Кальноки, Густав

Густав Кальноки Gróf Gusztáv Zsigmond Kálnoky Kőröspataki
4-й министр иностранных дел Австро-Венгрии
20 ноября 1881 — 16 мая 1895
Предшественник:	Карл Генрих Хаймерле
Преемник:	Агенор Голуховский
Вероисповедание:	католик
Рождение:	29 декабря 1832(1832-12-29) Леттовиц, Моравия, Австрийская империя
Смерть:	13 февраля 1898(1898-02-13) (65 лет) Прёдлиц, Моравия, Австро-Венгрия
Отец:	граф Густав Йожеф Кальноки фон Кёрёшпатаки (1799-1884)
Мать:	графиня Изабелла фон Шраттенбах (1809-1875)
Профессия:	военный, дипломат

Граф Густав Кальноки (нем. Gustav Sigmund Graf Kálnoky von Köröspatak, венг. Gróf Kőröspataki Kálnoky Gusztáv Zsigmond, 29 декабря 1832 — 13 февраля 1898) — австро-венгерский дипломат, министр иностранных дел Австро-Венгрии в 1881 — 1895.

Происхождение и дипломатическая карьера

Происходил из венгерского трансильванского дворянского рода. Четвертый из одиннадцати детей графа Густава Йозефа фон Кёрёшпатака (1799 — 1884) и графини Изабеллы фон Шраттенбах (1809 — 1875). Родился в замке Леттовитц (совр. Летовице в Чехии). В 17 лет поступил на военную службу, выслужил чин старшего лейтенанта. Гусар.

С 1854 года — на австрийской дипломатической службе. Был атташе в Баварии, с 1857 — в Пруссии. В 1860 году — 1870 — секретарь посольства в Лондоне. Затем советник посольства в Ватикане, с 1874 года — посол в Дании.

В 1879 году получил генеральское звание. Назначен послом в России, где служил до ноября 1881 года.

Министр иностранных дел

Занял пост министра императорского дома и иностранных дел после смерти барона Хаймерле. Характеризовался как осторожный дипломат.

Один из авторов Тройственного союза (привлечения Италии к Австро-германскому договору). Предпринимал попытки нейтрализации Румынии и Сербии. Архитектор Средиземноморской Антанты. Стремился к ограничению влияния России в Болгарии.

Будучи католиком, конфликтовал с венгерским правительством, в котором преобладали протестанты. Министр поддержал папского нунция в Венгрии Антонио Альярди, выступавшего против процессов секуляризации, в том числе - против признания гражданских браков. Венгерское правительство потребовало отзыва Альярди, однако Кальноки оказал ему публичную поддержку. В мае 1895 министр-президент Венгрии Дезё Банфи добился отставки министра под предлогом русофильства Кальноки и слабой политики, проводившейся на Балканах. Преемником Кальноки стал Агенор Голуховский.

До 1897 года Кальноки являлся членом Палаты господ (Herrenhaus) парламента Цислейтании, однако большую часть времени проводил в унаследованном от матери поместье в Предлитце (совр. Бродек у Простехова в Чехии), где и умер.

Литература

• Дипломатический словарь. — М.: Государственное издательство политической литературы. А. Я. Вышинский, С. А. Лозовский. 1948.
• Walter Rauscher: Zwischen Berlin und St. Petersburg. Die österreichisch-ungarische Außenpolitik unter Gustav Graf Kálnoky 1881–1895. Verlag Böhlau, Wien 1993.
• Walter Rauscher: Bündnisproblematik und österreichische Innenpolitik unter Kálnoky (1881–1895). In: Helmut Rumpler (Hrsg.): Der „Zweibund“ 1879. Das deutsch-österreichisch-ungarische Bündnis und die europäische Diplomatie- Historikergespräch Österreich – Bundesrepublik Deutschland 1994. Verlag der Österr. Akademie der Wissenschaften, Wien 1996.
• Ernst R. Rutkowski: Gustav Graf Kálnoky. Eine biographische Skizze In: Mitteilungen des Österreichischen Staatsarchivs. 14 (1961), S. 330–343.
• Ernst R. Rutkowski: Gustav Graf Kálnoky von Kököspatak. Österreich-Ungarns Außenpolitik von 1881–1885. 2 Bände, Dissertation, Universität Wien 1952.

