Калин, Иван Петрович

Иван Петрович Калин<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;"></td></tr>
Председатель Совета Министров Молдавской ССР
24 декабря 1985 года — 10 января 1990 года
Предшественник:	Устиян, Иван Григорьевич
Преемник:	Паскарь, Пётр Андреевич
Председатель Президиума Верховного Совета Молдавской ССР
10 апреля 1980 года — 24 декабря 1985 года
Предшественник:	Ильяшенко, Кирилл Фёдорович
Преемник:	Мокану, Александр Александрович
Рождение:	10 марта 1935(1935-03-10) село Плоть, Рыбницкий район Приднестровской Молдавской Республики, Молдавская ССР, СССР
Смерть:	2 января 2012(2012-01-02) (76 лет) Кишинёв, Молдавия
Место погребения:	Центральное кладбище
Супруга:	Валентина Кузьминична
Партия:	КПСС/КПРМ (с 1955 года)
Образование:	Кишиневское училище виноградарства и виноделия (1955) Кишиневский сельхозинститут имени М. В. Фрунзе (1960) Высшая партийная школа при ЦК КПСС (1969) годичные курсы по подготовке руководящих дипломатических кадров Дипломатической Академии МИД СССР (1990)
Награды:

Ива́н Петро́вич Ка́лин (молд. Ivan Petrovici Călin) (10 марта 1935 года, с. Плоть, Рыбницкого района, Молдавская ССР, — 2 января 2012 года, г. Кишинёв) — советский и молдавский государственный деятель, Председатель Президиума Верховного Совета Молдавской ССР, заместитель Председателя Президиума Верховного Совета СССР c 1980 по 1985 годы, Председатель Совета Министров Молдавской ССР с 1985 по 1990 годы.

Депутат Парламента Республики Молдова (1998—2010).

Биография

Родился в крестьянской семье. Коренной молдаванин, его родным языком был молдавский. Окончил семилетнюю школу в родном селе, после чего поступил в Кишиневское училище виноградарства и виноделия, которое окончил с красным дипломом в 1955 году. Являлся членом ВЛКСМ с 1949 по 1955 год.

В 1955 году стал членом КПСС. В 1960 году окончил Кишиневский сельхозинститут им. М.В. Фрунзе, где с 1958 по 1960 годы также работал председателем профкома. В дальнейшем он работал заместителем председателя колхоза и секретарем парткома колхозной парторганизации (1960—1963), а в 1963 году был назначен первым секретарем Кэлэрашского райкома КПСС, проработав на этой должности до 1970 года. С 1967 по 1969 год отошел от активной партийной работы, обучаясь в Высшей партийной школе при ЦК КПСС, которую он закончил в 1969 году.

В 1970 году, назначен заведующим Отделом сельского хозяйства и пищевой промышленности ЦК КП Молдавии, а в 1976 году — секретарем ЦК КП Молдавии, одновременно став членом Бюро ЦК КПМ.

С 10 апреля 1980 года по 24 декабря 1985 года — Председатель Президиума Верховного Совета Молдавской ССР, одновременно с 24 июня 1980 года по 17 июня 1986 года — заместитель Председателя Президиума Верховного Совета СССР. С 1981 по 1990 год — кандидат в члены ЦК КПСС.

С 24 декабря 1985 года — Председатель Совета Министров Молдавской ССР. Согласно Конституции СССР, он автоматически также являлся членом Правительства СССР. 10 января 1990 года, Калин был уволен со всех партийных и государственных постов. В дальнейшем, окончив годичные курсы по подготовке руководящих дипломатических кадров Дипломатической Академии МИД СССР в 1990 году, работал Советником-Посланником (Министром-советником) посольства СССР, затем России, в Румынии (1990-95).

Являлся депутатом высшего законодательного органа республики свыше 35 лет, из них в качестве депутата Верховного Совета Молдавской ССР (1967-90), депутата Парламента Республики Молдова (1998—2010). Был избран депутатом Совета Союза Верховного Совета СССР (1980-92) от Молдавской ССР.

В феврале 2008 года вышла в свет книга Калина «Годы борьбы и созидания», посвященная событиям новейшей истории Молдовы.

28 августа 2009 года, председательствовал на первом заседании Парламента нового созыва как старейший депутат. На этом заседании должны были пройти выборы председателя Парламента Молдовы, но парламентская фракция коммунистов, обладающая только 48 мандатами из 101, а значит находящаяся в оппозиции, всеми усилиями стремилась избежать голосования. Иван Калин, председательствующий на заседании и являющийся представителем партии коммунистов, объявил перерыв, не поставив это решение на голосование, вследствие чего парламентское большинство посчитало это требование коммунистов необоснованным. В результате Калин и остальные депутаты-коммунисты покинули зал заседаний, а четыре фракции, которые располагают большинством в 53 из 101 депутата, продолжили заседание самостоятельно.

