Камерунская кампания

Камерунская кампания
Основной конфликт: Западно-Африканская кампания
Британская пушка ведёт огонь по форту Даханг. 1915 год.
Дата	6 августа 1914 — 10 марта 1916 года 1 год 7 месяцев и 4 дня
Место	территория Германского Камеруна и Британской Нигерии
Итог	Победа Союзников; образование колоний Британский Камерун и Французский Камерун
Противники
Великобритания Великобритания Британская Нигерия Франция Франция Французская Экваториальная Африка Бельгия Бельгия Бельгийское Конго Германская империя Германская империя Германский Камерун
Командующие
Ч. М. Добелл Фредерик Хуг Канлифф Жозеф Эмерик Феликс Фухс Карл Эбермайер Карл Генрих Циммерман
Силы сторон
1 668 7 000 600 1914: 1 855 1915: 6 000
Потери
917 906 неизвестно

Камерунская кампания произошла в августе 1914 — марте 1916 годов на территории Германского Камеруна. Вскоре после начала Первой мировой войны войска Великобритании, Франции и Бельгии вторглись в Германский Камерун. К весне 1916 года бо́льшая часть германских войск и гражданская администрация бежала в Испанскую Гвинею. Кампания кончилась поражением германских войск в Камеруне и его разделом Францией и Великобританией.

Предпосылки

В 1884 году Германская империя установила протекторат над Камеруном. В 1911 году Франция, согласно Фесскому договору, передала Германии бо́льшую часть восточных земель Нового Камеруна. В 1914 году в составе Германского Камеруна находилась территория современного Камеруна, часть Нигерии, Чада, Габона, Республики Конго и Центрально-Африканской республики. Государство со всех сторон граничило с колониальными владениями Антанты: на северо-западе — с Британским Камеруном, на юго-востоке — с Бельгийским Конго, на востоке — с Французской Экваториальной Африкой. Территория Испанской Гвинеи с 3-х сторон была окружена Германским Камеруном, а с 1-й стороны — морем. К началу Первой мировой войны Камерун оставался практически не исследованным и нанесённым на карту не был. Лишь в 1913 году между Нигерией и Камеруном была проведена демаркационная линия.

Численность германских колониальных войск в Камеруне составляла 1 855 человек. Несмотря на то, численность колониальных войск к середине 1915 года составила 6 000 человек, численность войск союзников намного превышала численность германских войск. Одни только войска Французской Экваториальной Африки к началу войны насчитывали 20 000 человек, тогда как войска Британского Камеруна составляли 7 550 человек.

Ход боевых действий

1914 год

Когда в августе 1914 года началась Первая мировая война, германская колониальная администрация, ссылаясь на Берлинскую конференцию 1884 года, предприняла попытку заключить соглашение с Великобританией и Францией, согласно которому военные действия на территории Африки вестись не должны были. Однако союзники не пошли им навстречу. Франция хотела вернуть территории, отошедшие Германии по Фесскому договору. 6 августа 1914 года французские войска под командованием Жозефа Эмерика вторглись с востока на территорию Германского Камеруна. Они наступали по болотистой неразвитой местности, которая поначалу немцами не оспаривалась.

25 августа англичане вторглись в Германский Камерун, ведя наступление по 3-м направлениям. Они подошли к Маруа (Крайнесеверный регион), Гаруа (Северная провинция) и Нсанаконгу (Южный регион). Британским войскам, двигавшимся на Гаруа, было приказано атаковать немецкий пограничный пост, расположенный в Тепе близ города. 25 апреля англичане разбили немцев в битве при Тепе.

Англичане попытались взять Мору (Северная провинция), но при первой атаке англичане потерпели неудачу. Осада города длилась до конца кампании. Однако, в битве при Нсанаконге (Южный регион) англичане были разбиты. Затем Маклир развернул войска и направил их к Гаруа, где 31 августа они были разбиты немцами.

В сентябре 1914 года германские войска заминировали устье реки Вури и затопили большое число военных кораблей, тем самым создав барьер, защищавший Дуалу. Британские и французские корабли обстреливали большое число городов Камеруна, расположенных на побережье, и 27 сентября, очистив устье реки от мин, высадили десант, который захватил город. Вскоре англичане и французы оккупировали практически всё побережье Германского Камеруна, а 21 сентября французские войска оккупировали Укоко, который находился под властью немцев с 1911 года.

