Каменная баба

Ка́менные ба́бы — антропоморфические каменные изваяния высотой от 1 до 4 м, изображающие воинов, иногда женщин. Ставились на курганах древними народами, например, скифами, половцами и другими. Найдены в больших количествах в степной полосе России, Южной Сибири, в Азербайджане, на востоке Украины, в Германии, Средней Азии и Монголии. Связаны с культом предков.

Исторические источники о каменных статуях

В древние времена на Руси каменные статуи называли истуканами. В «Слове о полку Игореве» упоминается «тмутараканский истукан». Орхоно-енисейские рунические надписи, сделанные тюрками Сибири, сообщают о балбалах — каменных статуях, изображающих предков.

Упоминание о каменных бабах оставил поэт XII века Низами, который рассказывал о пожертвованиях половцев каменным идолам. Посол папы римского Вильгельм де Рубрук, проезжая в 1253 году половецкой степью, наблюдал, как половцы насыпали большие холмы и сооружали на них статуи, обращённые лицами на восток и держащие в руке чашу.

В 1594 году немецкий посол Э. Лассота, который прибыл к запорожцам, оставил сообщение о том, что на «татарском берегу Днепра» на курганах или могилах он видел больше двадцати каменных статуй. В «Книге Большому Чертежу» (1627) упоминаются каменные фигуры «демны», которые были установлены на курганах или просто в степи и выполняли роль указателей для ориентиров бродов.:

А на речке на Терновке стоит человек камен, а у него кладут из Белагорода станичники доездныя памяти, а другие памяти кладут на Самаре у дву девок каменных; а от каменного человека до Самари верст с 30.

— Книга Большому Чертежу.

В том же источнике каменные бабы упоминаются и как обозначение конечных точек маршрутов караулов: казаки-станичники зарывали возле каменных баб специальные деревянные отметки («доездные памяти»); следующий караул должен был найти эту отметку и привезти в стан как доказательство того, что они доехали до конца маршрута, а возле каменного изваяния зарыть уже свою отметку для следующего караула

Начиная с XVIII века интерес к изучению каменных баб возрос. О статуях писали академики П. Паллас, И. Лепёхин, В. Зуев, А. Гатцук и многие другие. В 1851 году чиновник департамента Министерства внутренних дел России Пискарёв составил первую карту местонахождений каменных статуй.

Общая характеристика каменных статуй

Каменные истуканы, которые рассматривались людьми как идолы-обереги, появились на территории Кипчакской степи (территория от Иртыша до Дуная) в IV—II тысячелетии до н. э. Антропоморфные стелы обнаруживались археологами при исследовании катакомбных погребений. Большие камни устанавливались на курганах. В средние века на территории Азербайджана каменные фигуры предков, известные как баба (по-азерб. означает «праотец») отмечали территорию различных племенных поселений.

Каменные статуи делятся на несколько групп:

• Антропоморфные стелы эпохи бронзы.
• Скифские статуи.
• Половецкие каменные бабы.

Антропоморфные стелы эпохи меди и бронзы

Каменные статуи высекали в основном потомки индо-иранцев, которые жили в степях на территориях нынешней России и Украины в период раннего металла (энеолит и бронза 4-2 тыс. до н. э.). Ими созданы так называемые нижнемихайловская, кеми-обинская, ямная и катакомбная археологические культуры.

В степи между Дунаем и Доном выявлено более чем 330 стелоподобных монументальных скульптур. Значительное их количество найдено в Северном Причерноморье и Крыму. Массовость и разнообразие ранних каменных статуй вызвало в 1960-х годах необходимость их классификации. Появились объяснения иконографического и семантического смысла статуй.

В зависимости от формы и приемов обработки стелы делятся на две группы:

• стелы-плиты без антроподобности;
• антропоморфные стелы.

Первый тип — стелы-плиты без контуров головы, хотя их поверхность обработана. По своей форме они лишь условно приближаются к антропоморфности. Второй тип, антропоморфные стелы выполненные из плит, или столбоподобных глыб песчаника или кварцита с обязательным изображением головы.