Отрывок, характеризующий Кальноки, Густав

Анатоль вышел из комнаты и через несколько минут вернулся в подпоясанной серебряным ремнем шубке и собольей шапке, молодцовато надетой на бекрень и очень шедшей к его красивому лицу. Поглядевшись в зеркало и в той самой позе, которую он взял перед зеркалом, став перед Долоховым, он взял стакан вина.
– Ну, Федя, прощай, спасибо за всё, прощай, – сказал Анатоль. – Ну, товарищи, друзья… он задумался… – молодости… моей, прощайте, – обратился он к Макарину и другим.
Несмотря на то, что все они ехали с ним, Анатоль видимо хотел сделать что то трогательное и торжественное из этого обращения к товарищам. Он говорил медленным, громким голосом и выставив грудь покачивал одной ногой. – Все возьмите стаканы; и ты, Балага. Ну, товарищи, друзья молодости моей, покутили мы, пожили, покутили. А? Теперь, когда свидимся? за границу уеду. Пожили, прощай, ребята. За здоровье! Ура!.. – сказал он, выпил свой стакан и хлопнул его об землю.
– Будь здоров, – сказал Балага, тоже выпив свой стакан и обтираясь платком. Макарин со слезами на глазах обнимал Анатоля. – Эх, князь, уж как грустно мне с тобой расстаться, – проговорил он.
– Ехать, ехать! – закричал Анатоль.
Балага было пошел из комнаты.
– Нет, стой, – сказал Анатоль. – Затвори двери, сесть надо. Вот так. – Затворили двери, и все сели.
– Ну, теперь марш, ребята! – сказал Анатоль вставая.
Лакей Joseph подал Анатолю сумку и саблю, и все вышли в переднюю.
– А шуба где? – сказал Долохов. – Эй, Игнатка! Поди к Матрене Матвеевне, спроси шубу, салоп соболий. Я слыхал, как увозят, – сказал Долохов, подмигнув. – Ведь она выскочит ни жива, ни мертва, в чем дома сидела; чуть замешкаешься, тут и слезы, и папаша, и мамаша, и сейчас озябла и назад, – а ты в шубу принимай сразу и неси в сани.
Лакей принес женский лисий салоп.
– Дурак, я тебе сказал соболий. Эй, Матрешка, соболий! – крикнул он так, что далеко по комнатам раздался его голос.
Красивая, худая и бледная цыганка, с блестящими, черными глазами и с черными, курчавыми сизого отлива волосами, в красной шали, выбежала с собольим салопом на руке.
– Что ж, мне не жаль, ты возьми, – сказала она, видимо робея перед своим господином и жалея салопа.
Долохов, не отвечая ей, взял шубу, накинул ее на Матрешу и закутал ее.
– Вот так, – сказал Долохов. – И потом вот так, – сказал он, и поднял ей около головы воротник, оставляя его только перед лицом немного открытым. – Потом вот так, видишь? – и он придвинул голову Анатоля к отверстию, оставленному воротником, из которого виднелась блестящая улыбка Матреши.
– Ну прощай, Матреша, – сказал Анатоль, целуя ее. – Эх, кончена моя гульба здесь! Стешке кланяйся. Ну, прощай! Прощай, Матреша; ты мне пожелай счастья.
– Ну, дай то вам Бог, князь, счастья большого, – сказала Матреша, с своим цыганским акцентом.
У крыльца стояли две тройки, двое молодцов ямщиков держали их. Балага сел на переднюю тройку, и, высоко поднимая локти, неторопливо разобрал вожжи. Анатоль и Долохов сели к нему. Макарин, Хвостиков и лакей сели в другую тройку.
– Готовы, что ль? – спросил Балага.
– Пущай! – крикнул он, заматывая вокруг рук вожжи, и тройка понесла бить вниз по Никитскому бульвару.
– Тпрру! Поди, эй!… Тпрру, – только слышался крик Балаги и молодца, сидевшего на козлах. На Арбатской площади тройка зацепила карету, что то затрещало, послышался крик, и тройка полетела по Арбату.
Дав два конца по Подновинскому Балага стал сдерживать и, вернувшись назад, остановил лошадей у перекрестка Старой Конюшенной.
Молодец соскочил держать под уздцы лошадей, Анатоль с Долоховым пошли по тротуару. Подходя к воротам, Долохов свистнул. Свисток отозвался ему и вслед за тем выбежала горничная.
– На двор войдите, а то видно, сейчас выйдет, – сказала она.
Долохов остался у ворот. Анатоль вошел за горничной на двор, поворотил за угол и вбежал на крыльцо.
Гаврило, огромный выездной лакей Марьи Дмитриевны, встретил Анатоля.
– К барыне пожалуйте, – басом сказал лакей, загораживая дорогу от двери.
– К какой барыне? Да ты кто? – запыхавшимся шопотом спрашивал Анатоль.
– Пожалуйте, приказано привесть.
– Курагин! назад, – кричал Долохов. – Измена! Назад!
Долохов у калитки, у которой он остановился, боролся с дворником, пытавшимся запереть за вошедшим Анатолем калитку. Долохов последним усилием оттолкнул дворника и схватив за руку выбежавшего Анатоля, выдернул его за калитку и побежал с ним назад к тройке.