Каледа, Глеб Александрович

Глеб Алекса́ндрович Каледа́
Дата рождения:	2 декабря 1921(1921-12-02)
Место рождения:	Петроград, РСФСР
Дата смерти:	1 ноября 1994(1994-11-01) (72 года)
Место смерти:	Москва, Россия
Страна:	→
Научная сфера:	геология
Место работы:	Православный Свято-Тихоновский богословский институт
Учёная степень:	доктор геолого-минералогических наук
Учёное звание:	профессор
Альма-матер:	Московский геологоразведочный институт
Награды и премии:

Глеб Алекса́ндрович Каледа́ (2 декабря 1921, Петроград, РСФСР — 1 ноября 1994, Москва, Россия) — священник Русской Церкви, протоиерей; церковный писатель; доктор геолого-минералогических наук, профессор.

Биография

Отец — Александр Васильевич; был крупным экономистом, окончил Минскую духовную семинарию и Петроградский политехнический институт. Мать происходила из дворянского рода Сульменевых.

По переезде в Москву в 1927 году у семьи установились тесные духовные связи с бывшими членами Христианского студенческого движения. В это время массовых гонений на Церковь небольшая квартира семьи превращается во временное пристанище для репрессированных священнослужителей и членов их семей, скрывающихся от властей или едущих в ссылки из ссылок. Первый духовный отец Глеба Каледы — протоиерей Владимир Амбарцумов, настоятель храмов святого князя Владимира в Старых Садах и св. Николая у Соломенной Сторожки, был расстрелян 5 ноября 1937 года. Подростком участвовал в деятельности «катакомбной церкви», поддерживал контакты со скрывавшимися в Подмосковье православными клириками, доставлял материальную помощь семьям репрессированных священников.

В августе 1941 года был призван в армию. На Урале он проходил подготовку на курсах связистов. С декабря 1941 года и до конца войны он находился в действующих частях и в качестве радиста дивизиона гвардейских минометов «катюш» участвовал в битвах под Волховом, Сталинградом, Курском, в Белоруссии и под Кенигсбергом. Был награждён орденами Красного Знамени и Отечественной Войны.

В середине 1940-х годов познакомился со священником Сергием Никитиным, будущим епископом Стефаном. После открытия Троице-Сергиевой Лавры состоялось его знакомство с наместником Лавры архимандритом Гурием (Егоровым), впоследствии митрополитом Симферопольским и Крымским. Архимандрит Гурий познакомил его с отцом Иоанном Вендландом, будущим митрополитом Ярославским и Ростовским, который до церковного служения был учёным-геологом.

В 1945 году поступил в Московский геологоразведочный институт, который окончил в 1951 году с отличием.

В 1951 году женился на Лидии Владимировне Амбарцумовой, дочери своего первого духовника, священника Владимира Амбарцумова. Из их шестерых детей четверо получили медицинское образование, двое — геологическое. Среди них — настоятельница монастыря игумения Иулиания (Каледа), два настоятеля московских храмов, супруга священника, геолог, врач… Двоюродный брат Глеба Александровича — заслуженный врач Республики Беларусь Василий Иванович Каледа.

Организовал нелегальный христианский кружок, в котором занимались дети его знакомых. Этот кружок просуществовал до 90-х годов; подобные кружки стали прообразом воскресных школ, возникших впоследствии при храмах. Писал научные труды по богословским вопросам, которые распространялись в самиздате.

В 1954 года защитил кандидатскую диссертацию, в 1981 года — докторскую в области геолого-минералогических наук. Список его научных публикаций включает свыше 170 названий. Крупный специалист в области литологии. Работал в научных и учебных институтах, много времени провел в геологических экспедициях в Средней Азии. Во время экспедиций в Средней Азии регулярно общался с епископом Среднеазиатским и Ташкентским Гурием (Егоровым).