Имел научную степень доктора экономических наук, дипломатический ранг Чрезвычайного и Полномочного Посланника Первого Класса. Являлся автором десятков монографий, брошюр, статей.

Из-за тяжелой болезни, отказался в 2010 году баллотироваться в парламент нового созыва. В результате, старейшим депутатом молдавского парламента стал действующий председатель КПРМ Владимир Воронин.

Скончался в ночь с 1 января на 2 января 2012 года в одной из больниц Кишинёва. Официальный некролог, был составлен и передан в СМИ от ЦК Партии коммунистов Республики Молдова. Гражданская панихида по усопшему состоялось 4 января в Доме Армии. Иван Калин похоронен на Центральном (Армянском) кладбище в Кишинёве.

Семья

Был женат. Имел двух сыновей и трёх внуков.

Награды

• Орден Республики
• орден Ленина
• орден Октябрьской Революции
• три ордена Трудового Красного Знамени
• семь медалей СССР

Ссылки

• [www.calin.md/ Сайт о И. П. Калине]
• [www.nm.md/daily/article/2009/03/05/0304.html «Жизнь и борьбу посвящаю тому, во что верю» — интервью Ивана Калина газете «Независимая Молдова»]

Отрывок, характеризующий Калин, Иван Петрович

«Боже мой, я погибший, я бесчестный человек. Пулю в лоб, одно, что остается, а не петь, подумал он. Уйти? но куда же? всё равно, пускай поют!»
Николай мрачно, продолжая ходить по комнате, взглядывал на Денисова и девочек, избегая их взглядов.
«Николенька, что с вами?» – спросил взгляд Сони, устремленный на него. Она тотчас увидала, что что нибудь случилось с ним.
Николай отвернулся от нее. Наташа с своею чуткостью тоже мгновенно заметила состояние своего брата. Она заметила его, но ей самой так было весело в ту минуту, так далека она была от горя, грусти, упреков, что она (как это часто бывает с молодыми людьми) нарочно обманула себя. Нет, мне слишком весело теперь, чтобы портить свое веселье сочувствием чужому горю, почувствовала она, и сказала себе:
«Нет, я верно ошибаюсь, он должен быть весел так же, как и я». Ну, Соня, – сказала она и вышла на самую середину залы, где по ее мнению лучше всего был резонанс. Приподняв голову, опустив безжизненно повисшие руки, как это делают танцовщицы, Наташа, энергическим движением переступая с каблучка на цыпочку, прошлась по середине комнаты и остановилась.
«Вот она я!» как будто говорила она, отвечая на восторженный взгляд Денисова, следившего за ней.
«И чему она радуется! – подумал Николай, глядя на сестру. И как ей не скучно и не совестно!» Наташа взяла первую ноту, горло ее расширилось, грудь выпрямилась, глаза приняли серьезное выражение. Она не думала ни о ком, ни о чем в эту минуту, и из в улыбку сложенного рта полились звуки, те звуки, которые может производить в те же промежутки времени и в те же интервалы всякий, но которые тысячу раз оставляют вас холодным, в тысячу первый раз заставляют вас содрогаться и плакать.
Наташа в эту зиму в первый раз начала серьезно петь и в особенности оттого, что Денисов восторгался ее пением. Она пела теперь не по детски, уж не было в ее пеньи этой комической, ребяческой старательности, которая была в ней прежде; но она пела еще не хорошо, как говорили все знатоки судьи, которые ее слушали. «Не обработан, но прекрасный голос, надо обработать», говорили все. Но говорили это обыкновенно уже гораздо после того, как замолкал ее голос. В то же время, когда звучал этот необработанный голос с неправильными придыханиями и с усилиями переходов, даже знатоки судьи ничего не говорили, и только наслаждались этим необработанным голосом и только желали еще раз услыхать его. В голосе ее была та девственная нетронутость, то незнание своих сил и та необработанная еще бархатность, которые так соединялись с недостатками искусства пенья, что, казалось, нельзя было ничего изменить в этом голосе, не испортив его.
«Что ж это такое? – подумал Николай, услыхав ее голос и широко раскрывая глаза. – Что с ней сделалось? Как она поет нынче?» – подумал он. И вдруг весь мир для него сосредоточился в ожидании следующей ноты, следующей фразы, и всё в мире сделалось разделенным на три темпа: «Oh mio crudele affetto… [О моя жестокая любовь…] Раз, два, три… раз, два… три… раз… Oh mio crudele affetto… Раз, два, три… раз. Эх, жизнь наша дурацкая! – думал Николай. Всё это, и несчастье, и деньги, и Долохов, и злоба, и честь – всё это вздор… а вот оно настоящее… Hy, Наташа, ну, голубчик! ну матушка!… как она этот si возьмет? взяла! слава Богу!» – и он, сам не замечая того, что он поет, чтобы усилить этот si, взял втору в терцию высокой ноты. «Боже мой! как хорошо! Неужели это я взял? как счастливо!» подумал он.
О! как задрожала эта терция, и как тронулось что то лучшее, что было в душе Ростова. И это что то было независимо от всего в мире, и выше всего в мире. Какие тут проигрыши, и Долоховы, и честное слово!… Всё вздор! Можно зарезать, украсть и всё таки быть счастливым…


