Камео

Каме́о (от англ. cameo МФА [ˈkæmioʊ] — «камея») — роль, как правило, эпизодическая (на киноэкране, в театральной постановке, видеоигре и т.д.), в которой выступает известная и легко узнаваемая знаменитость (режиссёр, актёр, политик и др.) или же её кинообраз.

Общие сведения

Несмотря на некоторые разногласия в терминологии, общепринятое понятие «камео» сегодня применяется в большей степени к коммерческой деятельности, и является живым аналогом продакт-плейсмента в плане бюджетной раскрутки произведения за счёт появления в нём одной или нескольких знаменитостей.К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)

Иногда режиссёр фильма сам играет в нём небольшую роль. Так делали Альфред Хичкок, Ив Робер, Стэн Ли, Питер Джексон, Квентин Тарантино, Джордж Лукас, Уве Болл, Майкл Бэй, Леонид Гайдай, Такэси Китано, Эльдар Рязанов, Георгий Данелия (см. саму статью), Тинто Брасс, Серджо Леоне, Кевин Смит, Спайк Ли, Чарли Чаплин, М. Найт Шьямалан, Никита Михалков, Роб Коэн, Оливер Стоун и другие режиссёры.

Другой распространённый вариант — появление в мультфильме шаржированного образа реальной персоны или популярного киногероя. В мультфильмах «Бременские музыканты», «По следам бременских музыкантов» и «Новые бременские музыканты» в роли разбойников участвуют Трус, Балбес и Бывалый.

В советском фильме «Шахматная горячка» 1925 года самого себя играет кубинский гроссмейстер, чемпион мира по шахматам Хосе Рауль Капабланка. В роли спортивного комментатора во многих советских кинофильмах выступает Николай Озеров. В фильме «Приключения Петрова и Васечкина, обыкновенные и невероятные» Анатолий Кузнецов и Спартак Мишулин как герои фильма «Белое солнце пустыни» (товарищ Сухов и Саид). В фильме «Парк советского периода» (2006 г., реж. Юлий Гусман) встречаются более десяти камео. Большое количество ролей-камео в фильме «Гений» (1991), среди которых Леонид Ярмольник, Андрей Макаревич, Михаил Жванецкий, Иосиф Кобзон, Юрий Лужков, Елена Батурина, Пётр Подгородецкий, Олег Газманов и другие.

Фильм «Последний киногерой» содержит большое количество ролей-камео (подробнее смотрите в статье о фильме). Своеобразным камео можно считать появление Арнольда Шварценеггера в роли самого себя, хотя актёр играет в этом фильме также и главную роль. Отдельно можно выделить фильм «Кофе и сигареты» Джима Джармуша, где во всех эпизодах актёры играли самих себя. Во французском фильме «Ключи от машины» (фр. Les Clefs de bagnole) многие популярные французские актёры появляются в кадре на несколько секунд, «отказываясь» от съёмок в этом фильме. Жерар Депардьё также играет эпизодическую роль продавца в сырной лавке. В свою очередь в фильме «Актёры» Депардьё сыграл самого себя, оказавшись в большой компании звёзд, также игравших самих себя, среди которых Ален Делон, Жан-Поль Бельмондо, Мария Шнайдер, Жан-Клод Бриали, Жан-Пьер Марьель, Мишель Галабрю, Мишель Пикколи, Клод Риш, Мишель Серро, Клод Брассер, Сами Фрэй, Андре Дюссолье, Пьер Ардити, Жак Вильре, Жак Франсуа, Жозиан Баласко, Жан Янн и другие, в том числе и сам режиссёр фильма, Бертран Блие.

Джон Малкович дважды сыграл самого себя в фильмах Спайка Джонза «Быть Джоном Малковичем» и «Адаптация», причём в последнем показывается съёмочная площадка первого.

В фильме «Москва слезам не верит» несколько эпизодических ролей-камео играют известные деятели искусств: Леонид Харитонов, Иннокентий Смоктуновский, Георгий Юматов, Андрей Вознесенский и др. В комедии «О чём говорят мужчины» Жанна Фриске с тонкой самоиронией, по оценке критика Б. Барабанова, продемонстрировала пародийную версию себя — телеперсоны и властительницы мужских фантазий.

