Каминский, Григорий Наумович

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Григорий Наумович Каминский<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;"></td></tr>
ответственный Секретарь ЦК Коммунистической партии Азербайджана
24 октября 1920 — 24 июля 1921
Предшественник: Должность учреждена
Преемник: Должность упразднена
Народный комиссар здравоохранения СССР
20 июля 1936 — 25 июня 1937
Глава правительства: Вячеслав Михайлович Молотов
Предшественник: Должность учреждена
Преемник: Михаил Фёдорович Болдырев
 
Рождение: 20 октября (1 ноября) 1895(1895-11-01)
Екатеринослав, Российская империя
Смерть: 10 февраля 1938(1938-02-10) (42 года)
Москва, СССР
Партия: ВКП(б)

Григорий Наумович Ками́нский (Гофман; 20 октября (1 ноября) 1895 года, Екатеринослав — 10 февраля 1938 года, Москва) — советский государственный и общественный деятель.

Член РСДРП(б) с 1913 года, кандидат в члены ЦК (1925—1937). Член ВЦИК (с 1934 года), ЦИК СССР (3—7-го созывов, кандидат в члены 1—2-го).





Биография

«Умный большевик, с ним все охотно сотрудничают» (И. П. Павлов).

Родился в семье рабочего-кузнеца Наума Александровича, еврей. С 19?? года жил у дяди-сапожника в Минске. Окончил фабричную школу и с золотой медалью гимназию в Минске. С 1915 года студент медицинского факультета Московского университета (отучился только два курса), избирался в старостат. Активный участник революционного движения, за революционную деятельность подвергался преследованиям и арестовывался.

С 1913 года член РСДРП(б). В 1917 году член Московского областного бюро РСДРП(б), в марте направлен в Тулу. Избирался членом Тульского Совета рабочих и солдатских депутатов, гласным Тульской городской думы и в члены Учредительного собрания; один из организаторов, секретарь и после председатель Тульского горкомитета РСДРП(б), в октябре-декабре возглавлял губернский Военно-революционный комитет. Делегат VI съезда РСДРП от Тульской организации РСДРП(б). Являлся руководителем газет Тульщины, в частности организатором и первым редактором (1918—1920) Тульской губернской газеты «Коммунар».

В 1918—1920 годах председатель исполнительного комитета Тульского губернского Совета и некоторое время одновременно председатель губернского комитета партии. В августе-декабре 1919 года председатель губернского военно-революционного комитета.
Я слышал многих ораторов, но речи Каминского оставили в сознании неизгладимое впечатление.

В. И. Немцов[1]

Каминский был опытным оратором. Он ничего не приукрашивал, не сулил того, что нельзя было исполнить. И поэтому ему верили. Жил Каминский, помнится, в том же здании, где помещался губком партии. Разделить его жизнь на частную и партийно-государственную было невозможно. Он всегда был дома и всегда был на работе. В среде рабочих председатель губкома не выделялся ничем: ни одеждой, ни бытовыми условиями. Он не любил модных в то время френчей и бекеш, носил пиджак и пальто. Каминский голодал, как все, и в квартире его было холодно, как в других тульских квартирах. Его простой, честный и чистый быт рождал доверие к нему, к его словам, к его требованиям, подчас очень жестким, потому что жесткими были условия, в которых находилась революция. В те четыре зимних месяца [1918 года], когда я наблюдал его, Каминский был твёрд, несгибаем. Бледный от недоедания, он был неизменно решителен в решении трудных вопросов. При этом Каминский оставался очень добрым человеком.

Валерий Кирпотин[2]

Во время борьбы с войсками генерала А. И. Деникина в 1919 году с августа член Реввоенсовета Тульского укреплённого района Южного фронта, в ноябре-декабре член Реввоенсовета 2-й (Запасной) армии (формировавшейся в Тульской губернии).

В 1920 году направлен ЦК партии в Азербайджан. В 1920—1921 годах ответственный секретарь ЦК КП(б) Азербайджана, некоторое время член Бюро ЦК КП(б) Азербайджана. В августе 1921 года председатель Бакинского совета рабочих и красноармейских депутатов.

