Калитвинцев, Юрий Николаевич

Юрий Калитвинцев
Общая информация
Полное имя	Юрий Николаевич Калитвинцев
Родился
Гражданство	СССР Россия Украина
Позиция	полузащитник
Информация о клубе
Клуб	Динамо (Москва)
Должность	главный тренер
Карьера
Клубная карьера*
1985—1986	Ротор	9 (0)
1986—1988	СКА (Ростов-на-Дону)	60 (6)
1988—1991	Ротор	89 (20)
1992—1993	Динамо (Москва)	48 (8)
1993—1994	→  Динамо-д	4 (3)
1994	Локомотив (НН)	18 (8)
1994—1998	Динамо (Киев)	93 (20)
1997—1998	→  Динамо-2	11 (2)
1998	→  Динамо-3	1 (0)
1999	Трабзонспор	14 (1)
2000	ЦСКА (Киев)	10 (1)
Национальная сборная**
1995—1999	Украина	22 (1)
Тренерская карьера
2001—2002	Закарпатье
2003—2006	Украина (до 19)
2007—2009	Динамо-2 (Киев)	тренер
2009	Украина (до 19)
2010—2012	Украина	ассистент
2010—2011	Украина	и.о.
2013—2014	Волга (НН)
2016—н.в.	Динамо (Москва)
Государственные награды
* Количество игр и голов за профессиональный клуб считается только для различных лиг национальных чемпионатов. ** Количество игр и голов за национальную сборную в официальных матчах.

Ю́рий Никола́евич Кали́твинцев (5 мая 1968, Волгоград) — советский, российский и украинский футболист, полузащитник. Мастер спорта СССР (1988). С 2001 года — тренер. В этом качестве выиграл в 2009 году юношеский чемпионат Европы. В июне 2016 года возглавил московское «Динамо».

Биография

В чемпионатах СССР выступал за волгоградский «Ротор» (1985—1986, 1988—1991) и ростовский СКА (1986—1988, в качестве армейской службы).

В конце 1991 перешёл в московское «Динамо», в составе которого дважды стал бронзовым призёром чемпионата России (1992, 1993). Начало сезона-1994 отыграл в дубле «Динамо» в третьей лиге, а остаток сезона — в нижегородском «Локомотиве». Несмотря на полученный в конце сезона в матче с владикавказским «Спартаком» перелом ноги, был приглашён в киевское «Динамо» президентом клуба Григорием Суркисом, отклонив предложение московского «Торпедо».

В 1998 году перешёл в турецкий «Трабзонспор», но покинул команду через несколько месяцев из-за невыплаты зарплаты. Карьеру футболиста закончил в 2000 году в киевском ЦСКА.

Сменив российское гражданство на украинское, провёл 22 матча за сборную Украины, забил один гол,.

В качестве тренера работал с клубом «Закарпатье» Ужгород (2001—2002) и с юношеской сборной Украины (2003—2006; 2009). В 2009 году привёл украинских юношей к победе на домашнем чемпионате Европы.

В 2007—2009 годах тренировал совместно с Геннадием Литовченко команду «Динамо-2» Киев из первой лиге.

Участвовал в конкурсе на должность главного тренера сборной Украины. Конкурс выиграл Мирон Маркевич, а Калитвинцева Федерация футбола Украины назначила его помощником. С 25 августа 2010 года, после ухода Маркевича в отставку, исполнял обязанности главного тренера сборной. 21 апреля 2011 года проиграл Олегу Блохину на выборах главного тренера сборной Украины. Принял предложение Блохина работать в главной футбольной сборной страны помощником главного тренера. 23 июля 2012 года Калитвинцев принял решение покинуть свой пост в сборной.

19 января 2013 года Калитвинцев был назначен главным тренером нижегородской «Волги», а 27 марта 2014 года подал в отставку и был уволен.

6 июня 2016 года Советом директоров клуба первенства ФНЛ «Динамо» Москва был выбран главным тренером команды.

Достижения

Как игрок

«Динамо» Киев

• Четырёхкратный чемпион Украины (1994/95, 1995/96, 1996/97, 1997/98).
• Двукратный обладатель Кубка Украины (1995/96, 1997/98).
• Двукратный обладатель Кубка чемпионов Содружества (1997, 1998).

личные

• В списках лучших футболистов чемпионата России (2): 1992 — № 2, 1994 — № 3.
• В списках лучших футболистов Украины (4): 1994/95 — № 2, 1995/96 — № 2, 1996/97 — № 1, 1997/98 — № 1.
• Обладатель награды «Украинский футболист года» (1995); третье место (1997).
• Лучший футболист России 1994 года (по оценкам «Спорт-Экспресс»)

Как тренер

• В 2009 году под руководством Юрия Калитвинцева юношеская сборная Украины (до 19 лет) стала чемпионом Европы, обыграв в финале сборную Англии со счётом 2:0.

Награды

• Украинский орден «За заслуги» III (1998 и 2006) и II (2011) степеней.

