Калужско-Рижская линия

06 Калужско-Рижская линия
Московский метрополитен
Открытие первого участка:	1 мая 1958
Длина:	37,8 км
Количество станций:	24
Время поездки:	55,5 мин.
Максимальное число вагонов в составе поезда:	8
Число вагонов в составе поезда:	8
Среднесуточная перевозка пассажиров, тыс. чел./сутки:	910 (2011)
Самая напряжённая станция:	ВДНХ
Наземные участки:	«Бабушкинская» — «Медведково» (метромост)
Электродепо:	ТЧ-5 «Калужское», ТЧ-10 «Свиблово»

06 Калужско-Рижская линия
условные обозначения
Медведково Медведковский метромост Бабушкинская ТЧ-10 «Свиблово» неиспользованные заделы под ответвление Свиблово Ботанический сад оборотные тупики ВДНХ Алексеевская Рижская Проспект Мира ССВ к Новослободской Сухаревская Тургеневская Китай-город бывшая трасса 2 пути Третьяковская съезд к Третьяковской ССВ к Новокузнецкой ССВ к Павелецкой ССВ к Серпуховской Октябрьская Шаболовская Ленинский проспект Академическая Профсоюзная Новые Черёмушки ТЧ-5 «Калужское» Калужская Калужская Беляево оборотные тупики Коньково Тёплый Стан Ясенево Новоясеневская оборотные тупики

Калу́жско-Ри́жская ли́ния — шестая линия Московского метрополитена. Связывает северо-восточные районы (Медведково, Свиблово) и ВДНХ через центр с жилыми массивами на юго-западе города (Черёмушки, Коньково, Ясенево). Единственная линия, соединение обоих контуров которой произошло через 13 с лишним лет после открытия первого участка (с 1 мая 1958 по 5 января 1972 года Рижский радиус обозначался на картах жёлтым цветом, из-за чего некоторые старожилы иногда называли ветку «первой жёлтой» в соотношении с Калининско-Солнцевской линией, хотя само это наименование уже почти не употребляется в 21-м веке). На схемах обозначается оранжевым цветом и числом 06. До 2001 года Калужско-Рижская линия была самой длинной в Московском метрополитене.

На линии имеются участки как глубокого, так и мелкого заложения; наземных некрытых участков нет. Между станциями «Бабушкинская» и «Медведково» расположен крытый метромост через Яузу.

В составе линии 24 станции. Длина — 37,8 км, среднее время поездки по всей линии — около 55-57 минут.

Среднесуточный пассажиропоток линии в 2011 году составлял 910 тыс. человек.

История

Первый участок будущей Калужско-Рижской линии длиной 5,4 км, включающий четыре станции глубокого заложения, был открыт в 1958 году. Он проходил в основном под проспектом Мира параллельно ему, связывая центр города с ВСХВ. До 1972 года этот участок назывался Рижским радиусом; к нему относятся станции «Ботанический сад» (ныне «Проспект Мира»), «Рижская», «Мир» (с 1966 года «Щербаковская», c 1990 — «Алексеевская») и «ВСХВ» (ныне «ВДНХ»).

В 1962 году был введён в эксплуатацию Калужский радиус, соединивший центр Москвы с жилыми массивами на юго-западе города. При открытии этот участок имел протяжённость 8,9 км и включал пять станций: «Октябрьскую», «Ленинский проспект», «Академическую», «Профсоюзную» и «Новые Черёмушки». Станция «Шаболовская», находящаяся ныне между «Октябрьской» и «Ленинским проспектом», была предусмотрена исходным проектом, но вступила в строй только в 1980 году.

На некоторых участках, особенно на перегоне «Октябрьская» — «Ленинский проспект», строители столкнулись со сложными геологическими условиями. Особенностью строительства Калужского радиуса явился впервые применённый метод сооружения станций в открытых котлованах, а перегонных тоннелей — щитовой проходкой. В 1964 году Калужский радиус был продлён на юг, до здания нового электродепо; на его территории в течение десяти лет — с 1964 года по 1974 — размещалась станция «Калужская». В 1974 году открылась новая — подземная — станция с таким названием, старая же была закрыта; одновременно открылась станция «Беляево».