1915 год

К 1915 году бо́льшая часть германских войск, за исключением окружённых в Море и Гаруа, отступила в горные района Камеруна в окрестности Яунде, который стал новой столицей колонии. Весной германские войска были ещё в состоянии отражать атаки войск Антанты. Немецкие войска под командованием фон Крайльсгейма, окружённые в Гаруа, даже перешли в наступление, разбив британцев в битве при Гурине. Однако, в июне 1915 года англичане нанесли немцам поражение в во второй битве при Гаруа. Благодаря победе в этом сражении, англичане могли больше не продолжать наступление на оставшейся территории Северного Камеруна. 29 июня британские войска разгромили немцев в битве при Нгаундере. Наступление Ф. Канлиффа на Яунде было остановлено из-за начала проливных дождей, но не из-за продолжительной осады Мораберга.

Когда погода улучшилась, англичане возобновили наступление. В ноябре капитулировал германский гарнизон Баньйо. К декабрю войска Канлиффа и Добелла стали действовать совместно и готовиться к штурму Яунде.

К концу 1915 года бо́льшая часть территории Камеруна находилась в руках у бельгийцев и французов.

1916 год

В начале 1916 года командующий германскими войсками Карл Циммерман в Камеруне пришёл к заключению, что кампания проиграна. Союзники осадили Яунде, с каждой атакой немецкие войска всё более слабели, и Циммерман приказал оставшимся войскам и населению бежать в Испанскую Гвинею. В середине гарнизона последний немецкий гарнизон сдался в Море. Германские войска и население, бежавшее в Испанскую Гвинею, были мирно встречены испанцами, которые отказались выдавать их Антанте. Бо́льшая часть камерунцев так и осталась в Гвинее, немцы эвакуировались на остров Фернандо-По, а некоторые немцы к концу войны были отправлены в Голландию, откуда они могли добраться до Родины. Многие туземцы переехали в Мадрид, где жили на германские деньги.

Последствия

В феврале 1916 года за месяц до окончания Камерунской кампании Великобритания и Франция договорились разделить Камерун; временной границей стала линия Пико. Великобритания получила одну пятую территории Камеруна, образовав колонию Британский Камерун, Франция — все остальные земли, образовав колонию Французский Камерун. В 1960 году Франция предоставила Камеруну независимость.

Литература

• Bryce, James B., Holland Thomson, and William M.F. Petrie. The Book of History: The Causes of the War. The Events of 1914—1915. Vol. 16.: Grolier Society, 1920.
• Burg, David F., and L. Edward. Purcell. Almanac of World War I. Lexington, KY: University of Kentucky, 1998.
• Damis, Fritz. Auf Dem Moraberge — Erinnerungen an Die Kämpfe Der 3. Kompagnie Der Ehemaligen Kaiserlichen Schutztruppe Für Kamerun.1929. Berlin.
• Dane, Edmund. [ia700301.us.archive.org/31/items/britishcampaigns00dane/britishcampaigns00dane.pdf British Campaigns in Africa and the Pacific, 1914—1918,] London: Hodder and Stoughton, 1919.
• Dobell, Charles M. United Kingdom. War Office. [www.london-gazette.co.uk/issues/29604/supplements/5419 Cameroons Campaign Army Despatch.] The London Gazette. 1916.
• Dornseif, Golf. British-French Rivalry in the Cameroon Campaign.
• Elango, Lovett. [www.jstor.org/stable/218801 The Anglo-French 'Condominium' in Cameroon, 1914—1916: The Myth and the Reality] The International Journal of African Historical Studies, XVIII, No. 4 (1985), 656-73.
• Henry, Helga Bender. Cameroon on a Clear Day. Pasadena, CA: William Carey Library, 1999.
• Hilditch, A. N. Battle Sketches, 1914—1915. Oxford University Press, 1915.
• Innes, Arthur D., Redway, H. W. Wilson, Sidney Low, and Edward Wright.[www.scribd.com/doc/36027348/The-war-illustrated-album-de-luxe-vol-4 Britain’s Conquest of the German Cameroon.] Ed. J. A. Hammerton. The War Illustrated Deluxe 1916: 1178—1182. Scribd. 2007. Web.
• Killingray, David. Companion to World War I. Ed. John Horne: Blackwell, 2012. 115-16. ISBN 978-1-4051-2386-0
• Ngoh, Victor J. Cameroon (Kamerun): Colonial Period: German Rule. Encyclopedia of African History. Ed. Kevin Shillington. Vol. 1. : CRC, 2005. 347-49.
• O’Neill, Herbert C. [ia600409.us.archive.org/20/items/warinafrica1914100onei/warinafrica1914100onei.pdf The War in Africa and the Far East.] London: London Longmans Green, 1918.
• Paice, Edward. World War I: The African Front. Berkeley & Oackland: Pegasus, 2008.
• Quinn, Frederick. [www.jstor.org.ezproxy.uwindsor.ca/stable/4391260 An African Reaction to World War I: The Beti of Cameroon] Cahiers d'Études Africaines, XIII, Cahier 52 (1973), 722-31.
• Reynolds, Francis J., Churchill, Allen L., and Miller, Francis T. The Cameroons. The Story of the Great War, III. 1916.
• Strachan, Hew. The First World War in Africa. Oxford University Press. 2004. ISBN 0-199-25728-0

