Каменев, Лев Львович
| Каменев, Лев Львович | |
| Дата рождения: | |
|---|---|
| Место рождения: | |
| Дата смерти: | |
| Место смерти: |
Саввинская слобода, Московская губерния |
| Подданство: | |
 Работы на Викискладе | |
Лев Льво́вич Ка́менев (1834, по другим сведениям 1833, г. Рыльск, Курская губерния — 14 (26) января 1886, Саввинская слобода, Московская губерния) — русский живописец-пейзажист.
Учился в Московском училище живописи и ваяния (1854—1857) у К. И. Рабуса и А. К. Саврасова. С 1857 года — классный художник III степени, с 1869 — академик и один из учредителей Товарищества передвижных выставок, участвовавший своими произведениями на этих выставках с 1871 по 1884 год. Изображал различные моменты сельской русской природы правдиво и часто с настроением. Из его картин необходимо упомянуть: «Вид из окрестностей Поречья», «Красный пруд осенью в Москве», «Зимняя дорога», «Весна». Последние три находятся в Третьяковской галерее, в Москве.
Картины художника
- Lev Kamenev - Savvino-Storozhevsky Monastery near Zvenigorod.jpg
«Саввино-Сторожевский монастырь под Звенигородом», 1860-е.
- Lev Kamenev - By the Dam.jpg
«У плотины», 1864.
- Lev Kamenev - Spring.jpg
«Весна», 1866.
- Lev Kamenev - Winter Road.jpg
«Зимняя дорога», 1866.
- Fog. Red Pond in Moscow in Autumn.jpg
«Туман. Красный пруд в Москве осенью», 1871.
- Lev Kamenev - Forest.jpg
«Лес», 1874.
|
Это заготовка статьи о художнике. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
Напишите отзыв о статье "Каменев, Лев Львович"
Отрывок, характеризующий Каменев, Лев Львович
На другой день после приема в ложу, Пьер сидел дома, читая книгу и стараясь вникнуть в значение квадрата, изображавшего одной своей стороною Бога, другою нравственное, третьею физическое и четвертою смешанное. Изредка он отрывался от книги и квадрата и в воображении своем составлял себе новый план жизни. Вчера в ложе ему сказали, что до сведения государя дошел слух о дуэли, и что Пьеру благоразумнее бы было удалиться из Петербурга. Пьер предполагал ехать в свои южные имения и заняться там своими крестьянами. Он радостно обдумывал эту новую жизнь, когда неожиданно в комнату вошел князь Василий.
– Мой друг, что ты наделал в Москве? За что ты поссорился с Лёлей, mon сher? [дорогой мoй?] Ты в заблуждении, – сказал князь Василий, входя в комнату. – Я всё узнал, я могу тебе сказать верно, что Элен невинна перед тобой, как Христос перед жидами. – Пьер хотел отвечать, но он перебил его. – И зачем ты не обратился прямо и просто ко мне, как к другу? Я всё знаю, я всё понимаю, – сказал он, – ты вел себя, как прилично человеку, дорожащему своей честью; может быть слишком поспешно, но об этом мы не будем судить. Одно ты помни, в какое положение ты ставишь ее и меня в глазах всего общества и даже двора, – прибавил он, понизив голос. – Она живет в Москве, ты здесь. Помни, мой милый, – он потянул его вниз за руку, – здесь одно недоразуменье; ты сам, я думаю, чувствуешь. Напиши сейчас со мною письмо, и она приедет сюда, всё объяснится, а то я тебе скажу, ты очень легко можешь пострадать, мой милый.
Князь Василий внушительно взглянул на Пьера. – Мне из хороших источников известно, что вдовствующая императрица принимает живой интерес во всем этом деле. Ты знаешь, она очень милостива к Элен.
Несколько раз Пьер собирался говорить, но с одной стороны князь Василий не допускал его до этого, с другой стороны сам Пьер боялся начать говорить в том тоне решительного отказа и несогласия, в котором он твердо решился отвечать своему тестю. Кроме того слова масонского устава: «буди ласков и приветлив» вспоминались ему. Он морщился, краснел, вставал и опускался, работая над собою в самом трудном для него в жизни деле – сказать неприятное в глаза человеку, сказать не то, чего ожидал этот человек, кто бы он ни был. Он так привык повиноваться этому тону небрежной самоуверенности князя Василия, что и теперь он чувствовал, что не в силах будет противостоять ей; но он чувствовал, что от того, что он скажет сейчас, будет зависеть вся дальнейшая судьба его: пойдет ли он по старой, прежней дороге, или по той новой, которая так привлекательно была указана ему масонами, и на которой он твердо верил, что найдет возрождение к новой жизни.