Скифские статуи

Следующую по хронологии группу статуй составляют истуканы, оставленные скифами — ираноязычными племенами, которые господствовали в российско-украинских степях в середине 1 тыс. до н. э.

Скифские скульптуры датируются 6-3 столетием до н. э. Ареал их распространения довольно значительный — от Румынии до Прикавказья. Преимущественно все изображения скифов передают бородатых мужчин. В композиционно-художественном отношении они выполнены примитивно. Это довольно удивительно для народа, носителя высокохудожественного скифского «звериного стиля», воспитанного на контактах с древнегреческим классическим искусством. Этот парадокс всегда удивлял учёных:

Скифские статуи не сравнить с греческой скульптурой. Интересно только, что скифы, которые так много позаимствовали у греков в монументальном искусстве, оказались мало восприимчивы к импульсам, которые исходили от их более утончённых соседей. А тем временем они посещали греческие полисы, видели скульптуры на площадях, которые передают образ человека с завершенным реализмом. Видели и, вероятно, оставались к ним равнодушными.

На стелоподобных корпусах скифских статуй по обыкновению изображены три-четыре предмета: рог, горит, кинжал или меч. Рог помещён в правую руку на уровне груди, горит — на левой стороне, кинжал или меч — в левой руке на уровне пояса. Подобные атрибуты встречаются и у тюркских каменных статуй, найденных в Сибири. Они держат в правой руке чашу, а в левой кинжал. Отсутствие бороды и, напротив, изображение усов также подчёркивает сходство скифских статуй с тюркскими.

Половецкие каменные бабы

Половецкие каменные бабы, встречающиеся на огромных пространствах от юго-западной Азии до юго-восточной Европы, являются памятниками сакрального искусства половцев (кипчаков) IX-XIII века. Обычай возводить идолов зародился в VI—VII веке в Монголии и на Алтае и распространился к Дунаю. Статуи символизировали предков и ставились на наивысших участках степи, водоразделах, курганных могильниках в специально сооружённых для них святилищах, которые иногда ограждались камнями. Святилища были квадратные или прямоугольные, их размеры зависели, видимо, от количества чтимых в нем предков. В центре святилища, ставили одну и больше мужских или женских статуй с лицами, обращёнными на восток. Изредка попадались святилища со скоплением статуй — в каждом не меньше 12-15.

Святилища с истуканами были местом осуществления поминального культа предков, не связанного непосредственно с погребениями. Собственно, этимология слова «баба», происходит от тюркского «балбал», что означает «пращур», «дед-отец». Со временем этот обряд трансформировался в культ вождей-покровителей орды. Женские статуи символизировали непобедимость и бессмертие воинов. Покровители в образе женщины давали им силу, выкармливали и оберегали их. За это кочевники приносили им жертву. Возле подножия статуй исследователи находили кости баранов.

В XIII веке половцы были покорены монголами. Значительная часть памятников половецкой культуры погибла от рук мусульман, которые боролись с язычеством. Однако оно так и не было полностью искоренено и в дальнейшем адаптировалось к православию. На протяжении последующих столетий, в некоторых славянских поселениях жила традиция отдавать почёт половецким идолам, которые наделялись силой, способной влиять на возрождение природы, плодородность земли, успех общины. Всего до наших дней дошло свыше двух тысяч каменных баб.

Балбалы центральнoй Азии

Каменные бабы (балбалы), поставленные древними тюркскими племенами (огузы и пр.), исследователи связывают с поминанием убитых врагов: «их витязей убив, я приготовил [себе] балбалов».

Статуи южной Сибири

В современном искусстве

Литература

К образу каменной бабы неоднократно обращались русские поэты и писатели начала XX века. Так, в рассказе Ремизова «Каменная баба» истукан рассказывает героям, Алалею и Лейле, этиологическую легенду.

