CAC and other Urban Projects in Valencia, Spain]
  • [www.taby27.ru/tvorcheskie_raboty/139/kalatrava.html Статья «Архитектор-звезда Сантьяго Калатрава: ни одного проекта без неприятностей»]
  • [calatrava.ru/ фотографии построек и описание на calatrava.ru]

Отрывок, характеризующий Калатрава, Сантьяго

Несмотря на то волнение, в котором она находилась, несмотря на одно желание поскорее увидать брата и на досаду за то, что в эту минуту, когда ей одного хочется – увидать его, – ее занимают и притворно хвалят ее племянника, княжна замечала все, что делалось вокруг нее, и чувствовала необходимость на время подчиниться этому новому порядку, в который она вступала. Она знала, что все это необходимо, и ей было это трудно, но она не досадовала на них.
– Это моя племянница, – сказал граф, представляя Соню, – вы не знаете ее, княжна?
Княжна повернулась к ней и, стараясь затушить поднявшееся в ее душе враждебное чувство к этой девушке, поцеловала ее. Но ей становилось тяжело оттого, что настроение всех окружающих было так далеко от того, что было в ее душе.
– Где он? – спросила она еще раз, обращаясь ко всем.
– Он внизу, Наташа с ним, – отвечала Соня, краснея. – Пошли узнать. Вы, я думаю, устали, княжна?
У княжны выступили на глаза слезы досады. Она отвернулась и хотела опять спросить у графини, где пройти к нему, как в дверях послышались легкие, стремительные, как будто веселые шаги. Княжна оглянулась и увидела почти вбегающую Наташу, ту Наташу, которая в то давнишнее свидание в Москве так не понравилась ей.
Но не успела княжна взглянуть на лицо этой Наташи, как она поняла, что это был ее искренний товарищ по горю, и потому ее друг. Она бросилась ей навстречу и, обняв ее, заплакала на ее плече.
Как только Наташа, сидевшая у изголовья князя Андрея, узнала о приезде княжны Марьи, она тихо вышла из его комнаты теми быстрыми, как показалось княжне Марье, как будто веселыми шагами и побежала к ней.
На взволнованном лице ее, когда она вбежала в комнату, было только одно выражение – выражение любви, беспредельной любви к нему, к ней, ко всему тому, что было близко любимому человеку, выраженье жалости, страданья за других и страстного желанья отдать себя всю для того, чтобы помочь им. Видно было, что в эту минуту ни одной мысли о себе, о своих отношениях к нему не было в душе Наташи.
Чуткая княжна Марья с первого взгляда на лицо Наташи поняла все это и с горестным наслаждением плакала на ее плече.
– Пойдемте, пойдемте к нему, Мари, – проговорила Наташа, отводя ее в другую комнату.
Княжна Марья подняла лицо, отерла глаза и обратилась к Наташе. Она чувствовала, что от нее она все поймет и узнает.
– Что… – начала она вопрос, но вдруг остановилась. Она почувствовала, что словами нельзя ни спросить, ни ответить. Лицо и глаза Наташи должны были сказать все яснее и глубже.
Наташа смотрела на нее, но, казалось, была в страхе и сомнении – сказать или не сказать все то, что она знала; она как будто почувствовала, что перед этими лучистыми глазами, проникавшими в самую глубь ее сердца, нельзя не сказать всю, всю истину, какою она ее видела. Губа Наташи вдруг дрогнула, уродливые морщины образовались вокруг ее рта, и она, зарыдав, закрыла лицо руками.
Княжна Марья поняла все.
Но она все таки надеялась и спросила словами, в которые она не верила:
– Но как его рана? Вообще в каком он положении?
– Вы, вы… увидите, – только могла сказать Наташа.
Они посидели несколько времени внизу подле его комнаты, с тем чтобы перестать плакать и войти к нему с спокойными лицами.
– Как шла вся болезнь? Давно ли ему стало хуже? Когда это случилось? – спрашивала княжна Марья.
Наташа рассказывала, что первое время была опасность от горячечного состояния и от страданий, но в Троице это прошло, и доктор боялся одного – антонова огня. Но и эта опасность миновалась. Когда приехали в Ярославль, рана стала гноиться (Наташа знала все, что касалось нагноения и т. п.), и доктор говорил, что нагноение может пойти правильно. Сделалась лихорадка. Доктор говорил, что лихорадка эта не так опасна.
– Но два дня тому назад, – начала Наташа, – вдруг это сделалось… – Она удержала рыданья. – Я не знаю отчего, но вы увидите, какой он стал.
– Ослабел? похудел?.. – спрашивала княжна.
– Нет, не то, но хуже. Вы увидите. Ах, Мари, Мари, он слишком хорош, он не может, не может жить… потому что…


Когда Наташа привычным движением отворила его дверь, пропуская вперед себя княжну, княжна Марья чувствовала уже в горле своем готовые рыданья. Сколько она ни готовилась, ни старалась успокоиться, она знала, что не в силах будет без слез увидать его.
Княжна Марья понимала то, что разумела Наташа словами: сним случилось это два дня тому назад. Она понимала, что это означало то, что он вдруг смягчился, и что смягчение, умиление эти были признаками смерти. Она, подходя к двери, уже видела в воображении своем то лицо Андрюши, которое она знала с детства, нежное, кроткое, умиленное, которое так редко бывало у него и потому так сильно всегда на нее действовало. Она знала, что он скажет ей тихие, нежные слова, как те, которые сказал ей отец перед смертью, и что она не вынесет этого и разрыдается над ним. Но, рано ли, поздно ли, это должно было быть, и она вошла в комнату. Рыдания все ближе и ближе подступали ей к горлу, в то время как она своими близорукими глазами яснее и яснее различала его форму и отыскивала его черты, и вот она увидала его лицо и встретилась с ним взглядом.
Он лежал на диване, обложенный подушками, в меховом беличьем халате. Он был худ и бледен. Одна худая, прозрачно белая рука его держала платок, другою он, тихими движениями пальцев, трогал тонкие отросшие усы. Глаза его смотрели на входивших.