Калга

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск

Калга́ (крым. qalğa, قالغا‎; qalğay, قالغاى‎) — титул второго по значимости после хана лица в иерархии Крымского ханства. Должность калги была учреждена в 1486 году третьим ханом Крыма Менгли I Гераем. Каждый хан при вступлении на престол назначал калгу — почти всегда из числа своих братьев, сыновей или племянников. Поскольку должность калги занимали только княжичи из ханского рода Гераев, именовавшиеся в Крыму султанами, по отношению к калгам часто использовалось название «калга-султан». Резиденцией калги был город Акмесджит (ныне Симферополь), дворец располагался в районе Салгирки неподалёку от нынешней гостиницы «Москва».

Калги Крымского ханства в 1486 — 1792 годах.

1486 — 1507 годы — Ямгурчи Герай, сын Хаджи I Герая

1507 — 1515 годы — Мехмед Герай, сын Менгли Герая

1515 — 1519 годы — Ахмед Герай, сын Менгли I Герая

1519 — 1523 годы — Бахадыр Герай, сын Мехмед I Герая

1523 — 1523 годы — Алп Герай, сын Мехмед I Герая

1523 — 1524 годы — Баба Герай, сын Мехмед I Герая

1524 — 1524 годы — Гази Герай, сын Мехмед I Герая

1524 — 1525 годы — Узбек Герай, сын Уз-Темур Герая и внук Хаджи I Герая

1525 — 1526 годы — Сахиб Герай, сын Менгли I Герая

1526 — 1528 годы — Ислам Герай, сын Мехмед I Герая

1528 — 1530 годы — Сахиб Герай, сын Менгли I Герая

1530 — 1532 годы — Девлет Герай, сын царевича Мубарак Герая и внук Менгли I Герая

1532 — 1532 годы — Узбек Герай, сын Мехмед I Герая

1532 — 1535 годы — Ислам Герай, сын Мехмед I Герая

1535 — 1537 годы — Ахмед Герай, сын Саадет I Герая

1537 — 1551 годы — Эмин Герай, сын Сахиб I Герая

1551 — 1551 годы — Булюк Герай, сын казанского хана Сафа Герая

1551 — 1555 годы — Ахмед Герай, сын Девлет I Герая

1555 — 1577 годы — Мехмед Герай, сын Девлет I Герая

1577 — 1578 годы — Адиль Герай, сын Девлет I Герая

1578 — 1578 годы — Саадет Герай, старший сын Мехмед II Герая

1578 — 1584 годы — Алп Герай, сын Девлет I Герая

1584 — 1584 годы — Сафа Герай, сын Мехмед II Герая

1584 — 1588 годы — Алп Герай, сын Девлет I Герая

1588 — 1597 годы — Фетих Герай, сын Девлет I Герая

1597 — 1597 годы — Бахти Герай, сын Адиль Герая и внук Девлет I Герая

1597 — 1599 годы — Селямет Герай, сын Девлет I Герая

1599 — 1607 годы — Тохтамыш Герай, сын Гази II Герая

1607 — 1608 годы — Сефер Герай, сын Гази II Герая

1608 — 1608 годы — Мехмед Герай, сын Саадет II Герая

1608 — 1610 годы — Джанибек Герай, сын Шакай Мубарек Герая (ум. 1593) и внук Девлет I Герая

1610 — 1623 годы — Девлет Герай, сын Шакай Мубарек Герая (ум. 1593) и внук Девлет I Герая

1623 — 1628 годы — Шахин Герай, сын Саадет II Герая

1628 — 1631 годы — Девлет Герай, сын Шакай Мубарек Герая (ум. 1593) и внук Девлет I Герая

1631 — 1632 годы — Азамат Герай, сын Селямет I Герая

1632 — 1635 годы — Мехмед Герай, сын Селямет I Герая

1635 — 1637 годы — Хусам Герай, сын Гази II Герая

1637 — 1641 годы — Ислам Герай, сын Селямет I Герая

1641 — 1644 годы — Фетих Герай, сын Чобан-Девлет-Герая (Мустафы) (ум. 1625) и внук Фетих I Герая

1644 — 1651 годы — Кырым Герай, сын Селямет I Герая

1651 — 1666 годы — Гази Герай, сын нурэддина Мубарак Герая, внук Селямет I Герая

1666 — 1671 годы — Девлет Герай, сын нурэддина Фетих Чобан-Герая и племянник Адиль Герая