В 1922 году председатель правления «Хлебоцентра», в 1922—23 годах председатель ЦК Всероссийского профсоюза работников земли и леса «Всеработземлес». В 1923—29 годах заместитель председателя правления Союза сельскохозяйственной кооперации. В 1928—29 годах председатель Всероссийского союза сельскохозяйственных коллективов (Колхозцентр). На этих должностях являлся одним из руководителей коллективизации.

«Переход на коллективные рельсы остальной массы крестьян явится вопросом месяцев, а не лет» (Г. Н. Каминский на Ноябрьском (1929 г.) пленуме ЦК, [www.rsu.edu.ru/~lib/search/search_newspaper_fulltext.php?id=702]).

C 1929 года

Один из лучших наших министров здравоохранения. Это был первый нарком здравоохранения СССР, он был не врач, закончил только два курса мединститута. Он первым в мире приступил к созданию системы профилактики в здравоохранении.

— Академик А. И. Воробьёв, [www.rodgaz.ru/index.php?action=Articles&dirid=19&tek=12840&issue=160]

С января по август 1930 года заведующий отделом агитации и массовых кампаний ЦК ВКП(б).

С 1930 года секретарь Московского горкома партии, в 1932—1934 годах председатель Московского областного исполнительного комитета.

С февраля 1934 года по 15.3.1937 возглавлял Наркомат здравоохранения РСФСР и одновременно с 1935 года главный санитарный инспектор СССР, а с 20.7.1936 по 25.6.1937 также возглавлял и Наркомат здравоохранения СССР. Вместе с Н. А. Семашко являлся основоположником профилактического направления советской медицины. Среди медиков поддерживал близкие отношения с И. П. Павловым, С. Г. Левитом и другими.

В июле 1935 года имя Г. Н. Каминского было присвоено Свердловскому медицинскому институту; его имя также носили некоторые другие учреждения.

Являлся одним из обличителей А. И. Рыкова по обвинению в 1936 году в подготовке теракта против Сталина в апреле 1932 года[3].

Был в числе подписавших официальное медицинское заключение 17.2.1937 о смерти (от паралича сердца) Г. К. Орджоникидзе.

Арестован после своего выступления на Пленуме ЦК в тот же день 25.6.1937, 26 июня было принято постановление пленума: «Исключить Каминского, как не заслуживающего доверия, из состава кандидатов в члены ЦК ВКП(б) и из партии». 8.2.1938 военной коллегией Верховного суда СССР по ст. 58 УК РСФСР приговорён к высшей мере наказания. Расстрелян 10.02.1938, захоронен на Коммунарке.

Посмертно реабилитирован 2 марта 1955 года Военной коллегией Верховного суда СССР.

Имя Г. Н. Каминского носит одна из улиц Тулы.

Выступлению Каминского на июньском пленуме партии и последовавшим за этим аресту, допросам, пыткам и гибели посвящён роман Игоря Минутко «В июне тридцать седьмого…» (серия «Россия. История в романах» издательства «Армада», 1997).

Выступление на пленуме ЦК 25 июня 1937 года

Довольно большое внимание уделяется неординарному выступлению Каминского на Июньском (1937 г.) пленуме ЦК в котором он высказал резкое неодобрение работой НКВД и проинформировал ЦК о ставших известными ему в годы работы в Азербайджане данных о связи Берии с иностранными контрразведками в годы Гражданской войны («В 1920 году в адрес бывшего в то время секретаря ЦК КП(б) Азербайджана Каминского поступило заявление о моем сотрудничестве в контрразведке в пользу мусаватистов. Это заявление было предметом специального разбора на президиуме ЦК АКП(б) и я был реабилитирован», — рассказывал об этом сам Берия[4].). Об этом свидетельствуют только воспоминания очевидцев, так как выступление состоялось 25 июня, а в течение четырёх дней 22—26 июня заседания не стенографировались[5].

Особо отмечается, что упоминание об этом случае вошло в секретный доклад Хрущёва на XX съезде КПСС: «Уже в 1937 году, на одном из пленумов ЦК, бывший народный комиссар здравоохранения Каминский сказал, что Берия работал на мусаватистскую разведку»[6]. Более подробно Хрущёв рассказал в своих воспоминаниях:

Потом выступил Гриша Каминский: «Тут все, выступая, говорят обо всём, что они знают о других… Когда в 1920 г. я был направлен в Баку и работал там… ходили упорные слухи, что товарищ Берия во время оккупации Баку сотрудничал в органах контрразведки мусаватистов, не то, несколько ранее, английской контрразведки». Никто не выступил с опровержением… А вскоре Каминский был арестован[7]. Меня потом долго мучил этот вопрос, потому что я абсолютно верил Григорию и знал, что он никогда ничего сам не выдумает и от других зря не повторит[8].

