Камагуэй (город)
Город
Показать/скрыть карты
|
Камагуэ́й (исп. Camagüey) — город и муниципалитет в центральной части Кубы, а также 3-й по величине город государства. Является столицей провинции Камагуэй. После почти непрерывных нападений пиратов первоначальный город (основанный Диего Веласкесом как Пуэрто-Принсипе (Санта-Мария-де-Пуэрто-дель-Принсипе) 31 января 1514 года[1] на северном побережье) был перемещён вглубь острова в 1528 году. Камагуэй также называют городом «тинахонов» (глиняных кувшинов). По состоянию на 2003 год население составляет 354 тысяч жителей.
Развиты пищевая, текстильная, химическая промышленность, а также сельскохозяйственное машиностроение.
Памятники архитектуры колониального периода (собор, церкви), музей Игнасио Аграмонте (бывшая Оружейная площадь, искусство колониальной эпохи), площадь Сан-Хуан-де-Дьос, площадь Трабахадорес, площадь Соледад.
Курорт Санта-Лусия в 120 км от города. Самый большой парк Кубы — Касино Кампестре.
Напишите отзыв о статье "Камагуэй (город)"
Примечания
- ↑ Котилья М.О., Кордоба Д. Землетрясение в Сантьяго-де-Куба 20 августа 1852 года // Геология и геофизика. - 2010. - Т. 51. - № 11. - С. 1577
Ссылки
- [cubaworld.ru/Camaguey.html Камагуэй на CubaWorld]
| ||||||||||
|
Это заготовка статьи по географии Кубы. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
<imagemap>: неверное или отсутствующее изображение |
Для улучшения этой статьи желательно?:
|
Отрывок, характеризующий Камагуэй (город)
Ритор прокашлялся, сложил на груди руки в перчатках и начал говорить:– Теперь я должен открыть вам главную цель нашего ордена, – сказал он, – и ежели цель эта совпадает с вашею, то вы с пользою вступите в наше братство. Первая главнейшая цель и купно основание нашего ордена, на котором он утвержден, и которого никакая сила человеческая не может низвергнуть, есть сохранение и предание потомству некоего важного таинства… от самых древнейших веков и даже от первого человека до нас дошедшего, от которого таинства, может быть, зависит судьба рода человеческого. Но так как сие таинство такого свойства, что никто не может его знать и им пользоваться, если долговременным и прилежным очищением самого себя не приуготовлен, то не всяк может надеяться скоро обрести его. Поэтому мы имеем вторую цель, которая состоит в том, чтобы приуготовлять наших членов, сколько возможно, исправлять их сердце, очищать и просвещать их разум теми средствами, которые нам преданием открыты от мужей, потрудившихся в искании сего таинства, и тем учинять их способными к восприятию оного. Очищая и исправляя наших членов, мы стараемся в третьих исправлять и весь человеческий род, предлагая ему в членах наших пример благочестия и добродетели, и тем стараемся всеми силами противоборствовать злу, царствующему в мире. Подумайте об этом, и я опять приду к вам, – сказал он и вышел из комнаты.
– Противоборствовать злу, царствующему в мире… – повторил Пьер, и ему представилась его будущая деятельность на этом поприще. Ему представлялись такие же люди, каким он был сам две недели тому назад, и он мысленно обращал к ним поучительно наставническую речь. Он представлял себе порочных и несчастных людей, которым он помогал словом и делом; представлял себе угнетателей, от которых он спасал их жертвы. Из трех поименованных ритором целей, эта последняя – исправление рода человеческого, особенно близка была Пьеру. Некое важное таинство, о котором упомянул ритор, хотя и подстрекало его любопытство, не представлялось ему существенным; а вторая цель, очищение и исправление себя, мало занимала его, потому что он в эту минуту с наслаждением чувствовал себя уже вполне исправленным от прежних пороков и готовым только на одно доброе.
Через полчаса вернулся ритор передать ищущему те семь добродетелей, соответствующие семи ступеням храма Соломона, которые должен был воспитывать в себе каждый масон. Добродетели эти были: 1) скромность , соблюдение тайны ордена, 2) повиновение высшим чинам ордена, 3) добронравие, 4) любовь к человечеству, 5) мужество, 6) щедрость и 7) любовь к смерти.
– В седьмых старайтесь, – сказал ритор, – частым помышлением о смерти довести себя до того, чтобы она не казалась вам более страшным врагом, но другом… который освобождает от бедственной сей жизни в трудах добродетели томившуюся душу, для введения ее в место награды и успокоения.
