Каллисфен

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск

Каллисфе́н (др.-греч. Καλλισθένης; ок. 360 до н. э.328 до н. э.) — греческий историк, летописец похода Александра Македонского.

Внук сестры Аристотеля Аримнесты. Сын её дочери Геро. Родился в городе Олинф, который был афинской колонией на полуострове Халкидика. Воспитывался Аристотелем, одно время вместе с Александром Великим. В 336 до н. э. отправился в Афины и сопровождал Александра во время похода на Восток. Своей откровенностью навлёк на себя немилость царя; был заподозрен в заговоре и закован в цепи, в которых и умер в 328 до н. э..

Феофраст посвятил его памяти книгу: «Каллисфен, или о печали». От исторических сочинений Каллисфена: «Hellenica» (история Греции с 857 до н. э. до 387 до н. э., в 10 книгах) и истории священной войны с фокидцами (356 до н. э.345 до н. э.) — до наших дней дошли лишь немногие отрывки. Сказочная «История Александра Великого», под его именем встречающаяся в различных рукописях, — произведение более позднего времени (вероятно, II или III века). Отрывки подлинных сочинений Каллисфена собраны у Вестермана, «De Callisthene Olynthio et Pseudo Callisthene qui dicitur commentatio» (3 программы, Лпц., 18381842), и Гейера, в «Alexandri Magni historiarum scriptores» (Лпц., 1844), а вместе с Псевдо-Каллисфеном — у К. Мюллера в приложении к Арриану (Пар., 1846).



См.также

Напишите отзыв о статье "Каллисфен"

Литература


Отрывок, характеризующий Каллисфен

Когда Гаврило пришел доложить Марье Дмитриевне, что приходившие люди убежали, она нахмурившись встала и заложив назад руки, долго ходила по комнатам, обдумывая то, что ей делать. В 12 часу ночи она, ощупав ключ в кармане, пошла к комнате Наташи. Соня, рыдая, сидела в коридоре.
– Марья Дмитриевна, пустите меня к ней ради Бога! – сказала она. Марья Дмитриевна, не отвечая ей, отперла дверь и вошла. «Гадко, скверно… В моем доме… Мерзавка, девчонка… Только отца жалко!» думала Марья Дмитриевна, стараясь утолить свой гнев. «Как ни трудно, уж велю всем молчать и скрою от графа». Марья Дмитриевна решительными шагами вошла в комнату. Наташа лежала на диване, закрыв голову руками, и не шевелилась. Она лежала в том самом положении, в котором оставила ее Марья Дмитриевна.
– Хороша, очень хороша! – сказала Марья Дмитриевна. – В моем доме любовникам свидания назначать! Притворяться то нечего. Ты слушай, когда я с тобой говорю. – Марья Дмитриевна тронула ее за руку. – Ты слушай, когда я говорю. Ты себя осрамила, как девка самая последняя. Я бы с тобой то сделала, да мне отца твоего жалко. Я скрою. – Наташа не переменила положения, но только всё тело ее стало вскидываться от беззвучных, судорожных рыданий, которые душили ее. Марья Дмитриевна оглянулась на Соню и присела на диване подле Наташи.
– Счастье его, что он от меня ушел; да я найду его, – сказала она своим грубым голосом; – слышишь ты что ли, что я говорю? – Она поддела своей большой рукой под лицо Наташи и повернула ее к себе. И Марья Дмитриевна, и Соня удивились, увидав лицо Наташи. Глаза ее были блестящи и сухи, губы поджаты, щеки опустились.