Заслуживает внимания то, что двумя днями позже 27.06.1937 И. М. Варейкис в письме Сталину охарактеризовал выступление Каминского как «чепуху несусветную из категории клеветы» [www.idf.ru/documents/info.jsp?p=21&doc=61091][9]. Об этом также упоминал в своём письме Сталину 27.09.1937 Каганович: «Я убеждён, что Балашов действует не один, также как не один был и Каминский, выступая на Пленуме ЦК со своей клеветой»[10].

Возможно, что в части выступления Каминского о «слухах» о связи Берии с иностранными спецслужбами имела место заведомая ложь (если воспринимать это прямо)[11]. Такого мнения придерживается американский исследователь сталинизма Г. Ферр[12].

Сам Берия после своего ареста в июне 1953 года отмечал, что «вопрос о работе в контрразведке подымался Каминским в 1937 году в ЦК партии, и это обвинение против меня было признано необоснованным. Также поднимался этот вопрос и в 1938 году в ЦК партии, и так же это обвинение не нашло подтверждения»[4].

Следует отметить, что ко времени прохождения июньского (1937 г.) пленума ЦК партии Берия являлся членом ЦК партии, 1-м секретарём ЦК компартии Грузии, начало его известной работы в НКВД относится к августу следующего, 1938 года.

Широкое хождение имеет цитата из выступления: «Так мы перестреляем всю партию»[13][14].

Помимо основного выступления Каминский отметился на пленуме и своей репликой к Сталину во время прений по докладу Ежова со словами, что «НКВД продолжает арестовывать честных людей», на что Сталин ответил: «Они враги народа, а вы птица того же полёта»[15].

Есть версии, в которых цитата «перестреляем всю партию» переплетается с репликой к Сталину[16].

Напишите отзыв о статье "Каминский, Григорий Наумович"

Примечания

  1. [www.allbooks.su/index_txt.php?chr=%EE&txt_author_id=2931&txt_book_id=7773 www.allbooks.su - - ПАРАЛЛЕЛИ СХОДЯТСЯ]
  2. [www.zakharov.ru/index2.php?option=com_books&task=show_viderjka&id=241&no_html=1&width=640&height=400 Издательство Захаров - Offline]
  3. Кожинов, Вадим Валерианович [kozhinov.voskres.ru/hist/10-2.htm Загадка 1937 года. Драма «самоуничтожения»]
  4. 1 2 [istmat.info/node/27195 Протокол допроса Л.П.Берия. 8 июля 1953 г. | Проект «Исторические Материалы»]. Проверено 19 марта 2013. [www.webcitation.org/6FHyFc6Nn Архивировано из первоисточника 21 марта 2013].
  5. [www.nash-sovremennik.ru/p.php?y=2005&n=3&id=20 Александр ЕЛИСЕЕВ • Кто развязал «большой террор»? (Наш современник || N3 2005)]
  6. [www.coldwar.ru/hrushev/cult_of_personality.php Речь Хрущева на 20-м съезде КПСС «О культе личности и его последствиях»]
  7. Здесь вряд ли стоит воспринимать арест Каминского как реакцию последовавшую именно на его рассказ о «слухах»: «В мемуарах Хрущёв упоминал лишь о данном аспекте речи Каминского. Между тем Каминский на июньском пленуме обвинил Берию… высказал сомнения по поводу официальных версий о самоубийстве первого секретаря Армении Ханджяна и скоропостижной смерти председателя ЦИК Абхазии Лакобы» (В. З. Роговин, [trst.narod.ru/rogovin/t4/lv.htm]). А скорее всего помимо процитированного были и другие, возможно и гораздо более резкие замечания.
  8. www.hrono.info/libris/lib_h/hrush47.html
  9. Дословная цитата: «… Чепуха несусветная из той же категории клеветы, с какой подвизался на нашем Пленуме господин КАМИНСКИЙ».
  10. [trinitymodel.narod.ru/st_1.htm Сталин]
  11. Некоторые исследователи обращают внимание на то, что даже в цитате из воспоминаний Хрущёва возможно различное толкование слов Каминского. Так, например, Е. М. Андреев пишет, что слова Каминского могли быть обращены к Берия как иносказательное обращение внимания того на недопустимость твёрдых выводов основываясь на непроверенных слухах (из документов приводимых Г. Ферром ясно то, что Каминский точно знал, как обстояло дело с этими «слухами» в действительности), что в некотором роде перекликается с толкованием В. З. Роговина [trst.narod.ru/rogovin/t4/lv.htm]. Также возможно, что без дополнительных разъяснений это могло быть воспринято провокационно и с учётом уже имевшихся показаний на Каминского могло стать причиной воспоследовавших к нему мер.
  12. bolshevik.ucoz.ru/ferr/ferr.htm
  13. [bookz.ru/authors/fel_6tinskii-urii/f11/page-29-f11.html Читать книгу Наше Отечество (опыт политической истории, часть II), Фельштинский Юрий (29-я страница книги)]
  14. [www.delostalina.ru/?p=42 Роковой пленум | Дело Сталина]
  15. hrono.rspu.ryazan.ru/biograf/kaminski.html
  16. [www.tyrant.ru/knigi_stalin/na_verchine_vlasti6.php На вершине власти]