Ссылки

• На Викискладе есть медиафайлы по теме Камерунская кампания
• [timelines.com/1914/8/14/conquest-of-the-german-kameruns Timeline of the Conquest of Kamerun] (англ.). timelines.com. [www.webcitation.org/6EPPrZ5QE Архивировано из первоисточника 13 февраля 2013].

Отрывок, характеризующий Камерунская кампания

– Ваше сиятельство, приехал надзиратель из сумасшедшего дома, как прикажете?
– Как прикажу? Пускай едут все, вот и всё… А сумасшедших выпустить в городе. Когда у нас сумасшедшие армиями командуют, так этим и бог велел.
На вопрос о колодниках, которые сидели в яме, граф сердито крикнул на смотрителя:
– Что ж, тебе два батальона конвоя дать, которого нет? Пустить их, и всё!
– Ваше сиятельство, есть политические: Мешков, Верещагин.
– Верещагин! Он еще не повешен? – крикнул Растопчин. – Привести его ко мне.


К девяти часам утра, когда войска уже двинулись через Москву, никто больше не приходил спрашивать распоряжений графа. Все, кто мог ехать, ехали сами собой; те, кто оставались, решали сами с собой, что им надо было делать.
Граф велел подавать лошадей, чтобы ехать в Сокольники, и, нахмуренный, желтый и молчаливый, сложив руки, сидел в своем кабинете.
Каждому администратору в спокойное, не бурное время кажется, что только его усилиями движется всо ему подведомственное народонаселение, и в этом сознании своей необходимости каждый администратор чувствует главную награду за свои труды и усилия. Понятно, что до тех пор, пока историческое море спокойно, правителю администратору, с своей утлой лодочкой упирающемуся шестом в корабль народа и самому двигающемуся, должно казаться, что его усилиями двигается корабль, в который он упирается. Но стоит подняться буре, взволноваться морю и двинуться самому кораблю, и тогда уж заблуждение невозможно. Корабль идет своим громадным, независимым ходом, шест не достает до двинувшегося корабля, и правитель вдруг из положения властителя, источника силы, переходит в ничтожного, бесполезного и слабого человека.
Растопчин чувствовал это, и это то раздражало его. Полицеймейстер, которого остановила толпа, вместе с адъютантом, который пришел доложить, что лошади готовы, вошли к графу. Оба были бледны, и полицеймейстер, передав об исполнении своего поручения, сообщил, что на дворе графа стояла огромная толпа народа, желавшая его видеть.
Растопчин, ни слова не отвечая, встал и быстрыми шагами направился в свою роскошную светлую гостиную, подошел к двери балкона, взялся за ручку, оставил ее и перешел к окну, из которого виднее была вся толпа. Высокий малый стоял в передних рядах и с строгим лицом, размахивая рукой, говорил что то. Окровавленный кузнец с мрачным видом стоял подле него. Сквозь закрытые окна слышен был гул голосов.
– Готов экипаж? – сказал Растопчин, отходя от окна.
– Готов, ваше сиятельство, – сказал адъютант.
Растопчин опять подошел к двери балкона.
– Да чего они хотят? – спросил он у полицеймейстера.
– Ваше сиятельство, они говорят, что собрались идти на французов по вашему приказанью, про измену что то кричали. Но буйная толпа, ваше сиятельство. Я насилу уехал. Ваше сиятельство, осмелюсь предложить…
