Клодель, Камилла

Камилла Клоде́ль
Camille Claudel
Камилла Клодель (1886)
Дата рождения:	8 декабря 1864(1864-12-08)
Место рождения:	Фер-ан-Тарденуа
Дата смерти:	19 октября 1943(1943-10-19) (78 лет)
Место смерти:	Воклюз
Гражданство:	Франция Франция
Учёба:	Огюст Роден
Стиль:	импрессионизм
Влияние:	Огюст Роден
Работы на Викискладе

Камилла Клоде́ль (фр. Camille Claudel; 8 декабря 1864 — 19 октября 1943) — французский скульптор и художник-график; старшая сестра поэта и дипломата Поля Клоделя.

Ранние годы

Родилась в Фер-ан-Тарденуа на севере Франции, вторым ребёнком в мелкобуржуазной семье. Её отец Луи Проспер занимался торговыми и банковскими операциями. Мать Луиза Атанис Сесиль Серво была выходцем из семьи фермеров-католиков и священнослужителей.

Семья переехала в Вильнёв-сюр-Фер, когда Камилла была ещё ребёнком. Именно там, в 1868 году, родился младший брат Камиллы, Поль Клодель. Позже семья много раз переезжала, но по-прежнему приезжала летом в Вильнёв-сюр-Фер. Строгий ландшафт этого региона оказал огромное влияние на детей.

В 1881 году Камилла, её мать, с её сёстрами и маленьким братом, была вынуждена перебраться в Монпарнас, округ Парижа, оставив отца, который, однако, помогал семье материально.

Творческий период

Очарованная с детства камнем и глиной, повзрослев, она поступает в академию Коларосси, где обучается у скульптора Альфреда Буше (в то время женщинам было запрещено поступать в школы изящных искусств). В 1882 году, Камилла с другими девушками, в основном англичанками, арендует мастерскую.

Именно здесь она в 1883 году и знакомится впервые с Огюстом Роденом, который преподаёт скульптуру ей и её друзьям.

Примерно в 1884 году она начинает работать в мастерской Родена. Она становится для него источником вдохновения, его моделью, ученицей и любовницей. Она никогда официально не жила с Роденом, который не хотел обрывать свои 20-летние отношения с Розой Бёре.

Хотя Камилла забеременела, детей от Родена она не имела: она потеряла ребёнка в результате несчастного случая — это повергло её в глубочайшую депрессию. Семья Камиллы переживала за неё, особенно мать, которая никогда не одобряла стремления дочери к искусству. В результате Камилла покинула родной дом. В 1893 году происходит разрыв с Роденом, хотя ещё несколько лет они продолжают встречаться вплоть до 1898 года.

С 1903 года она начинает выставлять свои работы (во Французском салоне Искусств и в Осеннем салоне). Было бы огромным заблуждением считать, что Камилле помогла только лишь связь с Роденом. В сущности, она была блестящим скульптором, достаточно самобытным и независимым. Известный критик Октав Мирбо сказал о ней: «Бунт против природы: женщина — гений!»

В ранних работах заметно значительное влияние Родена, но, кроме того, они отмечены динамической композицией, мятущейся страстностью и, конечно, удивительной, будто льющейся плавностью линий. В частности, Бронзовый Вальс (1893) и Эпоха Зрелости (1900)- это мощная аллегория её разрыва с Роденом, с фигурой Умоляющая — которая является автопортретом Камиллы.

Её работы из оникса и маленькие бронзовые статуэтки Волна (1897) были сознательным нарушением её раннего «роденовского» периода, с утонченным и декоративным исполнением, отличным от «героического» чувства её предыдущих работ. В первые годы XX века у Клодель было множество покровителей, дилеров, был коммерческий успех — у неё не было необходимости греться в лучах славы другого.

Болезнь

С 1905 года Камилла Клодель страдала нервно-психическими расстройствами. Она уничтожила почти все свои работы и, согласно некоторым предположениям, проявляла признаки паранойи. Ей был поставлен диагноз "шизофрения".

Сама Камилла обвинила Родена в том, что он украл у нее ее творческие решения.

После свадьбы брата, религиозного писателя Поля Клоделя в 1906 году (он помогал ей материально) и его возвращения в Китай она проживает уединённо в своей мастерской.