Строительство центрального участка линии, соединившего Калужский и Рижский радиусы и образовавшего вместе с ними Калужско-Рижскую линию, началось в 1970 году. 4 января 1971 года его южная половина — от «Октябрьской» до «Площади Ногина» (ныне — «Китай-город») — начала работу; тогда открылись две станции — «Новокузнецкая» (с 1983 года — «Третьяковская») и «Площадь Ногина»; последняя была совмещена со Ждановско-Краснопресненской линией (ныне — Таганско-Краснопресненская); позднее, в 1986 году (после открытия второго зала), и «Третьяковская» стала совмещённой — с Калининской линией. В январе 1972 года открылась и северная половина центрального участка с двумя станциями — «Колхозной» (ныне — «Сухаревская») и «Тургеневской»; инженерно-геологические условия при строительстве этого участка также отличались большой сложностью. Таким образом, Калужско-Рижская линия появилась в 1972 году.

В 1978 году линия была продлена на север — от станции «ВДНХ» до станции «Медведково»; на этом участке длиной 8,1 км — четыре станции («Ботанический сад», «Свиблово», «Бабушкинская» и «Медведково»), все — мелкого заложения. Южный конец линии — от «Беляево» до «Битцевского парка» (ныне — «Новоясеневская») — был открыт в две очереди. Первая очередь, включавшая две станции — «Коньково» и «Тёплый Стан» — была сдана в эксплуатацию в 1987 году; вторая — со станциями «Ясенево» и «Битцевский парк» — вступила в строй в январе 1990 года. Изначально станции планировалось сдать к Новому Году, но из-за начавшегося в стране в конце 80-х экономического кризиса сроки строительства не были соблюдены (то же самое случилось с открытием на Филёвской линии станции «Крылатское», которое ожидали ко Дню 72-летия Октября). Это было первым случаем в истории Московского метро, когда запланированные сроки оттягивали более чем на месяц без каких-либо катастрофических причин.

Станции Калужско-Рижской линии регулярно ремонтируются; особенно частого ремонта требуют станции — «сороконожки» Калужского радиуса; кафель, которым облицованы стены станций, недолговечен и осыпается. В 2004 году видоизменилась станция «Академическая»; вместо кафельной плитки на её стенах появился анодированный алюминий; нижняя часть путевых стен была облицована чёрным гранитом. При этом цветовое решение станции не изменилось; как и прежняя кафельная плитка, алюминиевое покрытие имеет синие и белые полосы, изменили эскалатор, сделали его более коротким, в результате этого появились ступеньки.

Начиная с зимнего графика движения от 07.10.2014 для непикового времени введено замедленное время хода поездов по линии: теперь поезда рано утром, днём, вечером, а также в любое время суток выходных проезжают линию за 57 минут 30 сек вместо прежних 55 минут 30 сек. При этом время следования по центральному участку линии не изменилось, а вот радиусы «Медведково»↔«Проспект мира» и «Октябрьская»↔«Новоясеневская» пассажиры вынуждены преодолевать, соответственно, на 50 сек и 1 мин 10 сек дольше. Пиковое время время хода осталось прежним: 55 мин 30 сек. Данное изменение вызывает справедливую критику от узнавших об этом пассажиров в силу серьёзных сомнений в обоснованности данного решения с точки зрения культуры обслуживания пассажиров.

История переименований станций

Станция	Предыдущие названия	Годы
ВДНХ	ВСХВ	1958 — 1959
Проспект Мира	Ботанический сад	1958 — 1966
Третьяковская	Новокузнецкая	1971 — 1983
Алексеевская	Мир	1958 — 1966
	Щербаковская	1966 — 1990
Китай-город	Площадь Ногина	1970 — 1990
Сухаревская	Колхозная	1971 — 1990
Новоясеневская	Битцевский парк	1990 — 2008

Аварии и теракты

Теракт на станции «Третьяковская» 1 января 1998 года

1 января 1998 года в вестибюле станции «Третьяковская» произошёл взрыв. Ранены три человека. Мощность безоболочного взрывного устройства составила 150 граммов в тротиловом эквиваленте. Сменный машинист, переходя по пешеходному мостику с одного состава на другой, обнаружил около ворот, которыми на ночь закрывается вход на станцию, небольшую сумочку. Открыв её, машинист увидел батарейки и провода. Он немедленно отнёс находку дежурной по перрону, после чего сел в состав и уехал по маршруту. Дежурная, положив сумочку на металлический ящик с огнетушителем на дальней части перрона, которая отгорожена от пассажирского зала, позвонила в милицию. В этот момент прозвучал взрыв. В результате взрыва разбиты стекла кабинки дежурной — она ранена осколками, а находившиеся рядом две уборщицы получили лёгкие травмы и нервный шок.