1671 — 1678 годы — Селямет Герай, сын Бахадыр I Герая и брат Селим I Герая

1678 — 1682 годы — Тохтамыш Герай, сын нурэддина Сафа Герая и внук Селямет I Герая

1682 — 1683 годы — Сафа Герай, сын нурэддина Сафа Герая, внук Селямет I Герая

1683 — 1691 годы — Девлет Герай, сын Селим I Герая

1691 — 1691 годы — Джихан Герай, сын нурэддина Сафа Герая и внук Селямет I Герая

1691 — 1692 годы — Кара-Девлет Герай, сын нурэддина Адиль Герая (ум. 1659) и внук Селямет I Герая

1692 — 1699 годы — Девлет Герай, сын Селим I Герая

1699 — 1699 годы — Шахин Герай, сын Ислям III Герая

1699 — 1699 годы — Шахбез Герай, сын Селим I Герая

1699 — 1703 годы — Саадет Герай, сын Селим I Герая

1703 — 1704 годы — Газы Герай, сын Селим I Герая

1704 — 1707 годы — Каплан Герай, сын Селим I Герая

1707 — 1708 годы — Менгли Герай, сын Селим I Герая

1708 — 1709 годы — Саадет Герай, сын Селим I Герая

1709 — 1713 годы — Дели Бахти Герай, старший сын Девлет II Герая

1713 — 1716 годы — Менгли Герай, сын Селим I Герая

1716 — 1717 годы — Бахадыр Герай, сын Сафа Герая

1717 — 1718 годы — Инает Герай, потомок Селямет Герая

1718 — 1725 годы — Сафа Герай, сын Селим Герая

1725 — 1727 годы — Адиль Герай, сын Селим Герая

1727 — 1730 годы — Селямет Герай, сын Селим I Герая

1730 — 1733 годы — Адиль Герай (ум. 1733), сын Селим I Герая

1733 — 1736 годы — Фетих Герай, сын Девлет II Герая

1736 — 1737 годы — Арслан Герай, сын Девлет II Герая

1737 — 1740 годы — Селямет Герай, сын Селим I Герая

1740 — 1741 годы — Азамат Герай, сын Газы Герая

1741 — 1743 годы — Селим Герай, сын Каплан I Герая

1743 — 1748 годы — Шагин Герай, сын калги Адиль Герая и внук Селим I Герая

1748 — 1756 годы — Селим Герай, сын Фетих II Герая

1756 — 1758 годы — Девлет Герай, сын Саадет IV Герая

1758 — 1758 годы — Хаджи Герай, сын Девлет II Герая

1758 — 1759 годы — Селим Герай, сын Арслан Герая

1759 — 1760 годы — Саадет Герай, сын кубанского сераскира Бахти Герая и внук Девлет II Герая

1760 — 1764 годы — Максуд Герай, сын Селим II Герая

1765 — 1767 годы — Мухаммед Герай, сын Фетих II Герая

1767 — 1767 годы — Девлет Герай, старший сын Арслан Герая

1767 — 1768 годы — Бахт Герай, сын Кырым Герая

1768 — 1769 годы — Месуд Герай, сын Арслана Герая

1769 — 1770 годы — Шахбаз Герай, сын Арслан Герая

1770 — 1770 годы — Ислям Герай, сын Арслан Герая

1770 — 1771 годы — Мухаммед Герай, сын Фетих Герая

1771 — 1772 годы — Бахт Герай, сын Кырым Герая

1771 — 1775 годы — Шахин Герай, сын Топал Ахмед Герая (ум. 1750), внук Девлет II Герая

1775 — 1777 годы — Шахбаз Герай, сын Арслан Герая

1777 — 1778 годы — Мухаммед Герай, сын Фетих Герая

1778 — 1782 годы — должность вакантна

1782 — 1782 годы — Арслан Герай, сын Топал Ахмед Герая (ум. 1750), внук Девлет II Герая

1782 — 1783 годы — должность вакантна

1787 — 1789 годы — Мубарак Герай, сын Арслан Герая

1789 — 1792 годы — Мухаммед Герай, сын Кырым Герая



См. также

Напишите отзыв о статье "Калга"

Литература

  • Смирнов В. Д. «Крымское ханство под верховенством Отоманской империи», том 1, Издательский дом «Рубежи Х Х I», 2005 г. ISBN 5-347-00007-4
  • Смирнов В. Д. «Крымское ханство под верховенством Отоманской империи», том 2, Издательский дом «Рубежи Х Х I», 2005 г. ISBN 5-347-00008-2