– Извольте идти, я без вас знаю, что делать, – сердито крикнул Растопчин. Он стоял у двери балкона, глядя на толпу. «Вот что они сделали с Россией! Вот что они сделали со мной!» – думал Растопчин, чувствуя поднимающийся в своей душе неудержимый гнев против кого то того, кому можно было приписать причину всего случившегося. Как это часто бывает с горячими людьми, гнев уже владел им, но он искал еще для него предмета. «La voila la populace, la lie du peuple, – думал он, глядя на толпу, – la plebe qu'ils ont soulevee par leur sottise. Il leur faut une victime, [„Вот он, народец, эти подонки народонаселения, плебеи, которых они подняли своею глупостью! Им нужна жертва“.] – пришло ему в голову, глядя на размахивающего рукой высокого малого. И по тому самому это пришло ему в голову, что ему самому нужна была эта жертва, этот предмет для своего гнева.
– Готов экипаж? – в другой раз спросил он.
– Готов, ваше сиятельство. Что прикажете насчет Верещагина? Он ждет у крыльца, – отвечал адъютант.
– А! – вскрикнул Растопчин, как пораженный каким то неожиданным воспоминанием.
И, быстро отворив дверь, он вышел решительными шагами на балкон. Говор вдруг умолк, шапки и картузы снялись, и все глаза поднялись к вышедшему графу.
– Здравствуйте, ребята! – сказал граф быстро и громко. – Спасибо, что пришли. Я сейчас выйду к вам, но прежде всего нам надо управиться с злодеем. Нам надо наказать злодея, от которого погибла Москва. Подождите меня! – И граф так же быстро вернулся в покои, крепко хлопнув дверью.
По толпе пробежал одобрительный ропот удовольствия. «Он, значит, злодеев управит усех! А ты говоришь француз… он тебе всю дистанцию развяжет!» – говорили люди, как будто упрекая друг друга в своем маловерии.
Через несколько минут из парадных дверей поспешно вышел офицер, приказал что то, и драгуны вытянулись. Толпа от балкона жадно подвинулась к крыльцу. Выйдя гневно быстрыми шагами на крыльцо, Растопчин поспешно оглянулся вокруг себя, как бы отыскивая кого то.
– Где он? – сказал граф, и в ту же минуту, как он сказал это, он увидал из за угла дома выходившего между, двух драгун молодого человека с длинной тонкой шеей, с до половины выбритой и заросшей головой. Молодой человек этот был одет в когда то щегольской, крытый синим сукном, потертый лисий тулупчик и в грязные посконные арестантские шаровары, засунутые в нечищеные, стоптанные тонкие сапоги. На тонких, слабых ногах тяжело висели кандалы, затруднявшие нерешительную походку молодого человека.
– А ! – сказал Растопчин, поспешно отворачивая свой взгляд от молодого человека в лисьем тулупчике и указывая на нижнюю ступеньку крыльца. – Поставьте его сюда! – Молодой человек, брянча кандалами, тяжело переступил на указываемую ступеньку, придержав пальцем нажимавший воротник тулупчика, повернул два раза длинной шеей и, вздохнув, покорным жестом сложил перед животом тонкие, нерабочие руки.
Несколько секунд, пока молодой человек устанавливался на ступеньке, продолжалось молчание. Только в задних рядах сдавливающихся к одному месту людей слышались кряхтенье, стоны, толчки и топот переставляемых ног.
Растопчин, ожидая того, чтобы он остановился на указанном месте, хмурясь потирал рукою лицо.
– Ребята! – сказал Растопчин металлически звонким голосом, – этот человек, Верещагин – тот самый мерзавец, от которого погибла Москва.
Молодой человек в лисьем тулупчике стоял в покорной позе, сложив кисти рук вместе перед животом и немного согнувшись. Исхудалое, с безнадежным выражением, изуродованное бритою головой молодое лицо его было опущено вниз. При первых словах графа он медленно поднял голову и поглядел снизу на графа, как бы желая что то сказать ему или хоть встретить его взгляд. Но Растопчин не смотрел на него. На длинной тонкой шее молодого человека, как веревка, напружилась и посинела жила за ухом, и вдруг покраснело лицо.
