Калимуллин, Самигулла Масифуллович
| Самигулла Масифуллович Калимуллин | |
 | |
| Дата рождения: | |
|---|---|
| Место рождения: |
п. Бакальский казенный рудник Златоустовского уезда Уфимской губернии (ныне - г. Бакал Челябинской области РФ) |
| Дата смерти: |
19 сентября 1989 (75 лет) |
| Место смерти: |
г. Уфа |
| Гражданство: | |
| Жанр: |
театральные декорации |
| Учёба: |
художественное отделение Башкирского техникума искусств (отделение изобразительных искусств Уфимского училища искусств, 1935). |
| Звания: |
Заслуженный деятель искусств БАССР (1955). |
Калимуллин Самигулла Масифуллович ( 25 августа 1914 года — 19 сентября 1989 года) — художник-сценограф. Заслуженный деятель искусств БАССР (1955). Член Союза художников СССР с 1954 года. Член Союза театральных деятелей (1947). Участник Великой Отечественной войны.
Содержание
Биография
Калимуллин Самигулла Масифуллович родился 25 августа 1914 года в п.Бакальский казённый рудник Златоустовского уезда Уфимской губернии (ныне - г. Бакал Челябинской области РФ).
В 1940 году окончил Башкирское театрально-художественное училище.
По окончания училища работал директором Баймакского колхозно-совхозного театра, воевал на фронтах Великой Отечественной войны, c 1946 по 1974 годы работал художником Башкирского академического театра драмы в Уфе.
В театре Самигулла Масифуллович оформил около 30 спектаклей, включая спектакли «Отелло» (1954) У.Шекспира, «Тере мәйет» (1958; «Живой труп») Л.Н.Толстого, «Ул ҡайтты» (1960; «Он вернулся») А.К.Атнабаева, «Онотолған ант» (1967; «Забытая клятва») И.А.Абдуллина, «Нәҙер» (1974; «Обет») З.А.Биишевой, "Похищение девушки" Карима (1958).
Работы художника находятся в коллекциях БГХМ в Уфе, Театрального музея им. А.А.Бахрушина в Москве.
Выставки
Калимуллин Самигулла Масифуллович - участник выставок с 1938 года, Декады башкирской литературы и искусства в Москве (1955), Дней культуры БАССР в Ленинграде (1969).
Персональные выставки в Уфе (1964, 1973).
Награды и звания
Заслуженный деятель искусств БАССР (1955)
Напишите отзыв о статье "Калимуллин, Самигулла Масифуллович"
Ссылки
www.niv.ru/doc/theatre/encyclopedia/197.htm
wiki02.ru/encyclopedia/Kalimullin_Samigulla_Masifullovich/t/6233
www.shrb.ru/painting/kalimullin.htm
Отрывок, характеризующий Калимуллин, Самигулла Масифуллович
Все обратили внимание на зарево.– Да ведь, сказывали, Малые Мытищи мамоновские казаки зажгли.
– Они! Нет, это не Мытищи, это дале.
– Глянь ка, точно в Москве.
Двое из людей сошли с крыльца, зашли за карету и присели на подножку.
– Это левей! Как же, Мытищи вон где, а это вовсе в другой стороне.
Несколько людей присоединились к первым.
– Вишь, полыхает, – сказал один, – это, господа, в Москве пожар: либо в Сущевской, либо в Рогожской.
Никто не ответил на это замечание. И довольно долго все эти люди молча смотрели на далекое разгоравшееся пламя нового пожара.
Старик, графский камердинер (как его называли), Данило Терентьич подошел к толпе и крикнул Мишку.
– Ты чего не видал, шалава… Граф спросит, а никого нет; иди платье собери.
– Да я только за водой бежал, – сказал Мишка.
– А вы как думаете, Данило Терентьич, ведь это будто в Москве зарево? – сказал один из лакеев.
Данило Терентьич ничего не отвечал, и долго опять все молчали. Зарево расходилось и колыхалось дальше и дальше.
– Помилуй бог!.. ветер да сушь… – опять сказал голос.
– Глянь ко, как пошло. О господи! аж галки видно. Господи, помилуй нас грешных!
– Потушат небось.
– Кому тушить то? – послышался голос Данилы Терентьича, молчавшего до сих пор. Голос его был спокоен и медлителен. – Москва и есть, братцы, – сказал он, – она матушка белока… – Голос его оборвался, и он вдруг старчески всхлипнул. И как будто только этого ждали все, чтобы понять то значение, которое имело для них это видневшееся зарево. Послышались вздохи, слова молитвы и всхлипывание старого графского камердинера.
Камердинер, вернувшись, доложил графу, что горит Москва. Граф надел халат и вышел посмотреть. С ним вместе вышла и не раздевавшаяся еще Соня, и madame Schoss. Наташа и графиня одни оставались в комнате. (Пети не было больше с семейством; он пошел вперед с своим полком, шедшим к Троице.)
Графиня заплакала, услыхавши весть о пожаре Москвы. Наташа, бледная, с остановившимися глазами, сидевшая под образами на лавке (на том самом месте, на которое она села приехавши), не обратила никакого внимания на слова отца. Она прислушивалась к неумолкаемому стону адъютанта, слышному через три дома.
– Ах, какой ужас! – сказала, со двора возвративись, иззябшая и испуганная Соня. – Я думаю, вся Москва сгорит, ужасное зарево! Наташа, посмотри теперь, отсюда из окошка видно, – сказала она сестре, видимо, желая чем нибудь развлечь ее. Но Наташа посмотрела на нее, как бы не понимая того, что у ней спрашивали, и опять уставилась глазами в угол печи. Наташа находилась в этом состоянии столбняка с нынешнего утра, с того самого времени, как Соня, к удивлению и досаде графини, непонятно для чего, нашла нужным объявить Наташе о ране князя Андрея и о его присутствии с ними в поезде. Графиня рассердилась на Соню, как она редко сердилась. Соня плакала и просила прощенья и теперь, как бы стараясь загладить свою вину, не переставая ухаживала за сестрой.
