Калинин, Анатолий Вениаминович

Анатолий Вениаминович Калинин
Место рождения:	станица Каменская, область Войска Донского, Российская империя
Место смерти:	хутор Пухляковский, Усть-Донецкий район, Ростовская область, Российская Федерация
Гражданство:	СССР СССР Россия Россия
Род деятельности:	прозаик, поэт, публицист
Направление:	социалистический реализм
Жанр:	роман, повесть, поэма, стихотворение, очерк
Язык произведений:	русский
Премии:
Награды:

Анато́лий Вениами́нович Кали́нин (1916—2008) — русский советский писатель, поэт и публицист.

Биография

Родился 9 августа (22 августа по новому стилю) 1916 года в станице Каменской (ныне город Каменск-Шахтинский Ростовской области) в семье учителя, происходившего из донских казаков.

После школы учился в техникуме, с 1932 года работал журналистом. Первый роман «Курганы» (1941) написал под влиянием «Поднятой целины» М. А. Шолохова. Фронтовой корреспондент «Комсомольской правды» (1941—1945), член СП СССР (1945), майор (1942). Член ВКП(б)/КПСС с 1946 года.

Анатолий Калинин поддерживал молодых донских поэтов — Бориса Примерова, Бориса Куликова и других, некоторым из них он, можно сказать, дал «путёвку в жизнь». Одним из первых он откликнулся на публикацию стихов И. Е. Ковалевского, сложенных им в фашистском плену. Также ему принадлежат статьи о творчестве донских писателей А. А. Бахарева, М. А. Никулина и других.

Депутат ВС РСФСР. После распада СССР вступил в КПРФ и оставался в её рядах до конца жизни.

А. В. Калинин умер 12 июня 2008 года на хуторе Пухляковском Ростовской области. Похоронен там же, во дворе своего собственного дома.

День 100-летия со дня рождения писателя широко отмечался на Дону.

Библиография

Романы

• «Курганы» (1938—1939)
• «Красное знамя» (1951) (объединённые повести «На юге» (1944) и «Товарищи» (1945)), позже был ещё раз переработан в роман «Любя и враждуя» (1994))
• «Суровое поле» (1958)
• «Цыган» (1960—1974, последняя редакция — 1992)
• «Запретная зона» (1962)

Повести

• «Эхо войны» (1963)
• «Гремите, колокола!» (1966)
• «Возврата нет» (1971)

Пьеса

• «Тихие вербы» (1947)

Поэмы

• «В саду Саида»
• «Странный конокрад» (послесловие к роману «Цыган»)
• «И вешних крыльев плеск»

Очерки

• «Неумирающие корни» (1949)
• «На среднем уровне» (1954)
• «Идущие впереди» (1958)
• «Лунные ночи» (1960)
• «Гранатовый сок» (1968)
• «Вёшенское лето» (1964)
• «Время „Тихого Дона“» (1975)
• «Две тетради» (1979)

Экранизации

• Цыган (1967 год)
• Возврата нет (1973 год)
• Цыган (1979 год)
• Цыганский остров («Будулай, которого не ждут» — киновариант) (1993 год)
• Будулай, которого не ждут («Цыганский остров» — ТВ) (1994 год)

Либретто оперы

• «[rostovopera.ru/index.php?id=60 Цыган]» — опера в 2-х актах, 4-х картинах, 2005.

Награды

• орден Ленина
• орден Октябрьской революции
• орден Трудового Красного Знамени
• орден Отечественной войны I степени (29.01.1945)
• орден Отечественной войны II степени (06.04.1985)
• орден Красной Звезды (29.04.1943)
• орден Дружбы народов
• медаль «За оборону Кавказа»
• медаль «За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг.»
• Государственная премия РСФСР имени М. Горького (1973) — за повести «Эхо войны» (1963) и «Возврата нет» (1971)

Источники

• Казак В. Лексикон русской литературы XX века = Lexikon der russischen Literatur ab 1917 / [пер. с нем.]. — М. : РИК «Культура», 1996. — XVIII, 491, [1] с. — 5000 экз. — ISBN 5-8334-0019-8.</span>
• Писатели Советского Дона: Био-библиогр. справочник. Вып. 1 и 2 / [Сост.: Д. И. Руманова, Д. К. Жак и др.]. — Ростов н/Д: Тип. изд-ва «Молот», 1948. — С. 47—50. — 112 с. — (Рост. гос. науч. б-ка им. К. Маркса). — 2500 экз.

