Каликст III

Поделись знанием:
(перенаправлено с «Каликст III (папа римский)»)
Перейти к: навигация, поиск
Каликст III
Callistus PP. III<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;"></td></tr>
209-й папа римский
8 апреля 1455 года — 6 августа 1458 года
Коронация: 20 апреля 1455 года
Церковь: Римско-католическая церковь
Предшественник: Николай V
Преемник: Пий II
 
Имя при рождении: Алонсо де Борха (Альфонсо ди Борджа)
Оригинал имени
при рождении:
Alfonso de Borja
Рождение: 31 декабря 1378(1378-12-31)
Хатива, Арагон
Смерть: 6 августа 1458(1458-08-06) (79 лет)
Рим
Принятие священного сана: неизвестно
Епископская хиротония: 1424 год
Кардинал с: 1444 год

Ка́ликст III (лат. Callistus PP. III, в миру — Альфо́нсо ди Бо́рджиа (традиционная русская передача этой фамилии), точнее было бы «ди Бо́рджа» — от итал. di Borgia, или «Ало́нсо де Бо́рха» — от исп. de Borja; 31 декабря 1378, Хатива, Арагон — 6 августа 1458, Рим) — папа римский с 8 апреля 1455 года по 6 августа 1458 года.





Ранние годы

Алонсо де Борха (Борджа, Борджиа) родился в 31 декабря 1378 года в Испании. Он был сыном Доминго де Борха и Франсины Льянсоль и был крещен в базилике Святой Марии в Хативе, где ныне стоит статуя в его честь[1][2].

Антипапой Бенедиктом XIII был назначен каноником и профессором в Лериде. Затем переехал в Италию. Когда благодаря его стараниям король Неаполя Альфонс I признал папой Мартина V, последний назначил Алонсо епископом Валенсии. В 1444 году Евгений IV поднял его до кардинальского достоинства.

Будучи ещё молодым священником, Алонсо принял участие в проповеди Викентия Феррера. В конце своего послания Феррер сказал будущему папе: «Сын мой, в один прекрасный день Вы будете призваны стать украшением своего рода и своей страны, Вы будете наделены высшим достоинством, которым только может быть наделен человек. После своей смерти я буду объектом вашего особого почета. Стремитесь пребывать в добродетели»[3]. Став папой, Борха канонизировал Феррера 3 июня 1455 года[4].

Уже в преклонном возрасте, 8 апреля 1455 года, при поддержке влиятельных римских семейств Колонна и Орсини Алонсо был выдвинут претендентом на Святой Престол как компромиссный кандидат.

Папство

Став папой, Каликст посвятил все свои силы и средства поддержке регента Венгерского королевства Яноша Хуньяди, армия которого в 1456 году остановила под Белградом наступление турецких войск (см. Осада Белграда (1456)). В честь этой победы папа установил праздник Преображения Господня, который отмечается 6 августа обязательным во всей Западной Церкви. Он ввел также в храмах ежедневно в полдень колокольный звон (называемый «турецким») в честь Ангела Господня[5]. В правление Каликста вернулись времена безграничного непотизма, раздачи церковных должностей и кардинальских шапок родственникам и сторонникам семьи Борджа. В 1456 Каликст III приказал пересмотреть процесс, в результате которого в 1431 была приговорена к сожжению на костре героиня французского народа Жанна д'Арк. Рескрипт о реабилитации Жанны был подписан 7 июля 1456 года.

Одной из главных целей его понтификата была организация крестового похода против турок, захвативших в 1453 году Константинополь. Вопреки героическим усилиям, предпринятым им, ни один из государей Европы так и не откликнулся на призыв. Тем не менее, Каликсту удалось собрать сравнительно крупный флот, который затем был использован для освобождения некоторых из Эгейских островов.

