Калиниченко, Максим Сергеевич

Максим Калиниченко
Общая информация
Полное имя	Максим Сергеевич Калиниченко
Родился
Гражданство
Рост	176 см
Позиция	полузащитник
Информация о клубе
Клуб	Металлист
Должность	тренер
Карьера
Молодёжные клубы
	ДЮСШ-7 (Харьков)
	ХГВУФК-1 (Харьков)
1996	Днепр (Днепропетровск)
Клубная карьера*
1996—2000	Днепр (Днепропетровск)	45 (7)
1997—1999	→  Днепр-2	22 (2)
2000—2008	Спартак (Москва)	134 (22)
2000	→  Спартак-Д	6 (2)
2008—2010	Днепр (Днепропетровск)	67 (14)
2011—2014	Таврия	55 (9)
Национальная сборная**
2002—2011	Украина	47 (7)
Тренерская карьера
2015—н.в.	Металлист	тренер
Государственные награды
* Количество игр и голов за профессиональный клуб считается только для различных лиг национальных чемпионатов, откорректировано по состоянию на 26 февраля 2016. ** Количество игр и голов за национальную сборную в официальных матчах.

Макси́м Серге́евич Калиниче́нко (укр. Максим Сергійович Калиниченко, 26 января 1979, Харьков, Украинская ССР, СССР) — украинский футболист. В прошлом игрок национальной сборной Украины. Известен по выступлениям за московский «Спартак». Атакующий полузащитник, также успешно может сыграть и на обоих флангах.

Карьера игрока

Максим с ранних лет начал увлекаться футболом. Отец Калиниченко был вратарем любительской команды Харькова и молодой Максим часто стоял за воротами во время игр и подавал мячи.

Позже он стал учеником харьковского ДЮСШ № 7, а спустя пару лет он прошёл отбор в харьковский спортинтернат, куда его зачислили без отборочных конкурсов, разглядев его способности. Молодой Калиниченко, как и большинство его друзей, был болельщиком киевского «Динамо», но всегда любил говорить, что он играет в стиле московского «Спартака» — главного конкурента киевлян в советский период. В 17 лет в Кривом Роге Калиниченко играл в финальной пульке чемпионата Украины среди юношей, где молодой талант был замечен тренером днепропетровского «Днепра» Вячеславом Грозным. Так Максим стал игроком «Днепра», где в течение года сумел закрепиться в основном составе, а также дебютировать в юношеской сборной Украины (до 21 года). Но через некоторое время конфликт Вячеслава Грозного с руководством «Днепра» вынудил тренера покинуть команду. Грозный получил предложение о тренерской работе от московского «Спартака», а вместе с ним в столицу России перебрался и Калиниченко. Так в 21 год он стал полузащитником тогдашних чемпионов России.

Калиниченко — один из двух, наряду с Егором Титовым, игроков «Спартака» состава 2000 года, оставшихся в команде после затяжного кризиса первой половины 2000-х годов (связанного с поздней деятельностью Олега Романцева и президентством Андрея Червиченко). В «Спартаке» 2005—2007 годов Калиниченко выходит на поле не так часто, как капитан Титов, однако регулярно отмечается голами со штрафных и удачной игрой после выхода на замену. В 2006 забил за сборную Украины гол и организовал еще 2 в ворота сборной Саудовской Аравии в финальном турнире Чемпионата мира-2006 в Германии, после чего был признан лучшим игроком матча.

После крупного поражения (1:5) от своего принципиального соперника, ЦСКА, тренер московского «Спартака» Станислав Черчесов 13 июля 2008 года отправил в дубль Егора Титова, Максима Калиниченко, а также бразильского полузащитника Моцарта, по его собственному выражению, «…не потому что они играли хуже других, а потому что капитан и его заместители несут ответственность за то, чтобы во время игры командный дух находился на подобающей высоте».

Через неделю, 19 июля, «Спартак» отыграл вничью выездной поединок с московским «Локомотивом», а на послематчевой пресс-конференции Станислав Черчесов заявил: «Отсутствие Титова, Моцарта и Калиниченко не ощущалось». На следующей после матча с «Локомотивом» неделе Сантос Моцарт был возвращён в основной состав команды. Наконец, 29 июля Черчесов встретился с Титовым и Калиниченко в неформальной обстановке. В пресс-релизе ФК «Спартак», вышедшем по итогам встречи, приведены слова Черчесова: «Я сообщил игрокам о своем решении. Как главный тренер, отвечающий за результат, сказал Егору и Максиму, что не вижу им места в основном составе, а держать таких футболистов в запасе мы не имеем морального права. Титов и Калиниченко хотят играть дальше, поэтому, вероятно, будут подыскивать себе новые команды. Им нужна новая мотивация».