См. также

• Бабы прусские
• Збручский идол
• Керносовский идол
• Улуг Хуртуях тас
• Этокский памятник

Литература

• Веселовский Н. И. Современное состояние вопроса о «каменных бабах» или «балбалах» // Записки Одесского общества истории и древностей. — Т. XXXIII. — Одесса, 1915.
• Дашкевич Я. Р., Трыярски Э. Каменные бабы Причерноморских степей. Коллекция из Аскании-Нова. — Варшава, 1982.
• Древние изваяния Сибири. Путеводитель. — Новосибирск: Наука, 1980.
• Евтюхова Л. А. Каменные изваяния Южной Сибири и Монголии / Материалы и исследования по археологии СССР. — № 24. М.: Изд-во АН СССР. — С. 72—120.
• Книга Большому Чертежу / Под ред. К. Н. Сербиной. — М.-Л., 1950.
• Красильников К. И. Древнее камнерезное искусство Луганщины. — Луганск: Шлях, 1999.
• Кызласов Л. Р. О назначении древнетюркских каменных изваяний, изображающих людей // Советская археология. — 1964. — № 2.
• Плетнева С. А. Кочевники южнорусских степей в эпоху средневековья IV—XIII века. — Воронеж, 2003.
• Плетнева С. А. Половецкие каменные изваяния // Свод археологических источников. — Вып. У4-2. — М., 1974.
• Рубрук В. де. Путешествие в восточные страны Плано Карпини и Рубрука. — М., 1957.
• Уваров С. А. К вопросу о каменных бабах // Труды XIII археологического съезда. — Т. II. — М., 1908.
• Форостюк О. Д. Луганщина релігійна. — Луганськ: Світлиця, 2004.
• Харламов В. А. О каменных бабах Донской области // Труды археологического съезда в Екатеринославле 1905. — Т. II. — М., 1908.
• Чириков Г. С. Каменные бабы в Харьковской губернии. — Харьков, 1901.
• Шепінський А. А. Антропоморфні стели Північного Причорномор’я // Археологія. — 1973. — № 9.
• Шер Я. А. Каменные изваяния Семиречья. — М.: Наука, 1966. С. 139.
• Яворницкий Д. И. Каменные бабы // Исторический вестник. — Т. XI. — СПб., 1890.
• Тернопільський енциклопедичний словник. — Тернопіль, видавничо-поліграфічний комбінат «Збруч», том І, 2004
• Енциклопедія Коломийщини, зшиток 2, літера Б

Ссылки

• [web.archive.org/web/20090326203800/kronk.narod.ru/library/evtuhova-la-1952.htm Каменные изваяния Южной Сибири и Монголии. Л. А. Евтюхова]
• [www.stonegrave.org Национальный историко-археологический заповедник «Каменная Могила»]
• [museum.dp.ua/articles0341.html Чурилова Л.Н. «Хранители вечности» («Каменные бабы» в коллекции Днепропетровского исторического музея)]
• [museum.dp.ua/collection16.html Колекція кам’яної пластики]
• [altaj-otdyh.ru/articles/kamennye_baby_na_altae Каменные бабы на Алтае]

