Каменская, Мария Даниловна

Мария Каменская
Основная информация
Имя при рождении	Мария Даниловна Вальтер
Полное имя	Мария Даниловна Каменская
Дата рождения	31 августа 1854(1854-08-31)
Дата смерти	1925(1925)
Страна	Российская империя Российская империя
Профессии	оперная певица
Певческий голос	меццо-сопрано
Коллективы	Императорская русская опера

Мария Даниловна Каменская (урождённая Вальтер; 19 (31) августа 1854 (в некоторых источниках 1851), Санкт-Петербург, Российская империя — 1925, Хельсинки, Финляндия) — российская оперная певица и камерная певица (меццо-сопрано), солистка Его Величества.

Биография

Мария Вальтер; родилась19(31) августа 1854 года в столице Российской империи городе Санкт-Петербурге.

Получив музыкальное образование в Санкт-Петербургской консерватории, в классе Ниссен-Саломан, Каменская в 1874 году дебютировала в Императорской русской опере в роли Вани, в опере «Жизнь за Царя». В течение многих лет Каменская занимала первое место в труппе русской оперы и исполняла все ответственные партии меццо-сопрано.

В 1887 году она оставила театр, но в 1891 году вновь поступила на сцену. Её голос по красоте, ровности и силе мог считаться одним из лучших не только в России, но и в иных странах мира. В течение своей карьеры Каменская всегда была пропагандисткой всего нового и талантливого; например, романсы и оперы П. И. Чайковского находили в ней самую горячую и талантливую истолковательницу.

В 1901 году получила звание «Солистка Его Величества».

С 1906 года выступала с концертами. Исполняла русские романсы композиторов: Ц. Кюи, А. Рубинштейна, П. Чайковского , Э. Направника, первая исполнительница нескольких романсов Направника. Выступала также в симфонических концертах — исполняла сольные партии в «Реквиеме» Р. Шумана (1-я исполнительница в России, Петербург, 3.12.1883); в 9-й симфонии Л. Бетховена; в «Реквиеме» Дж. Верди. Певице посвятили свои романсы П. Чайковский — «Песнь Миньоны» (ор. 25 № 3, 1875); Н. Римский-Корсаков — «То было раннею весной»; А. Глазунов — «Все серебряное небо»; Ц. Кюи «Коснулась я цветка» (ор. 49, № 1).

Вела также педагогическую деятельность.

Записывалась на грампластинки (9 произв.) в Петербурге («Граммофон»).

Мария Даниловна Каменская скончалась в 1925 году в эмиграции в столице Финляндии.

Творчество

Первая исполнительница партий Иоанны д’Арк («Орлеанская дева», готовила под руководством И. Прянишникова) и Марты («Иоланта») в операх Чайковского, Весны-красны («Снегурочка») и Солохи («Ночь перед Рождеством» в операх Римского-Корсакова, а также Егоровны в опере «Дубровский» Направника

Всего репертуар включал 36 партий в 34 операх: Тизба («Анджело»); Фидес в «Пророке»; Амнерис в «Аиде»; Ваня в «Жизнь за Царя», княгиня в «Русалке», Рогнеда в опере того же названия; Любовь («Мазепа» П. Чайковского); Колдунья («Гензель и Гретель»); Фрика («Валькирия»); Брангена («Тристан и Изольда»), Молодой пастух («Тангейзер»); Швертлейта («Валькирия»); Рогнеда («Рогнеда»), Солоха («Черевички»); Морозова («Опричник»), Няня («Евгений Онегин»); Ганна («Майская ночь»); Графиня («Пиковая дама»); Маркиза Кардерош, Памела, Зибель, Маддалена, Эмилия, Марта («Мефистофель») и другие.

Ссылки

• [dic.academic.ru/dic.nsf/enc_biography/50615/%D0%9A%D0%B0%D0%BC%D0%B5%D0%BD%D1%81%D0%BA%D0%B0%D1%8F, Словари и энциклопедии на Академике]
• Соловьёв Н. Ф. Каменская, Мария Даниловна // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.