В 1972 году митрополит Иоанн (Вендланд) тайно рукоположил Глеба Каледу во диакона, а затем во пресвитера. С этого времени отец Глеб регулярно совершал Евхаристию в своей домовой церкви, освящённной в честь всех русских святых, вёл большую духовническую работу.

В 1990 году стал священником Московской епархии; служил в храме Илии Обыденного, затем — во вновь открывшихся храмах Высоко-Петровского монастыря; был духовником общины трапезного монастырского храма во имя преподобного Сергия Радонежского.

Осенью 1990 года вместе с группой единомышленников включился в работу над созданием Богословско-катехизаторских курсов в Москве и в вскоре был избран их ректором. По словам протоиерея Владимира Воробьёва, «Отец Глеб очень энергично принялся за организацию курсов, самой сложной задачей было найти помещения: денег у нас не было, нужно было искать бесплатный вариант». Занятия начались в феврале 1991 года.

Идея создания катехизаторских курсов и их активная деятельность вскоре вызвали к жизни Синодальный отдел религиозного образования и катехизации, и весной 1991 года протоиерей Глеб Каледа был назначен руководителем сектора в отделе религиозного образования и катехезации, в связи с чем он попросил освободить его от должности ректора, мотивируя это тем, что ему трудно исполнять все свои обязанности. В 1992 году курсы были преобразованы в Православный Свято-Тихоновский богословский институт. Занимался лекционной деятельностью в Москве и во многих городах России.

Стал первым московским священником, служивший в тюрьмах. Первую Литургию в Бутырском храме совершил на Светлой неделе 1992 года. Постепенно этот храм преобразился, был сделан алтарь; многие жертвовали туда церковно-служебные предметы. 23 октября 1993 года указом Патриарха Алексия II назначается настоятелем храма в честь Покрова Пресвятой Богородицы при Бутырской тюрьме, духовно окормлял заключённых.

Будучи тяжело болен и находясь в Боткинской больнице, сильно страдал от болей, но по-прежнему живо интересовался происходящим в приходе. Диктовал свои наблюдения о православном образовании для материалов архиерейского Собора. Скончался 1 ноября 1994 года. Последние его слова были: «Не волнуйтесь, мне очень хорошо».

Труды

• Каледа Глеб, прот. Задачи, принципы и формы православного образования в современных условиях. // Журнал Московской Патриархии. — 1994, № 7/8. — С. 29—49.
• Каледа Глеб, прот. Очерки жизни православного народа в годы гонений // Альфа и Омега, 1995.
• Каледа Глеб, прот. Остановитесь на путях ваших… Записки тюремного священника. — М., 1995.
• Каледа Глеб, прот. Полнота жизни во Христе (сборник проповедей). — М., 1996.
• Каледа Глеб, прот. [koinonia.orthodoxy.ru/Shroud.html Плащаница Господа нашего Иисуса Христа]. — М., 1997.
• Каледа Глеб, прот. Домашняя церковь. — М., 1998.
• Каледа Глеб, прот. Библия и наука о сотворении мира. — Клин: фонд Христианская жизнь, 1999.
• Каледа Глеб, прот. [www.world-war.ru/article_431.html Записки рядового] // Альфа и Омега. — 2002.
• Каледа Глеб, прот. Введение в православную апологетику.
• Каледа Глеб, прот. История апологетики в первые века христианства // Альфа и Омега. — 2003.

Литература

• Гоманьков В. И. Протоиерей Глеб Каледа: Некролог // Журнал Московской Патриархии. — 1995. — № 5. — С. 60—61.
• Дворкин А. Л. Протоиерей Глеб Каледа // Московский церковный вестник. — 1994. — Т. 106, № 9.
• Журинская М. [www.pravoslavie.ru/jurnal/culture/glebkaleda.htm Протоиерей Глеб Каледа как церковный писатель] // Православие.ру. — 17.01.2002.
• Священник Глеб Каледа — учёный и пастырь. — М.: Изд-во Зачатьевского монастыря, 2007. — 743 с.
• Смык В. Ф. [rusbereza.ru/gazeta/6019 Он всегда был воином] // Русская берёза. — 2015. — № 42.
• Строгонова М. [www.pravmir.ru/hristos-voskrese-vecher-pamyati-protoiereya-gleba-kaledyi/#ixzz3Klpkpma2 Протоиерей Глеб Каледа — входил в камеры к смертникам и учил молитве. Вечер памяти (+ ВИДЕО)] // Православие и мир. — 05.11.2014.