Заключение

Отец, всегда одобрявший выбор дочери, пытался помочь Камилле и поддерживал её морально и финансово. Когда он умер 2 марта 1913 года, Камилле о его смерти не сообщили.

10 марта 1913 года по инициативе брата она была помещена в психиатрическую больницу в городе Вилле-Эдвард в Нэйли-сюр-Марна. Обычно утверждается, что Камилла дала на это согласие, но дело в том, что документ о согласии на помещение в психиатрическую больницу был подписан только врачом и братом.

Некоторые историки полагают, что Поль Клодель, к тому же тоже художник, не выдержав пребывания в тени её славы, решил таким способом избавиться от сестры. Есть источники, согласно которым Камилла, хотя и имела психопатические вспышки, была в абсолютно ясном сознании, когда создавала свои скульптуры. Врачи пытались убедить её семью, в том числе и брата, что нужды держать Камиллу в больнице нет, но, тем не менее, они решили держать её там.

В 1914 году в связи с продвижением немецких войск пациенты Вилле-Эдвард были переведены в Энгъе. 7 сентября 1914 года Камилла вместе с другими пациентками была переведена в больницу Монтедеверже в шести километрах от Авиньона.

Больничная карточка из Монтедеверже датируется 22 сентября 1914 года; из неё следует, что пациентка страдает «от систематического расстройства сознания на основе ложных толкований и галлюцинаций».

В то же время в прессе обвиняют семью Камиллы в уничтожении гения скульптора. Мать запрещает ей получать почту от кого-либо, кроме брата.

Больничные сотрудники регулярно предлагают семье освободить Камиллу, но мать каждый раз отказывается. 1 июня 1920 года врач д-р Брюне направил письмо её матери, пытаясь вернуть Камиллу в семью. Ответа не последовало.

Поль Клодель посещал сестру раз в несколько лет, но упорно говорил о ней только в прошедшем времени. В 1929 её посетила подруга юности Джесси Липскомб.

За все 30 лет, проведённые в клинике Монтедеверже, её ни разу не навестили ни мать, ни сестры.

Камилла Клодель скончалась 19 октября 1943 года. Похоронена на кладбище Монтафет.

Образ в искусстве

Существует мнение, что Камилла Клодель и Огюст Роден являются прототипами пьесы Генрика Ибсена «Когда мы, мёртвые, пробуждаемся» (1899).

В 1988 году режиссёр Брюно Нюиттен снял художественный фильм о жизни скульптора и её сложных взаимоотношениях с Роденом (в главных ролях — Изабель Аджани, также выступившая сопродюсером ленты, и Жерар Депардье). Фильм получил 5 премий «Сезар», в том числе как лучший фильм года, и имел две номинации на премию «Оскар» (в категориях «Лучшая актриса» и «Лучший фильм на иностранном языке»). За исполнение роли Камиллы Клодель Изабель Аджани получила приз Берлинского кинофестиваля.

В 2000 году в Национальном балете Марселя французский хореограф Мари-Клод Пьетрагалла поставила балет «Сакунтала», вдохновившись скульптурой Камиллы Клодель (в том же году запись спектакля вышла на DVD). Также Клодель, наряду с Розой Бёре, является одной из главных героинь балета российского хореографа Бориса Эйфмана «Роден», премьера которого состоялась в 2011 году.

В 2013 году режиссёр Брюно Дюмон снял фильм «Камилла Клодель, 1915». Главную роль сыграла Жюльет Бинош, премьера состоялась на Берлинском кинофестивале.

