Калинковичско-Мозырская операция
| Калинковичско-Мозырская наступательная операция (1944) | |||
| Основной конфликт: Великая Отечественная война | |||
| Дата | |||
|---|---|---|---|
| Место | |||
| Итог |
Победа СССР | ||
| Противники | |||
| |||
| Командующие | |||
| |||
| Силы сторон | |||
| |||
| Потери | |||
| |||
Калинковичско-Мозырская наступательная операция (8 — 30 января 1944 года) — наступательная операция советских войск Белорусского фронта в Великой Отечественной войне.
Содержание
План операции
В зимней кампании 1943 — 1944 годов советское командование ставило цели разгромить немецкие войска в восточных областях Белорусской ССР и освободить Минск. Сражения в ноябре-декабре 1943 года (Гомельско-Речицкая операция, Витебская операция 1943 года) показали, что без решительного усиления группировки советских войск на этом направлении эти задачи решены быть не могут. Поэтому новые планы были приведены к более реальным целям. В частности, перед Белорусским фронтом (командующий генерал армии К. К. Рокоссовский) 2 января 1944 года Ставка Верховного Главнокомандования поставила задачу: разбить группировку противника в районе Мозыря, создать плацдарм для наступления в направлении Бобруйск—Минск, а частью сил продвинуться вдоль реки Припять на Лунинец[2], добиться максимально возможного продвижения для охвата бобруйской группировки противника.
В операции были задействованы 61-я армия (командующий генерал-лейтенант П. А. Белов), 65-я армия (командующий генерал-лейтенант П. И. Батов), значительная часть сил 16-й воздушной армии (командующий генерал-полковник С. И. Руденко). Для операции Рокоссовский решительно усилил части обеих армий за счет других войск фронта — в 65-й армии насчитывалось 10 стрелковых дивизий и 1-й гвардейский танковый корпус (126 танков и САУ), в 65-й армии — 6 стрелковых дивизий и танковая бригада. Также там была сосредоточена почти вся ударная артиллерия фронта — артиллерийский корпус прорыва, две артиллерийские дивизии прорыва и одна миномётная дивизия, две отдельные артиллерийские бригады. Численность советских войск составляла 232 600 человек. К участию операции привлекались также партизаны Гомельского, Полесского и Минского партизанских соединений.
Советским войскам противостояла 2-я немецкая армия (командующий генерал пехоты Вальтер Вайс) из состава группы армий «Центр» (командующий генерал-фельдмаршал Эрнст Буш). После поражения в Смоленской операции немецкие войска с октября 1943 года месяца создавали оборону с использованием многочисленных рек и болот. На этом направлении занимали оборону 9 пехотных и 2 танковые дивизии, 3 дивизиона штурмовых орудий, кавалерийский полк. В тылу находились несколько венгерских дивизий, использовавшихся для борьбы с партизанами, которые также были брошены в бой в ходе сражения.
Ход операции
8 января 1944 года советские войска начали наступление. На первоначальном этапе бои приняли упорный характер и в первые дни операции советские войска с трудом продавливали немецкую оборону. Ввод в бой танкового корпуса не дал желаемого результата. Однако после прорыва передовой оборонительной полосы Рокоссовский ввел в бой южнее Мозыря сразу два кавалерийских корпуса — 2-й и 7-й гвардейские кавалерийские корпуса. Белорусские партизаны лесными дорогами провели их из района Ельска в тыл мозырской и калинковичской группировкам противника. Кавалеристы парализовали немецкие тылы, перерезали дорогу Мозырь — Петриков, лишили снабжения обороняющиеся немецкие части. Немецкое командование было вынуждено начать отвод своих войск.
Начав в этот момент решительную атаку, обе наступавшие советские армии добились значительного успеха. 61-я армия перерезала железную и шоссейную дороги Калинковичи—Жлобин, освободила Домановичи и обошла вражескую группировку с севера. Наступавшая южнее 65-я армия также быстро продвинулась вперёд. Днём 14 января были взяты штурмом при содействии партизан главные опорные пункты вражеской обороны и транспортные узлы — города Калинковичи и Мозырь. Продолжая наступление, войска 65-й армии 20 января освободили город Озаричи, а 61-й армии и партизаны 23 января — город Лельчицы.
С выходом советских войск на реки Ипа, Припять и Птичь советское наступление было остановлено. В результате Калинковичско-Мозырской операции советские войска продвинулись по лесной и болотистой местности в целом на 30 — 40 километров, на отдельных направлениях — до 60 километров. Была охвачена с юга бобруйская группировка противника, что позднее облегчило её разгром в ходе Белорусской стратегической операции. По словам немецкого генерала К. Типпельскирха, в середине января 1944 года 2-я немецкая армия была под угрозой полного окружения и лишь ценой огромных усилий немецкому командованию удалось вывести её из-под удара. Немецкие части понесли большой урон (например, по советским оценкам только в боях за Мозырь их потери убитыми составили до 1500 человек). Потери советских войск составили 12 350 человек безвозвратными и 43 808 человек санитарными[3].