Семья

Сын — Владислав — также футболист.

Ссылки

• [www.legioner.kulichki.com/index.php?id=11&lang=ru&player=288 Статистика на legioner.kulichki.com]
• [www.sport-express.ru/art.shtml?96133 Интервью], «Спорт-Экспресс», 02.12.2004

Отрывок, характеризующий Калитвинцев, Юрий Николаевич

– Ты, что хочешь, думай! Я знаю, ты такой же, как и mon pere. Что хочешь думай, но для меня это сделай. Сделай, пожалуйста! Его еще отец моего отца, наш дедушка, носил во всех войнах… – Она всё еще не доставала того, что держала, из ридикюля. – Так ты обещаешь мне?
– Конечно, в чем дело?
– Andre, я тебя благословлю образом, и ты обещай мне, что никогда его не будешь снимать. Обещаешь?
– Ежели он не в два пуда и шеи не оттянет… Чтобы тебе сделать удовольствие… – сказал князь Андрей, но в ту же секунду, заметив огорченное выражение, которое приняло лицо сестры при этой шутке, он раскаялся. – Очень рад, право очень рад, мой друг, – прибавил он.
– Против твоей воли Он спасет и помилует тебя и обратит тебя к Себе, потому что в Нем одном и истина и успокоение, – сказала она дрожащим от волнения голосом, с торжественным жестом держа в обеих руках перед братом овальный старинный образок Спасителя с черным ликом в серебряной ризе на серебряной цепочке мелкой работы.
Она перекрестилась, поцеловала образок и подала его Андрею.
– Пожалуйста, Andre, для меня…
Из больших глаз ее светились лучи доброго и робкого света. Глаза эти освещали всё болезненное, худое лицо и делали его прекрасным. Брат хотел взять образок, но она остановила его. Андрей понял, перекрестился и поцеловал образок. Лицо его в одно и то же время было нежно (он был тронут) и насмешливо.
– Merci, mon ami. [Благодарю, мой друг.]
Она поцеловала его в лоб и опять села на диван. Они молчали.
– Так я тебе говорила, Andre, будь добр и великодушен, каким ты всегда был. Не суди строго Lise, – начала она. – Она так мила, так добра, и положение ее очень тяжело теперь.
– Кажется, я ничего не говорил тебе, Маша, чтоб я упрекал в чем нибудь свою жену или был недоволен ею. К чему ты всё это говоришь мне?
Княжна Марья покраснела пятнами и замолчала, как будто она чувствовала себя виноватою.
– Я ничего не говорил тебе, а тебе уж говорили . И мне это грустно.
Красные пятна еще сильнее выступили на лбу, шее и щеках княжны Марьи. Она хотела сказать что то и не могла выговорить. Брат угадал: маленькая княгиня после обеда плакала, говорила, что предчувствует несчастные роды, боится их, и жаловалась на свою судьбу, на свекра и на мужа. После слёз она заснула. Князю Андрею жалко стало сестру.
– Знай одно, Маша, я ни в чем не могу упрекнуть, не упрекал и никогда не упрекну мою жену , и сам ни в чем себя не могу упрекнуть в отношении к ней; и это всегда так будет, в каких бы я ни был обстоятельствах. Но ежели ты хочешь знать правду… хочешь знать, счастлив ли я? Нет. Счастлива ли она? Нет. Отчего это? Не знаю…
Говоря это, он встал, подошел к сестре и, нагнувшись, поцеловал ее в лоб. Прекрасные глаза его светились умным и добрым, непривычным блеском, но он смотрел не на сестру, а в темноту отворенной двери, через ее голову.
– Пойдем к ней, надо проститься. Или иди одна, разбуди ее, а я сейчас приду. Петрушка! – крикнул он камердинеру, – поди сюда, убирай. Это в сиденье, это на правую сторону.
Княжна Марья встала и направилась к двери. Она остановилась.
– Andre, si vous avez. la foi, vous vous seriez adresse a Dieu, pour qu'il vous donne l'amour, que vous ne sentez pas et votre priere aurait ete exaucee. [Если бы ты имел веру, то обратился бы к Богу с молитвою, чтоб Он даровал тебе любовь, которую ты не чувствуешь, и молитва твоя была бы услышана.]
– Да, разве это! – сказал князь Андрей. – Иди, Маша, я сейчас приду.
По дороге к комнате сестры, в галлерее, соединявшей один дом с другим, князь Андрей встретил мило улыбавшуюся m lle Bourienne, уже в третий раз в этот день с восторженною и наивною улыбкой попадавшуюся ему в уединенных переходах.
– Ah! je vous croyais chez vous, [Ах, я думала, вы у себя,] – сказала она, почему то краснея и опуская глаза.
Князь Андрей строго посмотрел на нее. На лице князя Андрея вдруг выразилось озлобление. Он ничего не сказал ей, но посмотрел на ее лоб и волосы, не глядя в глаза, так презрительно, что француженка покраснела и ушла, ничего не сказав.
Когда он подошел к комнате сестры, княгиня уже проснулась, и ее веселый голосок, торопивший одно слово за другим, послышался из отворенной двери. Она говорила, как будто после долгого воздержания ей хотелось вознаградить потерянное время.
