Каменская, Ольга Львовна

Ольга Львовна Каменская

Ольга Львовна Каменская (3 апреля 1927 года, г. Москва — 1 июня 2004 года, г. Москва) — советский и российский лингвист, доктор филологических наук, ведущий профессор Московского государственного лингвистического университета. Внесла значительный вклад в развитие новых научных направлений в лингвистике XX и XXI века: коммуникативную теорию текста, теорию дискурса и речемыслительных актов, теорию языковой личности и вторичной языковой личности, когнитивистику, гендерное направление.

Специалист по общему языкознанию, межкультурной коммуникации. Представитель Школы теории текста и коммуникативной лингвистики профессора Г. В. Колшанского (другие представители: И. Р. Гальперин, О. И. Москальская, Е. И. Шендельс, С. И. Канонич) — одной из ведущих школ современной лингвистики, рассматривающей в качестве единственной полноправной единицы общения цельный, связный и завершенный текст и изучающей закономерности его создания и функционирования в коммуникативном процессе.

Ответственный редактор, автор и рецензент многочисленных сборников научных трудов МГЛУ. Научный руководитель и консультант десятков подготовленных и защищенных диссертационных (докторских) работ по специальности 10.02.19. «Теория коммуникации, социолингвистика, психолингвистика», позднее «Теория языка».

Автор текста лекций к курсу «Общее языкознание». Автор книги «Текст и коммуникация», ставшей первой работой по коммуникативной теории текста с практической задачей выработки читателем навыков самостоятельного анализа процесса коммуникации.

Научные взгляды и вклад в науку

Научная деятельность О. Л. Каменской связана с изучением и разработкой следующих понятий: текст, межкультурная коммуникация, языковая личность, вторичная языковая личность, речемыслительная деятельность, видеовербальная парадигма, гендерология. Её открытия, построенные на изучении языка и мышления, процессов запоминания текста, наблюдениях и анализе современных тенденций развития языка в обществе, составили важную часть в фундаменте нового направления в изучении и преподавании иностранного языка как средства межкультурной коммуникации. Труды О. Л. Каменской используются для построения технологий убеждения и воздействия в журналистике, пиар, политологии и рекламистике.

Научные взгляды О. Л. Каменской на язык, на его изучение и обучение ему складывались под влиянием междисциплинарного подхода. По мнению О. Л. Каменской, привлечение знаний, данных и опыта других наук позволяет по-новому и более объективно посмотреть на язык и его проблемы. Кроме того, такой подход позволяет также разработать новые эффективные механизмы освоения языка как родного, так и иностранного.

О. Л. Каменская считала, что язык нужно рассматривать как часть в общей системе жизнедеятельности человека. Антропоцентричное изучение языка, требует, по мнению ученого, включения в состав устоявшейся в рамках коммуникативной парадигмы цепочки из автора текста, собственно текста, реципиента данного текста, еще одного элемента, обозначаемого как коммуникативная среда. Коммуникативная среда понимается как многочисленные связки «(коллективный, вымышленный) автор — реципиент» в сочетании с используемыми средствами передачи сообщений и условиями (физическими, социальными, лингвистическими, психологическими), в которых реализуются коммуникативные процессы.

О. Л. Каменская говорила об условности языка и о том, что не нужно забывать о главной функции языка — донесения до реципиента максимально точного сообщения, предполагающего минимальную интерпретацию сообщения реципиентом, чтобы не потерять ядро сообщения. В этой связи учёный приводила слова Вильгельма фон Гумбольдта: «Всякое понимание есть непонимание», имея в виду, что сообщение, задуманное и посланное отправителем реципиенту, является, во-первых, условным, поскольку мысль невозможно точно передать условными средствами, одним из которых является язык, а, во-вторых, сообщение не будет воспринято реципиентом таким, каким оно было послано, оно претерпит интерпретацию реципиентом.

Рассуждая о целесообразности строгого сохранения норм и правил языка в изменяющемся обществе и мире, О. Л. Каменская рассматривала такие попытки, как искусственное сдерживание естественного развития языка. Учёный говорила о необходимости отказа от предрассудков системно-структурной парадигмы и рассматривала упрощение языка и другие, часто считающиеся среди лингвистов негативные процессы, происходящие в языке, не как разрушение языка, а как его естественное дальнейшее развитие.

Основная часть исследований О. Л. Каменской посвящена проблемам организации знаний в голове индивида, проблемам языка и мышления, языка и сознания. Изучение этого позволит, по мнению ученого, разработать более эффективные методики и программы обучения иностранному языку. О. Л. Каменская придерживалась файло-фреймового видения организации знаний у человека. Это означает, что знания существуют не в смешанном виде, хаотично, а организованы в определенном порядке в виде файлов, терминалов, неких мыслительных моделей в сознании индивида, которые учёный называла С-моделями.