Отрывок, характеризующий Каменная баба

Офицеры хотели откланяться, но князь Андрей, как будто не желая оставаться с глазу на глаз с своим другом, предложил им посидеть и напиться чаю. Подали скамейки и чай. Офицеры не без удивления смотрели на толстую, громадную фигуру Пьера и слушали его рассказы о Москве и о расположении наших войск, которые ему удалось объездить. Князь Андрей молчал, и лицо его так было неприятно, что Пьер обращался более к добродушному батальонному командиру Тимохину, чем к Болконскому.
– Так ты понял все расположение войск? – перебил его князь Андрей.
– Да, то есть как? – сказал Пьер. – Как невоенный человек, я не могу сказать, чтобы вполне, но все таки понял общее расположение.
– Eh bien, vous etes plus avance que qui cela soit, [Ну, так ты больше знаешь, чем кто бы то ни было.] – сказал князь Андрей.
– A! – сказал Пьер с недоуменьем, через очки глядя на князя Андрея. – Ну, как вы скажете насчет назначения Кутузова? – сказал он.
– Я очень рад был этому назначению, вот все, что я знаю, – сказал князь Андрей.
– Ну, а скажите, какое ваше мнение насчет Барклая де Толли? В Москве бог знает что говорили про него. Как вы судите о нем?
– Спроси вот у них, – сказал князь Андрей, указывая на офицеров.
Пьер с снисходительно вопросительной улыбкой, с которой невольно все обращались к Тимохину, посмотрел на него.
– Свет увидали, ваше сиятельство, как светлейший поступил, – робко и беспрестанно оглядываясь на своего полкового командира, сказал Тимохин.
– Отчего же так? – спросил Пьер.
– Да вот хоть бы насчет дров или кормов, доложу вам. Ведь мы от Свенцян отступали, не смей хворостины тронуть, или сенца там, или что. Ведь мы уходим, ему достается, не так ли, ваше сиятельство? – обратился он к своему князю, – а ты не смей. В нашем полку под суд двух офицеров отдали за этакие дела. Ну, как светлейший поступил, так насчет этого просто стало. Свет увидали…
– Так отчего же он запрещал?
Тимохин сконфуженно оглядывался, не понимая, как и что отвечать на такой вопрос. Пьер с тем же вопросом обратился к князю Андрею.
– А чтобы не разорять край, который мы оставляли неприятелю, – злобно насмешливо сказал князь Андрей. – Это очень основательно; нельзя позволять грабить край и приучаться войскам к мародерству. Ну и в Смоленске он тоже правильно рассудил, что французы могут обойти нас и что у них больше сил. Но он не мог понять того, – вдруг как бы вырвавшимся тонким голосом закричал князь Андрей, – но он не мог понять, что мы в первый раз дрались там за русскую землю, что в войсках был такой дух, какого никогда я не видал, что мы два дня сряду отбивали французов и что этот успех удесятерял наши силы. Он велел отступать, и все усилия и потери пропали даром. Он не думал об измене, он старался все сделать как можно лучше, он все обдумал; но от этого то он и не годится. Он не годится теперь именно потому, что он все обдумывает очень основательно и аккуратно, как и следует всякому немцу. Как бы тебе сказать… Ну, у отца твоего немец лакей, и он прекрасный лакей и удовлетворит всем его нуждам лучше тебя, и пускай он служит; но ежели отец при смерти болен, ты прогонишь лакея и своими непривычными, неловкими руками станешь ходить за отцом и лучше успокоишь его, чем искусный, но чужой человек. Так и сделали с Барклаем. Пока Россия была здорова, ей мог служить чужой, и был прекрасный министр, но как только она в опасности; нужен свой, родной человек. А у вас в клубе выдумали, что он изменник! Тем, что его оклеветали изменником, сделают только то, что потом, устыдившись своего ложного нарекания, из изменников сделают вдруг героем или гением, что еще будет несправедливее. Он честный и очень аккуратный немец…
– Однако, говорят, он искусный полководец, – сказал Пьер.
– Я не понимаю, что такое значит искусный полководец, – с насмешкой сказал князь Андрей.
– Искусный полководец, – сказал Пьер, – ну, тот, который предвидел все случайности… ну, угадал мысли противника.
– Да это невозможно, – сказал князь Андрей, как будто про давно решенное дело.
Пьер с удивлением посмотрел на него.
– Однако, – сказал он, – ведь говорят же, что война подобна шахматной игре.
– Да, – сказал князь Андрей, – только с тою маленькою разницей, что в шахматах над каждым шагом ты можешь думать сколько угодно, что ты там вне условий времени, и еще с той разницей, что конь всегда сильнее пешки и две пешки всегда сильнее одной, a на войне один батальон иногда сильнее дивизии, а иногда слабее роты. Относительная сила войск никому не может быть известна. Поверь мне, – сказал он, – что ежели бы что зависело от распоряжений штабов, то я бы был там и делал бы распоряжения, а вместо того я имею честь служить здесь, в полку вот с этими господами, и считаю, что от нас действительно будет зависеть завтрашний день, а не от них… Успех никогда не зависел и не будет зависеть ни от позиции, ни от вооружения, ни даже от числа; а уж меньше всего от позиции.
– А от чего же?
– От того чувства, которое есть во мне, в нем, – он указал на Тимохина, – в каждом солдате.
Князь Андрей взглянул на Тимохина, который испуганно и недоумевая смотрел на своего командира. В противность своей прежней сдержанной молчаливости князь Андрей казался теперь взволнованным. Он, видимо, не мог удержаться от высказывания тех мыслей, которые неожиданно приходили ему.
– Сражение выиграет тот, кто твердо решил его выиграть. Отчего мы под Аустерлицем проиграли сражение? У нас потеря была почти равная с французами, но мы сказали себе очень рано, что мы проиграли сражение, – и проиграли. А сказали мы это потому, что нам там незачем было драться: поскорее хотелось уйти с поля сражения. «Проиграли – ну так бежать!» – мы и побежали. Ежели бы до вечера мы не говорили этого, бог знает что бы было. А завтра мы этого не скажем. Ты говоришь: наша позиция, левый фланг слаб, правый фланг растянут, – продолжал он, – все это вздор, ничего этого нет. А что нам предстоит завтра? Сто миллионов самых разнообразных случайностей, которые будут решаться мгновенно тем, что побежали или побегут они или наши, что убьют того, убьют другого; а то, что делается теперь, – все это забава. Дело в том, что те, с кем ты ездил по позиции, не только не содействуют общему ходу дел, но мешают ему. Они заняты только своими маленькими интересами.
– В такую минуту? – укоризненно сказал Пьер.
– В такую минуту, – повторил князь Андрей, – для них это только такая минута, в которую можно подкопаться под врага и получить лишний крестик или ленточку. Для меня на завтра вот что: стотысячное русское и стотысячное французское войска сошлись драться, и факт в том, что эти двести тысяч дерутся, и кто будет злей драться и себя меньше жалеть, тот победит. И хочешь, я тебе скажу, что, что бы там ни было, что бы ни путали там вверху, мы выиграем сражение завтра. Завтра, что бы там ни было, мы выиграем сражение!
– Вот, ваше сиятельство, правда, правда истинная, – проговорил Тимохин. – Что себя жалеть теперь! Солдаты в моем батальоне, поверите ли, не стали водку, пить: не такой день, говорят. – Все помолчали.
Офицеры поднялись. Князь Андрей вышел с ними за сарай, отдавая последние приказания адъютанту. Когда офицеры ушли, Пьер подошел к князю Андрею и только что хотел начать разговор, как по дороге недалеко от сарая застучали копыта трех лошадей, и, взглянув по этому направлению, князь Андрей узнал Вольцогена с Клаузевицем, сопутствуемых казаком. Они близко проехали, продолжая разговаривать, и Пьер с Андреем невольно услыхали следующие фразы:
– Der Krieg muss im Raum verlegt werden. Der Ansicht kann ich nicht genug Preis geben, [Война должна быть перенесена в пространство. Это воззрение я не могу достаточно восхвалить (нем.) ] – говорил один.
– O ja, – сказал другой голос, – da der Zweck ist nur den Feind zu schwachen, so kann man gewiss nicht den Verlust der Privatpersonen in Achtung nehmen. [О да, так как цель состоит в том, чтобы ослабить неприятеля, то нельзя принимать во внимание потери частных лиц (нем.) ]
– O ja, [О да (нем.) ] – подтвердил первый голос.
– Да, im Raum verlegen, [перенести в пространство (нем.) ] – повторил, злобно фыркая носом, князь Андрей, когда они проехали. – Im Raum то [В пространстве (нем.) ] у меня остался отец, и сын, и сестра в Лысых Горах. Ему это все равно. Вот оно то, что я тебе говорил, – эти господа немцы завтра не выиграют сражение, а только нагадят, сколько их сил будет, потому что в его немецкой голове только рассуждения, не стоящие выеденного яйца, а в сердце нет того, что одно только и нужно на завтра, – то, что есть в Тимохине. Они всю Европу отдали ему и приехали нас учить – славные учители! – опять взвизгнул его голос.