• Руманова Д. И. Писатели Советского Дона: Био-библиогр. справочник / [Под ред. Л. П. Громова]. — Ростов н/Д, 1958. — С. 59—64. — 160 с. — (Рост. гос. науч. б-ка им. К. Маркса).

• Писатели Дона: Биобиблиогр. сб / [Сост. Г. Г. Тягленко]. — Ростов н/Д: Кн. изд-во, 1976. — С. 116—128. — 288 с. — 10 000 экз.

• Писатели Дона: Биобиблиогр. указ / [О. И. Кузина и др.]. — изд. 2-е, испр. и доп. — Ростов н/Д: Кн. изд-во, 1986. — С. 160—173. — 416 с. — 20 000 экз.

Ссылки

• [dspl.ru/img%5Cnews%5CKalinin_biogr.doc Биография]

Отрывок, характеризующий Калинин, Анатолий Вениаминович

– Ну, батюшка Михайло Митрич, – обратился он к одному батальонному командиру (батальонный командир улыбаясь подался вперед; видно было, что они были счастливы), – досталось на орехи нынче ночью. Однако, кажется, ничего, полк не из дурных… А?
Батальонный командир понял веселую иронию и засмеялся.
– И на Царицыном лугу с поля бы не прогнали.
– Что? – сказал командир.
В это время по дороге из города, по которой расставлены были махальные, показались два верховые. Это были адъютант и казак, ехавший сзади.
Адъютант был прислан из главного штаба подтвердить полковому командиру то, что было сказано неясно во вчерашнем приказе, а именно то, что главнокомандующий желал видеть полк совершенно в том положении, в котором oн шел – в шинелях, в чехлах и без всяких приготовлений.
К Кутузову накануне прибыл член гофкригсрата из Вены, с предложениями и требованиями итти как можно скорее на соединение с армией эрцгерцога Фердинанда и Мака, и Кутузов, не считая выгодным это соединение, в числе прочих доказательств в пользу своего мнения намеревался показать австрийскому генералу то печальное положение, в котором приходили войска из России. С этою целью он и хотел выехать навстречу полку, так что, чем хуже было бы положение полка, тем приятнее было бы это главнокомандующему. Хотя адъютант и не знал этих подробностей, однако он передал полковому командиру непременное требование главнокомандующего, чтобы люди были в шинелях и чехлах, и что в противном случае главнокомандующий будет недоволен. Выслушав эти слова, полковой командир опустил голову, молча вздернул плечами и сангвиническим жестом развел руки.
– Наделали дела! – проговорил он. – Вот я вам говорил же, Михайло Митрич, что на походе, так в шинелях, – обратился он с упреком к батальонному командиру. – Ах, мой Бог! – прибавил он и решительно выступил вперед. – Господа ротные командиры! – крикнул он голосом, привычным к команде. – Фельдфебелей!… Скоро ли пожалуют? – обратился он к приехавшему адъютанту с выражением почтительной учтивости, видимо относившейся к лицу, про которое он говорил.
– Через час, я думаю.
– Успеем переодеть?
– Не знаю, генерал…
Полковой командир, сам подойдя к рядам, распорядился переодеванием опять в шинели. Ротные командиры разбежались по ротам, фельдфебели засуетились (шинели были не совсем исправны) и в то же мгновение заколыхались, растянулись и говором загудели прежде правильные, молчаливые четвероугольники. Со всех сторон отбегали и подбегали солдаты, подкидывали сзади плечом, через голову перетаскивали ранцы, снимали шинели и, высоко поднимая руки, натягивали их в рукава.
Через полчаса всё опять пришло в прежний порядок, только четвероугольники сделались серыми из черных. Полковой командир, опять подрагивающею походкой, вышел вперед полка и издалека оглядел его.
– Это что еще? Это что! – прокричал он, останавливаясь. – Командира 3 й роты!..