Значительная часть исследовательской работы О. Л. Каменской связана с проведением ею футурологических исследований, построением сценариев взаимодействия языка и общества в будущем, изменения языка в изменяющемся обществе и прогнозированием новых парадигм знания. Ей принадлежит гипотеза о видеовербальной парадигме как следующей парадигме в изучении языка. По мысли ученого, вследствие дальнейшего развития общества и технологий видеовербальная парадигма должна прийти на смену действующей коммуникативной парадигме, изучающей язык в связи с человеком и его деятельностью, и сменившей системно-структурную парадигму, изучавшую язык как обособленное, не связанное с человеком и его деятельностью явление. Смена коммуникативной парадигмы на видеовербальную будет означать новые подходы к изучению языка, — язык будет изучаться при помощи картинок и образов. Появлению видеовербальной парадигмы будет способствовать развитие мультимедийных и других технологий. Новая парадигма сделает процесс получения и запоминания новых знаний (языка и других наук) более эффективным, поскольку задействует в качестве ключевого органа восприятия зрение — главный орган чувств человека в восприятии окружающей действительности.

О. Л. Каменская заложила фундаментальные основы в формирование и развитие гендерного направления в лингвистике, как посредством своих собственных работ, так и через работы своих диссертантов. На сегодняшний день гендерные исследования получили мощное развитие в современной лингвистической науке, образовав направления гендерной лингвистики и лингвистической гендерологии.

Книги

• «[bookap.info/book/kamenskaja_tekst_i_kommunikacija/ Текст и коммуникация]», М.: Высш. шк., 1990. —152 с: ил. (Б-ка филолога). ISBN 5-06-000246-2.
• «Структура и функция текста как средства коммуникации: Лекции». — Вып.4.- М.:МГЛУ. 1992. — 100 с.
• "Текст лекций к курсу «Общее языкознание». М., 1991.
• "Текст лекций к курсу «Общее языкознание». — М.: МГЛУ, 1985.

Публикации

• Каменская О. Л. Гендергетика — наука будущего // Гендер как интрига познания. — М.: Рудомино, 2002. — С. 13-19.
• Каменская О. Л. Гендергетика — междисциплинарная наука. // Тезисы докладов Второй Международной Конференции «Гендер: язык, культура, коммуникация», МГЛУ, Москва, 22-23 ноября 2001 г., — М: МГЛУ, 2001, с.с. 62-63.
• Каменская О. Л. Теория языковой личности — инструмент гендергетики. // Гендер: язык, культура, коммуникация. Доклады Второй международной конференции 22-23 ноября 2001 г. — М.: МГЛУ, 2002. — С. 184—188.
• Каменская О. Л. Языковая личность и семантика слова. // Социокультурное варьирование в языке. / Сб. науч. трудов, Вып. 452. — М.: МГЛУ, 2001. — С. 3-13.
• Каменская О. Л. Первая международная научная конференция «Гендер: язык, культура, коммуникация» // Филол. науки. — 2000. — № 3. — С. 137—141.
• Каменская О. Л. Вторичная языковая личность — методологическая основа межкультурной парадигмы в лингводидактике. // Актуальные проблемы постдипломного профессионального лингвистического образования. / Сб. науч. трудов. Вып. 440. / М.: МГЛУ, 1998. — С. 30-35.
• Каменская О. Л. Эмоциональный уровень языковой личности. // Актуальные проблемы теории референции. / Сб. науч. статей. Вып. 435. — М.: Изд-во МГЛУ, 1997. — С. 9-18.
• Каменская О. Л. Лингвистика на пороге ХХI века // Лингвистические маргиналии. М., 1996.
• Каменская О. Л. О новой парадигме в лингвистике // Лингвистика на исходе XX века: итоги в перспективе. Тезисы междунар. конф. — Т. 1. — М., 1995.
• Каменская О. Л. Три семантики слова // Язык и модель мира. М., 1993. С. 39-47.
• Каменская О. Л. Мыслительные и языковые категории в тексте

// Сб. науч. тр. МГПИИЯ имени М.Тореза. — Вып. 252. — М., 1985. - С. 20-33.

• Каменская О. Л. Текст как средство коммуникации//Сб. научных статей МГПИИЯ им. М.Тореза. Вып. 158. М., 1980.