Действия войск Белорусского фронта выгодно отличались от действий соседних Западного и 2-го Прибалтийского фронтов, которые в эту зиму с большими потерями незначительно продвинулись вперёд у Витебска. Большую роль в успехе наступления сыграла тесная связь командования фронта с партизанскими отрядами и их грамотное использование. Двадцать одна воинская часть получила почётные звания Калинковичских, ещё 18 — Мозырских.
Напишите отзыв о статье "Калинковичско-Мозырская операция"
Примечания
- ↑ Human Losses in World War II [ww2stats.com/cas_ger_okh_dec44.html Heeresarzt 10-Day Casualty Reports per Army/Army Group, 1944 (BA/MA RW 6/559)]
- ↑ Русский Архив. Великая Отечественная. Сборник документов. Том 5(4). М:ТЕРРА, 1999. — Документ 1.
- ↑ Великая Отечественная без грифа секретности. Книга потерь. — Москва., 2009
Литература
- [militera.lib.ru/memo/russian/rokossovsky/14.html Рокоссовский К. К. «Солдатский долг».]
- История Великой Отечественной войны Советского Союза 1941—1945 гг. (в 6 томах). — М.: Воениздат, 1960—1965. Том 4.
Отрывок, характеризующий Калинковичско-Мозырская операция
– Позвольте, барышня, позвольте, – говорила девушка, стоя на коленях, обдергивая платье и с одной стороны рта на другую переворачивая языком булавки.– Воля твоя! – с отчаянием в голосе вскрикнула Соня, оглядев платье Наташи, – воля твоя, опять длинно!
Наташа отошла подальше, чтоб осмотреться в трюмо. Платье было длинно.
– Ей Богу, сударыня, ничего не длинно, – сказала Мавруша, ползавшая по полу за барышней.
– Ну длинно, так заметаем, в одну минутую заметаем, – сказала решительная Дуняша, из платочка на груди вынимая иголку и опять на полу принимаясь за работу.
В это время застенчиво, тихими шагами, вошла графиня в своей токе и бархатном платье.
– Уу! моя красавица! – закричал граф, – лучше вас всех!… – Он хотел обнять ее, но она краснея отстранилась, чтоб не измяться.
– Мама, больше на бок току, – проговорила Наташа. – Я переколю, и бросилась вперед, а девушки, подшивавшие, не успевшие за ней броситься, оторвали кусочек дымки.
– Боже мой! Что ж это такое? Я ей Богу не виновата…
– Ничего, заметаю, не видно будет, – говорила Дуняша.
– Красавица, краля то моя! – сказала из за двери вошедшая няня. – А Сонюшка то, ну красавицы!…
В четверть одиннадцатого наконец сели в кареты и поехали. Но еще нужно было заехать к Таврическому саду.
Перонская была уже готова. Несмотря на ее старость и некрасивость, у нее происходило точно то же, что у Ростовых, хотя не с такой торопливостью (для нее это было дело привычное), но также было надушено, вымыто, напудрено старое, некрасивое тело, также старательно промыто за ушами, и даже, и так же, как у Ростовых, старая горничная восторженно любовалась нарядом своей госпожи, когда она в желтом платье с шифром вышла в гостиную. Перонская похвалила туалеты Ростовых.
Ростовы похвалили ее вкус и туалет, и, бережа прически и платья, в одиннадцать часов разместились по каретам и поехали.
Наташа с утра этого дня не имела ни минуты свободы, и ни разу не успела подумать о том, что предстоит ей.
В сыром, холодном воздухе, в тесноте и неполной темноте колыхающейся кареты, она в первый раз живо представила себе то, что ожидает ее там, на бале, в освещенных залах – музыка, цветы, танцы, государь, вся блестящая молодежь Петербурга. То, что ее ожидало, было так прекрасно, что она не верила даже тому, что это будет: так это было несообразно с впечатлением холода, тесноты и темноты кареты. Она поняла всё то, что ее ожидает, только тогда, когда, пройдя по красному сукну подъезда, она вошла в сени, сняла шубу и пошла рядом с Соней впереди матери между цветами по освещенной лестнице. Только тогда она вспомнила, как ей надо было себя держать на бале и постаралась принять ту величественную манеру, которую она считала необходимой для девушки на бале. Но к счастью ее она почувствовала, что глаза ее разбегались: она ничего не видела ясно, пульс ее забил сто раз в минуту, и кровь стала стучать у ее сердца. Она не могла принять той манеры, которая бы сделала ее смешною, и шла, замирая от волнения и стараясь всеми силами только скрыть его. И эта то была та самая манера, которая более всего шла к ней. Впереди и сзади их, так же тихо переговариваясь и так же в бальных платьях, входили гости. Зеркала по лестнице отражали дам в белых, голубых, розовых платьях, с бриллиантами и жемчугами на открытых руках и шеях.
