Калитники (платформа)

Поделись знанием:
(перенаправлено с «Калитники»)
Перейти к: навигация, поиск
Координаты: 55°44′02″ с. ш. 37°42′07″ в. д. / 55.7339806° с. ш. 37.7022028° в. д. / 55.7339806; 37.7022028 (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=55.7339806&mlon=37.7022028&zoom=17 (O)] (Я)
Платформа Калитники
Курское направление
Московская железная дорога
Регион ж. д.:

Московско-Курский

Дата открытия:

1861[1]

Прежние названия:

4 км (до 1989)

Проекты переименования:

Новохохловская

Количество платформ:

2

Количество путей:

2

Тип платформ:

высокая, обе платформы боковые

Форма платформ:

прямая

Длина платформ, м:

270 м

Ширина платформ, м:

по 4 м

Перегон:

Москва-Товарная-КурскаяЛюблино-Сортировочное (парк Люблино-Северное)

Выход к:

Третье транспортное кольцо
Нижегородская ул.
Боенский пер.
Автомобильный пр.

Пересадка на:

А 51, 106, 759, 805, Тр 8, 35, 45, Тб 16, 26, 63, 63к

Тарифная зона:

1

Код в АСУЖТ:

[osm.sbin.ru/esr/esr:190031 190031]

Код в «Экспресс-3»:

2000200

Калитники́ — остановочный пункт / пассажирская платформа Курского направления Московской железной дороги в Москве.

Имеется беспересадочное прямое сообщение на Рижское и Смоленское (Белорусское) направления.





Происхождение названия

Название дано по окружающей местности, которая в разные времена носила названия «Калитино», «Калитниково», «Калитники». По преданию, землю эту подарил Крутицкому подворью князь Иван Калита, откуда и произошло название. Однако в духовных Калиты села с таким названием нет. Более того, оно неизвестно и документам XV—XVII вв. Впервые это название встречается на плане 1688 г.: здесь показана речка Калитенка, она же — Калитниковский ручей. Форма названия позволяет предполагать, что в Калитниках жили калитники — мастера, делавшие кожаные сумки и кошели (калиты).

На карте 1939 года платформа подписана как «Конная»[2].

До 1989 года носила название 4 км, оставаясь тем самым последней платформой в Москве без имени собственного на тот момент (с расширением Москвы такие платформы появились вновь).

Описание платформы

Пассажирское сообщение осуществляется электропоездами постоянного тока. Беспересадочное сообщение осуществляется (самые дальние точки на декабрь 2010 года):

Для электропоездов используется два пути. Две боковые платформы, на одной из которых имеются навес и билетная касса. Не оборудована турникетами.

Выходы к Третьему транспортному кольцу, Нижегородской улице, Боенскому переулку, Автомобильному проезду. Вблизи станции расположены Калитниковское кладбище и Рогожское кладбище. В пешеходной доступности также находятся Новохохловская и Скотопрогонная улицы.

Время движения с Курского вокзала — 7 минут.

См. также

Напишите отзыв о статье "Калитники (платформа)"

Примечания

  1. Железнодорожные станции СССР. Справочник. — М., Транспорт, 1981
  2. [www.retromap.ru/mapster.php#panes=1&right=0619391&zoom=14&lat=55.732861&lng=37.702074 1939 год. Карта Москвы // retromap.ru]

Ссылки

  • [tutu.ru/station.php?nnst=40606 Расписание электропоездов]

Отрывок, характеризующий Калитники (платформа)