В 1456 году он издал папскую буллу «Inter Caetera», которая подтвердила право португальцев на территории, обнаруженные вдоль западного побережья Африки, и порабощение иноверцев там. Он также дал разрешение на учреждение португальского Ордена Христа[6]. Булла «Inter Caetera» 1456 года противоречила позиции, занятой папой Евгением IV в 1435 году в булле «Sicut Dudum», связанной с запретом захвата рабов на Канарских островах.

Каликст назначил новое судебное разбирательство для Жанны д’Арк (ок. 1412—1431), на котором она была посмертно оправдана[7]. Он одобрил основания университета Грайфсвальд, который состоялся в 1456 году.

Сделал двух своих племянников — Родриго и Луиса Хулиана — кардиналами. Впоследствии один из них, Родриго Борха (Борджа), назначенный, кроме того, генералиссимусом папского войска, также стал папой под именем Александр VI.

«Булла против кометы»

По одной из версий (она впервые появилась в 1475 году в посмертной биографии Каликста и впоследствии была приукрашена и популяризирована Пьер-Симоном Лапласом), Каликст III наложил анафему на комету Галлея, которая появилась в 1456 году, полагая, что это плохое предзнаменование для христианских защитников Белграда от османов[8]. Ни один из известных источников не подтверждает подлинность этой информации. 29 июня 1456 года в папской булле Каликст III призывал к молитве за успех крестового похода, но не делал никаких упоминаний о комете. По состоянию на 6 августа, когда турецкая осада была снята, комета не была видна в Европе или Турции в течение нескольких недель[9].

Наследие

Католический историк Людвиг фон Пастор так отозвался о Каликсте:

«За исключением непотизма, Каликст III заслуживает высокой похвалы, в особенности за проявленную энергию и постоянство, которые он проявил в достижении главной на тот момент цели — защиты западной цивилизации от турецкой экспансии…При этом следует отметить, что в разгар военных и политических событий, требовавших много времени и внимания, он не забывал о внутренних делах Церкви, а также активно выступал против ереси»[10]

Интересные факты

  • Понтификат Каликста III был самым коротким в XV столетии.

Напишите отзыв о статье "Каликст III"

Примечания

  1. Rolfe, p. 12
  2. [m.inmagine.com/image-ptg01400931-Statue-of-Pope-Calixtus-III%20St.-Mary%27s-Basilica%20La-Seu-Cathedral%20X%C3%A0tiva-%28J%C3%A1tiva%29%20Valencia%20Spain%20Europe.html Statue of Pope Calixtus III,St. Mary’s Basilica,La Seu Cathedral,Xàtiva,Valencia,Spain,]
  3. Rolfe, p. 12-13
  4. [www.newadvent.org/cathen/15437a.htm Reinhart, Albert. «St. Vincent Ferrer.» The Catholic Encyclopedia. Vol. 15. New York: Robert Appleton Company, 1912. 24 Jul. 2014]
  5. [www.newadvent.org/cathen/03187a.htm MacCaffrey, James. «Pope Callistus III.» The Catholic Encyclopedia. Vol. 3. New York: Robert Appleton Company, 1908. 24 Jul. 2014]
  6. European treaties bearing on the history of the United States and its Dependencies to 1648, ed. Frances Gardiner Davenport, (Carnegie Institute of Washington, 1917), 27.
  7. Gower, Ronald Sutherland, Joan of Arc, (BiblioBazaar LLC, 2007), 180. (англ.)
  8. John Stein (1913), [www.newadvent.org/cathen/12158a.htm "Bartolomeo Platina"], in Charles George Herbermann, The Catholic Encyclopedia, vol. 12, Robert Appleton Co., pp. 158–159, OCLC [worldcat.org/oclc/1017058 1017058], <www.newadvent.org/cathen/12158a.htm> 
  9. [adsabs.harvard.edu/full/1910PA.....18..214R Rigge, William F. «An Historical Examination of the Connection of Callixtus III with Halley’s Comet», Popular Astronomy, p.214, 1910]
  10. Ludwig von Pastor, History of the Popes, Vol. 2, p. 479—480, [archive.org/stream/thehistoryofthep02pastuoft#page/478/mode/2up]

