Калыгин, Виктор Павлович

Виктор Павлович Калыгин
Дата рождения:	18 октября 1950(1950-10-18)
Место рождения:	Ковров, РСФСР, СССР
Дата смерти:	3 декабря 2004(2004-12-03) (54 года)
Место смерти:	Москва, Россия
Страна:	СССР СССР → Россия Россия
Научная сфера:	кельтология, сравнительное языкознание
Альма-матер:	ЛГУ
Научный руководитель:	Л. Г. Герценберг, В. Н. Ярцева
Известные ученики:	А. Р. Мурадова

Виктор Павлович Калыгин (18 октября 1950, Ковров — 3 декабря 2004, Москва) — российский филолог, доктор наук (1997), специалист по кельтской филологии.

Биография

Родился в городе Коврове Владимирской области. Выпускник ЛГУ (диплом о кельто-тохарских лексических связях). Окончил аспирантуру Института языкознания РАН, где защитил кандидатскую диссертацию «Язык древнеирландской поэзии» под руководством В. Н. Ярцевой. Работал в Институте языкознания вначале в секторе германских и кельтских языков, с 2001 г. — заместителем директора, с 2002 г. — зав. отделом индоевропейских языков. Докторская диссертация (1997) на тему «Истоки древнеирландской мифопоэтической традиции». Автор «Введения в кельтскую филологию» (совместно с А. А. Королёвым; 1989), «Этимологического словаря кельтских теонимов» (2006; книга издана посмертно).

Основные публикации

• Особенности языка древнейшей ирландской поэзии в сравнительно-историческом освещении. Автореф. дисс. … к.филол.н. М., Ин-т языкознания. 1979. 18 с.
• Язык древнейшей ирландской поэзии. М., Наука. 1986. 126 с. 1000 экз.; 2-е изд. М., УРСС. 2003. 480 экз. ISBN 5-354-00053-X
• Калыгин В. П., Королёв А. А. Введение в кельтскую филологию. М., Наука. 1989. 251 с. 900 экз.; 2-е изд. М., КомКнига. 2006. 272 с. Тираж не указан. ISBN 5-484-00265-6
• Истоки древнеирландской мифопоэтической традиции. Автореф. дисс. … д.филол.н. М., Ин-т языкознания. 1997. 75 с.
• Этимологический словарь кельтских теонимов. М., Наука. 2006. 181 с. ISBN 5-02-034377-3

Отрывок, характеризующий Калыгин, Виктор Павлович

Государь быстрым взглядом окинул Кутузова с головы до ног, на мгновенье нахмурился, но тотчас же, преодолев себя, подошел и, расставив руки, обнял старого генерала. Опять по старому, привычному впечатлению и по отношению к задушевной мысли его, объятие это, как и обыкновенно, подействовало на Кутузова: он всхлипнул.
Государь поздоровался с офицерами, с Семеновским караулом и, пожав еще раз за руку старика, пошел с ним в замок.
Оставшись наедине с фельдмаршалом, государь высказал ему свое неудовольствие за медленность преследования, за ошибки в Красном и на Березине и сообщил свои соображения о будущем походе за границу. Кутузов не делал ни возражений, ни замечаний. То самое покорное и бессмысленное выражение, с которым он, семь лет тому назад, выслушивал приказания государя на Аустерлицком поле, установилось теперь на его лице.
Когда Кутузов вышел из кабинета и своей тяжелой, ныряющей походкой, опустив голову, пошел по зале, чей то голос остановил его.
– Ваша светлость, – сказал кто то.
Кутузов поднял голову и долго смотрел в глаза графу Толстому, который, с какой то маленькою вещицей на серебряном блюде, стоял перед ним. Кутузов, казалось, не понимал, чего от него хотели.
Вдруг он как будто вспомнил: чуть заметная улыбка мелькнула на его пухлом лице, и он, низко, почтительно наклонившись, взял предмет, лежавший на блюде. Это был Георгий 1 й степени.


На другой день были у фельдмаршала обед и бал, которые государь удостоил своим присутствием. Кутузову пожалован Георгий 1 й степени; государь оказывал ему высочайшие почести; но неудовольствие государя против фельдмаршала было известно каждому. Соблюдалось приличие, и государь показывал первый пример этого; но все знали, что старик виноват и никуда не годится. Когда на бале Кутузов, по старой екатерининской привычке, при входе государя в бальную залу велел к ногам его повергнуть взятые знамена, государь неприятно поморщился и проговорил слова, в которых некоторые слышали: «старый комедиант».
Неудовольствие государя против Кутузова усилилось в Вильне в особенности потому, что Кутузов, очевидно, не хотел или не мог понимать значение предстоящей кампании.
Когда на другой день утром государь сказал собравшимся у него офицерам: «Вы спасли не одну Россию; вы спасли Европу», – все уже тогда поняли, что война не кончена.
Один Кутузов не хотел понимать этого и открыто говорил свое мнение о том, что новая война не может улучшить положение и увеличить славу России, а только может ухудшить ее положение и уменьшить ту высшую степень славы, на которой, по его мнению, теперь стояла Россия. Он старался доказать государю невозможность набрания новых войск; говорил о тяжелом положении населений, о возможности неудач и т. п.