Каледин, Сергей Евгеньевич

Серге́й Евге́ньевич Кале́дин (род. 28 августа 1949) — русский писатель и публицист.

Семья

Родители — инженер Евгений Александрович Беркенгейм и переводчица Тамара Георгиевна Калякина (во втором браке Каледина). Евгений Александрович был сыном эсера, одного из учредителей Политического Красного Креста, председателя Союза еврейских кооперативных обществ в Польше Александра Моисеевича Беркенгейма (1878—1932), приходился племянником домашнему врачу семьи Л. Н. Толстого Григорию Моисеевичу Беркенгейму (1872—1919) и химикам — профессорам Абраму Моисеевичу Беркенгейму (1867—1938) и Борису Моисеевичу Беркенгейму (1885—1959), детям купца первой гильдии Моисея Соломоновича Беркенгейма.

Третьим браком был женат на поэтессе Татьяне Бек. Тёщей (во втором браке) была известная переводчица и мемуаристка Эстер Яковлевна Гессен (род. 1923), бабушка журналистки Маши Гессен.

Жизнь

Был исключён из 9-го класса средней школы за хулиганство. Работал учеником чертёжника, могильщиком, сторожем, кочегаром. Окончил заочно Литературный институт имени М. Горького (1979). Дебютировал в 1987 году в журнале «Новый мир» повестью «Смиренное кладбище», принесшей ему известность и экранизированной в 1989 г. режиссёром Александром Итыгиловым. В дальнейшем публиковался в журналах «Новый мир» и «Континент», опубликовал ряд отдельных изданий. Произведения Каледина переведены на английский, немецкий, французский, датский, шведский и другие языки. В 1993 году подписал «Письмо 42-х».

Библиография

• Коридор: Повести. — М.: Советский писатель, 1987.
• Шабашка Глеба Богдышева. — М.: Известия, 1991.
• Поп и работник. — М.: Вагриус, 1994.
• Стройбат. — М.: СП «Квадрат», 1994.
• Записки гробокопателя: Повести. — М.: Вагриус, 2001.
• Избранная проза. — СПб.: Искусство-СПБ, 2007.
• Соседка. — М.: Огонёк; Терра — Книжный клуб, 2008.
• Почему проиграли войну. — М.: ПРОЗАиК, 2009.
• Чёрно-белое кино. — М.: Corpus, 2014.

Ссылки

• [www.lib.ru/PROZA/KALEDIN/ Каледин, Сергей Евгеньевич] в библиотеке Максима Мошкова
• [magazines.russ.ru/authors/k/kaledin/ Каледин, Сергей Евгеньевич] в «Журнальном зале»
• [www.krugosvet.ru/enc/kultura_i_obrazovanie/literatura/KALEDIN_SERGE_EVGENEVICH.html Энциклопедия «Кругосвет»]
• [www.kommersant.ru/doc/2739641 Для веселья нам даны молодые годы… «Огонёк» публикует новый рассказ писателя Сергея Каледина]
• www.hrono.ru/biograf/kaledins.html
• www.peoples.ru/art/literature/story/kaledin/

Отрывок, характеризующий Каледин, Сергей Евгеньевич

Окончив свой второй стакан пунша, Наполеон пошел отдохнуть пред серьезным делом, которое, как ему казалось, предстояло ему назавтра.
Он так интересовался этим предстоящим ему делом, что не мог спать и, несмотря на усилившийся от вечерней сырости насморк, в три часа ночи, громко сморкаясь, вышел в большое отделение палатки. Он спросил о том, не ушли ли русские? Ему отвечали, что неприятельские огни всё на тех же местах. Он одобрительно кивнул головой.
Дежурный адъютант вошел в палатку.
– Eh bien, Rapp, croyez vous, que nous ferons do bonnes affaires aujourd'hui? [Ну, Рапп, как вы думаете: хороши ли будут нынче наши дела?] – обратился он к нему.
– Sans aucun doute, Sire, [Без всякого сомнения, государь,] – отвечал Рапп.
Наполеон посмотрел на него.
– Vous rappelez vous, Sire, ce que vous m'avez fait l'honneur de dire a Smolensk, – сказал Рапп, – le vin est tire, il faut le boire. [Вы помните ли, сударь, те слова, которые вы изволили сказать мне в Смоленске, вино откупорено, надо его пить.]
Наполеон нахмурился и долго молча сидел, опустив голову на руку.
– Cette pauvre armee, – сказал он вдруг, – elle a bien diminue depuis Smolensk. La fortune est une franche courtisane, Rapp; je le disais toujours, et je commence a l'eprouver. Mais la garde, Rapp, la garde est intacte? [Бедная армия! она очень уменьшилась от Смоленска. Фортуна настоящая распутница, Рапп. Я всегда это говорил и начинаю испытывать. Но гвардия, Рапп, гвардия цела?] – вопросительно сказал он.
– Oui, Sire, [Да, государь.] – отвечал Рапп.
Наполеон взял пастильку, положил ее в рот и посмотрел на часы. Спать ему не хотелось, до утра было еще далеко; а чтобы убить время, распоряжений никаких нельзя уже было делать, потому что все были сделаны и приводились теперь в исполнение.
– A t on distribue les biscuits et le riz aux regiments de la garde? [Роздали ли сухари и рис гвардейцам?] – строго спросил Наполеон.
– Oui, Sire. [Да, государь.]
– Mais le riz? [Но рис?]
Рапп отвечал, что он передал приказанья государя о рисе, но Наполеон недовольно покачал головой, как будто он не верил, чтобы приказание его было исполнено. Слуга вошел с пуншем. Наполеон велел подать другой стакан Раппу и молча отпивал глотки из своего.
– У меня нет ни вкуса, ни обоняния, – сказал он, принюхиваясь к стакану. – Этот насморк надоел мне. Они толкуют про медицину. Какая медицина, когда они не могут вылечить насморка? Корвизар дал мне эти пастильки, но они ничего не помогают. Что они могут лечить? Лечить нельзя. Notre corps est une machine a vivre. Il est organise pour cela, c'est sa nature; laissez y la vie a son aise, qu'elle s'y defende elle meme: elle fera plus que si vous la paralysiez en l'encombrant de remedes. Notre corps est comme une montre parfaite qui doit aller un certain temps; l'horloger n'a pas la faculte de l'ouvrir, il ne peut la manier qu'a tatons et les yeux bandes. Notre corps est une machine a vivre, voila tout. [Наше тело есть машина для жизни. Оно для этого устроено. Оставьте в нем жизнь в покое, пускай она сама защищается, она больше сделает одна, чем когда вы ей будете мешать лекарствами. Наше тело подобно часам, которые должны идти известное время; часовщик не может открыть их и только ощупью и с завязанными глазами может управлять ими. Наше тело есть машина для жизни. Вот и все.] – И как будто вступив на путь определений, definitions, которые любил Наполеон, он неожиданно сделал новое определение. – Вы знаете ли, Рапп, что такое военное искусство? – спросил он. – Искусство быть сильнее неприятеля в известный момент. Voila tout. [Вот и все.]