Ссылки

Отрывок, характеризующий Каликст III


Раздвинули бостонные столы, составили партии, и гости графа разместились в двух гостиных, диванной и библиотеке.
Граф, распустив карты веером, с трудом удерживался от привычки послеобеденного сна и всему смеялся. Молодежь, подстрекаемая графиней, собралась около клавикорд и арфы. Жюли первая, по просьбе всех, сыграла на арфе пьеску с вариациями и вместе с другими девицами стала просить Наташу и Николая, известных своею музыкальностью, спеть что нибудь. Наташа, к которой обратились как к большой, была, видимо, этим очень горда, но вместе с тем и робела.
– Что будем петь? – спросила она.
– «Ключ», – отвечал Николай.
– Ну, давайте скорее. Борис, идите сюда, – сказала Наташа. – А где же Соня?
Она оглянулась и, увидав, что ее друга нет в комнате, побежала за ней.
Вбежав в Сонину комнату и не найдя там свою подругу, Наташа пробежала в детскую – и там не было Сони. Наташа поняла, что Соня была в коридоре на сундуке. Сундук в коридоре был место печалей женского молодого поколения дома Ростовых. Действительно, Соня в своем воздушном розовом платьице, приминая его, лежала ничком на грязной полосатой няниной перине, на сундуке и, закрыв лицо пальчиками, навзрыд плакала, подрагивая своими оголенными плечиками. Лицо Наташи, оживленное, целый день именинное, вдруг изменилось: глаза ее остановились, потом содрогнулась ее широкая шея, углы губ опустились.
– Соня! что ты?… Что, что с тобой? У у у!…
И Наташа, распустив свой большой рот и сделавшись совершенно дурною, заревела, как ребенок, не зная причины и только оттого, что Соня плакала. Соня хотела поднять голову, хотела отвечать, но не могла и еще больше спряталась. Наташа плакала, присев на синей перине и обнимая друга. Собравшись с силами, Соня приподнялась, начала утирать слезы и рассказывать.
– Николенька едет через неделю, его… бумага… вышла… он сам мне сказал… Да я бы всё не плакала… (она показала бумажку, которую держала в руке: то были стихи, написанные Николаем) я бы всё не плакала, но ты не можешь… никто не может понять… какая у него душа.
И она опять принялась плакать о том, что душа его была так хороша.
– Тебе хорошо… я не завидую… я тебя люблю, и Бориса тоже, – говорила она, собравшись немного с силами, – он милый… для вас нет препятствий. А Николай мне cousin… надобно… сам митрополит… и то нельзя. И потом, ежели маменьке… (Соня графиню и считала и называла матерью), она скажет, что я порчу карьеру Николая, у меня нет сердца, что я неблагодарная, а право… вот ей Богу… (она перекрестилась) я так люблю и ее, и всех вас, только Вера одна… За что? Что я ей сделала? Я так благодарна вам, что рада бы всем пожертвовать, да мне нечем…
Соня не могла больше говорить и опять спрятала голову в руках и перине. Наташа начинала успокоиваться, но по лицу ее видно было, что она понимала всю важность горя своего друга.
– Соня! – сказала она вдруг, как будто догадавшись о настоящей причине огорчения кузины. – Верно, Вера с тобой говорила после обеда? Да?
– Да, эти стихи сам Николай написал, а я списала еще другие; она и нашла их у меня на столе и сказала, что и покажет их маменьке, и еще говорила, что я неблагодарная, что маменька никогда не позволит ему жениться на мне, а он женится на Жюли. Ты видишь, как он с ней целый день… Наташа! За что?…
И опять она заплакала горьче прежнего. Наташа приподняла ее, обняла и, улыбаясь сквозь слезы, стала ее успокоивать.
– Соня, ты не верь ей, душенька, не верь. Помнишь, как мы все втроем говорили с Николенькой в диванной; помнишь, после ужина? Ведь мы всё решили, как будет. Я уже не помню как, но, помнишь, как было всё хорошо и всё можно. Вот дяденьки Шиншина брат женат же на двоюродной сестре, а мы ведь троюродные. И Борис говорил, что это очень можно. Ты знаешь, я ему всё сказала. А он такой умный и такой хороший, – говорила Наташа… – Ты, Соня, не плачь, голубчик милый, душенька, Соня. – И она целовала ее, смеясь. – Вера злая, Бог с ней! А всё будет хорошо, и маменьке она не скажет; Николенька сам скажет, и он и не думал об Жюли.
И она целовала ее в голову. Соня приподнялась, и котеночек оживился, глазки заблистали, и он готов был, казалось, вот вот взмахнуть хвостом, вспрыгнуть на мягкие лапки и опять заиграть с клубком, как ему и было прилично.
– Ты думаешь? Право? Ей Богу? – сказала она, быстро оправляя платье и прическу.
– Право, ей Богу! – отвечала Наташа, оправляя своему другу под косой выбившуюся прядь жестких волос.
И они обе засмеялись.
– Ну, пойдем петь «Ключ».
– Пойдем.
– А знаешь, этот толстый Пьер, что против меня сидел, такой смешной! – сказала вдруг Наташа, останавливаясь. – Мне очень весело!
И Наташа побежала по коридору.
Соня, отряхнув пух и спрятав стихи за пазуху, к шейке с выступавшими костями груди, легкими, веселыми шагами, с раскрасневшимся лицом, побежала вслед за Наташей по коридору в диванную. По просьбе гостей молодые люди спели квартет «Ключ», который всем очень понравился; потом Николай спел вновь выученную им песню.
В приятну ночь, при лунном свете,
Представить счастливо себе,
Что некто есть еще на свете,
Кто думает и о тебе!
Что и она, рукой прекрасной,
По арфе золотой бродя,
Своей гармониею страстной
Зовет к себе, зовет тебя!
Еще день, два, и рай настанет…
Но ах! твой друг не доживет!
И он не допел еще последних слов, когда в зале молодежь приготовилась к танцам и на хорах застучали ногами и закашляли музыканты.