В одном из эпизодов фильма «Снова в школу» появляется Курт Воннегут в роли себя самого. Главный герой нанимает его для написания реферата на тему творчества писателя. Позже преподаватель отвергает работу, утверждая, что автор ничего не понимает в творчестве Курта Воннегута.

Для комедийного сериала «Да, господин министр» была снята дополнительная серия, состоящая из единственного эпизода, под названием «Да, госпожа премьер-министр», в которой в роли себя самой выступила Маргарет Тэтчер.

См. также

• Камео Альфреда Хичкока
• Фильмография Стивена Кинга

Примечания

К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)

Отрывок, характеризующий Камео

– Ах, народ этот! – говорил граф, покачивая головой.
Старый кучер Ефим, с которым одним только решалась ездить графиня, сидя высоко на своих козлах, даже не оглядывался на то, что делалось позади его. Он тридцатилетним опытом знал, что не скоро еще ему скажут «с богом!» и что когда скажут, то еще два раза остановят его и пошлют за забытыми вещами, и уже после этого еще раз остановят, и графиня сама высунется к нему в окно и попросит его Христом богом ехать осторожнее на спусках. Он знал это и потому терпеливее своих лошадей (в особенности левого рыжего – Сокола, который бил ногой и, пережевывая, перебирал удила) ожидал того, что будет. Наконец все уселись; ступеньки собрались и закинулись в карету, дверка захлопнулась, послали за шкатулкой, графиня высунулась и сказала, что должно. Тогда Ефим медленно снял шляпу с своей головы и стал креститься. Форейтор и все люди сделали то же.
– С богом! – сказал Ефим, надев шляпу. – Вытягивай! – Форейтор тронул. Правый дышловой влег в хомут, хрустнули высокие рессоры, и качнулся кузов. Лакей на ходу вскочил на козлы. Встряхнуло карету при выезде со двора на тряскую мостовую, так же встряхнуло другие экипажи, и поезд тронулся вверх по улице. В каретах, коляске и бричке все крестились на церковь, которая была напротив. Остававшиеся в Москве люди шли по обоим бокам экипажей, провожая их.
Наташа редко испытывала столь радостное чувство, как то, которое она испытывала теперь, сидя в карете подле графини и глядя на медленно подвигавшиеся мимо нее стены оставляемой, встревоженной Москвы. Она изредка высовывалась в окно кареты и глядела назад и вперед на длинный поезд раненых, предшествующий им. Почти впереди всех виднелся ей закрытый верх коляски князя Андрея. Она не знала, кто был в ней, и всякий раз, соображая область своего обоза, отыскивала глазами эту коляску. Она знала, что она была впереди всех.
В Кудрине, из Никитской, от Пресни, от Подновинского съехалось несколько таких же поездов, как был поезд Ростовых, и по Садовой уже в два ряда ехали экипажи и подводы.
Объезжая Сухареву башню, Наташа, любопытно и быстро осматривавшая народ, едущий и идущий, вдруг радостно и удивленно вскрикнула:
– Батюшки! Мама, Соня, посмотрите, это он!
– Кто? Кто?
– Смотрите, ей богу, Безухов! – говорила Наташа, высовываясь в окно кареты и глядя на высокого толстого человека в кучерском кафтане, очевидно, наряженного барина по походке и осанке, который рядом с желтым безбородым старичком в фризовой шинели подошел под арку Сухаревой башни.
– Ей богу, Безухов, в кафтане, с каким то старым мальчиком! Ей богу, – говорила Наташа, – смотрите, смотрите!
– Да нет, это не он. Можно ли, такие глупости.
– Мама, – кричала Наташа, – я вам голову дам на отсечение, что это он! Я вас уверяю. Постой, постой! – кричала она кучеру; но кучер не мог остановиться, потому что из Мещанской выехали еще подводы и экипажи, и на Ростовых кричали, чтоб они трогались и не задерживали других.
Действительно, хотя уже гораздо дальше, чем прежде, все Ростовы увидали Пьера или человека, необыкновенно похожего на Пьера, в кучерском кафтане, шедшего по улице с нагнутой головой и серьезным лицом, подле маленького безбородого старичка, имевшего вид лакея. Старичок этот заметил высунувшееся на него лицо из кареты и, почтительно дотронувшись до локтя Пьера, что то сказал ему, указывая на карету. Пьер долго не мог понять того, что он говорил; так он, видимо, погружен был в свои мысли. Наконец, когда он понял его, посмотрел по указанию и, узнав Наташу, в ту же секунду отдаваясь первому впечатлению, быстро направился к карете. Но, пройдя шагов десять, он, видимо, вспомнив что то, остановился.
Высунувшееся из кареты лицо Наташи сияло насмешливою ласкою.
– Петр Кирилыч, идите же! Ведь мы узнали! Это удивительно! – кричала она, протягивая ему руку. – Как это вы? Зачем вы так?
Пьер взял протянутую руку и на ходу (так как карета. продолжала двигаться) неловко поцеловал ее.
– Что с вами, граф? – спросила удивленным и соболезнующим голосом графиня.
– Что? Что? Зачем? Не спрашивайте у меня, – сказал Пьер и оглянулся на Наташу, сияющий, радостный взгляд которой (он чувствовал это, не глядя на нее) обдавал его своей прелестью.
– Что же вы, или в Москве остаетесь? – Пьер помолчал.
– В Москве? – сказал он вопросительно. – Да, в Москве. Прощайте.
– Ах, желала бы я быть мужчиной, я бы непременно осталась с вами. Ах, как это хорошо! – сказала Наташа. – Мама, позвольте, я останусь. – Пьер рассеянно посмотрел на Наташу и что то хотел сказать, но графиня перебила его:
– Вы были на сражении, мы слышали?
– Да, я был, – отвечал Пьер. – Завтра будет опять сражение… – начал было он, но Наташа перебила его:
– Да что же с вами, граф? Вы на себя не похожи…
– Ах, не спрашивайте, не спрашивайте меня, я ничего сам не знаю. Завтра… Да нет! Прощайте, прощайте, – проговорил он, – ужасное время! – И, отстав от кареты, он отошел на тротуар.
Наташа долго еще высовывалась из окна, сияя на него ласковой и немного насмешливой, радостной улыбкой.