Взрыв на выходе станции «Рижская» 31 августа 2004 года

31 августа 2004 года в 20 часов 50 минут смертница совершила теракт у вестибюля станции «Рижская». Погибло 10 человек, включая саму террористку и её сообщника Николая Кипкеева, около 50 человек получили ранения различной степени тяжести. Николай Кипкеев, случайно погибший сообщник террористки, был дважды судимым главой «карачаевского джамаата». По данным следствия, он был причастен и к взрывам автобусных остановок в феврале и июле 2004 года в Воронеже. Дела о взрывах на «Рижской», на перегоне «Автозаводская» — «Павелецкая» и в Воронеже позже были объединены в одно, трое сообщников террористов были осуждены.

Авария энергосети 25 мая 2005 года

25 мая 2005 года из-за аварии на энергосети на участке от «Битцевского парка» до «Китай-города» отсутствовало движение поездов.

Взрывчатка возле «Профсоюзной» 4 мая 2007 года

4 мая 2007 года в окрестностях северного вестибюля станции пакет со взрывчаткой был обнаружен собакой, проживающей в переходе. Это происшествие незначительно изменило работу наземного общественного транспорта в районе станции.

Задымление на станции метро «Шаболовская» 22 ноября 2013 года

Утром 22 ноября 2013 года на станции метро «Шаболовская» произошел сбой в электропроводке. Из-за короткого замыкания в помещении тяговой подстанции произошло задымление на площади 100 кв. м. Для ликвидации ЧП к метро были вызваны 3 пожарных расчёта, станция в целях безопасности была закрыта для входа и выхода пассажиров. При этом движение поездов на линии не прекращалось, поезда следовали через «Шаболовскую» без остановок. Происшествие незначительно изменило работу наземного общественного транспорта в районе станции. После ликвидации последствий чрезвычайного происшествия станция была открыта для прохода пассажиров в 8 часов 27 минут.

Депо и подвижной состав

Депо

Депо	Годы обслуживания
«Красная Пресня»	1958 — 1972
«Калужское»	с 1964
«Свиблово»	с 1978

Количество вагонов в составах

Количество вагонов	Годы
4	1958 — 1972
6	1972 — 1980
7	1980 — 1987
8	с 1987

Типы вагонов, использовавшихся на линии

Тип вагонов	Годы
Г	1958 — 1982
Е, Еж, Еж1, Ем-508, Ем-509	1972 — 1996
81-717/714, 81-717.5/714.5	с 1987
81-717.5М/714.5М	с 1993

В 1987—1996 годах вагоны типов Е, Ем-508, Ем-509, Еж, Еж1 заменялись на новые 81-717/714, 81-717.5/714.5, 81-717.5М/714.5М. С 2011 года на линию поступают дополнительные составы из старых вагонов 81-717/714 из депо, где они заменяются на более новые.

По данным 2010 года, на линии задействовано около 700 вагонов.

Именные поезда

• «Гайдаровец». Работал на линии с декабря 1987 года по осень 1991 года. Один из вагонов состава был собран из переплавленного металлолома, собранного учащимися школы № 27 района Ясенево, так как в школе существовал музей имени Аркадия Гайдара.
• «Читающая Москва». Запущен на Калужско-Рижской линии 23 декабря 2015 года. Оформлен в библиотечно-литературной стилистике: полки с книгами и рукописями, отрывки из книг, цитаты участников проекта и классиков мировой литературы. В сентябре 2016 года поезд был передан на Люблинско-Дмитровскую линию для увеличения количества составов под её продление.

Средства сигнализации и связи

Основное средство сигнализации — двузначная автоблокировка с автостопами и защитными участками, дополненная АЛС-АРС и сигналами «один жёлтый огонь», «один жёлтый и один зелёный огни». Напольное оборудование АЛС-АРС — МАРС 1/5.

Канал радиосвязи — второй.