После этого агент футболиста Герман Ткаченко занялся поисками нового клуба для своего клиента. 5 августа 2008 года Калиниченко подписал контракт по схеме «3+2» с днепропетровским «Днепром». 28 ноября 2009 года Максим Калиниченко забил гол полтавской «Ворскле» непосредственно с углового.

После возвращения из отпуска в начале 2011 года Калиниченко был переведён в дублирующий состав. Ему дали возможность искать себе следующий клуб. Калиниченко же решил остаться в «Днепре» до окончания контракта, который закончился с 1 июня 2011 года.

15 июня 2011 года подписал контракт с «Таврией» по схеме «2+1». 23 апреля 2014 года покинул «Таврию» в статусе свободного агента, в результате финансового кризиса в клубе. В ноябре того же года принял решение покинуть большой футбол.

С августа 2015 года — один из тренеров молодёжного состава харьковского «Металлиста». В октябре 2015 года получил тренерский диплом УЕФА категории «А»

Достижения

• Чемпион России (2000, 2001)
• Обладатель Кубка России (2003).
• Четвертьфиналист чемпионата мира : 2006

Награды

• Кавалер ордена «За мужество» III степени.

Статистика выступлений

Клуб	Год	Чемп.		Кубки		Еврокубки		Всего
		Игр	Гол	Игр	Гол	Игр	Гол	Игр	Гол
Днепр Днепропетровск	1996/97	1	0					1	0
	1997/98	12	1					13	2
	1998/99	26	6					26	6
	1999/00	6	0					6	0
Спартак Москва	2000	17	4	1	0	6	0	24	4
	2001	9	2	1	0	3	0	13	2
	2002	11	1	2	2	6	0	19	3
	2003	27	2	5	1	4	2	36	5
	2004	13	2	1	1	7	0	21	3
	2005	18	4	1	1	-	-	19	5
	2006	15	3	7	0	6	2	28	5
	2007	22	3	6	0	6	1	34	4
	2008	2	1	0	0	0	0	2	1
Днепр Днепропетровск	2008/09	25	5	1	0	2	1	28	6
	2009/10	29	8	2	0	-	-	31	8

Литература

• Виктор Хохлюк. «Голеадоры». — 2012. — с. 102. ISBN 978-966-158-934-5

Ссылки

• [www.peoples.ru/sport/football/maxim_kalinichenko/ Биография на сайте peoples.ru]
• [news.sport-express.ru/online/ntext/24/nl243651.html Большое интервью газете «Спорт-экспресс»]
• [www.ffu.org.ua/ukr/tournaments/prof/26883 Статистика на сайте Федерации футбола Украины] (укр.)
• [www.national-football-teams.com/v2/player.php?id=7152 Статистика на сайте National Football Teams] (англ.)
• [twitter.com/#!/kalynych25 Твиттер]
• [footballfacts.ru/players/18807 Профиль на сайте FootballFacts.ru]

Отрывок, характеризующий Калиниченко, Максим Сергеевич

– Так ты слушай. Я к исправнику поеду, а ты народу повести, и чтоб они это бросили, и чтоб подводы были.
– Слушаю, – отвечал Дрон.
Больше Яков Алпатыч не настаивал. Он долго управлял народом и знал, что главное средство для того, чтобы люди повиновались, состоит в том, чтобы не показывать им сомнения в том, что они могут не повиноваться. Добившись от Дрона покорного «слушаю с», Яков Алпатыч удовлетворился этим, хотя он не только сомневался, но почти был уверен в том, что подводы без помощи воинской команды не будут доставлены.
И действительно, к вечеру подводы не были собраны. На деревне у кабака была опять сходка, и на сходке положено было угнать лошадей в лес и не выдавать подвод. Ничего не говоря об этом княжне, Алпатыч велел сложить с пришедших из Лысых Гор свою собственную кладь и приготовить этих лошадей под кареты княжны, а сам поехал к начальству.