Отрывок, характеризующий Калга

– В таком случае… – начал Вилларский, но Пьер перебил его. – Да, я верю в Бога, – сказал он еще раз.
– В таком случае мы можем ехать, – сказал Вилларский. – Карета моя к вашим услугам.
Всю дорогу Вилларский молчал. На вопросы Пьера, что ему нужно делать и как отвечать, Вилларский сказал только, что братья, более его достойные, испытают его, и что Пьеру больше ничего не нужно, как говорить правду.
Въехав в ворота большого дома, где было помещение ложи, и пройдя по темной лестнице, они вошли в освещенную, небольшую прихожую, где без помощи прислуги, сняли шубы. Из передней они прошли в другую комнату. Какой то человек в странном одеянии показался у двери. Вилларский, выйдя к нему навстречу, что то тихо сказал ему по французски и подошел к небольшому шкафу, в котором Пьер заметил невиданные им одеяния. Взяв из шкафа платок, Вилларский наложил его на глаза Пьеру и завязал узлом сзади, больно захватив в узел его волоса. Потом он пригнул его к себе, поцеловал и, взяв за руку, повел куда то. Пьеру было больно от притянутых узлом волос, он морщился от боли и улыбался от стыда чего то. Огромная фигура его с опущенными руками, с сморщенной и улыбающейся физиономией, неверными робкими шагами подвигалась за Вилларским.
Проведя его шагов десять, Вилларский остановился.
– Что бы ни случилось с вами, – сказал он, – вы должны с мужеством переносить всё, ежели вы твердо решились вступить в наше братство. (Пьер утвердительно отвечал наклонением головы.) Когда вы услышите стук в двери, вы развяжете себе глаза, – прибавил Вилларский; – желаю вам мужества и успеха. И, пожав руку Пьеру, Вилларский вышел.
Оставшись один, Пьер продолжал всё так же улыбаться. Раза два он пожимал плечами, подносил руку к платку, как бы желая снять его, и опять опускал ее. Пять минут, которые он пробыл с связанными глазами, показались ему часом. Руки его отекли, ноги подкашивались; ему казалось, что он устал. Он испытывал самые сложные и разнообразные чувства. Ему было и страшно того, что с ним случится, и еще более страшно того, как бы ему не выказать страха. Ему было любопытно узнать, что будет с ним, что откроется ему; но более всего ему было радостно, что наступила минута, когда он наконец вступит на тот путь обновления и деятельно добродетельной жизни, о котором он мечтал со времени своей встречи с Осипом Алексеевичем. В дверь послышались сильные удары. Пьер снял повязку и оглянулся вокруг себя. В комнате было черно – темно: только в одном месте горела лампада, в чем то белом. Пьер подошел ближе и увидал, что лампада стояла на черном столе, на котором лежала одна раскрытая книга. Книга была Евангелие; то белое, в чем горела лампада, был человечий череп с своими дырами и зубами. Прочтя первые слова Евангелия: «Вначале бе слово и слово бе к Богу», Пьер обошел стол и увидал большой, наполненный чем то и открытый ящик. Это был гроб с костями. Его нисколько не удивило то, что он увидал. Надеясь вступить в совершенно новую жизнь, совершенно отличную от прежней, он ожидал всего необыкновенного, еще более необыкновенного чем то, что он видел. Череп, гроб, Евангелие – ему казалось, что он ожидал всего этого, ожидал еще большего. Стараясь вызвать в себе чувство умиленья, он смотрел вокруг себя. – «Бог, смерть, любовь, братство людей», – говорил он себе, связывая с этими словами смутные, но радостные представления чего то. Дверь отворилась, и кто то вошел.
При слабом свете, к которому однако уже успел Пьер приглядеться, вошел невысокий человек. Видимо с света войдя в темноту, человек этот остановился; потом осторожными шагами он подвинулся к столу и положил на него небольшие, закрытые кожаными перчатками, руки.
Невысокий человек этот был одет в белый, кожаный фартук, прикрывавший его грудь и часть ног, на шее было надето что то вроде ожерелья, и из за ожерелья выступал высокий, белый жабо, окаймлявший его продолговатое лицо, освещенное снизу.
– Для чего вы пришли сюда? – спросил вошедший, по шороху, сделанному Пьером, обращаясь в его сторону. – Для чего вы, неверующий в истины света и не видящий света, для чего вы пришли сюда, чего хотите вы от нас? Премудрости, добродетели, просвещения?