«Альтернативные» конечные станции

Для выравнивания графика движения, а также при съеме составов в депо и ПТО, организуют так называемые зонные обороты поездов, то есть поезда следуют не до конечной станции, а до станции, где есть путевое развитие и возможность быстро организовать оборот поезда. На Калужско-Рижской линии для этих целей используют в основном станции: «ВДНХ» — при движении в сторону станции «Медведково», «Свиблово» и «Новые Черёмушки» — при движении поездов в депо и «Беляево» — при движении до станции «Новоясеневская». При плановых ремонтных работах закрываются станции «Третьяковская» (движение только по Калининской линии), «Китай-город» (движение только по Таганско-Краснопресненской линии), «Тургеневская» и «Сухаревская». Движение может быть только на участке от «Новоясеневской» до «Октябрьской» и от «Медведково» до «Проспекта Мира».

Пересадки

Пересадка на линию	Со станции	На станцию
01 Сокольническая	Тургеневская	Чистые пруды
02 Замоскворецкая	Третьяковская	Новокузнецкая
05 Кольцевая	Проспект Мира Октябрьская	Проспект Мира Октябрьская
07 Таганско-Краснопресненская	Китай-город	Китай-город
08 Калининская	Третьяковская	Третьяковская
10 Люблинско-Дмитровская	Тургеневская	Сретенский бульвар
11 Третий пересадочный контур	Рижская Калужская	Ржевская Воронцовская
12 Бутовская	Новоясеневская	Битцевский парк
13 Монорельс	ВДНХ	Выставочный центр
14 Московское центральное кольцо	Ботанический сад Ленинский проспект	Ботанический сад Площадь Гагарина

Перспективы

После 2020 года планировалось продление линии на север от станции «Медведково» до станции «Челобитьево» со строительством депо, однако в 2016 году Правительство Москвы приняло решение об отказе от строительства. Существует также вероятность отношения депо к будущей Мытищинской линии лёгкого метро, вместе с продлением от новой станции в районы Мытищ.

Также между «Третьяковской» и «Октябрьской» планировалось строительство станции «Якиманка» с пересадкой на станцию «Полянка» Серпуховско-Тимирязевской линии. Задел для строительства «Якиманки» был сделан ещё в середине 1990-х годов, однако впоследствии подготовленную шахту залили бетоном при строительстве жилого комплекса. По планам 1992-го года станцию предполагалось строить с 1996 по 2000 год. «Якиманка» отмечена на перспективной карте Генплана Москвы до 2025 года; точные сроки строительства не определены.

Ссылки

• [mosmetro.ru/stations/kaluzhsko_rizhskaya/ Калужско-Рижская линия] на официальном сайте Московского метро
• [metro-photo.ru/КРЛ Калужско-Рижская линия в фотографиях] в Виртуальной фотогалерее метрополитенов СНГ

</center>

Отрывок, характеризующий Калужско-Рижская линия

– Ты об Николушке? – сказал он.
Княжна Марья, плача, утвердительно нагнула голову.
– Мари, ты знаешь Еван… – но он вдруг замолчал.
– Что ты говоришь?
– Ничего. Не надо плакать здесь, – сказал он, тем же холодным взглядом глядя на нее.

Когда княжна Марья заплакала, он понял, что она плакала о том, что Николушка останется без отца. С большим усилием над собой он постарался вернуться назад в жизнь и перенесся на их точку зрения.
«Да, им это должно казаться жалко! – подумал он. – А как это просто!»
«Птицы небесные ни сеют, ни жнут, но отец ваш питает их», – сказал он сам себе и хотел то же сказать княжне. «Но нет, они поймут это по своему, они не поймут! Этого они не могут понимать, что все эти чувства, которыми они дорожат, все наши, все эти мысли, которые кажутся нам так важны, что они – не нужны. Мы не можем понимать друг друга». – И он замолчал.