Персоналии   Классическая музыка   Опера

Отрывок, характеризующий Каменская, Мария Даниловна

Каждому администратору в спокойное, не бурное время кажется, что только его усилиями движется всо ему подведомственное народонаселение, и в этом сознании своей необходимости каждый администратор чувствует главную награду за свои труды и усилия. Понятно, что до тех пор, пока историческое море спокойно, правителю администратору, с своей утлой лодочкой упирающемуся шестом в корабль народа и самому двигающемуся, должно казаться, что его усилиями двигается корабль, в который он упирается. Но стоит подняться буре, взволноваться морю и двинуться самому кораблю, и тогда уж заблуждение невозможно. Корабль идет своим громадным, независимым ходом, шест не достает до двинувшегося корабля, и правитель вдруг из положения властителя, источника силы, переходит в ничтожного, бесполезного и слабого человека.
Растопчин чувствовал это, и это то раздражало его. Полицеймейстер, которого остановила толпа, вместе с адъютантом, который пришел доложить, что лошади готовы, вошли к графу. Оба были бледны, и полицеймейстер, передав об исполнении своего поручения, сообщил, что на дворе графа стояла огромная толпа народа, желавшая его видеть.
Растопчин, ни слова не отвечая, встал и быстрыми шагами направился в свою роскошную светлую гостиную, подошел к двери балкона, взялся за ручку, оставил ее и перешел к окну, из которого виднее была вся толпа. Высокий малый стоял в передних рядах и с строгим лицом, размахивая рукой, говорил что то. Окровавленный кузнец с мрачным видом стоял подле него. Сквозь закрытые окна слышен был гул голосов.
– Готов экипаж? – сказал Растопчин, отходя от окна.
– Готов, ваше сиятельство, – сказал адъютант.
Растопчин опять подошел к двери балкона.
– Да чего они хотят? – спросил он у полицеймейстера.
– Ваше сиятельство, они говорят, что собрались идти на французов по вашему приказанью, про измену что то кричали. Но буйная толпа, ваше сиятельство. Я насилу уехал. Ваше сиятельство, осмелюсь предложить…
– Извольте идти, я без вас знаю, что делать, – сердито крикнул Растопчин. Он стоял у двери балкона, глядя на толпу. «Вот что они сделали с Россией! Вот что они сделали со мной!» – думал Растопчин, чувствуя поднимающийся в своей душе неудержимый гнев против кого то того, кому можно было приписать причину всего случившегося. Как это часто бывает с горячими людьми, гнев уже владел им, но он искал еще для него предмета. «La voila la populace, la lie du peuple, – думал он, глядя на толпу, – la plebe qu'ils ont soulevee par leur sottise. Il leur faut une victime, [„Вот он, народец, эти подонки народонаселения, плебеи, которых они подняли своею глупостью! Им нужна жертва“.] – пришло ему в голову, глядя на размахивающего рукой высокого малого. И по тому самому это пришло ему в голову, что ему самому нужна была эта жертва, этот предмет для своего гнева.
– Готов экипаж? – в другой раз спросил он.
– Готов, ваше сиятельство. Что прикажете насчет Верещагина? Он ждет у крыльца, – отвечал адъютант.
– А! – вскрикнул Растопчин, как пораженный каким то неожиданным воспоминанием.
И, быстро отворив дверь, он вышел решительными шагами на балкон. Говор вдруг умолк, шапки и картузы снялись, и все глаза поднялись к вышедшему графу.
– Здравствуйте, ребята! – сказал граф быстро и громко. – Спасибо, что пришли. Я сейчас выйду к вам, но прежде всего нам надо управиться с злодеем. Нам надо наказать злодея, от которого погибла Москва. Подождите меня! – И граф так же быстро вернулся в покои, крепко хлопнув дверью.
По толпе пробежал одобрительный ропот удовольствия. «Он, значит, злодеев управит усех! А ты говоришь француз… он тебе всю дистанцию развяжет!» – говорили люди, как будто упрекая друг друга в своем маловерии.
Через несколько минут из парадных дверей поспешно вышел офицер, приказал что то, и драгуны вытянулись. Толпа от балкона жадно подвинулась к крыльцу. Выйдя гневно быстрыми шагами на крыльцо, Растопчин поспешно оглянулся вокруг себя, как бы отыскивая кого то.
– Где он? – сказал граф, и в ту же минуту, как он сказал это, он увидал из за угла дома выходившего между, двух драгун молодого человека с длинной тонкой шеей, с до половины выбритой и заросшей головой. Молодой человек этот был одет в когда то щегольской, крытый синим сукном, потертый лисий тулупчик и в грязные посконные арестантские шаровары, засунутые в нечищеные, стоптанные тонкие сапоги. На тонких, слабых ногах тяжело висели кандалы, затруднявшие нерешительную походку молодого человека.