Х
После похорон отца княжна Марья заперлась в своей комнате и никого не впускала к себе. К двери подошла девушка сказать, что Алпатыч пришел спросить приказания об отъезде. (Это было еще до разговора Алпатыча с Дроном.) Княжна Марья приподнялась с дивана, на котором она лежала, и сквозь затворенную дверь проговорила, что она никуда и никогда не поедет и просит, чтобы ее оставили в покое.
Окна комнаты, в которой лежала княжна Марья, были на запад. Она лежала на диване лицом к стене и, перебирая пальцами пуговицы на кожаной подушке, видела только эту подушку, и неясные мысли ее были сосредоточены на одном: она думала о невозвратимости смерти и о той своей душевной мерзости, которой она не знала до сих пор и которая выказалась во время болезни ее отца. Она хотела, но не смела молиться, не смела в том душевном состоянии, в котором она находилась, обращаться к богу. Она долго лежала в этом положении.
Солнце зашло на другую сторону дома и косыми вечерними лучами в открытые окна осветило комнату и часть сафьянной подушки, на которую смотрела княжна Марья. Ход мыслей ее вдруг приостановился. Она бессознательно приподнялась, оправила волоса, встала и подошла к окну, невольно вдыхая в себя прохладу ясного, но ветреного вечера.
«Да, теперь тебе удобно любоваться вечером! Его уж нет, и никто тебе не помешает», – сказала она себе, и, опустившись на стул, она упала головой на подоконник.
Кто то нежным и тихим голосом назвал ее со стороны сада и поцеловал в голову. Она оглянулась. Это была m lle Bourienne, в черном платье и плерезах. Она тихо подошла к княжне Марье, со вздохом поцеловала ее и тотчас же заплакала. Княжна Марья оглянулась на нее. Все прежние столкновения с нею, ревность к ней, вспомнились княжне Марье; вспомнилось и то, как он последнее время изменился к m lle Bourienne, не мог ее видеть, и, стало быть, как несправедливы были те упреки, которые княжна Марья в душе своей делала ей. «Да и мне ли, мне ли, желавшей его смерти, осуждать кого нибудь! – подумала она.
Княжне Марье живо представилось положение m lle Bourienne, в последнее время отдаленной от ее общества, но вместе с тем зависящей от нее и живущей в чужом доме. И ей стало жалко ее. Она кротко вопросительно посмотрела на нее и протянула ей руку. M lle Bourienne тотчас заплакала, стала целовать ее руку и говорить о горе, постигшем княжну, делая себя участницей этого горя. Она говорила о том, что единственное утешение в ее горе есть то, что княжна позволила ей разделить его с нею. Она говорила, что все бывшие недоразумения должны уничтожиться перед великим горем, что она чувствует себя чистой перед всеми и что он оттуда видит ее любовь и благодарность. Княжна слушала ее, не понимая ее слов, но изредка взглядывая на нее и вслушиваясь в звуки ее голоса.
– Ваше положение вдвойне ужасно, милая княжна, – помолчав немного, сказала m lle Bourienne. – Я понимаю, что вы не могли и не можете думать о себе; но я моей любовью к вам обязана это сделать… Алпатыч был у вас? Говорил он с вами об отъезде? – спросила она.
Княжна Марья не отвечала. Она не понимала, куда и кто должен был ехать. «Разве можно было что нибудь предпринимать теперь, думать о чем нибудь? Разве не все равно? Она не отвечала.
– Вы знаете ли, chere Marie, – сказала m lle Bourienne, – знаете ли, что мы в опасности, что мы окружены французами; ехать теперь опасно. Ежели мы поедем, мы почти наверное попадем в плен, и бог знает…
Княжна Марья смотрела на свою подругу, не понимая того, что она говорила.
– Ах, ежели бы кто нибудь знал, как мне все все равно теперь, – сказала она. – Разумеется, я ни за что не желала бы уехать от него… Алпатыч мне говорил что то об отъезде… Поговорите с ним, я ничего, ничего не могу и не хочу…
– Я говорила с ним. Он надеется, что мы успеем уехать завтра; но я думаю, что теперь лучше бы было остаться здесь, – сказала m lle Bourienne. – Потому что, согласитесь, chere Marie, попасть в руки солдат или бунтующих мужиков на дороге – было бы ужасно. – M lle Bourienne достала из ридикюля объявление на нерусской необыкновенной бумаге французского генерала Рамо о том, чтобы жители не покидали своих домов, что им оказано будет должное покровительство французскими властями, и подала ее княжне.