Пьер сидел в гостиной, где Шиншин, как с приезжим из за границы, завел с ним скучный для Пьера политический разговор, к которому присоединились и другие. Когда заиграла музыка, Наташа вошла в гостиную и, подойдя прямо к Пьеру, смеясь и краснея, сказала:
– Мама велела вас просить танцовать.
– Я боюсь спутать фигуры, – сказал Пьер, – но ежели вы хотите быть моим учителем…
И он подал свою толстую руку, низко опуская ее, тоненькой девочке.
Пока расстанавливались пары и строили музыканты, Пьер сел с своей маленькой дамой. Наташа была совершенно счастлива; она танцовала с большим , с приехавшим из за границы . Она сидела на виду у всех и разговаривала с ним, как большая. У нее в руке был веер, который ей дала подержать одна барышня. И, приняв самую светскую позу (Бог знает, где и когда она этому научилась), она, обмахиваясь веером и улыбаясь через веер, говорила с своим кавалером.
– Какова, какова? Смотрите, смотрите, – сказала старая графиня, проходя через залу и указывая на Наташу.
Наташа покраснела и засмеялась.
– Ну, что вы, мама? Ну, что вам за охота? Что ж тут удивительного?

В середине третьего экосеза зашевелились стулья в гостиной, где играли граф и Марья Дмитриевна, и большая часть почетных гостей и старички, потягиваясь после долгого сиденья и укладывая в карманы бумажники и кошельки, выходили в двери залы. Впереди шла Марья Дмитриевна с графом – оба с веселыми лицами. Граф с шутливою вежливостью, как то по балетному, подал округленную руку Марье Дмитриевне. Он выпрямился, и лицо его озарилось особенною молодецки хитрою улыбкой, и как только дотанцовали последнюю фигуру экосеза, он ударил в ладоши музыкантам и закричал на хоры, обращаясь к первой скрипке: