Калиматов, Алихан Макшарипович

Алихан Макшарипович Калиматов
Дата рождения	18 апреля 1969(1969-04-18)
Место рождения	станица Орджоникидзевская, Сунженский район, Чечено-Ингушская АССР, РСФСР, СССР
Дата смерти	17 сентября 2007(2007-09-17) (38 лет)
Место смерти	Назрань, Республика Ингушетия, Россия
Принадлежность	СССР СССР Россия Россия
Звание	подполковник
Награды и премии

Алихан Макшарипович Калиматов (18 апреля 1969, станица Орджоникидзевская, Чечено-Ингушская АССР — 17 сентября 2007, Назрань) — сотрудник оперативно-розыскного управления Службы по защите конституционного строя и борьбе с терроризмом ФСБ России, подполковник.

Биография

Родился 18 апреля 1969 года в станице Орджоникидзевская Сунженского района Чечено-Ингушской АССР (ныне — Республика Ингушетия) в многодетной семье. Ингуш. В 1986 году окончил среднюю школу № 4 станицы Слепцовской. В 1987—1989 годах проходил срочную воинскую службу на территории Монгольской Народной Республики. В запас ушёл с должности старшины роты в звании старшего сержанта.

В 1991 году после августовских событий и провозглашения независимой Чеченской Республики Ичкерия он включился в общественно-политическую жизнь Ингушетии. Стал членом и председателем Сунженского отделения общественного объединения «Народный совет», который затем был преобразован в Координационный Совет ингушского народа. При его активном участии в течение 1991 года был проведён референдум в районах компактного проживания ингушей об образовании Республики Ингушетия в составе Российской Федерации. В качестве командира народного ополчения А. М. Калиматов участвовал в вооружённом сопротивлении незаконным формированиям, которые силовыми методами препятствовали проведению референдума в Ингушетии.

Будучи командиром народного ополчения, он входил в Организационный комитет от Сунженского района по избранию первого президента Республики Ингушетия. В 1993—1994 годах принимал участие в переговорах между общественными организациями и объединениями Республики Северная Осетия — Алания и Ингушетии под эгидой главы Временной администрации в республиках Северная Осетия — Алания и Ингушетия (в ранге заместителя председателя Правительства РФ) В. Д. Лозового. В 1993—1996 годах вице-президент Союза предпринимателей Северного Кавказа.

В 1996 году переехал в Самару. С 2000 года сотрудник Управления ФСБ России по Самарской области. С 1996 по 2003 год он заочно учился на юридическом факультете Самарского государственного университета. У него был индивидуальный график сдачи экзаменов, этого требовала специфика работы в ФСБ России: он нёс службу в горячих точках. Вместе со своими товарищами по управлению и коллегами из территориальных органов он постоянно находился в зоне проведения контртеррорестических операций на Северном Кавказе.

В 2002 году для дальнейшего прохождения службы он был переведён в Москву в оперативно-розыскное управление Службы по защите конституционного строя и борьбе с терроризмом ФСБ России. В 2006—2007 годах за успешное выполнение специальных заданий на территории Северного Кавказа он дважды был представлен к награждению орденом Мужества. Материалы, получаемые им в оперативной работе, неоднократно докладывались руководству ФСБ России. Его информация всегда носила чёткий и выверенный характер, объективно отражала сложные процессы, проходящие в политической, социальной и экономической жизни северокавказских республик.

17 сентября 2007 года в 17 часов 30 минут А. М. Калиматов встречался со своим товарищем в кафе «Вайнах», расположенном около федеральной трассы в районе села Гази-Юрт Назрановского района Республики Ингушетия. После разговора он сел в свою машину — и был тут же обстрелян неизвестными лицами. От полученных ран он скончался в городской больнице города Назрани. При проведении следственных действий в его теле было обнаружено 15 пуль (в его автомашине насчитали более 130 пулевых пробоин, выпущенных из стрелкового оружия разного калибра). Его товарищ выжил, хотя был тяжело ранен.

На следующий день А. М. Калиматов соблюдением всех мусульманских традиций и обычаев был похоронен на родовом кладбище около села Галашки Сунженского района Ингушетии.

Указом Президента Российской Федерации № 1468 от 4 ноября 2007 года за героизм, мужество и отвагу, проявленные в условиях, сопряжённых с риском для жизни, большой вклад, внесённый в дело обеспечения безопасности страны, подполковнику Калиматову Алихану Макшариповичу присвоено звание Героя Российской Федерации (посмертно).

22 декабря 2009 года директор ФСБ России генерал армии А. В. Бортников передал на вечное хранение медаль «Золотая Звезда» и Грамоту Героя Российской Федерации А. М. Калиматова вдове Лидии Мурадовне и сыну Алику.

Сегодня доподлинно известно, что в случае с убийством А. М. Калиматова мы имеем дело со спланированной операцией по его ликвидации: были здесь и заказчики преступления, и организаторы, пособники, и исполнители. Случилось и предательство среди тех, кого он считал своими соратниками по борьбе с терроризмом.

Подполковник. Награждён орденом Мужества (10.09.2001), медалями, в том числе «За участие в контртеррористической операции» (2004, ФСБ России). Удостоен благодарности директора ФСБ России (2002).

Приказом руководителя Службы по защите конституционного строя и борьбе с терроризмом ФСБ России в конце 2007 года он был навечно зачислен в списки воинской части. Мемориальные доски открыты на главном корпусе Самарского государственного университета и на здании школы № 4 станицы Слепцовской, где он учился, а также в Москве в служебном помещении Службы по защите конституционного строя и борьбе с терроризмом ФСБ России.

Ссылки

•  [www.warheroes.ru/hero/hero.asp?Hero_id=13214 Калиматов, Алихан Макшарипович]. Сайт «Герои Страны».

Отрывок, характеризующий Калиматов, Алихан Макшарипович

Мавра Кузминишна между тем внимательно и сочувственно разглядывала знакомые ей черты ростовской породы в лице молодого человека, и изорванную шинель, и стоптанные сапоги, которые были на нем.
– Вам зачем же графа надо было? – спросила она.
– Да уж… что делать! – с досадой проговорил офицер и взялся за калитку, как бы намереваясь уйти. Он опять остановился в нерешительности.
– Видите ли? – вдруг сказал он. – Я родственник графу, и он всегда очень добр был ко мне. Так вот, видите ли (он с доброй и веселой улыбкой посмотрел на свой плащ и сапоги), и обносился, и денег ничего нет; так я хотел попросить графа…
Мавра Кузминишна не дала договорить ему.
– Вы минуточку бы повременили, батюшка. Одною минуточку, – сказала она. И как только офицер отпустил руку от калитки, Мавра Кузминишна повернулась и быстрым старушечьим шагом пошла на задний двор к своему флигелю.
В то время как Мавра Кузминишна бегала к себе, офицер, опустив голову и глядя на свои прорванные сапоги, слегка улыбаясь, прохаживался по двору. «Как жалко, что я не застал дядюшку. А славная старушка! Куда она побежала? И как бы мне узнать, какими улицами мне ближе догнать полк, который теперь должен подходить к Рогожской?» – думал в это время молодой офицер. Мавра Кузминишна с испуганным и вместе решительным лицом, неся в руках свернутый клетчатый платочек, вышла из за угла. Не доходя несколько шагов, она, развернув платок, вынула из него белую двадцатипятирублевую ассигнацию и поспешно отдала ее офицеру.
– Были бы их сиятельства дома, известно бы, они бы, точно, по родственному, а вот может… теперича… – Мавра Кузминишна заробела и смешалась. Но офицер, не отказываясь и не торопясь, взял бумажку и поблагодарил Мавру Кузминишну. – Как бы граф дома были, – извиняясь, все говорила Мавра Кузминишна. – Христос с вами, батюшка! Спаси вас бог, – говорила Мавра Кузминишна, кланяясь и провожая его. Офицер, как бы смеясь над собою, улыбаясь и покачивая головой, почти рысью побежал по пустым улицам догонять свой полк к Яузскому мосту.
А Мавра Кузминишна еще долго с мокрыми глазами стояла перед затворенной калиткой, задумчиво покачивая головой и чувствуя неожиданный прилив материнской нежности и жалости к неизвестному ей офицерику.