– Так вы думаете, что завтрашнее сражение будет выиграно? – сказал Пьер.
– Да, да, – рассеянно сказал князь Андрей. – Одно, что бы я сделал, ежели бы имел власть, – начал он опять, – я не брал бы пленных. Что такое пленные? Это рыцарство. Французы разорили мой дом и идут разорить Москву, и оскорбили и оскорбляют меня всякую секунду. Они враги мои, они преступники все, по моим понятиям. И так же думает Тимохин и вся армия. Надо их казнить. Ежели они враги мои, то не могут быть друзьями, как бы они там ни разговаривали в Тильзите.
– Да, да, – проговорил Пьер, блестящими глазами глядя на князя Андрея, – я совершенно, совершенно согласен с вами!
Тот вопрос, который с Можайской горы и во весь этот день тревожил Пьера, теперь представился ему совершенно ясным и вполне разрешенным. Он понял теперь весь смысл и все значение этой войны и предстоящего сражения. Все, что он видел в этот день, все значительные, строгие выражения лиц, которые он мельком видел, осветились для него новым светом. Он понял ту скрытую (latente), как говорится в физике, теплоту патриотизма, которая была во всех тех людях, которых он видел, и которая объясняла ему то, зачем все эти люди спокойно и как будто легкомысленно готовились к смерти.
– Не брать пленных, – продолжал князь Андрей. – Это одно изменило бы всю войну и сделало бы ее менее жестокой. А то мы играли в войну – вот что скверно, мы великодушничаем и тому подобное. Это великодушничанье и чувствительность – вроде великодушия и чувствительности барыни, с которой делается дурнота, когда она видит убиваемого теленка; она так добра, что не может видеть кровь, но она с аппетитом кушает этого теленка под соусом. Нам толкуют о правах войны, о рыцарстве, о парламентерстве, щадить несчастных и так далее. Все вздор. Я видел в 1805 году рыцарство, парламентерство: нас надули, мы надули. Грабят чужие дома, пускают фальшивые ассигнации, да хуже всего – убивают моих детей, моего отца и говорят о правилах войны и великодушии к врагам. Не брать пленных, а убивать и идти на смерть! Кто дошел до этого так, как я, теми же страданиями…
Князь Андрей, думавший, что ему было все равно, возьмут ли или не возьмут Москву так, как взяли Смоленск, внезапно остановился в своей речи от неожиданной судороги, схватившей его за горло. Он прошелся несколько раз молча, но тлаза его лихорадочно блестели, и губа дрожала, когда он опять стал говорить:
– Ежели бы не было великодушничанья на войне, то мы шли бы только тогда, когда стоит того идти на верную смерть, как теперь. Тогда не было бы войны за то, что Павел Иваныч обидел Михаила Иваныча. А ежели война как теперь, так война. И тогда интенсивность войск была бы не та, как теперь. Тогда бы все эти вестфальцы и гессенцы, которых ведет Наполеон, не пошли бы за ним в Россию, и мы бы не ходили драться в Австрию и в Пруссию, сами не зная зачем. Война не любезность, а самое гадкое дело в жизни, и надо понимать это и не играть в войну. Надо принимать строго и серьезно эту страшную необходимость. Всё в этом: откинуть ложь, и война так война, а не игрушка. А то война – это любимая забава праздных и легкомысленных людей… Военное сословие самое почетное. А что такое война, что нужно для успеха в военном деле, какие нравы военного общества? Цель войны – убийство, орудия войны – шпионство, измена и поощрение ее, разорение жителей, ограбление их или воровство для продовольствия армии; обман и ложь, называемые военными хитростями; нравы военного сословия – отсутствие свободы, то есть дисциплина, праздность, невежество, жестокость, разврат, пьянство. И несмотря на то – это высшее сословие, почитаемое всеми. Все цари, кроме китайского, носят военный мундир, и тому, кто больше убил народа, дают большую награду… Сойдутся, как завтра, на убийство друг друга, перебьют, перекалечат десятки тысяч людей, а потом будут служить благодарственные молебны за то, что побили много люден (которых число еще прибавляют), и провозглашают победу, полагая, что чем больше побито людей, тем больше заслуга. Как бог оттуда смотрит и слушает их! – тонким, пискливым голосом прокричал князь Андрей. – Ах, душа моя, последнее время мне стало тяжело жить. Я вижу, что стал понимать слишком много. А не годится человеку вкушать от древа познания добра и зла… Ну, да не надолго! – прибавил он. – Однако ты спишь, да и мне пера, поезжай в Горки, – вдруг сказал князь Андрей.