Ссылки

  • [tounb.tula.net/Tula/Statesman/kaminskiy.htm]
  • [www.hrono.ru/biograf/kaminski.html]
  • [www.knowbysight.info/KKK/02997.asp]
  • [www.az-libr.ru/Persons/A0C8DH/120243c2/120243c2.shtml]
  • Каминский Григорий Наумович — статья из Большой советской энциклопедии.
  • kprftula.narod.ru/Rev2.files/Kam.htm
  • Х. Я. Идельчик. Нарком здравоохранения Г. Н. Каминский ([web.archive.org/web/20071117041135/www.ihst.ru/projects/sohist/books/os/461-472.pdf])
  • [stipendiat.memo.ru/redko/redko_kaminsky.html Первый редактор тульской губернской газеты «Коммунар» (1918—1920 гг.): судьба и публицистика]

Отрывок, характеризующий Каминский, Григорий Наумович

Он вышел, и звонкий, но негромкий смех сестры с родинкой послышался за ним.
На другой день приехал князь Василий и поместился в доме графа. Он призвал к себе Пьера и сказал ему:
– Mon cher, si vous vous conduisez ici, comme a Petersbourg, vous finirez tres mal; c'est tout ce que je vous dis. [Мой милый, если вы будете вести себя здесь, как в Петербурге, вы кончите очень дурно; больше мне нечего вам сказать.] Граф очень, очень болен: тебе совсем не надо его видеть.
С тех пор Пьера не тревожили, и он целый день проводил один наверху, в своей комнате.
В то время как Борис вошел к нему, Пьер ходил по своей комнате, изредка останавливаясь в углах, делая угрожающие жесты к стене, как будто пронзая невидимого врага шпагой, и строго взглядывая сверх очков и затем вновь начиная свою прогулку, проговаривая неясные слова, пожимая плечами и разводя руками.
– L'Angleterre a vecu, [Англии конец,] – проговорил он, нахмуриваясь и указывая на кого то пальцем. – M. Pitt comme traitre a la nation et au droit des gens est condamiene a… [Питт, как изменник нации и народному праву, приговаривается к…] – Он не успел договорить приговора Питту, воображая себя в эту минуту самим Наполеоном и вместе с своим героем уже совершив опасный переезд через Па де Кале и завоевав Лондон, – как увидал входившего к нему молодого, стройного и красивого офицера. Он остановился. Пьер оставил Бориса четырнадцатилетним мальчиком и решительно не помнил его; но, несмотря на то, с свойственною ему быстрою и радушною манерой взял его за руку и дружелюбно улыбнулся.
– Вы меня помните? – спокойно, с приятной улыбкой сказал Борис. – Я с матушкой приехал к графу, но он, кажется, не совсем здоров.
– Да, кажется, нездоров. Его всё тревожат, – отвечал Пьер, стараясь вспомнить, кто этот молодой человек.
Борис чувствовал, что Пьер не узнает его, но не считал нужным называть себя и, не испытывая ни малейшего смущения, смотрел ему прямо в глаза.
– Граф Ростов просил вас нынче приехать к нему обедать, – сказал он после довольно долгого и неловкого для Пьера молчания.
– А! Граф Ростов! – радостно заговорил Пьер. – Так вы его сын, Илья. Я, можете себе представить, в первую минуту не узнал вас. Помните, как мы на Воробьевы горы ездили c m me Jacquot… [мадам Жако…] давно.
– Вы ошибаетесь, – неторопливо, с смелою и несколько насмешливою улыбкой проговорил Борис. – Я Борис, сын княгини Анны Михайловны Друбецкой. Ростова отца зовут Ильей, а сына – Николаем. И я m me Jacquot никакой не знал.
Пьер замахал руками и головой, как будто комары или пчелы напали на него.
– Ах, ну что это! я всё спутал. В Москве столько родных! Вы Борис…да. Ну вот мы с вами и договорились. Ну, что вы думаете о булонской экспедиции? Ведь англичанам плохо придется, ежели только Наполеон переправится через канал? Я думаю, что экспедиция очень возможна. Вилльнев бы не оплошал!
Борис ничего не знал о булонской экспедиции, он не читал газет и о Вилльневе в первый раз слышал.
– Мы здесь в Москве больше заняты обедами и сплетнями, чем политикой, – сказал он своим спокойным, насмешливым тоном. – Я ничего про это не знаю и не думаю. Москва занята сплетнями больше всего, – продолжал он. – Теперь говорят про вас и про графа.
Пьер улыбнулся своей доброю улыбкой, как будто боясь за своего собеседника, как бы он не сказал чего нибудь такого, в чем стал бы раскаиваться. Но Борис говорил отчетливо, ясно и сухо, прямо глядя в глаза Пьеру.