Отрывок, характеризующий Каменская, Ольга Львовна

Пьер взял протянутую руку и на ходу (так как карета. продолжала двигаться) неловко поцеловал ее.
– Что с вами, граф? – спросила удивленным и соболезнующим голосом графиня.
– Что? Что? Зачем? Не спрашивайте у меня, – сказал Пьер и оглянулся на Наташу, сияющий, радостный взгляд которой (он чувствовал это, не глядя на нее) обдавал его своей прелестью.
– Что же вы, или в Москве остаетесь? – Пьер помолчал.
– В Москве? – сказал он вопросительно. – Да, в Москве. Прощайте.
– Ах, желала бы я быть мужчиной, я бы непременно осталась с вами. Ах, как это хорошо! – сказала Наташа. – Мама, позвольте, я останусь. – Пьер рассеянно посмотрел на Наташу и что то хотел сказать, но графиня перебила его:
– Вы были на сражении, мы слышали?
– Да, я был, – отвечал Пьер. – Завтра будет опять сражение… – начал было он, но Наташа перебила его:
– Да что же с вами, граф? Вы на себя не похожи…
– Ах, не спрашивайте, не спрашивайте меня, я ничего сам не знаю. Завтра… Да нет! Прощайте, прощайте, – проговорил он, – ужасное время! – И, отстав от кареты, он отошел на тротуар.
Наташа долго еще высовывалась из окна, сияя на него ласковой и немного насмешливой, радостной улыбкой.


Пьер, со времени исчезновения своего из дома, ужа второй день жил на пустой квартире покойного Баздеева. Вот как это случилось.
Проснувшись на другой день после своего возвращения в Москву и свидания с графом Растопчиным, Пьер долго не мог понять того, где он находился и чего от него хотели. Когда ему, между именами прочих лиц, дожидавшихся его в приемной, доложили, что его дожидается еще француз, привезший письмо от графини Елены Васильевны, на него нашло вдруг то чувство спутанности и безнадежности, которому он способен был поддаваться. Ему вдруг представилось, что все теперь кончено, все смешалось, все разрушилось, что нет ни правого, ни виноватого, что впереди ничего не будет и что выхода из этого положения нет никакого. Он, неестественно улыбаясь и что то бормоча, то садился на диван в беспомощной позе, то вставал, подходил к двери и заглядывал в щелку в приемную, то, махая руками, возвращался назад я брался за книгу. Дворецкий в другой раз пришел доложить Пьеру, что француз, привезший от графини письмо, очень желает видеть его хоть на минутку и что приходили от вдовы И. А. Баздеева просить принять книги, так как сама г жа Баздеева уехала в деревню.
– Ах, да, сейчас, подожди… Или нет… да нет, поди скажи, что сейчас приду, – сказал Пьер дворецкому.
Но как только вышел дворецкий, Пьер взял шляпу, лежавшую на столе, и вышел в заднюю дверь из кабинета. В коридоре никого не было. Пьер прошел во всю длину коридора до лестницы и, морщась и растирая лоб обеими руками, спустился до первой площадки. Швейцар стоял у парадной двери. С площадки, на которую спустился Пьер, другая лестница вела к заднему ходу. Пьер пошел по ней и вышел во двор. Никто не видал его. Но на улице, как только он вышел в ворота, кучера, стоявшие с экипажами, и дворник увидали барина и сняли перед ним шапки. Почувствовав на себя устремленные взгляды, Пьер поступил как страус, который прячет голову в куст, с тем чтобы его не видали; он опустил голову и, прибавив шагу, пошел по улице.
Из всех дел, предстоявших Пьеру в это утро, дело разборки книг и бумаг Иосифа Алексеевича показалось ему самым нужным.
Он взял первого попавшегося ему извозчика и велел ему ехать на Патриаршие пруды, где был дом вдовы Баздеева.
Беспрестанно оглядываясь на со всех сторон двигавшиеся обозы выезжавших из Москвы и оправляясь своим тучным телом, чтобы не соскользнуть с дребезжащих старых дрожек, Пьер, испытывая радостное чувство, подобное тому, которое испытывает мальчик, убежавший из школы, разговорился с извозчиком.
Извозчик рассказал ему, что нынешний день разбирают в Кремле оружие, и что на завтрашний народ выгоняют весь за Трехгорную заставу, и что там будет большое сражение.
Приехав на Патриаршие пруды, Пьер отыскал дом Баздеева, в котором он давно не бывал. Он подошел к калитке. Герасим, тот самый желтый безбородый старичок, которого Пьер видел пять лет тому назад в Торжке с Иосифом Алексеевичем, вышел на его стук.
– Дома? – спросил Пьер.
– По обстоятельствам нынешним, Софья Даниловна с детьми уехали в торжковскую деревню, ваше сиятельство.
– Я все таки войду, мне надо книги разобрать, – сказал Пьер.
– Пожалуйте, милости просим, братец покойника, – царство небесное! – Макар Алексеевич остались, да, как изволите знать, они в слабости, – сказал старый слуга.
Макар Алексеевич был, как знал Пьер, полусумасшедший, пивший запоем брат Иосифа Алексеевича.
– Да, да, знаю. Пойдем, пойдем… – сказал Пьер и вошел в дом. Высокий плешивый старый человек в халате, с красным носом, в калошах на босу ногу, стоял в передней; увидав Пьера, он сердито пробормотал что то и ушел в коридор.
– Большого ума были, а теперь, как изволите видеть, ослабели, – сказал Герасим. – В кабинет угодно? – Пьер кивнул головой. – Кабинет как был запечатан, так и остался. Софья Даниловна приказывали, ежели от вас придут, то отпустить книги.
Пьер вошел в тот самый мрачный кабинет, в который он еще при жизни благодетеля входил с таким трепетом. Кабинет этот, теперь запыленный и нетронутый со времени кончины Иосифа Алексеевича, был еще мрачнее.
Герасим открыл один ставень и на цыпочках вышел из комнаты. Пьер обошел кабинет, подошел к шкафу, в котором лежали рукописи, и достал одну из важнейших когда то святынь ордена. Это были подлинные шотландские акты с примечаниями и объяснениями благодетеля. Он сел за письменный запыленный стол и положил перед собой рукописи, раскрывал, закрывал их и, наконец, отодвинув их от себя, облокотившись головой на руки, задумался.
Несколько раз Герасим осторожно заглядывал в кабинет и видел, что Пьер сидел в том же положении. Прошло более двух часов. Герасим позволил себе пошуметь в дверях, чтоб обратить на себя внимание Пьера. Пьер не слышал его.
– Извозчика отпустить прикажете?
– Ах, да, – очнувшись, сказал Пьер, поспешно вставая. – Послушай, – сказал он, взяв Герасима за пуговицу сюртука и сверху вниз блестящими, влажными восторженными глазами глядя на старичка. – Послушай, ты знаешь, что завтра будет сражение?..
– Сказывали, – отвечал Герасим.
– Я прошу тебя никому не говорить, кто я. И сделай, что я скажу…
– Слушаюсь, – сказал Герасим. – Кушать прикажете?
– Нет, но мне другое нужно. Мне нужно крестьянское платье и пистолет, – сказал Пьер, неожиданно покраснев.
– Слушаю с, – подумав, сказал Герасим.
Весь остаток этого дня Пьер провел один в кабинете благодетеля, беспокойно шагая из одного угла в другой, как слышал Герасим, и что то сам с собой разговаривая, и ночевал на приготовленной ему тут же постели.
Герасим с привычкой слуги, видавшего много странных вещей на своем веку, принял переселение Пьера без удивления и, казалось, был доволен тем, что ему было кому услуживать. Он в тот же вечер, не спрашивая даже и самого себя, для чего это было нужно, достал Пьеру кафтан и шапку и обещал на другой день приобрести требуемый пистолет. Макар Алексеевич в этот вечер два раза, шлепая своими калошами, подходил к двери и останавливался, заискивающе глядя на Пьера. Но как только Пьер оборачивался к нему, он стыдливо и сердито запахивал свой халат и поспешно удалялся. В то время как Пьер в кучерском кафтане, приобретенном и выпаренном для него Герасимом, ходил с ним покупать пистолет у Сухаревой башни, он встретил Ростовых.