Ссылки

• [koinonia.orthodoxy.ru/frgleb.html Отец Глеб Каледа.]
• [www.ortho-rus.ru/cgi-bin/ps_file.cgi?4_2623 Каледа Глеб Александрович.]

Отрывок, характеризующий Каледа, Глеб Александрович

Ростов жил, попрежнему, с Денисовым, и дружеская связь их, со времени их отпуска, стала еще теснее. Денисов никогда не говорил про домашних Ростова, но по нежной дружбе, которую командир оказывал своему офицеру, Ростов чувствовал, что несчастная любовь старого гусара к Наташе участвовала в этом усилении дружбы. Денисов видимо старался как можно реже подвергать Ростова опасностям, берег его и после дела особенно радостно встречал его целым и невредимым. На одной из своих командировок Ростов нашел в заброшенной разоренной деревне, куда он приехал за провиантом, семейство старика поляка и его дочери, с грудным ребенком. Они были раздеты, голодны, и не могли уйти, и не имели средств выехать. Ростов привез их в свою стоянку, поместил в своей квартире, и несколько недель, пока старик оправлялся, содержал их. Товарищ Ростова, разговорившись о женщинах, стал смеяться Ростову, говоря, что он всех хитрее, и что ему бы не грех познакомить товарищей с спасенной им хорошенькой полькой. Ростов принял шутку за оскорбление и, вспыхнув, наговорил офицеру таких неприятных вещей, что Денисов с трудом мог удержать обоих от дуэли. Когда офицер ушел и Денисов, сам не знавший отношений Ростова к польке, стал упрекать его за вспыльчивость, Ростов сказал ему:
– Как же ты хочешь… Она мне, как сестра, и я не могу тебе описать, как это обидно мне было… потому что… ну, оттого…
Денисов ударил его по плечу, и быстро стал ходить по комнате, не глядя на Ростова, что он делывал в минуты душевного волнения.
– Экая дуг'ацкая ваша пог'ода Г'остовская, – проговорил он, и Ростов заметил слезы на глазах Денисова.