– Non, mais figurez vous, la vieille comtesse Zouboff avec de fausses boucles et la bouche pleine de fausses dents, comme si elle voulait defier les annees… [Нет, представьте себе, старая графиня Зубова, с фальшивыми локонами, с фальшивыми зубами, как будто издеваясь над годами…] Xa, xa, xa, Marieie!
Точно ту же фразу о графине Зубовой и тот же смех уже раз пять слышал при посторонних князь Андрей от своей жены.
Он тихо вошел в комнату. Княгиня, толстенькая, румяная, с работой в руках, сидела на кресле и без умолку говорила, перебирая петербургские воспоминания и даже фразы. Князь Андрей подошел, погладил ее по голове и спросил, отдохнула ли она от дороги. Она ответила и продолжала тот же разговор.
Коляска шестериком стояла у подъезда. На дворе была темная осенняя ночь. Кучер не видел дышла коляски. На крыльце суетились люди с фонарями. Огромный дом горел огнями сквозь свои большие окна. В передней толпились дворовые, желавшие проститься с молодым князем; в зале стояли все домашние: Михаил Иванович, m lle Bourienne, княжна Марья и княгиня.
Князь Андрей был позван в кабинет к отцу, который с глазу на глаз хотел проститься с ним. Все ждали их выхода.
Когда князь Андрей вошел в кабинет, старый князь в стариковских очках и в своем белом халате, в котором он никого не принимал, кроме сына, сидел за столом и писал. Он оглянулся.
– Едешь? – И он опять стал писать.
– Пришел проститься.
– Целуй сюда, – он показал щеку, – спасибо, спасибо!
– За что вы меня благодарите?
– За то, что не просрочиваешь, за бабью юбку не держишься. Служба прежде всего. Спасибо, спасибо! – И он продолжал писать, так что брызги летели с трещавшего пера. – Ежели нужно сказать что, говори. Эти два дела могу делать вместе, – прибавил он.
– О жене… Мне и так совестно, что я вам ее на руки оставляю…
– Что врешь? Говори, что нужно.
– Когда жене будет время родить, пошлите в Москву за акушером… Чтоб он тут был.
Старый князь остановился и, как бы не понимая, уставился строгими глазами на сына.
– Я знаю, что никто помочь не может, коли натура не поможет, – говорил князь Андрей, видимо смущенный. – Я согласен, что и из миллиона случаев один бывает несчастный, но это ее и моя фантазия. Ей наговорили, она во сне видела, и она боится.
– Гм… гм… – проговорил про себя старый князь, продолжая дописывать. – Сделаю.
Он расчеркнул подпись, вдруг быстро повернулся к сыну и засмеялся.
– Плохо дело, а?
– Что плохо, батюшка?
– Жена! – коротко и значительно сказал старый князь.
– Я не понимаю, – сказал князь Андрей.
– Да нечего делать, дружок, – сказал князь, – они все такие, не разженишься. Ты не бойся; никому не скажу; а ты сам знаешь.
Он схватил его за руку своею костлявою маленькою кистью, потряс ее, взглянул прямо в лицо сына своими быстрыми глазами, которые, как казалось, насквозь видели человека, и опять засмеялся своим холодным смехом.
Сын вздохнул, признаваясь этим вздохом в том, что отец понял его. Старик, продолжая складывать и печатать письма, с своею привычною быстротой, схватывал и бросал сургуч, печать и бумагу.
– Что делать? Красива! Я всё сделаю. Ты будь покоен, – говорил он отрывисто во время печатания.
Андрей молчал: ему и приятно и неприятно было, что отец понял его. Старик встал и подал письмо сыну.
– Слушай, – сказал он, – о жене не заботься: что возможно сделать, то будет сделано. Теперь слушай: письмо Михайлу Иларионовичу отдай. Я пишу, чтоб он тебя в хорошие места употреблял и долго адъютантом не держал: скверная должность! Скажи ты ему, что я его помню и люблю. Да напиши, как он тебя примет. Коли хорош будет, служи. Николая Андреича Болконского сын из милости служить ни у кого не будет. Ну, теперь поди сюда.
Он говорил такою скороговоркой, что не доканчивал половины слов, но сын привык понимать его. Он подвел сына к бюро, откинул крышку, выдвинул ящик и вынул исписанную его крупным, длинным и сжатым почерком тетрадь.
– Должно быть, мне прежде тебя умереть. Знай, тут мои записки, их государю передать после моей смерти. Теперь здесь – вот ломбардный билет и письмо: это премия тому, кто напишет историю суворовских войн. Переслать в академию. Здесь мои ремарки, после меня читай для себя, найдешь пользу.
Андрей не сказал отцу, что, верно, он проживет еще долго. Он понимал, что этого говорить не нужно.
– Всё исполню, батюшка, – сказал он.