Калиновский, Григорий Евстафьевич

Григорий Евстафьевич Калиновский
Дата рождения	10 апреля 1900(1900-04-10)
Место рождения	село Яромирка, ныне Каменец-Подольский район, Хмельницкая область
Дата смерти	15 октября 1975(1975-10-15) (75 лет)
Место смерти	Псков
Принадлежность	СССР СССР
Род войск	Пехота
Годы службы	1919 — 1955 годы
Звание
Командовал	817-й стрелковый полк 239-я стрелковая дивизия 134-й стрелковый корпус 4-й стрелковый корпус
Сражения/войны	Гражданская война в России Великая Отечественная война
Награды и премии

Григорий Евстафьевич Калиновский (10 апреля 1900 года, село Яромирка, ныне Каменец-Подольский район, Хмельницкая область — 15 октября 1975 года, Псков) — советский военный деятель, Генерал-майор (1944 год).

Начальная биография

Григорий Евстафьевич Калиновский родился 10 апреля 1900 года в селе Яромирка ныне Каменец-Подольского района Хмельницкой области.

Военная служба

Гражданская война

В апреле 1919 года был призван в ряды РККА и направлен красноармейцем в 7-й Сумской стрелковый полк, после чего был принимал участие в боевых действиях на Южном фронте.

С июля 1919 года находился в долгосрочном отпуске.

Межвоенное время

С января 1921 года служил красноармейцем в 7-м артиллерийском дивизионе (24-я стрелковая дивизия). В ноябре того же года был направлен на учёбу на Лубнинские пехотные курсы, после окончания которых в октябре 1922 года был направлен в Полтавскую пехотную школу, после окончания которой в августе 1925 года был направлен в 88-й стрелковый полк (30-я стрелковая дивизия), где служил на должностях командира взвода, помощника командира и командира роты, а затем был назначен на должность командира роты в составе Криворожского стрелкового полка (Криворожская стрелковая дивизия, Украинский военный округ).

В 1930 году закончил Военную академию имени М. В. Фрунзе и в апреле 1933 года был назначен на должность начальника полковой школы 5-го колхозного полка (2-я колхозная дивизия, ОКДВА), в июне 1936 года — на должность командира батальона в составе этого же полка, в декабре 1936 года — на должность командира батальона и начальника штаба 197-го стрелкового полка (66-я стрелковая дивизия, 1-я Краснознамённая армия), а в декабре 1939 года — на должность начальника 1-й части штаба 4-й стрелковой бригады.

Великая Отечественная война

С началом войны Калиновский находился на прежней должности.

В августе 1941 года был назначен на должность начальника штаба 239-й мотострелковой дивизии (1-я Краснознамённая армия, Дальневосточный фронт), в январе 1942 года — на должность командира 817-го стрелкового полка (239-я стрелковая дивизия, 10-я армия), который принимал участие в ходе контрнаступления под Москвой, ведя боевые действия на подступах к Юхнову.

В феврале 1943 года был назначен на должность заместителя командира, а в августе — на должность командира 239-й стрелковой дивизии, которая принимала участие в боевых действиях во время Новгородско-Лужской и Выборгской наступательных операций.

С 3 по 20 сентября 1944 года был командиром 134-го стрелкового корпуса, который принимал участие в ходе в оборонительных и наступательных боевых действий на кандалакшском направлении.

30 декабря 1944 года был назначен на должность командира 4-го стрелкового корпуса, который находился в резерве Ставки Верховного Главнокомандования, а в январе 1945 года был включён в состав Беломорского военного округа.

24 июня 1945 года был командиром сводного полка Карельского фронта на историческом параде Победы.

Послевоенная карьера

После окончания войны Калиновский продолжил командовать корпусом.

В мае 1946 года был направлен на учёбу на высшие академические курсы при Высшей военной академии имени К. Е. Ворошилова, после окончания которых в марте 1947 года был назначен на должность заместителя командира 15-го гвардейского воздушно-десантного корпуса.

Генерал-майор Григорий Евстафьевич Калиновский в декабре 1955 года вышел в запас. Умер 15 октября 1975 года во Пскове.

Награды

• Два ордена Ленина;
• Четыре ордена Красного Знамени;
• Орден Суворова 2 степени;
• Орден Красной Звезды;
• Медали;
• Иностранный орден.

Литература

Коллектив авторов. Великая Отечественная: Комкоры. Военный биографический словарь / Под общей редакцией М. Г. Вожакина. — М.; Жуковский: Кучково поле, 2006. — Т. 1. — С. 252—253. — ISBN 5-901679-08-3.