Ссылки

• Анн Дельбе. Камилла Клодель, женщина. М.; АСТ, Фолио, 2001. ISBN 966-03-1340-3

Отрывок, характеризующий Клодель, Камилла

– Oui, sire, et elle est en cendres a l'heure qu'il est. Je l'ai laissee toute en flammes, [Да, ваше величество, и он обращен в пожарище в настоящее время. Я оставил его в пламени.] – решительно сказал Мишо; но, взглянув на государя, Мишо ужаснулся тому, что он сделал. Государь тяжело и часто стал дышать, нижняя губа его задрожала, и прекрасные голубые глаза мгновенно увлажились слезами.
Но это продолжалось только одну минуту. Государь вдруг нахмурился, как бы осуждая самого себя за свою слабость. И, приподняв голову, твердым голосом обратился к Мишо.
– Je vois, colonel, par tout ce qui nous arrive, – сказал он, – que la providence exige de grands sacrifices de nous… Je suis pret a me soumettre a toutes ses volontes; mais dites moi, Michaud, comment avez vous laisse l'armee, en voyant ainsi, sans coup ferir abandonner mon ancienne capitale? N'avez vous pas apercu du decouragement?.. [Я вижу, полковник, по всему, что происходит, что провидение требует от нас больших жертв… Я готов покориться его воле; но скажите мне, Мишо, как оставили вы армию, покидавшую без битвы мою древнюю столицу? Не заметили ли вы в ней упадка духа?]
Увидав успокоение своего tres gracieux souverain, Мишо тоже успокоился, но на прямой существенный вопрос государя, требовавший и прямого ответа, он не успел еще приготовить ответа.
– Sire, me permettrez vous de vous parler franchement en loyal militaire? [Государь, позволите ли вы мне говорить откровенно, как подобает настоящему воину?] – сказал он, чтобы выиграть время.
– Colonel, je l'exige toujours, – сказал государь. – Ne me cachez rien, je veux savoir absolument ce qu'il en est. [Полковник, я всегда этого требую… Не скрывайте ничего, я непременно хочу знать всю истину.]
– Sire! – сказал Мишо с тонкой, чуть заметной улыбкой на губах, успев приготовить свой ответ в форме легкого и почтительного jeu de mots [игры слов]. – Sire! j'ai laisse toute l'armee depuis les chefs jusqu'au dernier soldat, sans exception, dans une crainte epouvantable, effrayante… [Государь! Я оставил всю армию, начиная с начальников и до последнего солдата, без исключения, в великом, отчаянном страхе…]
– Comment ca? – строго нахмурившись, перебил государь. – Mes Russes se laisseront ils abattre par le malheur… Jamais!.. [Как так? Мои русские могут ли пасть духом перед неудачей… Никогда!..]
Этого только и ждал Мишо для вставления своей игры слов.
– Sire, – сказал он с почтительной игривостью выражения, – ils craignent seulement que Votre Majeste par bonte de c?ur ne se laisse persuader de faire la paix. Ils brulent de combattre, – говорил уполномоченный русского народа, – et de prouver a Votre Majeste par le sacrifice de leur vie, combien ils lui sont devoues… [Государь, они боятся только того, чтобы ваше величество по доброте души своей не решились заключить мир. Они горят нетерпением снова драться и доказать вашему величеству жертвой своей жизни, насколько они вам преданы…]
– Ah! – успокоенно и с ласковым блеском глаз сказал государь, ударяя по плечу Мишо. – Vous me tranquillisez, colonel. [А! Вы меня успокоиваете, полковник.]
Государь, опустив голову, молчал несколько времени.
– Eh bien, retournez a l'armee, [Ну, так возвращайтесь к армии.] – сказал он, выпрямляясь во весь рост и с ласковым и величественным жестом обращаясь к Мишо, – et dites a nos braves, dites a tous mes bons sujets partout ou vous passerez, que quand je n'aurais plus aucun soldat, je me mettrai moi meme, a la tete de ma chere noblesse, de mes bons paysans et j'userai ainsi jusqu'a la derniere ressource de mon empire. Il m'en offre encore plus que mes ennemis ne pensent, – говорил государь, все более и более воодушевляясь. – Mais si jamais il fut ecrit dans les decrets de la divine providence, – сказал он, подняв свои прекрасные, кроткие и блестящие чувством глаза к небу, – que ma dinastie dut cesser de rogner sur le trone de mes ancetres, alors, apres avoir epuise tous les moyens qui sont en mon pouvoir, je me laisserai croitre la barbe jusqu'ici (государь показал рукой на половину груди), et j'irai manger des pommes de terre avec le dernier de mes paysans plutot, que de signer la honte de ma patrie et de ma chere nation, dont je sais apprecier les sacrifices!.. [Скажите храбрецам нашим, скажите всем моим подданным, везде, где вы проедете, что, когда у меня не будет больше ни одного солдата, я сам стану во главе моих любезных дворян и добрых мужиков и истощу таким образом последние средства моего государства. Они больше, нежели думают мои враги… Но если бы предназначено было божественным провидением, чтобы династия наша перестала царствовать на престоле моих предков, тогда, истощив все средства, которые в моих руках, я отпущу бороду до сих пор и скорее пойду есть один картофель с последним из моих крестьян, нежели решусь подписать позор моей родины и моего дорогого народа, жертвы которого я умею ценить!..] Сказав эти слова взволнованным голосом, государь вдруг повернулся, как бы желая скрыть от Мишо выступившие ему на глаза слезы, и прошел в глубь своего кабинета. Постояв там несколько мгновений, он большими шагами вернулся к Мишо и сильным жестом сжал его руку пониже локтя. Прекрасное, кроткое лицо государя раскраснелось, и глаза горели блеском решимости и гнева.
– Colonel Michaud, n'oubliez pas ce que je vous dis ici; peut etre qu'un jour nous nous le rappellerons avec plaisir… Napoleon ou moi, – сказал государь, дотрогиваясь до груди. – Nous ne pouvons plus regner ensemble. J'ai appris a le connaitre, il ne me trompera plus… [Полковник Мишо, не забудьте, что я вам сказал здесь; может быть, мы когда нибудь вспомним об этом с удовольствием… Наполеон или я… Мы больше не можем царствовать вместе. Я узнал его теперь, и он меня больше не обманет…] – И государь, нахмурившись, замолчал. Услышав эти слова, увидав выражение твердой решимости в глазах государя, Мишо – quoique etranger, mais Russe de c?ur et d'ame – почувствовал себя в эту торжественную минуту – entousiasme par tout ce qu'il venait d'entendre [хотя иностранец, но русский в глубине души… восхищенным всем тем, что он услышал] (как он говорил впоследствии), и он в следующих выражениях изобразил как свои чувства, так и чувства русского народа, которого он считал себя уполномоченным.
– Sire! – сказал он. – Votre Majeste signe dans ce moment la gloire de la nation et le salut de l'Europe! [Государь! Ваше величество подписывает в эту минуту славу народа и спасение Европы!]
Государь наклонением головы отпустил Мишо.