Маленькому сыну князя Андрея было семь лет. Он едва умел читать, он ничего не знал. Он многое пережил после этого дня, приобретая знания, наблюдательность, опытность; но ежели бы он владел тогда всеми этими после приобретенными способностями, он не мог бы лучше, глубже понять все значение той сцены, которую он видел между отцом, княжной Марьей и Наташей, чем он ее понял теперь. Он все понял и, не плача, вышел из комнаты, молча подошел к Наташе, вышедшей за ним, застенчиво взглянул на нее задумчивыми прекрасными глазами; приподнятая румяная верхняя губа его дрогнула, он прислонился к ней головой и заплакал.
С этого дня он избегал Десаля, избегал ласкавшую его графиню и либо сидел один, либо робко подходил к княжне Марье и к Наташе, которую он, казалось, полюбил еще больше своей тетки, и тихо и застенчиво ласкался к ним.
Княжна Марья, выйдя от князя Андрея, поняла вполне все то, что сказало ей лицо Наташи. Она не говорила больше с Наташей о надежде на спасение его жизни. Она чередовалась с нею у его дивана и не плакала больше, но беспрестанно молилась, обращаясь душою к тому вечному, непостижимому, которого присутствие так ощутительно было теперь над умиравшим человеком.


Князь Андрей не только знал, что он умрет, но он чувствовал, что он умирает, что он уже умер наполовину. Он испытывал сознание отчужденности от всего земного и радостной и странной легкости бытия. Он, не торопясь и не тревожась, ожидал того, что предстояло ему. То грозное, вечное, неведомое и далекое, присутствие которого он не переставал ощущать в продолжение всей своей жизни, теперь для него было близкое и – по той странной легкости бытия, которую он испытывал, – почти понятное и ощущаемое.
Прежде он боялся конца. Он два раза испытал это страшное мучительное чувство страха смерти, конца, и теперь уже не понимал его.
Первый раз он испытал это чувство тогда, когда граната волчком вертелась перед ним и он смотрел на жнивье, на кусты, на небо и знал, что перед ним была смерть. Когда он очнулся после раны и в душе его, мгновенно, как бы освобожденный от удерживавшего его гнета жизни, распустился этот цветок любви, вечной, свободной, не зависящей от этой жизни, он уже не боялся смерти и не думал о ней.
Чем больше он, в те часы страдальческого уединения и полубреда, которые он провел после своей раны, вдумывался в новое, открытое ему начало вечной любви, тем более он, сам не чувствуя того, отрекался от земной жизни. Всё, всех любить, всегда жертвовать собой для любви, значило никого не любить, значило не жить этою земною жизнию. И чем больше он проникался этим началом любви, тем больше он отрекался от жизни и тем совершеннее уничтожал ту страшную преграду, которая без любви стоит между жизнью и смертью. Когда он, это первое время, вспоминал о том, что ему надо было умереть, он говорил себе: ну что ж, тем лучше.
Но после той ночи в Мытищах, когда в полубреду перед ним явилась та, которую он желал, и когда он, прижав к своим губам ее руку, заплакал тихими, радостными слезами, любовь к одной женщине незаметно закралась в его сердце и опять привязала его к жизни. И радостные и тревожные мысли стали приходить ему. Вспоминая ту минуту на перевязочном пункте, когда он увидал Курагина, он теперь не мог возвратиться к тому чувству: его мучил вопрос о том, жив ли он? И он не смел спросить этого.