В недостроенном доме на Варварке, внизу которого был питейный дом, слышались пьяные крики и песни. На лавках у столов в небольшой грязной комнате сидело человек десять фабричных. Все они, пьяные, потные, с мутными глазами, напруживаясь и широко разевая рты, пели какую то песню. Они пели врозь, с трудом, с усилием, очевидно, не для того, что им хотелось петь, но для того только, чтобы доказать, что они пьяны и гуляют. Один из них, высокий белокурый малый в чистой синей чуйке, стоял над ними. Лицо его с тонким прямым носом было бы красиво, ежели бы не тонкие, поджатые, беспрестанно двигающиеся губы и мутные и нахмуренные, неподвижные глаза. Он стоял над теми, которые пели, и, видимо воображая себе что то, торжественно и угловато размахивал над их головами засученной по локоть белой рукой, грязные пальцы которой он неестественно старался растопыривать. Рукав его чуйки беспрестанно спускался, и малый старательно левой рукой опять засучивал его, как будто что то было особенно важное в том, чтобы эта белая жилистая махавшая рука была непременно голая. В середине песни в сенях и на крыльце послышались крики драки и удары. Высокий малый махнул рукой.
– Шабаш! – крикнул он повелительно. – Драка, ребята! – И он, не переставая засучивать рукав, вышел на крыльцо.
Фабричные пошли за ним. Фабричные, пившие в кабаке в это утро под предводительством высокого малого, принесли целовальнику кожи с фабрики, и за это им было дано вино. Кузнецы из соседних кузень, услыхав гульбу в кабаке и полагая, что кабак разбит, силой хотели ворваться в него. На крыльце завязалась драка.
Целовальник в дверях дрался с кузнецом, и в то время как выходили фабричные, кузнец оторвался от целовальника и упал лицом на мостовую.
Другой кузнец рвался в дверь, грудью наваливаясь на целовальника.
Малый с засученным рукавом на ходу еще ударил в лицо рвавшегося в дверь кузнеца и дико закричал:
– Ребята! наших бьют!
В это время первый кузнец поднялся с земли и, расцарапывая кровь на разбитом лице, закричал плачущим голосом:
– Караул! Убили!.. Человека убили! Братцы!..
– Ой, батюшки, убили до смерти, убили человека! – завизжала баба, вышедшая из соседних ворот. Толпа народа собралась около окровавленного кузнеца.
– Мало ты народ то грабил, рубахи снимал, – сказал чей то голос, обращаясь к целовальнику, – что ж ты человека убил? Разбойник!
Высокий малый, стоя на крыльце, мутными глазами водил то на целовальника, то на кузнецов, как бы соображая, с кем теперь следует драться.
– Душегуб! – вдруг крикнул он на целовальника. – Вяжи его, ребята!
– Как же, связал одного такого то! – крикнул целовальник, отмахнувшись от набросившихся на него людей, и, сорвав с себя шапку, он бросил ее на землю. Как будто действие это имело какое то таинственно угрожающее значение, фабричные, обступившие целовальника, остановились в нерешительности.
– Порядок то я, брат, знаю очень прекрасно. Я до частного дойду. Ты думаешь, не дойду? Разбойничать то нонче никому не велят! – прокричал целовальник, поднимая шапку.
– И пойдем, ишь ты! И пойдем… ишь ты! – повторяли друг за другом целовальник и высокий малый, и оба вместе двинулись вперед по улице. Окровавленный кузнец шел рядом с ними. Фабричные и посторонний народ с говором и криком шли за ними.
У угла Маросейки, против большого с запертыми ставнями дома, на котором была вывеска сапожного мастера, стояли с унылыми лицами человек двадцать сапожников, худых, истомленных людей в халатах и оборванных чуйках.