В то время как Россия была до половины завоевана, и жители Москвы бежали в дальние губернии, и ополченье за ополченьем поднималось на защиту отечества, невольно представляется нам, не жившим в то время, что все русские люди от мала до велика были заняты только тем, чтобы жертвовать собою, спасать отечество или плакать над его погибелью. Рассказы, описания того времени все без исключения говорят только о самопожертвовании, любви к отечеству, отчаянье, горе и геройстве русских. В действительности же это так не было. Нам кажется это так только потому, что мы видим из прошедшего один общий исторический интерес того времени и не видим всех тех личных, человеческих интересов, которые были у людей того времени. А между тем в действительности те личные интересы настоящего до такой степени значительнее общих интересов, что из за них никогда не чувствуется (вовсе не заметен даже) интерес общий. Большая часть людей того времени не обращали никакого внимания на общий ход дел, а руководились только личными интересами настоящего. И эти то люди были самыми полезными деятелями того времени.
Те же, которые пытались понять общий ход дел и с самопожертвованием и геройством хотели участвовать в нем, были самые бесполезные члены общества; они видели все навыворот, и все, что они делали для пользы, оказывалось бесполезным вздором, как полки Пьера, Мамонова, грабившие русские деревни, как корпия, щипанная барынями и никогда не доходившая до раненых, и т. п. Даже те, которые, любя поумничать и выразить свои чувства, толковали о настоящем положении России, невольно носили в речах своих отпечаток или притворства и лжи, или бесполезного осуждения и злобы на людей, обвиняемых за то, в чем никто не мог быть виноват. В исторических событиях очевиднее всего запрещение вкушения плода древа познания. Только одна бессознательная деятельность приносит плоды, и человек, играющий роль в историческом событии, никогда не понимает его значения. Ежели он пытается понять его, он поражается бесплодностью.