– Москве больше делать нечего, как сплетничать, – продолжал он. – Все заняты тем, кому оставит граф свое состояние, хотя, может быть, он переживет всех нас, чего я от души желаю…
– Да, это всё очень тяжело, – подхватил Пьер, – очень тяжело. – Пьер всё боялся, что этот офицер нечаянно вдастся в неловкий для самого себя разговор.
– А вам должно казаться, – говорил Борис, слегка краснея, но не изменяя голоса и позы, – вам должно казаться, что все заняты только тем, чтобы получить что нибудь от богача.
«Так и есть», подумал Пьер.
– А я именно хочу сказать вам, чтоб избежать недоразумений, что вы очень ошибетесь, ежели причтете меня и мою мать к числу этих людей. Мы очень бедны, но я, по крайней мере, за себя говорю: именно потому, что отец ваш богат, я не считаю себя его родственником, и ни я, ни мать никогда ничего не будем просить и не примем от него.
Пьер долго не мог понять, но когда понял, вскочил с дивана, ухватил Бориса за руку снизу с свойственною ему быстротой и неловкостью и, раскрасневшись гораздо более, чем Борис, начал говорить с смешанным чувством стыда и досады.
– Вот это странно! Я разве… да и кто ж мог думать… Я очень знаю…
Но Борис опять перебил его:
– Я рад, что высказал всё. Может быть, вам неприятно, вы меня извините, – сказал он, успокоивая Пьера, вместо того чтоб быть успокоиваемым им, – но я надеюсь, что не оскорбил вас. Я имею правило говорить всё прямо… Как же мне передать? Вы приедете обедать к Ростовым?
И Борис, видимо свалив с себя тяжелую обязанность, сам выйдя из неловкого положения и поставив в него другого, сделался опять совершенно приятен.
– Нет, послушайте, – сказал Пьер, успокоиваясь. – Вы удивительный человек. То, что вы сейчас сказали, очень хорошо, очень хорошо. Разумеется, вы меня не знаете. Мы так давно не видались…детьми еще… Вы можете предполагать во мне… Я вас понимаю, очень понимаю. Я бы этого не сделал, у меня недостало бы духу, но это прекрасно. Я очень рад, что познакомился с вами. Странно, – прибавил он, помолчав и улыбаясь, – что вы во мне предполагали! – Он засмеялся. – Ну, да что ж? Мы познакомимся с вами лучше. Пожалуйста. – Он пожал руку Борису. – Вы знаете ли, я ни разу не был у графа. Он меня не звал… Мне его жалко, как человека… Но что же делать?
– И вы думаете, что Наполеон успеет переправить армию? – спросил Борис, улыбаясь.
Пьер понял, что Борис хотел переменить разговор, и, соглашаясь с ним, начал излагать выгоды и невыгоды булонского предприятия.
Лакей пришел вызвать Бориса к княгине. Княгиня уезжала. Пьер обещался приехать обедать затем, чтобы ближе сойтись с Борисом, крепко жал его руку, ласково глядя ему в глаза через очки… По уходе его Пьер долго еще ходил по комнате, уже не пронзая невидимого врага шпагой, а улыбаясь при воспоминании об этом милом, умном и твердом молодом человеке.
Как это бывает в первой молодости и особенно в одиноком положении, он почувствовал беспричинную нежность к этому молодому человеку и обещал себе непременно подружиться с ним.
Князь Василий провожал княгиню. Княгиня держала платок у глаз, и лицо ее было в слезах.
– Это ужасно! ужасно! – говорила она, – но чего бы мне ни стоило, я исполню свой долг. Я приеду ночевать. Его нельзя так оставить. Каждая минута дорога. Я не понимаю, чего мешкают княжны. Может, Бог поможет мне найти средство его приготовить!… Adieu, mon prince, que le bon Dieu vous soutienne… [Прощайте, князь, да поддержит вас Бог.]
– Adieu, ma bonne, [Прощайте, моя милая,] – отвечал князь Василий, повертываясь от нее.
– Ах, он в ужасном положении, – сказала мать сыну, когда они опять садились в карету. – Он почти никого не узнает.
– Я не понимаю, маменька, какие его отношения к Пьеру? – спросил сын.
– Всё скажет завещание, мой друг; от него и наша судьба зависит…
– Но почему вы думаете, что он оставит что нибудь нам?
– Ах, мой друг! Он так богат, а мы так бедны!
– Ну, это еще недостаточная причина, маменька.
– Ах, Боже мой! Боже мой! Как он плох! – восклицала мать.