Отрывок, характеризующий Калиновский, Григорий Евстафьевич

Провидение заставляло всех этих людей, стремясь к достижению своих личных целей, содействовать исполнению одного огромного результата, о котором ни один человек (ни Наполеон, ни Александр, ни еще менее кто либо из участников войны) не имел ни малейшего чаяния.
Теперь нам ясно, что было в 1812 м году причиной погибели французской армии. Никто не станет спорить, что причиной погибели французских войск Наполеона было, с одной стороны, вступление их в позднее время без приготовления к зимнему походу в глубь России, а с другой стороны, характер, который приняла война от сожжения русских городов и возбуждения ненависти к врагу в русском народе. Но тогда не только никто не предвидел того (что теперь кажется очевидным), что только этим путем могла погибнуть восьмисоттысячная, лучшая в мире и предводимая лучшим полководцем армия в столкновении с вдвое слабейшей, неопытной и предводимой неопытными полководцами – русской армией; не только никто не предвидел этого, но все усилия со стороны русских были постоянно устремляемы на то, чтобы помешать тому, что одно могло спасти Россию, и со стороны французов, несмотря на опытность и так называемый военный гений Наполеона, были устремлены все усилия к тому, чтобы растянуться в конце лета до Москвы, то есть сделать то самое, что должно было погубить их.
В исторических сочинениях о 1812 м годе авторы французы очень любят говорить о том, как Наполеон чувствовал опасность растяжения своей линии, как он искал сражения, как маршалы его советовали ему остановиться в Смоленске, и приводить другие подобные доводы, доказывающие, что тогда уже будто понята была опасность кампании; а авторы русские еще более любят говорить о том, как с начала кампании существовал план скифской войны заманивания Наполеона в глубь России, и приписывают этот план кто Пфулю, кто какому то французу, кто Толю, кто самому императору Александру, указывая на записки, проекты и письма, в которых действительно находятся намеки на этот образ действий. Но все эти намеки на предвидение того, что случилось, как со стороны французов так и со стороны русских выставляются теперь только потому, что событие оправдало их. Ежели бы событие не совершилось, то намеки эти были бы забыты, как забыты теперь тысячи и миллионы противоположных намеков и предположений, бывших в ходу тогда, но оказавшихся несправедливыми и потому забытых. Об исходе каждого совершающегося события всегда бывает так много предположений, что, чем бы оно ни кончилось, всегда найдутся люди, которые скажут: «Я тогда еще сказал, что это так будет», забывая совсем, что в числе бесчисленных предположений были делаемы и совершенно противоположные.
Предположения о сознании Наполеоном опасности растяжения линии и со стороны русских – о завлечении неприятеля в глубь России – принадлежат, очевидно, к этому разряду, и историки только с большой натяжкой могут приписывать такие соображения Наполеону и его маршалам и такие планы русским военачальникам. Все факты совершенно противоречат таким предположениям. Не только во все время войны со стороны русских не было желания заманить французов в глубь России, но все было делаемо для того, чтобы остановить их с первого вступления их в Россию, и не только Наполеон не боялся растяжения своей линии, но он радовался, как торжеству, каждому своему шагу вперед и очень лениво, не так, как в прежние свои кампании, искал сражения.
При самом начале кампании армии наши разрезаны, и единственная цель, к которой мы стремимся, состоит в том, чтобы соединить их, хотя для того, чтобы отступать и завлекать неприятеля в глубь страны, в соединении армий не представляется выгод. Император находится при армии для воодушевления ее в отстаивании каждого шага русской земли, а не для отступления. Устроивается громадный Дрисский лагерь по плану Пфуля и не предполагается отступать далее. Государь делает упреки главнокомандующим за каждый шаг отступления. Не только сожжение Москвы, но допущение неприятеля до Смоленска не может даже представиться воображению императора, и когда армии соединяются, то государь негодует за то, что Смоленск взят и сожжен и не дано пред стенами его генерального сражения.
Так думает государь, но русские военачальники и все русские люди еще более негодуют при мысли о том, что наши отступают в глубь страны.
Наполеон, разрезав армии, движется в глубь страны и упускает несколько случаев сражения. В августе месяце он в Смоленске и думает только о том, как бы ему идти дальше, хотя, как мы теперь видим, это движение вперед для него очевидно пагубно.
Факты говорят очевидно, что ни Наполеон не предвидел опасности в движении на Москву, ни Александр и русские военачальники не думали тогда о заманивании Наполеона, а думали о противном. Завлечение Наполеона в глубь страны произошло не по чьему нибудь плану (никто и не верил в возможность этого), а произошло от сложнейшей игры интриг, целей, желаний людей – участников войны, не угадывавших того, что должно быть, и того, что было единственным спасением России. Все происходит нечаянно. Армии разрезаны при начале кампании. Мы стараемся соединить их с очевидной целью дать сражение и удержать наступление неприятеля, но и этом стремлении к соединению, избегая сражений с сильнейшим неприятелем и невольно отходя под острым углом, мы заводим французов до Смоленска. Но мало того сказать, что мы отходим под острым углом потому, что французы двигаются между обеими армиями, – угол этот делается еще острее, и мы еще дальше уходим потому, что Барклай де Толли, непопулярный немец, ненавистен Багратиону (имеющему стать под его начальство), и Багратион, командуя 2 й армией, старается как можно дольше не присоединяться к Барклаю, чтобы не стать под его команду. Багратион долго не присоединяется (хотя в этом главная цель всех начальствующих лиц) потому, что ему кажется, что он на этом марше ставит в опасность свою армию и что выгоднее всего для него отступить левее и южнее, беспокоя с фланга и тыла неприятеля и комплектуя свою армию в Украине. А кажется, и придумано это им потому, что ему не хочется подчиняться ненавистному и младшему чином немцу Барклаю.