Каль, Гильом

Гильом Каль

К:Википедия:Статьи без изображений (тип: не указан)

Гильом (Гийом) Каль (фр. Guillaume Caillet; неизв. — июнь 1358, Клермон) — французский крестьянин из деревни Мелло, один из руководителей Жакерии.

Биография

Гильом Каль — Руководитель Жакерии — крестьянского антифеодального восстания в Западной Европе в Средние века, вспыхнувшего во Франции в 1358 году. Стремился внести некоторую организованность в ряды восставших крестьян, объединить их действия; пытался привлечь к восстанию горожан. Благодаря ему крестьяне могли дать отпор наёмникам, которые совершали набеги на мирные деревни. Известно что Гильом брал в плен рыцарей и заставлял их давать мятежникам присягу верности. Рыцари должны были обучать крестьян дисциплине. Гильом Каль погиб после того, как Карл Наварский неделю не решался атаковать восставших, и в конце концов пошел на хитрость — пригласил Каля для переговоров. Гильом поверил его рыцарскому слову, и не обеспечил свою безопасность заложниками, и, после того как вошёл в лагерь армии аристократов, был пленён. «Жак-простак» — воскликнул Карл Наварский предводителю мятежников, и Гильома Каля схватили. Так мятежники потеряли своего руководителя и потерпели полное поражение. Гильом Каль был казнён в Клермоне. После жестоких пыток он был обезглавлен. Также в некоторых источниках упоминается, что он умер после того, как его «короновали» венцом из раскалённого металла.

Ссылки

• [echo.msk.ru/programs/vsetak/1141322-echo Гильом Каль — капитан жаков] // Эхо Москвы, передача «Всё так», Наталия Басовская, Алексей Венедиктов

Отрывок, характеризующий Каль, Гильом

– Эта? Да, эта – добрая собака, ловит, – равнодушным голосом сказал Илагин про свою краснопегую Ерзу, за которую он год тому назад отдал соседу три семьи дворовых. – Так и у вас, граф, умолотом не хвалятся? – продолжал он начатый разговор. И считая учтивым отплатить молодому графу тем же, Илагин осмотрел его собак и выбрал Милку, бросившуюся ему в глаза своей шириной.
– Хороша у вас эта чернопегая – ладна! – сказал он.
– Да, ничего, скачет, – отвечал Николай. «Вот только бы побежал в поле матёрый русак, я бы тебе показал, какая эта собака!» подумал он, и обернувшись к стремянному сказал, что он дает рубль тому, кто подозрит, т. е. найдет лежачего зайца.
– Я не понимаю, – продолжал Илагин, – как другие охотники завистливы на зверя и на собак. Я вам скажу про себя, граф. Меня веселит, знаете, проехаться; вот съедешься с такой компанией… уже чего же лучше (он снял опять свой бобровый картуз перед Наташей); а это, чтобы шкуры считать, сколько привез – мне всё равно!
– Ну да.
– Или чтоб мне обидно было, что чужая собака поймает, а не моя – мне только бы полюбоваться на травлю, не так ли, граф? Потом я сужу…
– Ату – его, – послышался в это время протяжный крик одного из остановившихся борзятников. Он стоял на полубугре жнивья, подняв арапник, и еще раз повторил протяжно: – А – ту – его! (Звук этот и поднятый арапник означали то, что он видит перед собой лежащего зайца.)
– А, подозрил, кажется, – сказал небрежно Илагин. – Что же, потравим, граф!
– Да, подъехать надо… да – что ж, вместе? – отвечал Николай, вглядываясь в Ерзу и в красного Ругая дядюшки, в двух своих соперников, с которыми еще ни разу ему не удалось поровнять своих собак. «Ну что как с ушей оборвут мою Милку!» думал он, рядом с дядюшкой и Илагиным подвигаясь к зайцу.
– Матёрый? – спрашивал Илагин, подвигаясь к подозрившему охотнику, и не без волнения оглядываясь и подсвистывая Ерзу…