Когда Анна Михайловна уехала с сыном к графу Кириллу Владимировичу Безухому, графиня Ростова долго сидела одна, прикладывая платок к глазам. Наконец, она позвонила.
– Что вы, милая, – сказала она сердито девушке, которая заставила себя ждать несколько минут. – Не хотите служить, что ли? Так я вам найду место.
Графиня была расстроена горем и унизительною бедностью своей подруги и поэтому была не в духе, что выражалось у нее всегда наименованием горничной «милая» и «вы».
– Виновата с, – сказала горничная.
– Попросите ко мне графа.
Граф, переваливаясь, подошел к жене с несколько виноватым видом, как и всегда.
– Ну, графинюшка! Какое saute au madere [сотэ на мадере] из рябчиков будет, ma chere! Я попробовал; не даром я за Тараску тысячу рублей дал. Стоит!
Он сел подле жены, облокотив молодецки руки на колена и взъерошивая седые волосы.
– Что прикажете, графинюшка?
– Вот что, мой друг, – что это у тебя запачкано здесь? – сказала она, указывая на жилет. – Это сотэ, верно, – прибавила она улыбаясь. – Вот что, граф: мне денег нужно.
Лицо ее стало печально.
– Ах, графинюшка!…
И граф засуетился, доставая бумажник.
– Мне много надо, граф, мне пятьсот рублей надо.
И она, достав батистовый платок, терла им жилет мужа.
– Сейчас, сейчас. Эй, кто там? – крикнул он таким голосом, каким кричат только люди, уверенные, что те, кого они кличут, стремглав бросятся на их зов. – Послать ко мне Митеньку!
Митенька, тот дворянский сын, воспитанный у графа, который теперь заведывал всеми его делами, тихими шагами вошел в комнату.
– Вот что, мой милый, – сказал граф вошедшему почтительному молодому человеку. – Принеси ты мне… – он задумался. – Да, 700 рублей, да. Да смотри, таких рваных и грязных, как тот раз, не приноси, а хороших, для графини.
– Да, Митенька, пожалуйста, чтоб чистенькие, – сказала графиня, грустно вздыхая.
– Ваше сиятельство, когда прикажете доставить? – сказал Митенька. – Изволите знать, что… Впрочем, не извольте беспокоиться, – прибавил он, заметив, как граф уже начал тяжело и часто дышать, что всегда было признаком начинавшегося гнева. – Я было и запамятовал… Сию минуту прикажете доставить?
– Да, да, то то, принеси. Вот графине отдай.
– Экое золото у меня этот Митенька, – прибавил граф улыбаясь, когда молодой человек вышел. – Нет того, чтобы нельзя. Я же этого терпеть не могу. Всё можно.
– Ах, деньги, граф, деньги, сколько от них горя на свете! – сказала графиня. – А эти деньги мне очень нужны.
– Вы, графинюшка, мотовка известная, – проговорил граф и, поцеловав у жены руку, ушел опять в кабинет.
Когда Анна Михайловна вернулась опять от Безухого, у графини лежали уже деньги, всё новенькими бумажками, под платком на столике, и Анна Михайловна заметила, что графиня чем то растревожена.
– Ну, что, мой друг? – спросила графиня.
– Ах, в каком он ужасном положении! Его узнать нельзя, он так плох, так плох; я минутку побыла и двух слов не сказала…
– Annette, ради Бога, не откажи мне, – сказала вдруг графиня, краснея, что так странно было при ее немолодом, худом и важном лице, доставая из под платка деньги.
Анна Михайловна мгновенно поняла, в чем дело, и уж нагнулась, чтобы в должную минуту ловко обнять графиню.
– Вот Борису от меня, на шитье мундира…
Анна Михайловна уж обнимала ее и плакала. Графиня плакала тоже. Плакали они о том, что они дружны; и о том, что они добры; и о том, что они, подруги молодости, заняты таким низким предметом – деньгами; и о том, что молодость их прошла… Но слезы обеих были приятны…