В ту минуту как дверь отворилась и вошел неизвестный человек, Пьер испытал чувство страха и благоговения, подобное тому, которое он в детстве испытывал на исповеди: он почувствовал себя с глазу на глаз с совершенно чужим по условиям жизни и с близким, по братству людей, человеком. Пьер с захватывающим дыханье биением сердца подвинулся к ритору (так назывался в масонстве брат, приготовляющий ищущего к вступлению в братство). Пьер, подойдя ближе, узнал в риторе знакомого человека, Смольянинова, но ему оскорбительно было думать, что вошедший был знакомый человек: вошедший был только брат и добродетельный наставник. Пьер долго не мог выговорить слова, так что ритор должен был повторить свой вопрос.
– Да, я… я… хочу обновления, – с трудом выговорил Пьер.
– Хорошо, – сказал Смольянинов, и тотчас же продолжал: – Имеете ли вы понятие о средствах, которыми наш святой орден поможет вам в достижении вашей цели?… – сказал ритор спокойно и быстро.
– Я… надеюсь… руководства… помощи… в обновлении, – сказал Пьер с дрожанием голоса и с затруднением в речи, происходящим и от волнения, и от непривычки говорить по русски об отвлеченных предметах.
– Какое понятие вы имеете о франк масонстве?
– Я подразумеваю, что франк масонство есть fraterienité [братство]; и равенство людей с добродетельными целями, – сказал Пьер, стыдясь по мере того, как он говорил, несоответственности своих слов с торжественностью минуты. Я подразумеваю…
– Хорошо, – сказал ритор поспешно, видимо вполне удовлетворенный этим ответом. – Искали ли вы средств к достижению своей цели в религии?
– Нет, я считал ее несправедливою, и не следовал ей, – сказал Пьер так тихо, что ритор не расслышал его и спросил, что он говорит. – Я был атеистом, – отвечал Пьер.
– Вы ищете истины для того, чтобы следовать в жизни ее законам; следовательно, вы ищете премудрости и добродетели, не так ли? – сказал ритор после минутного молчания.
– Да, да, – подтвердил Пьер.
Ритор прокашлялся, сложил на груди руки в перчатках и начал говорить:
– Теперь я должен открыть вам главную цель нашего ордена, – сказал он, – и ежели цель эта совпадает с вашею, то вы с пользою вступите в наше братство. Первая главнейшая цель и купно основание нашего ордена, на котором он утвержден, и которого никакая сила человеческая не может низвергнуть, есть сохранение и предание потомству некоего важного таинства… от самых древнейших веков и даже от первого человека до нас дошедшего, от которого таинства, может быть, зависит судьба рода человеческого. Но так как сие таинство такого свойства, что никто не может его знать и им пользоваться, если долговременным и прилежным очищением самого себя не приуготовлен, то не всяк может надеяться скоро обрести его. Поэтому мы имеем вторую цель, которая состоит в том, чтобы приуготовлять наших членов, сколько возможно, исправлять их сердце, очищать и просвещать их разум теми средствами, которые нам преданием открыты от мужей, потрудившихся в искании сего таинства, и тем учинять их способными к восприятию оного. Очищая и исправляя наших членов, мы стараемся в третьих исправлять и весь человеческий род, предлагая ему в членах наших пример благочестия и добродетели, и тем стараемся всеми силами противоборствовать злу, царствующему в мире. Подумайте об этом, и я опять приду к вам, – сказал он и вышел из комнаты.
– Противоборствовать злу, царствующему в мире… – повторил Пьер, и ему представилась его будущая деятельность на этом поприще. Ему представлялись такие же люди, каким он был сам две недели тому назад, и он мысленно обращал к ним поучительно наставническую речь. Он представлял себе порочных и несчастных людей, которым он помогал словом и делом; представлял себе угнетателей, от которых он спасал их жертвы. Из трех поименованных ритором целей, эта последняя – исправление рода человеческого, особенно близка была Пьеру. Некое важное таинство, о котором упомянул ритор, хотя и подстрекало его любопытство, не представлялось ему существенным; а вторая цель, очищение и исправление себя, мало занимала его, потому что он в эту минуту с наслаждением чувствовал себя уже вполне исправленным от прежних пороков и готовым только на одно доброе.