Наташа смотрела в зеркала и в отражении не могла отличить себя от других. Всё смешивалось в одну блестящую процессию. При входе в первую залу, равномерный гул голосов, шагов, приветствий – оглушил Наташу; свет и блеск еще более ослепил ее. Хозяин и хозяйка, уже полчаса стоявшие у входной двери и говорившие одни и те же слова входившим: «charme de vous voir», [в восхищении, что вижу вас,] так же встретили и Ростовых с Перонской.
Две девочки в белых платьях, с одинаковыми розами в черных волосах, одинаково присели, но невольно хозяйка остановила дольше свой взгляд на тоненькой Наташе. Она посмотрела на нее, и ей одной особенно улыбнулась в придачу к своей хозяйской улыбке. Глядя на нее, хозяйка вспомнила, может быть, и свое золотое, невозвратное девичье время, и свой первый бал. Хозяин тоже проводил глазами Наташу и спросил у графа, которая его дочь?
– Charmante! [Очаровательна!] – сказал он, поцеловав кончики своих пальцев.
В зале стояли гости, теснясь у входной двери, ожидая государя. Графиня поместилась в первых рядах этой толпы. Наташа слышала и чувствовала, что несколько голосов спросили про нее и смотрели на нее. Она поняла, что она понравилась тем, которые обратили на нее внимание, и это наблюдение несколько успокоило ее.
«Есть такие же, как и мы, есть и хуже нас» – подумала она.
Перонская называла графине самых значительных лиц, бывших на бале.
– Вот это голландский посланик, видите, седой, – говорила Перонская, указывая на старичка с серебряной сединой курчавых, обильных волос, окруженного дамами, которых он чему то заставлял смеяться.
– А вот она, царица Петербурга, графиня Безухая, – говорила она, указывая на входившую Элен.
– Как хороша! Не уступит Марье Антоновне; смотрите, как за ней увиваются и молодые и старые. И хороша, и умна… Говорят принц… без ума от нее. А вот эти две, хоть и нехороши, да еще больше окружены.
Она указала на проходивших через залу даму с очень некрасивой дочерью.
– Это миллионерка невеста, – сказала Перонская. – А вот и женихи.
– Это брат Безуховой – Анатоль Курагин, – сказала она, указывая на красавца кавалергарда, который прошел мимо их, с высоты поднятой головы через дам глядя куда то. – Как хорош! неправда ли? Говорят, женят его на этой богатой. .И ваш то соusin, Друбецкой, тоже очень увивается. Говорят, миллионы. – Как же, это сам французский посланник, – отвечала она о Коленкуре на вопрос графини, кто это. – Посмотрите, как царь какой нибудь. А всё таки милы, очень милы французы. Нет милей для общества. А вот и она! Нет, всё лучше всех наша Марья то Антоновна! И как просто одета. Прелесть! – А этот то, толстый, в очках, фармазон всемирный, – сказала Перонская, указывая на Безухова. – С женою то его рядом поставьте: то то шут гороховый!
Пьер шел, переваливаясь своим толстым телом, раздвигая толпу, кивая направо и налево так же небрежно и добродушно, как бы он шел по толпе базара. Он продвигался через толпу, очевидно отыскивая кого то.
Наташа с радостью смотрела на знакомое лицо Пьера, этого шута горохового, как называла его Перонская, и знала, что Пьер их, и в особенности ее, отыскивал в толпе. Пьер обещал ей быть на бале и представить ей кавалеров.
Но, не дойдя до них, Безухой остановился подле невысокого, очень красивого брюнета в белом мундире, который, стоя у окна, разговаривал с каким то высоким мужчиной в звездах и ленте. Наташа тотчас же узнала невысокого молодого человека в белом мундире: это был Болконский, который показался ей очень помолодевшим, повеселевшим и похорошевшим.
– Вот еще знакомый, Болконский, видите, мама? – сказала Наташа, указывая на князя Андрея. – Помните, он у нас ночевал в Отрадном.
– А, вы его знаете? – сказала Перонская. – Терпеть не могу. Il fait a present la pluie et le beau temps. [От него теперь зависит дождливая или хорошая погода. (Франц. пословица, имеющая значение, что он имеет успех.)] И гордость такая, что границ нет! По папеньке пошел. И связался с Сперанским, какие то проекты пишут. Смотрите, как с дамами обращается! Она с ним говорит, а он отвернулся, – сказала она, указывая на него. – Я бы его отделала, если бы он со мной так поступил, как с этими дамами.