Графиня Ростова с дочерьми и уже с большим числом гостей сидела в гостиной. Граф провел гостей мужчин в кабинет, предлагая им свою охотницкую коллекцию турецких трубок. Изредка он выходил и спрашивал: не приехала ли? Ждали Марью Дмитриевну Ахросимову, прозванную в обществе le terrible dragon, [страшный дракон,] даму знаменитую не богатством, не почестями, но прямотой ума и откровенною простотой обращения. Марью Дмитриевну знала царская фамилия, знала вся Москва и весь Петербург, и оба города, удивляясь ей, втихомолку посмеивались над ее грубостью, рассказывали про нее анекдоты; тем не менее все без исключения уважали и боялись ее.
В кабинете, полном дыма, шел разговор о войне, которая была объявлена манифестом, о наборе. Манифеста еще никто не читал, но все знали о его появлении. Граф сидел на отоманке между двумя курившими и разговаривавшими соседями. Граф сам не курил и не говорил, а наклоняя голову, то на один бок, то на другой, с видимым удовольствием смотрел на куривших и слушал разговор двух соседей своих, которых он стравил между собой.
Один из говоривших был штатский, с морщинистым, желчным и бритым худым лицом, человек, уже приближавшийся к старости, хотя и одетый, как самый модный молодой человек; он сидел с ногами на отоманке с видом домашнего человека и, сбоку запустив себе далеко в рот янтарь, порывисто втягивал дым и жмурился. Это был старый холостяк Шиншин, двоюродный брат графини, злой язык, как про него говорили в московских гостиных. Он, казалось, снисходил до своего собеседника. Другой, свежий, розовый, гвардейский офицер, безупречно вымытый, застегнутый и причесанный, держал янтарь у середины рта и розовыми губами слегка вытягивал дымок, выпуская его колечками из красивого рта. Это был тот поручик Берг, офицер Семеновского полка, с которым Борис ехал вместе в полк и которым Наташа дразнила Веру, старшую графиню, называя Берга ее женихом. Граф сидел между ними и внимательно слушал. Самое приятное для графа занятие, за исключением игры в бостон, которую он очень любил, было положение слушающего, особенно когда ему удавалось стравить двух говорливых собеседников.
– Ну, как же, батюшка, mon tres honorable [почтеннейший] Альфонс Карлыч, – говорил Шиншин, посмеиваясь и соединяя (в чем и состояла особенность его речи) самые народные русские выражения с изысканными французскими фразами. – Vous comptez vous faire des rentes sur l'etat, [Вы рассчитываете иметь доход с казны,] с роты доходец получать хотите?