В апреле месяце войска оживились известием о приезде государя к армии. Ростову не удалось попасть на смотр который делал государь в Бартенштейне: павлоградцы стояли на аванпостах, далеко впереди Бартенштейна.
Они стояли биваками. Денисов с Ростовым жили в вырытой для них солдатами землянке, покрытой сучьями и дерном. Землянка была устроена следующим, вошедшим тогда в моду, способом: прорывалась канава в полтора аршина ширины, два – глубины и три с половиной длины. С одного конца канавы делались ступеньки, и это был сход, крыльцо; сама канава была комната, в которой у счастливых, как у эскадронного командира, в дальней, противуположной ступеням стороне, лежала на кольях, доска – это был стол. С обеих сторон вдоль канавы была снята на аршин земля, и это были две кровати и диваны. Крыша устраивалась так, что в середине можно было стоять, а на кровати даже можно было сидеть, ежели подвинуться ближе к столу. У Денисова, жившего роскошно, потому что солдаты его эскадрона любили его, была еще доска в фронтоне крыши, и в этой доске было разбитое, но склеенное стекло. Когда было очень холодно, то к ступеням (в приемную, как называл Денисов эту часть балагана), приносили на железном загнутом листе жар из солдатских костров, и делалось так тепло, что офицеры, которых много всегда бывало у Денисова и Ростова, сидели в одних рубашках.
В апреле месяце Ростов был дежурным. В 8 м часу утра, вернувшись домой, после бессонной ночи, он велел принести жару, переменил измокшее от дождя белье, помолился Богу, напился чаю, согрелся, убрал в порядок вещи в своем уголке и на столе, и с обветрившимся, горевшим лицом, в одной рубашке, лег на спину, заложив руки под голову. Он приятно размышлял о том, что на днях должен выйти ему следующий чин за последнюю рекогносцировку, и ожидал куда то вышедшего Денисова. Ростову хотелось поговорить с ним.
За шалашом послышался перекатывающийся крик Денисова, очевидно разгорячившегося. Ростов подвинулся к окну посмотреть, с кем он имел дело, и увидал вахмистра Топчеенко.
– Я тебе пг'иказывал не пускать их жг'ать этот ког'ень, машкин какой то! – кричал Денисов. – Ведь я сам видел, Лазаг'чук с поля тащил.
– Я приказывал, ваше высокоблагородие, не слушают, – отвечал вахмистр.
Ростов опять лег на свою кровать и с удовольствием подумал: «пускай его теперь возится, хлопочет, я свое дело отделал и лежу – отлично!» Из за стенки он слышал, что, кроме вахмистра, еще говорил Лаврушка, этот бойкий плутоватый лакей Денисова. Лаврушка что то рассказывал о каких то подводах, сухарях и быках, которых он видел, ездивши за провизией.
За балаганом послышался опять удаляющийся крик Денисова и слова: «Седлай! Второй взвод!»
«Куда это собрались?» подумал Ростов.
Через пять минут Денисов вошел в балаган, влез с грязными ногами на кровать, сердито выкурил трубку, раскидал все свои вещи, надел нагайку и саблю и стал выходить из землянки. На вопрос Ростова, куда? он сердито и неопределенно отвечал, что есть дело.
– Суди меня там Бог и великий государь! – сказал Денисов, выходя; и Ростов услыхал, как за балаганом зашлепали по грязи ноги нескольких лошадей. Ростов не позаботился даже узнать, куда поехал Денисов. Угревшись в своем угле, он заснул и перед вечером только вышел из балагана. Денисов еще не возвращался. Вечер разгулялся; около соседней землянки два офицера с юнкером играли в свайку, с смехом засаживая редьки в рыхлую грязную землю. Ростов присоединился к ним. В середине игры офицеры увидали подъезжавшие к ним повозки: человек 15 гусар на худых лошадях следовали за ними. Повозки, конвоируемые гусарами, подъехали к коновязям, и толпа гусар окружила их.
– Ну вот Денисов всё тужил, – сказал Ростов, – вот и провиант прибыл.
– И то! – сказали офицеры. – То то радешеньки солдаты! – Немного позади гусар ехал Денисов, сопутствуемый двумя пехотными офицерами, с которыми он о чем то разговаривал. Ростов пошел к нему навстречу.
– Я вас предупреждаю, ротмистр, – говорил один из офицеров, худой, маленький ростом и видимо озлобленный.
– Ведь сказал, что не отдам, – отвечал Денисов.
– Вы будете отвечать, ротмистр, это буйство, – у своих транспорты отбивать! Наши два дня не ели.
– А мои две недели не ели, – отвечал Денисов.