Болезнь его шла своим физическим порядком, но то, что Наташа называла: это сделалось с ним, случилось с ним два дня перед приездом княжны Марьи. Это была та последняя нравственная борьба между жизнью и смертью, в которой смерть одержала победу. Это было неожиданное сознание того, что он еще дорожил жизнью, представлявшейся ему в любви к Наташе, и последний, покоренный припадок ужаса перед неведомым.
Это было вечером. Он был, как обыкновенно после обеда, в легком лихорадочном состоянии, и мысли его были чрезвычайно ясны. Соня сидела у стола. Он задремал. Вдруг ощущение счастья охватило его.
«А, это она вошла!» – подумал он.
Действительно, на месте Сони сидела только что неслышными шагами вошедшая Наташа.
С тех пор как она стала ходить за ним, он всегда испытывал это физическое ощущение ее близости. Она сидела на кресле, боком к нему, заслоняя собой от него свет свечи, и вязала чулок. (Она выучилась вязать чулки с тех пор, как раз князь Андрей сказал ей, что никто так не умеет ходить за больными, как старые няни, которые вяжут чулки, и что в вязании чулка есть что то успокоительное.) Тонкие пальцы ее быстро перебирали изредка сталкивающиеся спицы, и задумчивый профиль ее опущенного лица был ясно виден ему. Она сделала движенье – клубок скатился с ее колен. Она вздрогнула, оглянулась на него и, заслоняя свечу рукой, осторожным, гибким и точным движением изогнулась, подняла клубок и села в прежнее положение.
Он смотрел на нее, не шевелясь, и видел, что ей нужно было после своего движения вздохнуть во всю грудь, но она не решалась этого сделать и осторожно переводила дыханье.
В Троицкой лавре они говорили о прошедшем, и он сказал ей, что, ежели бы он был жив, он бы благодарил вечно бога за свою рану, которая свела его опять с нею; но с тех пор они никогда не говорили о будущем.
«Могло или не могло это быть? – думал он теперь, глядя на нее и прислушиваясь к легкому стальному звуку спиц. – Неужели только затем так странно свела меня с нею судьба, чтобы мне умереть?.. Неужели мне открылась истина жизни только для того, чтобы я жил во лжи? Я люблю ее больше всего в мире. Но что же делать мне, ежели я люблю ее?» – сказал он, и он вдруг невольно застонал, по привычке, которую он приобрел во время своих страданий.
Услыхав этот звук, Наташа положила чулок, перегнулась ближе к нему и вдруг, заметив его светящиеся глаза, подошла к нему легким шагом и нагнулась.
– Вы не спите?
– Нет, я давно смотрю на вас; я почувствовал, когда вы вошли. Никто, как вы, но дает мне той мягкой тишины… того света. Мне так и хочется плакать от радости.
Наташа ближе придвинулась к нему. Лицо ее сияло восторженною радостью.
– Наташа, я слишком люблю вас. Больше всего на свете.
– А я? – Она отвернулась на мгновение. – Отчего же слишком? – сказала она.
– Отчего слишком?.. Ну, как вы думаете, как вы чувствуете по душе, по всей душе, буду я жив? Как вам кажется?
– Я уверена, я уверена! – почти вскрикнула Наташа, страстным движением взяв его за обе руки.
Он помолчал.
– Как бы хорошо! – И, взяв ее руку, он поцеловал ее.
Наташа была счастлива и взволнована; и тотчас же она вспомнила, что этого нельзя, что ему нужно спокойствие.
– Однако вы не спали, – сказала она, подавляя свою радость. – Постарайтесь заснуть… пожалуйста.
Он выпустил, пожав ее, ее руку, она перешла к свече и опять села в прежнее положение. Два раза она оглянулась на него, глаза его светились ей навстречу. Она задала себе урок на чулке и сказала себе, что до тех пор она не оглянется, пока не кончит его.
Действительно, скоро после этого он закрыл глаза и заснул. Он спал недолго и вдруг в холодном поту тревожно проснулся.
Засыпая, он думал все о том же, о чем он думал все ото время, – о жизни и смерти. И больше о смерти. Он чувствовал себя ближе к ней.
«Любовь? Что такое любовь? – думал он. – Любовь мешает смерти. Любовь есть жизнь. Все, все, что я понимаю, я понимаю только потому, что люблю. Все есть, все существует только потому, что я люблю. Все связано одною ею. Любовь есть бог, и умереть – значит мне, частице любви, вернуться к общему и вечному источнику». Мысли эти показались ему утешительны. Но это были только мысли. Чего то недоставало в них, что то было односторонне личное, умственное – не было очевидности. И было то же беспокойство и неясность. Он заснул.
Он видел во сне, что он лежит в той же комнате, в которой он лежал в действительности, но что он не ранен, а здоров. Много разных лиц, ничтожных, равнодушных, являются перед князем Андреем. Он говорит с ними, спорит о чем то ненужном. Они сбираются ехать куда то. Князь Андрей смутно припоминает, что все это ничтожно и что у него есть другие, важнейшие заботы, но продолжает говорить, удивляя их, какие то пустые, остроумные слова. Понемногу, незаметно все эти лица начинают исчезать, и все заменяется одним вопросом о затворенной двери. Он встает и идет к двери, чтобы задвинуть задвижку и запереть ее. Оттого, что он успеет или не успеет запереть ее, зависит все. Он идет, спешит, ноги его не двигаются, и он знает, что не успеет запереть дверь, но все таки болезненно напрягает все свои силы. И мучительный страх охватывает его. И этот страх есть страх смерти: за дверью стоит оно. Но в то же время как он бессильно неловко подползает к двери, это что то ужасное, с другой стороны уже, надавливая, ломится в нее. Что то не человеческое – смерть – ломится в дверь, и надо удержать ее. Он ухватывается за дверь, напрягает последние усилия – запереть уже нельзя – хоть удержать ее; но силы его слабы, неловки, и, надавливаемая ужасным, дверь отворяется и опять затворяется.
Еще раз оно надавило оттуда. Последние, сверхъестественные усилия тщетны, и обе половинки отворились беззвучно. Оно вошло, и оно есть смерть. И князь Андрей умер.
Но в то же мгновение, как он умер, князь Андрей вспомнил, что он спит, и в то же мгновение, как он умер, он, сделав над собою усилие, проснулся.
«Да, это была смерть. Я умер – я проснулся. Да, смерть – пробуждение!» – вдруг просветлело в его душе, и завеса, скрывавшая до сих пор неведомое, была приподнята перед его душевным взором. Он почувствовал как бы освобождение прежде связанной в нем силы и ту странную легкость, которая с тех пор не оставляла его.
Когда он, очнувшись в холодном поту, зашевелился на диване, Наташа подошла к нему и спросила, что с ним. Он не ответил ей и, не понимая ее, посмотрел на нее странным взглядом.
Это то было то, что случилось с ним за два дня до приезда княжны Марьи. С этого же дня, как говорил доктор, изнурительная лихорадка приняла дурной характер, но Наташа не интересовалась тем, что говорил доктор: она видела эти страшные, более для нее несомненные, нравственные признаки.
С этого дня началось для князя Андрея вместе с пробуждением от сна – пробуждение от жизни. И относительно продолжительности жизни оно не казалось ему более медленно, чем пробуждение от сна относительно продолжительности сновидения.