Все глаза были устремлены на него. Он посмотрел на толпу, и, как бы обнадеженный тем выражением, которое он прочел на лицах людей, он печально и робко улыбнулся и, опять опустив голову, поправился ногами на ступеньке.
– Он изменил своему царю и отечеству, он передался Бонапарту, он один из всех русских осрамил имя русского, и от него погибает Москва, – говорил Растопчин ровным, резким голосом; но вдруг быстро взглянул вниз на Верещагина, продолжавшего стоять в той же покорной позе. Как будто взгляд этот взорвал его, он, подняв руку, закричал почти, обращаясь к народу: – Своим судом расправляйтесь с ним! отдаю его вам!
Народ молчал и только все теснее и теснее нажимал друг на друга. Держать друг друга, дышать в этой зараженной духоте, не иметь силы пошевелиться и ждать чего то неизвестного, непонятного и страшного становилось невыносимо. Люди, стоявшие в передних рядах, видевшие и слышавшие все то, что происходило перед ними, все с испуганно широко раскрытыми глазами и разинутыми ртами, напрягая все свои силы, удерживали на своих спинах напор задних.
– Бей его!.. Пускай погибнет изменник и не срамит имя русского! – закричал Растопчин. – Руби! Я приказываю! – Услыхав не слова, но гневные звуки голоса Растопчина, толпа застонала и надвинулась, но опять остановилась.
– Граф!.. – проговорил среди опять наступившей минутной тишины робкий и вместе театральный голос Верещагина. – Граф, один бог над нами… – сказал Верещагин, подняв голову, и опять налилась кровью толстая жила на его тонкой шее, и краска быстро выступила и сбежала с его лица. Он не договорил того, что хотел сказать.
– Руби его! Я приказываю!.. – прокричал Растопчин, вдруг побледнев так же, как Верещагин.
– Сабли вон! – крикнул офицер драгунам, сам вынимая саблю.
Другая еще сильнейшая волна взмыла по народу, и, добежав до передних рядов, волна эта сдвинула переднии, шатая, поднесла к самым ступеням крыльца. Высокий малый, с окаменелым выражением лица и с остановившейся поднятой рукой, стоял рядом с Верещагиным.
– Руби! – прошептал почти офицер драгунам, и один из солдат вдруг с исказившимся злобой лицом ударил Верещагина тупым палашом по голове.
«А!» – коротко и удивленно вскрикнул Верещагин, испуганно оглядываясь и как будто не понимая, зачем это было с ним сделано. Такой же стон удивления и ужаса пробежал по толпе.
«О господи!» – послышалось чье то печальное восклицание.
Но вслед за восклицанием удивления, вырвавшимся У Верещагина, он жалобно вскрикнул от боли, и этот крик погубил его. Та натянутая до высшей степени преграда человеческого чувства, которая держала еще толпу, прорвалось мгновенно. Преступление было начато, необходимо было довершить его. Жалобный стон упрека был заглушен грозным и гневным ревом толпы. Как последний седьмой вал, разбивающий корабли, взмыла из задних рядов эта последняя неудержимая волна, донеслась до передних, сбила их и поглотила все. Ударивший драгун хотел повторить свой удар. Верещагин с криком ужаса, заслонясь руками, бросился к народу. Высокий малый, на которого он наткнулся, вцепился руками в тонкую шею Верещагина и с диким криком, с ним вместе, упал под ноги навалившегося ревущего народа.