Камалетдинов, Мутагар Мирхайдарович
| Мутагар Мирхайдарович Камалетдинов | |
| Мотаһар Мирхәйҙәр улы Камалетдинов | |
| Религия: | |
|---|---|
| Титул: | |
| Период: |
1936 |
| Дата рождения: | |
| Место рождения: |
д.Кшанны, Стерлитамакский уезд, Уфимская губерния (ныне Аургазинского района Башкортостана) |
| Дата смерти: | |
| Место смерти: | |
| Страна: |
СССР Российская Империя |
Мутагар Мирхайдарович Камалетдинов (башк. Мотаһар Мирхәйҙәр улы Камалетдинов; 1875—1938) — мусульманский религиозный деятель, богослов, просветитель. Муфтий ЦДУМ Башкирской АССР (1936).
Содержание
Биография
Камалетдинов Мутагар Мирхайдарович родился в 1875 году в д. Кшанны Стерлитамакского уезда Уфимской губернии.
Окончил медресе в деревне Старые Киешки Уфимского уезда Уфимской губернии[1].
В 1904 году был назначен имам-хатыбом д. Старые Киешки. Одновременно работал муддарисом в медресе.
По вопросам религиозного образования и модернизации ислама, придерживался кадимистических взглядов.
Занимался благотворительностью. Во время Первой мировой войны, принимал участие в сборе пожертвований.
Во время Гражданской войны в России, был сторонником монархии и поддерживал Белое движение.
В 1928 году был арестован по обвинению в контрреволюционной деятельности и отправлен в ссылку.
С 1933 года работал заместителем председателя Центрального духовного управления Башкирской АССР.
В 1936 году — муфтий (председатель) ЦДУМ Башкирской АССР.
22 октября 1936 года Мутагар Камалетдинов арестован. Был обвинён по статье 58-10.
10 января 1938 года расстрелян. Реабилитирован 21 декабря 1956 года[2].
Напишите отзыв о статье "Камалетдинов, Мутагар Мирхайдарович"
Литература
- Коллектив авторов. Сост. и отв. редактор – Д. З. Хайретдинов. Ислам на Урале: Энциклопедический словарь.. — М.: Медина, 2009. — 404 с.
- Юнусова А. Б. Ислам в Башкортостане. Уфа, 1999.
Примечания
- ↑ Ныне Кармаскалинский район Башкортостана
- ↑ [lists.memo.ru/d15/f154.htm Книга памяти Республики Башкортостан]
Ссылки
- [башкирская-энциклопедия.рф/index.php/read/8-statya/6421-kamaletdinov-mota-ar-mirkh-j-r-uly Статья в Башкирской энциклопедии] (башк.)
Отрывок, характеризующий Камалетдинов, Мутагар Мирхайдарович
«Je ne vous retiens plus, general, vous recevrez ma lettre», Балашев был уверен, что Наполеон уже не только не пожелает его видеть, но постарается не видать его – оскорбленного посла и, главное, свидетеля его непристойной горячности. Но, к удивлению своему, Балашев через Дюрока получил в этот день приглашение к столу императора.На обеде были Бессьер, Коленкур и Бертье. Наполеон встретил Балашева с веселым и ласковым видом. Не только не было в нем выражения застенчивости или упрека себе за утреннюю вспышку, но он, напротив, старался ободрить Балашева. Видно было, что уже давно для Наполеона в его убеждении не существовало возможности ошибок и что в его понятии все то, что он делал, было хорошо не потому, что оно сходилось с представлением того, что хорошо и дурно, но потому, что он делал это.
Император был очень весел после своей верховой прогулки по Вильне, в которой толпы народа с восторгом встречали и провожали его. Во всех окнах улиц, по которым он проезжал, были выставлены ковры, знамена, вензеля его, и польские дамы, приветствуя его, махали ему платками.
За обедом, посадив подле себя Балашева, он обращался с ним не только ласково, но обращался так, как будто он и Балашева считал в числе своих придворных, в числе тех людей, которые сочувствовали его планам и должны были радоваться его успехам. Между прочим разговором он заговорил о Москве и стал спрашивать Балашева о русской столице, не только как спрашивает любознательный путешественник о новом месте, которое он намеревается посетить, но как бы с убеждением, что Балашев, как русский, должен быть польщен этой любознательностью.
– Сколько жителей в Москве, сколько домов? Правда ли, что Moscou называют Moscou la sainte? [святая?] Сколько церквей в Moscou? – спрашивал он.
И на ответ, что церквей более двухсот, он сказал:
– К чему такая бездна церквей?
– Русские очень набожны, – отвечал Балашев.
– Впрочем, большое количество монастырей и церквей есть всегда признак отсталости народа, – сказал Наполеон, оглядываясь на Коленкура за оценкой этого суждения.
Балашев почтительно позволил себе не согласиться с мнением французского императора.
– У каждой страны свои нравы, – сказал он.
– Но уже нигде в Европе нет ничего подобного, – сказал Наполеон.
– Прошу извинения у вашего величества, – сказал Балашев, – кроме России, есть еще Испания, где также много церквей и монастырей.
Этот ответ Балашева, намекавший на недавнее поражение французов в Испании, был высоко оценен впоследствии, по рассказам Балашева, при дворе императора Александра и очень мало был оценен теперь, за обедом Наполеона, и прошел незаметно.
По равнодушным и недоумевающим лицам господ маршалов видно было, что они недоумевали, в чем тут состояла острота, на которую намекала интонация Балашева. «Ежели и была она, то мы не поняли ее или она вовсе не остроумна», – говорили выражения лиц маршалов. Так мало был оценен этот ответ, что Наполеон даже решительно не заметил его и наивно спросил Балашева о том, на какие города идет отсюда прямая дорога к Москве. Балашев, бывший все время обеда настороже, отвечал, что comme tout chemin mene a Rome, tout chemin mene a Moscou, [как всякая дорога, по пословице, ведет в Рим, так и все дороги ведут в Москву,] что есть много дорог, и что в числе этих разных путей есть дорога на Полтаву, которую избрал Карл XII, сказал Балашев, невольно вспыхнув от удовольствия в удаче этого ответа. Не успел Балашев досказать последних слов: «Poltawa», как уже Коленкур заговорил о неудобствах дороги из Петербурга в Москву и о своих петербургских воспоминаниях.