Ничего не было страшного и резкого в этом, относительно медленном, пробуждении.
Последние дни и часы его прошли обыкновенно и просто. И княжна Марья и Наташа, не отходившие от него, чувствовали это. Они не плакали, не содрогались и последнее время, сами чувствуя это, ходили уже не за ним (его уже не было, он ушел от них), а за самым близким воспоминанием о нем – за его телом. Чувства обеих были так сильны, что на них не действовала внешняя, страшная сторона смерти, и они не находили нужным растравлять свое горе. Они не плакали ни при нем, ни без него, но и никогда не говорили про него между собой. Они чувствовали, что не могли выразить словами того, что они понимали.
Они обе видели, как он глубже и глубже, медленно и спокойно, опускался от них куда то туда, и обе знали, что это так должно быть и что это хорошо.
Его исповедовали, причастили; все приходили к нему прощаться. Когда ему привели сына, он приложил к нему свои губы и отвернулся, не потому, чтобы ему было тяжело или жалко (княжна Марья и Наташа понимали это), но только потому, что он полагал, что это все, что от него требовали; но когда ему сказали, чтобы он благословил его, он исполнил требуемое и оглянулся, как будто спрашивая, не нужно ли еще что нибудь сделать.
Когда происходили последние содрогания тела, оставляемого духом, княжна Марья и Наташа были тут.
– Кончилось?! – сказала княжна Марья, после того как тело его уже несколько минут неподвижно, холодея, лежало перед ними. Наташа подошла, взглянула в мертвые глаза и поспешила закрыть их. Она закрыла их и не поцеловала их, а приложилась к тому, что было ближайшим воспоминанием о нем.
«Куда он ушел? Где он теперь?..»

Когда одетое, обмытое тело лежало в гробу на столе, все подходили к нему прощаться, и все плакали.
Николушка плакал от страдальческого недоумения, разрывавшего его сердце. Графиня и Соня плакали от жалости к Наташе и о том, что его нет больше. Старый граф плакал о том, что скоро, он чувствовал, и ему предстояло сделать тот же страшный шаг.
Наташа и княжна Марья плакали тоже теперь, но они плакали не от своего личного горя; они плакали от благоговейного умиления, охватившего их души перед сознанием простого и торжественного таинства смерти, совершившегося перед ними.