– Это разбой, ответите, милостивый государь! – возвышая голос, повторил пехотный офицер.
– Да вы что ко мне пристали? А? – крикнул Денисов, вдруг разгорячась, – отвечать буду я, а не вы, а вы тут не жужжите, пока целы. Марш! – крикнул он на офицеров.
– Хорошо же! – не робея и не отъезжая, кричал маленький офицер, – разбойничать, так я вам…
– К чог'ту марш скорым шагом, пока цел. – И Денисов повернул лошадь к офицеру.
– Хорошо, хорошо, – проговорил офицер с угрозой, и, повернув лошадь, поехал прочь рысью, трясясь на седле.
– Собака на забог'е, живая собака на забог'е, – сказал Денисов ему вслед – высшую насмешку кавалериста над верховым пехотным, и, подъехав к Ростову, расхохотался.
– Отбил у пехоты, отбил силой транспорт! – сказал он. – Что ж, не с голоду же издыхать людям?
Повозки, которые подъехали к гусарам были назначены в пехотный полк, но, известившись через Лаврушку, что этот транспорт идет один, Денисов с гусарами силой отбил его. Солдатам раздали сухарей в волю, поделились даже с другими эскадронами.
На другой день, полковой командир позвал к себе Денисова и сказал ему, закрыв раскрытыми пальцами глаза: «Я на это смотрю вот так, я ничего не знаю и дела не начну; но советую съездить в штаб и там, в провиантском ведомстве уладить это дело, и, если возможно, расписаться, что получили столько то провианту; в противном случае, требованье записано на пехотный полк: дело поднимется и может кончиться дурно».
Денисов прямо от полкового командира поехал в штаб, с искренним желанием исполнить его совет. Вечером он возвратился в свою землянку в таком положении, в котором Ростов еще никогда не видал своего друга. Денисов не мог говорить и задыхался. Когда Ростов спрашивал его, что с ним, он только хриплым и слабым голосом произносил непонятные ругательства и угрозы…
Испуганный положением Денисова, Ростов предлагал ему раздеться, выпить воды и послал за лекарем.
– Меня за г'азбой судить – ох! Дай еще воды – пускай судят, а буду, всегда буду подлецов бить, и госудаг'ю скажу. Льду дайте, – приговаривал он.
Пришедший полковой лекарь сказал, что необходимо пустить кровь. Глубокая тарелка черной крови вышла из мохнатой руки Денисова, и тогда только он был в состоянии рассказать все, что с ним было.
– Приезжаю, – рассказывал Денисов. – «Ну, где у вас тут начальник?» Показали. Подождать не угодно ли. «У меня служба, я зa 30 верст приехал, мне ждать некогда, доложи». Хорошо, выходит этот обер вор: тоже вздумал учить меня: Это разбой! – «Разбой, говорю, не тот делает, кто берет провиант, чтоб кормить своих солдат, а тот кто берет его, чтоб класть в карман!» Так не угодно ли молчать. «Хорошо». Распишитесь, говорит, у комиссионера, а дело ваше передастся по команде. Прихожу к комиссионеру. Вхожу – за столом… Кто же?! Нет, ты подумай!…Кто же нас голодом морит, – закричал Денисов, ударяя кулаком больной руки по столу, так крепко, что стол чуть не упал и стаканы поскакали на нем, – Телянин!! «Как, ты нас с голоду моришь?!» Раз, раз по морде, ловко так пришлось… «А… распротакой сякой и… начал катать. Зато натешился, могу сказать, – кричал Денисов, радостно и злобно из под черных усов оскаливая свои белые зубы. – Я бы убил его, кабы не отняли.
– Да что ж ты кричишь, успокойся, – говорил Ростов: – вот опять кровь пошла. Постой же, перебинтовать надо. Денисова перебинтовали и уложили спать. На другой день он проснулся веселый и спокойный. Но в полдень адъютант полка с серьезным и печальным лицом пришел в общую землянку Денисова и Ростова и с прискорбием показал форменную бумагу к майору Денисову от полкового командира, в которой делались запросы о вчерашнем происшествии. Адъютант сообщил, что дело должно принять весьма дурной оборот, что назначена военно судная комиссия и что при настоящей строгости касательно мародерства и своевольства войск, в счастливом случае, дело может кончиться разжалованьем.
Дело представлялось со стороны обиженных в таком виде, что, после отбития транспорта, майор Денисов, без всякого вызова, в пьяном виде явился к обер провиантмейстеру, назвал его вором, угрожал побоями и когда был выведен вон, то бросился в канцелярию, избил двух чиновников и одному вывихнул руку.