Курьер безнадежно махнул рукой на вопросы, с которыми обратились к нему, и прошел через залу.
Дожидаясь в приемной, Пьер усталыми глазами оглядывал различных, старых и молодых, военных и статских, важных и неважных чиновников, бывших в комнате. Все казались недовольными и беспокойными. Пьер подошел к одной группе чиновников, в которой один был его знакомый. Поздоровавшись с Пьером, они продолжали свой разговор.
– Как выслать да опять вернуть, беды не будет; а в таком положении ни за что нельзя отвечать.
– Да ведь вот, он пишет, – говорил другой, указывая на печатную бумагу, которую он держал в руке.
– Это другое дело. Для народа это нужно, – сказал первый.
– Что это? – спросил Пьер.
– А вот новая афиша.
Пьер взял ее в руки и стал читать:
«Светлейший князь, чтобы скорей соединиться с войсками, которые идут к нему, перешел Можайск и стал на крепком месте, где неприятель не вдруг на него пойдет. К нему отправлено отсюда сорок восемь пушек с снарядами, и светлейший говорит, что Москву до последней капли крови защищать будет и готов хоть в улицах драться. Вы, братцы, не смотрите на то, что присутственные места закрыли: дела прибрать надобно, а мы своим судом с злодеем разберемся! Когда до чего дойдет, мне надобно молодцов и городских и деревенских. Я клич кликну дня за два, а теперь не надо, я и молчу. Хорошо с топором, недурно с рогатиной, а всего лучше вилы тройчатки: француз не тяжеле снопа ржаного. Завтра, после обеда, я поднимаю Иверскую в Екатерининскую гошпиталь, к раненым. Там воду освятим: они скорее выздоровеют; и я теперь здоров: у меня болел глаз, а теперь смотрю в оба».
– А мне говорили военные люди, – сказал Пьер, – что в городе никак нельзя сражаться и что позиция…
– Ну да, про то то мы и говорим, – сказал первый чиновник.
– А что это значит: у меня болел глаз, а теперь смотрю в оба? – сказал Пьер.
– У графа был ячмень, – сказал адъютант, улыбаясь, – и он очень беспокоился, когда я ему сказал, что приходил народ спрашивать, что с ним. А что, граф, – сказал вдруг адъютант, с улыбкой обращаясь к Пьеру, – мы слышали, что у вас семейные тревоги? Что будто графиня, ваша супруга…
– Я ничего не слыхал, – равнодушно сказал Пьер. – А что вы слышали?
– Нет, знаете, ведь часто выдумывают. Я говорю, что слышал.
– Что же вы слышали?
– Да говорят, – опять с той же улыбкой сказал адъютант, – что графиня, ваша жена, собирается за границу. Вероятно, вздор…
– Может быть, – сказал Пьер, рассеянно оглядываясь вокруг себя. – А это кто? – спросил он, указывая на невысокого старого человека в чистой синей чуйке, с белою как снег большою бородой, такими же бровями и румяным лицом.
– Это? Это купец один, то есть он трактирщик, Верещагин. Вы слышали, может быть, эту историю о прокламации?
– Ах, так это Верещагин! – сказал Пьер, вглядываясь в твердое и спокойное лицо старого купца и отыскивая в нем выражение изменничества.
– Это не он самый. Это отец того, который написал прокламацию, – сказал адъютант. – Тот молодой, сидит в яме, и ему, кажется, плохо будет.
Один старичок, в звезде, и другой – чиновник немец, с крестом на шее, подошли к разговаривающим.
– Видите ли, – рассказывал адъютант, – это запутанная история. Явилась тогда, месяца два тому назад, эта прокламация. Графу донесли. Он приказал расследовать. Вот Гаврило Иваныч разыскивал, прокламация эта побывала ровно в шестидесяти трех руках. Приедет к одному: вы от кого имеете? – От того то. Он едет к тому: вы от кого? и т. д. добрались до Верещагина… недоученный купчик, знаете, купчик голубчик, – улыбаясь, сказал адъютант. – Спрашивают у него: ты от кого имеешь? И главное, что мы знаем, от кого он имеет. Ему больше не от кого иметь, как от почт директора. Но уж, видно, там между ними стачка была. Говорит: ни от кого, я сам сочинил. И грозили и просили, стал на том: сам сочинил. Так и доложили графу. Граф велел призвать его. «От кого у тебя прокламация?» – «Сам сочинил». Ну, вы знаете графа! – с гордой и веселой улыбкой сказал адъютант. – Он ужасно вспылил, да и подумайте: этакая наглость, ложь и упорство!..