1 го сентября в ночь отдан приказ Кутузова об отступлении русских войск через Москву на Рязанскую дорогу.
Первые войска двинулись в ночь. Войска, шедшие ночью, не торопились и двигались медленно и степенно; но на рассвете двигавшиеся войска, подходя к Дорогомиловскому мосту, увидали впереди себя, на другой стороне, теснящиеся, спешащие по мосту и на той стороне поднимающиеся и запружающие улицы и переулки, и позади себя – напирающие, бесконечные массы войск. И беспричинная поспешность и тревога овладели войсками. Все бросилось вперед к мосту, на мост, в броды и в лодки. Кутузов велел обвезти себя задними улицами на ту сторону Москвы.
К десяти часам утра 2 го сентября в Дорогомиловском предместье оставались на просторе одни войска ариергарда. Армия была уже на той стороне Москвы и за Москвою.
В это же время, в десять часов утра 2 го сентября, Наполеон стоял между своими войсками на Поклонной горе и смотрел на открывавшееся перед ним зрелище. Начиная с 26 го августа и по 2 е сентября, от Бородинского сражения и до вступления неприятеля в Москву, во все дни этой тревожной, этой памятной недели стояла та необычайная, всегда удивляющая людей осенняя погода, когда низкое солнце греет жарче, чем весной, когда все блестит в редком, чистом воздухе так, что глаза режет, когда грудь крепнет и свежеет, вдыхая осенний пахучий воздух, когда ночи даже бывают теплые и когда в темных теплых ночах этих с неба беспрестанно, пугая и радуя, сыплются золотые звезды.