Для человеческого ума недоступна совокупность причин явлений. Но потребность отыскивать причины вложена в душу человека. И человеческий ум, не вникнувши в бесчисленность и сложность условий явлений, из которых каждое отдельно может представляться причиною, хватается за первое, самое понятное сближение и говорит: вот причина. В исторических событиях (где предметом наблюдения суть действия людей) самым первобытным сближением представляется воля богов, потом воля тех людей, которые стоят на самом видном историческом месте, – исторических героев. Но стоит только вникнуть в сущность каждого исторического события, то есть в деятельность всей массы людей, участвовавших в событии, чтобы убедиться, что воля исторического героя не только не руководит действиями масс, но сама постоянно руководима. Казалось бы, все равно понимать значение исторического события так или иначе. Но между человеком, который говорит, что народы Запада пошли на Восток, потому что Наполеон захотел этого, и человеком, который говорит, что это совершилось, потому что должно было совершиться, существует то же различие, которое существовало между людьми, утверждавшими, что земля стоит твердо и планеты движутся вокруг нее, и теми, которые говорили, что они не знают, на чем держится земля, но знают, что есть законы, управляющие движением и ее, и других планет. Причин исторического события – нет и не может быть, кроме единственной причины всех причин. Но есть законы, управляющие событиями, отчасти неизвестные, отчасти нащупываемые нами. Открытие этих законов возможно только тогда, когда мы вполне отрешимся от отыскиванья причин в воле одного человека, точно так же, как открытие законов движения планет стало возможно только тогда, когда люди отрешились от представления утвержденности земли.

После Бородинского сражения, занятия неприятелем Москвы и сожжения ее, важнейшим эпизодом войны 1812 года историки признают движение русской армии с Рязанской на Калужскую дорогу и к Тарутинскому лагерю – так называемый фланговый марш за Красной Пахрой. Историки приписывают славу этого гениального подвига различным лицам и спорят о том, кому, собственно, она принадлежит. Даже иностранные, даже французские историки признают гениальность русских полководцев, говоря об этом фланговом марше. Но почему военные писатели, а за ними и все, полагают, что этот фланговый марш есть весьма глубокомысленное изобретение какого нибудь одного лица, спасшее Россию и погубившее Наполеона, – весьма трудно понять. Во первых, трудно понять, в чем состоит глубокомыслие и гениальность этого движения; ибо для того, чтобы догадаться, что самое лучшее положение армии (когда ее не атакуют) находиться там, где больше продовольствия, – не нужно большого умственного напряжения. И каждый, даже глупый тринадцатилетний мальчик, без труда мог догадаться, что в 1812 году самое выгодное положение армии, после отступления от Москвы, было на Калужской дороге. Итак, нельзя понять, во первых, какими умозаключениями доходят историки до того, чтобы видеть что то глубокомысленное в этом маневре. Во вторых, еще труднее понять, в чем именно историки видят спасительность этого маневра для русских и пагубность его для французов; ибо фланговый марш этот, при других, предшествующих, сопутствовавших и последовавших обстоятельствах, мог быть пагубным для русского и спасительным для французского войска. Если с того времени, как совершилось это движение, положение русского войска стало улучшаться, то из этого никак не следует, чтобы это движение было тому причиною.
Этот фланговый марш не только не мог бы принести какие нибудь выгоды, но мог бы погубить русскую армию, ежели бы при том не было совпадения других условий. Что бы было, если бы не сгорела Москва? Если бы Мюрат не потерял из виду русских? Если бы Наполеон не находился в бездействии? Если бы под Красной Пахрой русская армия, по совету Бенигсена и Барклая, дала бы сражение? Что бы было, если бы французы атаковали русских, когда они шли за Пахрой? Что бы было, если бы впоследствии Наполеон, подойдя к Тарутину, атаковал бы русских хотя бы с одной десятой долей той энергии, с которой он атаковал в Смоленске? Что бы было, если бы французы пошли на Петербург?.. При всех этих предположениях спасительность флангового марша могла перейти в пагубность.
В третьих, и самое непонятное, состоит в том, что люди, изучающие историю, умышленно не хотят видеть того, что фланговый марш нельзя приписывать никакому одному человеку, что никто никогда его не предвидел, что маневр этот, точно так же как и отступление в Филях, в настоящем никогда никому не представлялся в его цельности, а шаг за шагом, событие за событием, мгновение за мгновением вытекал из бесчисленного количества самых разнообразных условий, и только тогда представился во всей своей цельности, когда он совершился и стал прошедшим.