– Я думаю, что лучше обратиться к этому генералу, – сказала m lle Bourienne, – и я уверена, что вам будет оказано должное уважение.
Княжна Марья читала бумагу, и сухие рыдания задергали ее лицо.
– Через кого вы получили это? – сказала она.
– Вероятно, узнали, что я француженка по имени, – краснея, сказала m lle Bourienne.
Княжна Марья с бумагой в руке встала от окна и с бледным лицом вышла из комнаты и пошла в бывший кабинет князя Андрея.
– Дуняша, позовите ко мне Алпатыча, Дронушку, кого нибудь, – сказала княжна Марья, – и скажите Амалье Карловне, чтобы она не входила ко мне, – прибавила она, услыхав голос m lle Bourienne. – Поскорее ехать! Ехать скорее! – говорила княжна Марья, ужасаясь мысли о том, что она могла остаться во власти французов.
«Чтобы князь Андрей знал, что она во власти французов! Чтоб она, дочь князя Николая Андреича Болконского, просила господина генерала Рамо оказать ей покровительство и пользовалась его благодеяниями! – Эта мысль приводила ее в ужас, заставляла ее содрогаться, краснеть и чувствовать еще не испытанные ею припадки злобы и гордости. Все, что только было тяжелого и, главное, оскорбительного в ее положении, живо представлялось ей. «Они, французы, поселятся в этом доме; господин генерал Рамо займет кабинет князя Андрея; будет для забавы перебирать и читать его письма и бумаги. M lle Bourienne lui fera les honneurs de Богучарово. [Мадемуазель Бурьен будет принимать его с почестями в Богучарове.] Мне дадут комнатку из милости; солдаты разорят свежую могилу отца, чтобы снять с него кресты и звезды; они мне будут рассказывать о победах над русскими, будут притворно выражать сочувствие моему горю… – думала княжна Марья не своими мыслями, но чувствуя себя обязанной думать за себя мыслями своего отца и брата. Для нее лично было все равно, где бы ни оставаться и что бы с ней ни было; но она чувствовала себя вместе с тем представительницей своего покойного отца и князя Андрея. Она невольно думала их мыслями и чувствовала их чувствами. Что бы они сказали, что бы они сделали теперь, то самое она чувствовала необходимым сделать. Она пошла в кабинет князя Андрея и, стараясь проникнуться его мыслями, обдумывала свое положение.
Требования жизни, которые она считала уничтоженными со смертью отца, вдруг с новой, еще неизвестной силой возникли перед княжной Марьей и охватили ее. Взволнованная, красная, она ходила по комнате, требуя к себе то Алпатыча, то Михаила Ивановича, то Тихона, то Дрона. Дуняша, няня и все девушки ничего не могли сказать о том, в какой мере справедливо было то, что объявила m lle Bourienne. Алпатыча не было дома: он уехал к начальству. Призванный Михаил Иваныч, архитектор, явившийся к княжне Марье с заспанными глазами, ничего не мог сказать ей. Он точно с той же улыбкой согласия, с которой он привык в продолжение пятнадцати лет отвечать, не выражая своего мнения, на обращения старого князя, отвечал на вопросы княжны Марьи, так что ничего определенного нельзя было вывести из его ответов. Призванный старый камердинер Тихон, с опавшим и осунувшимся лицом, носившим на себе отпечаток неизлечимого горя, отвечал «слушаю с» на все вопросы княжны Марьи и едва удерживался от рыданий, глядя на нее.
Наконец вошел в комнату староста Дрон и, низко поклонившись княжне, остановился у притолоки.
Княжна Марья прошлась по комнате и остановилась против него.
– Дронушка, – сказала княжна Марья, видевшая в нем несомненного друга, того самого Дронушку, который из своей ежегодной поездки на ярмарку в Вязьму привозил ей всякий раз и с улыбкой подавал свой особенный пряник. – Дронушка, теперь, после нашего несчастия, – начала она и замолчала, не в силах говорить дальше.
– Все под богом ходим, – со вздохом сказал он. Они помолчали.
– Дронушка, Алпатыч куда то уехал, мне не к кому обратиться. Правду ли мне говорят, что мне и уехать нельзя?
– Отчего же тебе не ехать, ваше сиятельство, ехать можно, – сказал Дрон.
– Мне сказали, что опасно от неприятеля. Голубчик, я ничего не могу, ничего не понимаю, со мной никого нет. Я непременно хочу ехать ночью или завтра рано утром. – Дрон молчал. Он исподлобья взглянул на княжну Марью.