Давно уже Ростов не испытывал такого наслаждения от музыки, как в этот день. Но как только Наташа кончила свою баркароллу, действительность опять вспомнилась ему. Он, ничего не сказав, вышел и пошел вниз в свою комнату. Через четверть часа старый граф, веселый и довольный, приехал из клуба. Николай, услыхав его приезд, пошел к нему.
– Ну что, повеселился? – сказал Илья Андреич, радостно и гордо улыбаясь на своего сына. Николай хотел сказать, что «да», но не мог: он чуть было не зарыдал. Граф раскуривал трубку и не заметил состояния сына.
«Эх, неизбежно!» – подумал Николай в первый и последний раз. И вдруг самым небрежным тоном, таким, что он сам себе гадок казался, как будто он просил экипажа съездить в город, он сказал отцу.
– Папа, а я к вам за делом пришел. Я было и забыл. Мне денег нужно.
– Вот как, – сказал отец, находившийся в особенно веселом духе. – Я тебе говорил, что не достанет. Много ли?
– Очень много, – краснея и с глупой, небрежной улыбкой, которую он долго потом не мог себе простить, сказал Николай. – Я немного проиграл, т. е. много даже, очень много, 43 тысячи.
– Что? Кому?… Шутишь! – крикнул граф, вдруг апоплексически краснея шеей и затылком, как краснеют старые люди.
– Я обещал заплатить завтра, – сказал Николай.
– Ну!… – сказал старый граф, разводя руками и бессильно опустился на диван.
– Что же делать! С кем это не случалось! – сказал сын развязным, смелым тоном, тогда как в душе своей он считал себя негодяем, подлецом, который целой жизнью не мог искупить своего преступления. Ему хотелось бы целовать руки своего отца, на коленях просить его прощения, а он небрежным и даже грубым тоном говорил, что это со всяким случается.
Граф Илья Андреич опустил глаза, услыхав эти слова сына и заторопился, отыскивая что то.
– Да, да, – проговорил он, – трудно, я боюсь, трудно достать…с кем не бывало! да, с кем не бывало… – И граф мельком взглянул в лицо сыну и пошел вон из комнаты… Николай готовился на отпор, но никак не ожидал этого.
– Папенька! па…пенька! – закричал он ему вслед, рыдая; простите меня! – И, схватив руку отца, он прижался к ней губами и заплакал.

В то время, как отец объяснялся с сыном, у матери с дочерью происходило не менее важное объяснение. Наташа взволнованная прибежала к матери.
– Мама!… Мама!… он мне сделал…
– Что сделал?
– Сделал, сделал предложение. Мама! Мама! – кричала она. Графиня не верила своим ушам. Денисов сделал предложение. Кому? Этой крошечной девочке Наташе, которая еще недавно играла в куклы и теперь еще брала уроки.
– Наташа, полно, глупости! – сказала она, еще надеясь, что это была шутка.
– Ну вот, глупости! – Я вам дело говорю, – сердито сказала Наташа. – Я пришла спросить, что делать, а вы мне говорите: «глупости»…
Графиня пожала плечами.
– Ежели правда, что мосьё Денисов сделал тебе предложение, то скажи ему, что он дурак, вот и всё.
– Нет, он не дурак, – обиженно и серьезно сказала Наташа.
– Ну так что ж ты хочешь? Вы нынче ведь все влюблены. Ну, влюблена, так выходи за него замуж! – сердито смеясь, проговорила графиня. – С Богом!
– Нет, мама, я не влюблена в него, должно быть не влюблена в него.
– Ну, так так и скажи ему.
– Мама, вы сердитесь? Вы не сердитесь, голубушка, ну в чем же я виновата?
– Нет, да что же, мой друг? Хочешь, я пойду скажу ему, – сказала графиня, улыбаясь.
– Нет, я сама, только научите. Вам всё легко, – прибавила она, отвечая на ее улыбку. – А коли бы видели вы, как он мне это сказал! Ведь я знаю, что он не хотел этого сказать, да уж нечаянно сказал.
– Ну всё таки надо отказать.
– Нет, не надо. Мне так его жалко! Он такой милый.
– Ну, так прими предложение. И то пора замуж итти, – сердито и насмешливо сказала мать.
– Нет, мама, мне так жалко его. Я не знаю, как я скажу.
– Да тебе и нечего говорить, я сама скажу, – сказала графиня, возмущенная тем, что осмелились смотреть, как на большую, на эту маленькую Наташу.
– Нет, ни за что, я сама, а вы слушайте у двери, – и Наташа побежала через гостиную в залу, где на том же стуле, у клавикорд, закрыв лицо руками, сидел Денисов. Он вскочил на звук ее легких шагов.