Пьер, со времени исчезновения своего из дома, ужа второй день жил на пустой квартире покойного Баздеева. Вот как это случилось.
Проснувшись на другой день после своего возвращения в Москву и свидания с графом Растопчиным, Пьер долго не мог понять того, где он находился и чего от него хотели. Когда ему, между именами прочих лиц, дожидавшихся его в приемной, доложили, что его дожидается еще француз, привезший письмо от графини Елены Васильевны, на него нашло вдруг то чувство спутанности и безнадежности, которому он способен был поддаваться. Ему вдруг представилось, что все теперь кончено, все смешалось, все разрушилось, что нет ни правого, ни виноватого, что впереди ничего не будет и что выхода из этого положения нет никакого. Он, неестественно улыбаясь и что то бормоча, то садился на диван в беспомощной позе, то вставал, подходил к двери и заглядывал в щелку в приемную, то, махая руками, возвращался назад я брался за книгу. Дворецкий в другой раз пришел доложить Пьеру, что француз, привезший от графини письмо, очень желает видеть его хоть на минутку и что приходили от вдовы И. А. Баздеева просить принять книги, так как сама г жа Баздеева уехала в деревню.
– Ах, да, сейчас, подожди… Или нет… да нет, поди скажи, что сейчас приду, – сказал Пьер дворецкому.
Но как только вышел дворецкий, Пьер взял шляпу, лежавшую на столе, и вышел в заднюю дверь из кабинета. В коридоре никого не было. Пьер прошел во всю длину коридора до лестницы и, морщась и растирая лоб обеими руками, спустился до первой площадки. Швейцар стоял у парадной двери. С площадки, на которую спустился Пьер, другая лестница вела к заднему ходу. Пьер пошел по ней и вышел во двор. Никто не видал его. Но на улице, как только он вышел в ворота, кучера, стоявшие с экипажами, и дворник увидали барина и сняли перед ним шапки. Почувствовав на себя устремленные взгляды, Пьер поступил как страус, который прячет голову в куст, с тем чтобы его не видали; он опустил голову и, прибавив шагу, пошел по улице.