– Командир 3 й роты к генералу! командира к генералу, 3 й роты к командиру!… – послышались голоса по рядам, и адъютант побежал отыскивать замешкавшегося офицера.
Когда звуки усердных голосов, перевирая, крича уже «генерала в 3 ю роту», дошли по назначению, требуемый офицер показался из за роты и, хотя человек уже пожилой и не имевший привычки бегать, неловко цепляясь носками, рысью направился к генералу. Лицо капитана выражало беспокойство школьника, которому велят сказать невыученный им урок. На красном (очевидно от невоздержания) носу выступали пятна, и рот не находил положения. Полковой командир с ног до головы осматривал капитана, в то время как он запыхавшись подходил, по мере приближения сдерживая шаг.
– Вы скоро людей в сарафаны нарядите! Это что? – крикнул полковой командир, выдвигая нижнюю челюсть и указывая в рядах 3 й роты на солдата в шинели цвета фабричного сукна, отличавшегося от других шинелей. – Сами где находились? Ожидается главнокомандующий, а вы отходите от своего места? А?… Я вас научу, как на смотр людей в казакины одевать!… А?…
Ротный командир, не спуская глаз с начальника, всё больше и больше прижимал свои два пальца к козырьку, как будто в одном этом прижимании он видел теперь свое спасенье.
– Ну, что ж вы молчите? Кто у вас там в венгерца наряжен? – строго шутил полковой командир.
– Ваше превосходительство…
– Ну что «ваше превосходительство»? Ваше превосходительство! Ваше превосходительство! А что ваше превосходительство – никому неизвестно.
– Ваше превосходительство, это Долохов, разжалованный… – сказал тихо капитан.
– Что он в фельдмаршалы, что ли, разжалован или в солдаты? А солдат, так должен быть одет, как все, по форме.
– Ваше превосходительство, вы сами разрешили ему походом.
– Разрешил? Разрешил? Вот вы всегда так, молодые люди, – сказал полковой командир, остывая несколько. – Разрешил? Вам что нибудь скажешь, а вы и… – Полковой командир помолчал. – Вам что нибудь скажешь, а вы и… – Что? – сказал он, снова раздражаясь. – Извольте одеть людей прилично…
И полковой командир, оглядываясь на адъютанта, своею вздрагивающею походкой направился к полку. Видно было, что его раздражение ему самому понравилось, и что он, пройдясь по полку, хотел найти еще предлог своему гневу. Оборвав одного офицера за невычищенный знак, другого за неправильность ряда, он подошел к 3 й роте.
– Кааак стоишь? Где нога? Нога где? – закричал полковой командир с выражением страдания в голосе, еще человек за пять не доходя до Долохова, одетого в синеватую шинель.
Долохов медленно выпрямил согнутую ногу и прямо, своим светлым и наглым взглядом, посмотрел в лицо генерала.
– Зачем синяя шинель? Долой… Фельдфебель! Переодеть его… дря… – Он не успел договорить.
– Генерал, я обязан исполнять приказания, но не обязан переносить… – поспешно сказал Долохов.
– Во фронте не разговаривать!… Не разговаривать, не разговаривать!…
– Не обязан переносить оскорбления, – громко, звучно договорил Долохов.
Глаза генерала и солдата встретились. Генерал замолчал, сердито оттягивая книзу тугой шарф.
– Извольте переодеться, прошу вас, – сказал он, отходя.


– Едет! – закричал в это время махальный.
Полковой командир, покраснел, подбежал к лошади, дрожащими руками взялся за стремя, перекинул тело, оправился, вынул шпагу и с счастливым, решительным лицом, набок раскрыв рот, приготовился крикнуть. Полк встрепенулся, как оправляющаяся птица, и замер.
– Смир р р р на! – закричал полковой командир потрясающим душу голосом, радостным для себя, строгим в отношении к полку и приветливым в отношении к подъезжающему начальнику.